Цитаты из книги «Притворись моей женой»

– Ты меня напугал, Родион! – А кто сидит почти голой попкой на подоконнике у открытого окна? Ты хочешь себе застудить одно укромное местечко, мамаша года? – Я ещё не мамаша. – Но ты ей обязательно станешь. Уже ясно вижу утро на этой кухне: ты, я и наши сорванцы. – Мне даже страшно себе это представить! Если перемешать тебя и меня, получатся дьяволята. Они устроят апокалипсис раньше, чем тот самый метеорит продырявит нашу Землю. Родион рассмеялся: – Я очень хочу это увидеть своими глазами. И ты, – щёлкнул он меня по носу, – готовишь завтрак. Маленькая проверка. – Думаешь, я не способна готовить? – Хочу убедиться. Я уже вижу тебя своей настоящей женой! Но что, если ты совершенно не умеешь готовить? – Это вызов? – прищурилась я. – А вдруг ты будешь не в состоянии накормить наших будущих детей? – поиграл бровями Родион. – Кухня в твоём распоряжении! Я иду в душ! Напугал! Я решительно открыла дверцу холодильника и принялась изучать ассортимент продуктов. Родион оказался запасливым мужчиной, следящим за своим питанием. Никаких холостяцких наборов или полуфабрикатов. Боже, он даже в этом вопросе оказался идеален! Недолго думая, я решила сварить кофе, приготовить фригатту с брокколи и тосты из зернового хлеба с ломтиками авокадо. Родион появился как раз в тот момент, когда я снимала турку с плиты. – Я надеялся застать тебя врасплох, – признался он, обнимая меня за талию, – по похоже, что это у меня не получилось. Быть тебе моей женой до конца дней. Родион зарылся носом в мои волосы: – Ты так чудесно пахнешь. Даже не представляешь, насколько… – Не отвлекайся, Родион, – строго сказала я, чувствуя, как этот хитрец начинает потихоньку задирать мою футболку, – садись завтракать. – Жадина! – вздохнул Родион, прикусив мочку ушка, и сел уплетать завтрак за обе щеки. Я смотрела на его мужественное красивое лицо и гадала, какие ещё сюрпризы он мне приготовил. В первый день Родион успел на удивление очень много. Такими темпами я буду вынуждена… согласиться остаться его женой? – Который час? – вырвал меня из размышлений голос Родиона. – А? – Замечталась, красавица? – Извини… Что ты спросил? – Всего лишь хотел узнать, сколько времени. Мне должны были позвонить по одному важному вопросу с утра. Родион стремительно покинул кухню и вернулся только через несколько минут невероятно довольным, вертя в руках лист бумаги. – Родион, этот лист бумаги мне уже скоро мозоли натрёт… – Причинный лист, да? – рассмеялся Родион, сел и начал что-то старательно писать. – Позвони своему бухгалтеру, – попросил он меня, – узнай, поступали ли на счёт деньги. – Ты решил заплатить за продажу моего магазина мне на расчётный счёт? – удивилась я. – Но это же… – Я ни копейки тебе ещё не заплатил, Танюша. Просто позвони бухгалтеру и уточни, поступали ли вчера деньги на счёт и от кого… Я повиновалась Родиону. Его тон не допускал никаких возражений. Я недоумевала, что именно хочет мне сказать Родион, попросив позвонить. Выслушав ответ бухгалтера, я села на стул, с изумлением глядя на невозмутимого мужчину. – Спасибо, Тамара, – попрощалась я с бухгалтером и не выдержала, обняла Родиона. – Как тебе это удалось? Эти гады не хотели ничего возвращать, постоянно кормили завтраками, а потом и вовсе пропали, будто и не было никакой фирмы! А сейчас бухгалтер Тамара говорит, что всё, до последней копейки, перечислили обратно на наш счёт. – Для меня это было несложно, – улыбнулся Родион, – я же хотел тебе помочь ещё тогда, помнишь? Когда Елисей наврал тебе с три короба про моё корыстолюбие и грязные методы приумножения собственного капитала. Но ты, гордячка, воротила от моей помощи свой хорошенький носик. А мне не нужно твоё разрешение, чтобы помочь тебе разобраться с проблемами. Только и всего. Кстати, это шестая причина.

– Почему ты не хотела продавать антикварную лавку? Сумму ты запросила кошмарную… Я, конечно, не бедствую и смогу тебе заплатить, как мы и договаривались. Но всё же ответь. – Ты самый неугомонный мужчина, с которым я имела дело в своей жизни, – вздохнула я. И начала устраиваться поудобнее. Откинулась на подушки дивана и закинула ножки Родиону на колени. – Мне просто дорога эта лавка, как воспоминание о бабуле, только и всего. Я там часто бывала, когда начались проблемы в школе. – Прости, Танюш. Я отмахнулась: – Мы это с тобой уже обсуждали, забудь. Сейчас я не держу на тебя зла и не обижаюсь. Это просто факт из нашего общего прошлого. Но лавку мне бы не хотелось продавать. Если бы не финансовые проблемы, я бы стояла до последнего. Родион аккуратно переставил мои ножки и поднялся с дивана. – Ты куда? – Сейчас вернусь. Я с интересом посмотрела вслед Родиону. Он вернулся с уже знакомым мне листом бумаги. – Опять? – Да, родная. Я только что придумал причину номер пять. И только попробуй отказаться. Нет, если ты откажешься, значит, ты никудышный бизнесмен и можешь даже не соваться в это дело. Я пробежалась глазами по корявым строчкам, пляшущим перед глазами. Родион написал: «В новом ТЦ для твоей антикварной лавки найдётся тёпленькое местечко» – Ты же не серьёзно, – сказала я, прикусив губу. – Абсолютно серьёзно, – сверкнул глазами Родион, – ты ничего не теряешь. Этот бизнес сейчас – просто утлый проект, не приносящий дохода. Потом дело пойдёт по-другому. Соглашайся. – И что это даст тебе, Родион Власов? – Пятую причину… Ну, так что? Согласна?.. – Ты не оставляешь мне шансов! Так нечестно!.. Ты не можешь быть таким идеальным, – поворчала я, но всё же написала на листе бумаги напротив пятой причины Родиона, что ничего не имею против. Родион пробежался глазами по списку и отложил лист бумаги, вновь закинув мои ножки к себе на колени. – Осталось всего ничего, Танюша. Три несчастных пункта – и ты моя навеки.

– Какая ты упрямая, Танюшка! Какой у нас счёт? – Родион призадумался, принимаясь подсчитывать. – Я всё равно выигрываю по очкам. Сдавайся. – Ну, уж нет!.. И хватит валяться в постели. – Сначала отбери у меня свои трусики, – ухмыльнулся Родион, покручивая тонкое кружево на пальце. – Безобразник. Я иду в душ. А когда я вернусь, ты беспрекословно подчиняешься мне и отдаёшь мою одежду. Ясно? – Яволь, майн фюрер! Поневоле я рассмеялась: – И пораскинь мозгами. Тебе нужно найти ещё четыре причины! – Да хоть сто четыре! – потопал вслед за мной Родион. – Ты всё равно будешь моей! В конце концов, я могу просто посадить тебя под замок. Ты будешь в моей власти до тех пор, пока у тебя не разовьётся стокгольмский синдром… Я обернулась, стоя в дверях ванной комнаты: – Ты такой фантазёр, Родион. Откуда ты всё это берёшь? – Ты меня вдохновляешь. Я ещё и не на такое способен, Ласточка. Родион шагнул ко мне, озорно сверкая тёмными глазами. – Стоп. Отойди. Я хочу умыться. – Я тебе помогу, только и всего, – не унимался Родион. – Нет. Иди размышляй над своим списком! Думаешь, я не поняла, к чему ты клонишь? Третью причину ты мне продемонстрировал. Очень убедительно. Несколько раз подряд. И я с ней уже согласилась. – Хорошо. Если ты такая упрямая, так тому и быть. Но нужно будет подождать до завтра

Я избавился от одежды в два счёта и уже двинулся к ней, но Таня упёрлась мне в грудь своей ножкой: – Нет, Родион. Шалунья опустила пальчики, начав растирать себя снизу, и даже отвела бедро в сторону, чтобы мне было видно. – Ты сюда не попадёшь без презерватива, Родя. – Но я… – Не-а, – протянула Таня, – ты коварный обманщик. Во-первых, ты можешь перевернуть мои слова о желании завести детей так, как тебе угодно. Во-вторых, у тебя может просто перемкнуть в голове. Презерватив, Родя, это твой пропуск в мир секса. – Чертовка. Будет тебе презерватив. А если хочешь, надену сразу два! – выругался я, принявшись отодвигать ящики тумбочек. – Вот, довольна? – спросил я, раскатывая латекс по стояку. – Довольна, – улыбнулась Таня, поманив меня к себе пальчиком. Большего приглашения мне не потребовалось. Хотелось бы протянуть удовольствие подольше, но я и так едва не кончил, когда целовал и вылизывал её. Поэтому ворвался внутрь одним толчком, содрогнувшись от её ответного сильного сжатия. – М-м-м… Как же здорово!.. А без резинки вкуснее, Таня… – Кто бы сомневался, – закатила она глаза

– Догадываешься, о чём пойдёт речь? – Понятия не имею. У тебя очень богатая фантазия. – Ты чересчур быстро ответила. Когда ты хочешь от меня отделаться, начинаешь тараторить быстро-быстро и несёшь всякую чушь, – заметил я, – скоро приедем ко мне. И можешь снимать свои трусики уже сейчас. Потому что третья причина… Это наш секс. Он у нас просто обалденный. Так хорошо, как с тобой, мне ещё не было ни разу. И тебе тоже. – Чёрт… – Да, Ласточка. Я прав. – Согласна. Какая причина дальше? Я рассмеялся. – Тебе меня не провести. Просто написать закорючку может каждый. Мы же договаривались… Я наглядно демонстрирую все причины. Третья причина чересчур приятная, чтобы её игнорировать. Я уже хочу тебя. Целый день ношусь по городу с адским стояком. А как ты чудесно пахнешь, когда занимаешься сексом!.. М-м-м… Я тебя всю зацелую перед тем, как войти в тебя. – Родион! – Что? Прелюдия – это тоже часть секса. Таня не ответила. Её молчаливые, но пылкие взгляды распаляли воображение ещё больше, заставляя гореть желанием. – Умоляю тебя, Таня, не молчи. Ты как будто девственница перед первым сексом. – На дорогу смотри внимательнее, Родя. Если тебе каждый день говорят: сейчас у тебя будет классный секс, то я за тебя рада. А я… – Это плохо? – не дал я ей договорить, перебив. – На мой взгляд это прекрасно. Я был бы счастлив, если бы ты каждый день мне говорила, что у меня будет секс с тобой. Самый лучший секс в мире. И к твоему сведению, сейчас я не буду заниматься с тобой сексом. – Что? – недоуменно посмотрела на меня Таня. – Да-а-а, Ласточка. Я буду заниматься с тобой любовью. Минут через двадцать из твоих губок вырвется первый довольный стон. Через минут сорок ты будешь умолять меня не останавливаться… Через час… – Я уже поняла! – Нет. Ты ещё ничего не поняла. Поймёшь, когда начнём. А через час я дам тебе немного отдохнуть и продолжу покорять тебя. Таня улыбнулась, наконец-то кокетливо посмотрев на меня: – Ты предсказатель? – Да, я твой личный Нострадамус. Могу предсказать, что нас ждёт шикарное, совместное будущее. Нужно только сказать мне «да». – Ха-ха-ха! Я уже говорила тебе «да». В ЗАГСе. Забыл? – Но ты хочешь отобрать своё согласие, приходится отвоёвывать его заново!

– Что у нас дальше по плану? Причина номер два! – Это цифра два? Ну и почерк у тебя, Родя! – Не отвлекай. И не подглядывай. Я пишу… Родя на самом деле прикрыл написанное рукой и вдруг заулыбался: – Я помню, что ты иногда давала мне списать домашнее задание. До того, как обозвала Волосатиком. Но сейчас ты будешь списывать у меня. – Не уверена, что моя «анти-причина» будет такой же, как у тебя. – Ошибаешься. Читай. Я развернула лист. – Я… – мой голос осёкся. – Смелее, Ласточка. Там не написано ничего ужасного. – «Я хочу от тебя детей», – прочитала я тихим голосом. – Да. Как минимум двоих. Я смотрела на Родиона во все глаза. Неужели можно шутить подобным? Но Родион был как никогда серьёзен. – А ты? – нетерпеливо спросил он меня. – Я – нет, – поспешно сказала я. – Врёшь. Посмотри мне в глаза и скажи это. Родион обхватил моё лицо ладонями: – Давай. Говори. «Я не хочу иметь детей»… Проклятые слова не хотели выскальзывать изо рта. Я хотела детей, и причислять себя к «childe-free» было бы кощунством. – Я хочу иметь детей, но какое отношение к тому имеешь ты? – Давай без привязки ко мне? Хочешь? Хочешь! Давай пиши. – А как это касается моих контраргументов? – На мою вторую причину у тебя просто не нашлось контраргументов. Так что пиши, что ты тоже хочешь детей. Родион настойчиво всунул мне ручку в пальцы и терпеливо ждал, пока я напишу коротенькое предложение. Потом он с довольным видом сложил лист и спрятал во внутренний карман пиджака. – Пока счёт прежний, 1:0 в мою пользу. – Ах ты жулик, Родя! – Я не жулик, я бизнесмен. Поехали ко мне. Я покажу тебе третью причину. И будь уверена, на неё у тебя тоже не найдётся контраргументов.

Мы только что побывали в отделении полиции. Родион подтвердил личность своего управляющего. – А оделись вы так зачем? – спросил полицейский. Макаренко вздохнул и махнул рукой. – Друга из Америки встречали, – подала я голос, – хотели разыграть. – И как, получилось? – поинтересовался сержант. – Кстати, не вижу здесь американцев. – Потому и не видите, что получилось. Друг решил направиться обратно, в Америку, – подвёл итог разговору Родион. Полицейский улыбнулся, но потом строго сказал: – Такие шутки чреваты последствиями, – потом не выдержал и рассмеялся, – нечего портить «облико моралле» нашей Родины… Родион едва ли не поклялся, что больше никого разыгрывать мы не будем. Потом отвёз своего управляющего прямиком к его дому, потому что Макаренко наотрез отказался разгуливать в таком виде по улицам города.

Звонила Таня. Уже через минуту она стояла у столика и изумлённо разглядывала Попа Коляна, потом перевела взгляд на меня. На Майкла она посмотрела вскользь и в самую последнюю очередь. – Привет, дочка, – выдавил из себя Макаренко. – Родион! Это кто? Что за цирк вы тут устроили? А вы? – выпалила Таня, укоряя Макаренко. – Вам не стыдно? Ладно, Родион. У него детство в одном месте играет! Но вы же взрослый человек! Да у вас наверняка уже и внуки имеются! Я едва не загоготал. Макаренко был всего на десять лет старше меня. И внуков у него быть никак не могло, потому что его единственной дочери исполнилось всего девять лет. Но с бритым черепом и в бандитском прикиде Макаренко выглядел лет на пятьдесят с хвостиком. Макаренко пожал плечами, посмотрев на меня, и начал потихоньку вставать из-за стола. – А ты, Родя! Ты просто заигравшийся подросток! У тебя голова есть на плечах? Таня разбушевалась. Шум привлёк внимание полицейских. Но больше всего их привлёк Макаренко, который потихоньку крался в сторону. – А ну, стоять! – в один голос гаркнули полицейские. Макаренко дёрнулся и автоматически ускорился. Ускорились и полицейские: догнали и в два счёта скрутили Макаренко. – Ребята, да вы чего? Это же несерьёзно! Это же шутка такая… – оправдывался Макаренко. – В отделении разберёмся, – отрезали полицейские и потащили подозрительного субъекта прочь. – Родион! Это уже перебор! – топнула ногой Таня, разъярённо сверкая глазами. – Ты такая красивая, когда злишься, – возразил я, – а когда дуешь губки – чистый секс! Щёчки Тани покраснели, злобный настрой немного улетучился, а потом она перевела взгляд на пустующий стул слева от меня. – А где… Майкл? А Майкл, Танечка, улизнул под шумок, пока ты смотрела, как скручивают Попа Коляна. Таня повертела головой из стороны в сторону, заметила спину торопливо удаляющегося Майкла. – Майкл! Майкл, услышав голос своей невесты, припустил лёгкой трусцой прочь. – Кажется, он сдулся, – довольно заявил я, обнимая Таню. – Ты идиот. Ты самый настоящий идиот! Кого ты притащил? Что вы здесь изображали? Боже! Всего пять минут, а ты устроил светопреставление! – Накажи меня за это. Но прежде давай вот что сделаем… Я вытащил из кармана пиджака лист бумаги, сложенный вчетверо, и ручку. – Вычёркиваю твою анти-причину… Всё. Её не существует. Один-ноль в мою пользу. – Контраргумент, Власов! – Без разницы. Жениха, даже такого убогого, как Майкл, у тебя теперь нет. Таня отчаянно посмотрела на меня. – Во что я ввязалась? Надо было сразу соглашаться на продажу бабушкиной лавки. Ещё тогда, когда мне предлагал твой управляющий. А сейчас… Это не жизнь, это дурдом! А ты сумасшедший! – Я от тебя без ума, – улыбнулся я и запечатлел на губах Тани поцелуй, – а теперь поехали в отделение, отмазывать моего управляющего. – Так это был он? Бедный дед! – Ха-ха-ха! Не говори ему об этом, а то он расстроится и потребует с меня двойную премию!

– Когда прилетает Майкл? – резко спрашиваю я. – Уже завтра вечером, – отзывается Таня, – мы договаривались на эту дату. – Хор-р-р-рошо. – Отступаешься? – с надеждой спросила Таня, обернувшись. Я растянулся в кресле и задумчиво поскрёб подбородок, заросший щетиной. – Думаю… – Подумай хорошенько, – посоветовала мне Таня. – Вот я и думаю, нужна ли мне гулящая женщина, – нарочно медленно выговорил я, обводя Таню взглядом. От моих слов она даже подпрыгнула на моих коленях, возмущённо посмотрев на меня. – Я не гулящая! – Ты не гулящая девушка, у тебя есть «жених» и при этом ты трёшься своей шикарной попкой у меня на коленях, будто нарочно вызывая дикий стояк. Я прижал к себе Таню, давая ей почувствовать, как сильно она меня возбуждает, и разжал объятия. Таня тут же соскочила. – Я не гулящая девушка, – возразила она. – И именно по этой причине ты в первый же вечер нашей встречи стонала, когда я тебя целовал, а потом вкусно трахалась со мной в Париже. Неоднократно. Таня поджимает губы. – Строго говоря, это был период паузы в наших отношениях с Майклом. – Угу. И надо было срочно заполнить эту паузу моим членом. Ты хоть сама понимаешь, как бредово звучат твои слова со стороны? Я допускаю мысль, что у вас с Майклом что-то было, но увы. Это было одноразово и недолговечно. Иначе бы ни о каких паузах речи и быть не могло. Тем более, о другом мужчине в период этой паузы. Ты не любишь этого Майкла. Признайся. – Зато Майкл любит меня. – Уверена? – расхохотался я. – Он летит через океан, только чтобы узнать, согласна ли я связать с ним свою жизнь. – Да. Лететь через океан, сидя в удобном кресле, это поступок настоящего мужчины. А решить проблему своей любимой женщины? С бизнесом, например? – Майкл не знал и… – Прекрасно. Ты не можешь довериться мужчине, с которым якобы хочешь связать свою жизнь, даже не поделилась своими переживаниями… – У американцев другой менталитет, – отбивалась Татьяна. Впрочем, всё безуспешнее. Она сама не верила своим словам и выглядела сейчас крайне неубедительно. – Короче, это всё ерунда. Я более чем уверен, что Майкл и пальцем не пошевелит ради тебя по-настоящему. У вас не отношения, а суррогат. В тысячи раз хуже того, что изображали мы с тобой. Там ты хотя бы сама себе не врала, – усмехнулся я. Таня замолчала, надув свои губки и сердито поглядывая в мою сторону. – По факту. Ты не любишь Майкла, ты не видишь в нём опору и поддержку для себя. Но считаешь, что он любит тебя и готов на подвиги? Я докажу тебе обратное! – Как? – Очень просто… Когда прилетает твой Майкл? Уже завтра? План родился в моей голове мгновенно. Главное, чтобы

– Приступим? – Какая ты горячая! – не выдерживаю я. – Не хочу откладывать дело в долгий ящик, – отрезает Таня. – Какой деловой подход! – Да. Так что давай не будем топтаться на пороге спальни. – Пройдём в кабинет, Ласточка? – не могу удержаться, чтобы не подшутить над ней, пропускаю её вперёд. Разумеется, любуюсь покачиваниями её бёдер и видом упругой попки, до которой мечтаю добраться. В кабинете Танюша села на стул и забарабанила пальцами по столу. Глаза чайного цвета остановились на моём лице. Против воли я улыбнулся, подавшись вперёд. Меня безумно влекло к ней, и я ничего не мог с этим поделать. – Пожалуй, начнём. Первую причину я тебе уже озвучил. Я хочу, чтобы ты оставалась моей женой. – Ха. Так просто? – Да. Зачем усложнять? Хочу видеть тебя своей женой. Мне чертовски приятно произносить эти слова: ты – моя жена. Я следил за реакцией Тани. Меня-то самого распирало на части и трепыхалось что-то внутри от сказанного. Как подросток, честное слово. Но тем интереснее внезапно почувствовать, что у тебя открылось второе дыхание и жизнь будто отмотала плёнку назад, дав тебе ещё один шанс. Таня опустила взгляд, рассматривая свой безупречный маникюр. – Хорошо, Родион. Так и запишем. Я удивился. В очередной раз. Эта девушка сведёт меня с ума или от неё у меня приключится разрыв сердечной мышцы. – Записывать? Ты серьёзно? – Конечно, Родион. Доставай лист бумаги, расчерчивай его на две половины. – Я троечник и напишу все слова с ошибками. – Ничего страшного, Родя. От этого, как выяснилось, не умирают. Под пристальным взглядом Тани я достал лист бумаги. – Пишу. Причина номер один… Готово. Твоя очередь. Я протянул ручку в сторону Тани. Она потянулась за ней. Я отвел руку на себя и хлопнул по колену. – Иди сюда, пиши. – Мы так не… – начала она, но стушевалась под моим пристальным взглядом. Встала и обошла мой стол, усевшись мне на колени. Подвинула к себе лист бумаги и начал писать по другую сторону от вертикальной черты. Я пока не заглядывал к Тане через плечо, любовался линией её шеи, завитками волос, выбившимися из причёски. Наблюдал, как бьётся венка под тонкой кожей, и сгорал от нетерпения прижаться к ней губами. – Вот. Таня повернулась на моих коленях, сев боком, и показала мне лист бумаги. – Твоя анти-причина номер один… – Контраргумент, Родион. – Плевать, я троечник. Анти-причина номер один… Я прочитал и не поверил в написанное. Поэтому произнёс вслух то, что написала Таня: – «У меня есть жених?!» Помолчал, а потом взревел: – Что?! Что это означает?!