8

«Это было неожиданно», – приходит скорбное сообщение от Вити в ответ на моё признание о том, что я и Рафаэль вынуждены спать в одном номере.

Сюрприз-сюрприз, – мысленно иронизирую я, накрывая светящийся экран одеялом и раздумывая над ответом. Рафаэль в это время мирно спит, повернувшись ко мне спиной, точнее, задницей, упакованной в серые кэльвины кляйны. Он продефилировал в них через всю комнату, не оставив мне шанса проигнорировать его брендовые предпочтения. Ему, видите ли, нужно было поставить телефон на зарядку. Нет бы сначала позаботиться об этом, а потом уже снимать штаны.

Несправедливо. Пока я вынуждена разбираться с Витей, мобильный Рафаэля будто бы сдох вместе со своим хозяином. Куда смотрит Лиана? Почему она не засыпает своего унылого сожителя угрозами и проклятиями? Почему я одна должна потеть, придумывая объяснения?

«Этого не было в планах. Рафаэль собирался жить отдельно, но свободных номеров не оказалось».

«Чтобы на огромном горнолыжном курорте не оказалось ни единого свободного номера? Ни за что не поверю».

«Можешь обсудить это с ним, – быстро устав от роли провинившегося подростка, я свирепо луплю по клавишам. – Рафаэль вроде твой лучший друг».

«Обсужу. Но не забывай, что именно ты моя невеста».

«А ты мой жених, который втихую спланировал поездку на Мальдивы с моей подругой. Так что у нас один-один».

«Лиана арендовала виллу. Вилла и номер – разные вещи».

Я с шумом втягиваю воздух, полный ярости. Под одеялом его оказывается катастрофически мало, так что приходится высунуть нос, чтобы не задохнуться. Вообще-то я до последнего надеялась, что Витя откажется от поездки и вся эта ситуация с отпуском порознь не превратится в извращённую рокировку. Думала, через пару дней он одумается и прилетит ко мне, а Рафаэль вернётся туда, куда должен: под каблук к Лиане. Но черта с два.

«Хорошие мальчики попадают на виллы, а плохие девочки гниют в номерах. На том и закончим».

«Агния, – приходит спустя минуту. – Я не хочу ругаться. Просто факт того, что другой мужчина спит на соседней кушетке, мне, мягко говоря, не нравится. Думаю, меня можно понять».

Я перечитываю это сообщение трижды, чтобы удостовериться в правильности своей реакции. Нет, это отнюдь не вина за то, что пятка Рафаэля находится в паре сантиметров от моей. Это ярость от того, что Витя получал от меня ссылку на номер вместе с вопросом о необходимости дополнительного места. Он ответил, что посмотрел, и его всё устраивает. И подтвердил это снова, когда я переспросила. Но если Витя не в курсе, что в номере, кроме кровати и кресла кукловода, нет другой мебели, значит, даже не пытался открыть сайт.

«Счастливого отдыха. Смотри, не лопни от ревности, когда будешь затаскивать чемодан Лианы в самолёт».

Спустя несколько секунд телефон на тумбочке вспыхивает. Пробормотав «крысёныш мальдивский», я переворачиваюсь на другой бок. Вид оттуда не лучше: плечи и затылок Рафы.

Мог бы и футболку надеть, – негодую я, уставившись в родинку на его лопатке. – И так полкровати занял.

И словно подслушав мои мысли, Рафаэль переворачивается на живот и по-хозяйски закидывает на меня ладонь.

Твою мать, – беззвучно ругаюсь я, морщась от ломоты в рёбрах. – Руки-базуки. Сколько твоя туша целиком весит в таком случае?

– Восемьдесят шесть, – раздаётся сонное бормотание.

Я выпучиваю глаза. Рафаэль не спит? Да нет, исключено. В трезвом сознании он бы ни за что не стал со мной обниматься.

Вернув его руку на одеяло, я прислушиваюсь. Дыхание Рафаэля ровное и мерное. Унылый сожитель спит.

– А рост сколько? – шёпотом спрашиваю я в качестве эксперимента.

– Метр восемьдесят семь.

Внутри меня неконтролируемо зреет веселье. Вот это да. Отвечает прямо как голосовой помощник Алиса, а глаза закрыты. Что бы ещё такого спросить?

– Рафаэль, ты что, лунатик?

– Да хер его знает, – монотонно бормочет он. – Надо машину на СТО загнать. Диоды сдохли и обновление слетело. И тридцати тысяч не проехал. Говорил же мне Ромыч: бери электричку китайскую, на хер тебе этот немец втридорога… Параллельный импорт, утиль-сбор конский… Цены на дизель тоже конские. Нефтяная страна, блядь. Реально, что ли, на эти фуфлосяни придётся пересаживаться…

Закрыв лицо руками, я тихо стону.

Да, Рафа точно лунатик, потому что, рассуждая о судьбе отечественного автомобильного рынка, не затыкается ещё час.

9

Открыв глаза следующим утром, я обнаруживаю, что нахожусь в кровати одна. Это хорошая новость. Плохая заключается в том, что Рафаэль, судя по фыркающим звукам, уже успел занять ванную. Представив лужи на полу, скомканные полотенца и открытую зубную пасту, я раздражённо скриплю зубами. Я рассчитывала избежать вида этого безобразия, повесив на дверь табличку «требуется уборка».

Заглянув в телефон, я удивлённо распахиваю рот. Почти десять! Планировалось, что в восемь утра я должна быть на прогулке. Целых два часа драгоценного отдыха ушли на бесполезный сон! Всему виной болтливый сосед и его ночные автомобильные обзоры.

– Доброе утро! – Дверь ванной распахивается, являя Рафаэля, замотанного в полотенце.

Я немедленно отвожу взгляд. Он настойчиво демонстрирует мне свою намокшую растительность, игнорируя имеющиеся в номере халаты. Видимо, на случай, если я плохо разглядела.

– Как спалось?

– Ты в курсе, что болтаешь ночами? – ворчу я, перекидывая через плечо джинсы и свитер.

– Пару раз Лиана что-то об этом говорила, – беззаботно отвечает он. – А что, мешал спать?

– Мешал часа полтора примерно.

– О чём рассказывал?

– Жаловался на китайский автопром, в основном. Ещё подробно описал каждую из машин, которые у тебя были, и их поломки. Я так понимаю, больше всех тебя бесил Рендж Ровер и его скрипящие сайлентблоки. А вот Ауди – это топ, – я язвительно выставляю вверх большой палец.

– Да, Рендж – отстой. – Рафаэль досадливо взлохмачивает влажные волосы. – Всю душу мне это английское корыто вымотало.

– И это всё, что ты можешь сказать?

– А что, снова требуется «спасибо»?

– Ты такой юморист!

Нарочно задев его локтем, я врываюсь в ванную и тут же наступаю носком на лужу.

– Да чтоб тебя!

Чуда не произошло. Ванная после Рафаэля выглядит ещё хуже, чем после Вити, хотя это казалось невозможным. Тут и бритвенный станок со следами пены, и валяющаяся в раковине зубная щётка, и зеркало в подтеках. А в душевом поддоне волос столько, словно здесь не только мыли, но и налысо побрили алабая.

Это расплата за мой длинный и мстительный язык, – с тоской думаю я, омывая лейкой стены душевой. – Ну поехал Витя на Мальдивы с Лианой – и что с того? Ей же хуже. А сумей я промолчать, могла бы спать звездой, ходить по номеру голой и писать с открытой дверью.

Приведя себя в порядок, я наконец выхожу из ванной и обнаруживаю Рафаэля, сидящего на кровати. К счастью, полностью одетого.

– Я думала, ты на завтрак пошёл, – сухо замечаю я, убирая пижаму в шкаф.

– Решил тебя дождаться.

Факт, что хорошие манеры взяли верх над неумным мужским аппетитом, немного смягчает моё раздражение. Я терпеть не могу завтракать одна.

– Была бы тебе очень признательна, если бы ты мыл ванну после себя и закрывал зубную пасту, – максимально деликатно произношу я, когда мы заходим в лифт. – Я нахожусь на заслуженном отдыхе, который сама спонсировала, и не хочу ни за кем убирать.

– Понял. – С небольшой заминкой Рафаэль кивает. – Номер я, кстати, сегодня оплатил. Сказали, что залог тебе вернётся в течение нескольких дней.

– Я вовсе не к этому сказала, – бормочу я, порозовев. – А к тому, что раз уж нам суждено провести отпуск вместе, нужно уважать границы друг друга.

– Ты всё утро закидывала на меня ноги, – Рафаэль, не мигая, смотрит мне в глаза. – Это так, к сведению.

Я растерянно смаргиваю. Закидывала ноги? Я? У меня нет такой привычки. Витя, по крайней мере, ни разу не жаловался.

– Извини, если так. – Я кошусь на табло лифта, умоляя его поторопиться. – Во сне сложно себя контролировать, но я постараюсь.

– Я тоже постараюсь не мешать тебе разговорами.

На этой примирительной ноте двери лифта со звяканьем открываются, выпуская нас в вестибюль ресторана.

* * *

– М-м, какой тут вкусный кофе! – Я восторженно подношу чашку к носу. – И как обалденно пахнет! Зёрна будто минуту назад обжарили. А молоко! Ты пробовал? Словно из-под альпийской коровы.

– Молоко здесь обычное, из коробок, – охлаждает мой пыл Рафаэль. – Увидел в холодильнике. Кофе нормальный. Пойду ещё возьму. Тебе принести?

– Если можно, – набив рот воздушным круассаном, я радостно киваю.

Казус с ванной забылся, стоило сесть за стол. Завтраки в местном ресторане выше всяких похвал: тут и панкейки с ягодами, и свежевыжатые соки, и каши трёх видов, включая безглютеновую овсянку, и яйца, какие захочешь: хоть глазунья, хоть пашот, хоть скрэмбл…

– Почему при таком многообразии выбора ты ешь вот это? – искренне недоумеваю я, глядя на тарелку Рафаэля. В ней два яйца, сваренные вкрутую, и обычная гречка.

– Я привык так завтракать. Они легко готовятся в одной кастрюле.

– А ты будто сам себе завтрак готовишь, – насмешливо щурюсь я.

– Всегда, – невозмутимо произносит он, шарахнув ложкой по скорлупе.

Эта информация немного меня удивляет. Я была уверена, что Рафа – типичный бытовой абьюзер, считающий, что уборка и готовка – удел глупенькой самки, а не брутального самца. Готова поаплодировать Лиане, возможно, даже стоя. За годы совместного существования мне удалось приучить Витю лишь выносить мусор, вешать куртку и разбирать посудомойку.

– Но ты всё равно попробуй круассан. – Я придвигаю к Рафаэлю тарелку. – Ничем не хуже итальянских.

– Не хочу, – сурово отрезает он.

– Просто попробуй! – Из-за природного упрямства я не могу просто так сдаться. – Они такие вкусные и жирные! В одном круассане грамм сто сливочного масла!

– Говорю же, не хочу.

– Дома гречку поешь! – рявкаю я тоном сварливой матери. – Не бойся, никуда не денутся твои кубики на животе.

Раздражённо вздохнув, Рафаэль берёт круассан и откусывает. Я победно улыбаюсь.

– Ну? Вкусно же?

– Нормально.

– Тебе Лиана, кстати, не пишет? Вылет у них сегодня вроде.

– Писала с утра. Денег попросила.

Если бы за столом, помимо Рафы, был кто-то третий, мы бы обязательно переглянулись. Но так как кроме нас тут больше никого нет, приходится потупить взгляд и многозначительно протянуть:

– Я-я-ясно.

Витя тоже написал мне с утра. Денег, к счастью, не попросил, а пожелал хорошо провести время, выказав надежду, что по отдельности мы отдыхаем в первый и последний раз. Также сказал, что полностью мне доверяет, и если Рафаэль будет вести себя не по-джентльменски – он непременно поставит его на место.

На последнее утверждение я мысленно фыркнула. Если Рафаэль станет вести себя не по-джентльменски – я выкошу бритвой газон на его груди, а ночной треп выложу в сеть.

– Ты же в курсе, что они с Витей вдвоём летят? – переспрашиваю на всякий случай.

– В курсе. Он вчера мне писал.

Не похоже, что Рафаэль сильно обеспокоен соседством своей девушки с лучшим другом, судя по тому, как беззаботно жует круассан. Ну либо он мастерски держит покер-фейс, а сам вторые сутки тайком названивает психотерапевту и заливает слезами личку тарологу.

– И что он хотел?

– Просил присмотреть за тобой и быть повежливее.

– Очень мило, – иронизирую я. – А ты сказал Вите, что мы спим в одной кровати?

– На тот момент рассказывать было нечего, – глядя на меня поверх чашки, Рафаэль пожимает плечами. – Мы тогда только сели ужинать.

А ещё говорят, что женщины – хитрые лисы, а мужчины – бесхитростные зайки-правдорубы. Уж насколько Рафа прямолинеен, но всё равно нашёл способ выкрутиться перед лучшим другом.

– Зато Лиана мне ничего не писала, – говорю я, устав делать вид, что наша размолвка нисколько меня не тяготит. – А я-то думала, что у меня больше поводов для обид.

– Ревнует просто. Напишет, когда отойдёт.

– Кого ревнует? – недоуменно переспрашиваю я, округляя глаза. – Меня?

– Меня, – поправляет Рафаэль. – К тебе.

И добавляет самым будничным тоном:

– Дальше что делаем? Я бы на лыжах прокатился.