Цитаты из книг автора «Айрин Лакс»

– Открой глаза, Снежинка. У меня самого перехватывает горло и всё дрожит перед глазами, становится мутным и расплывчатым. – Я тебе его не отдам… Ни за что, слышишь?.. Возьми моё, если… Если оно тебе ещё нужно, потому что… Снежинка запускает пальцы в волосы и дёргает моё лицо к себе, прижимаюсь своими губами к моим. Охотно принимаю её поцелуй, жадный, неистовый, обречённый. Как наша любовь, обречённая на вечность. Поцелуй разгоняет кровь всё сильнее и сильнее, заставляет сердца колотиться бешеной барабанной дробью в неистовом ритме. Едва не задыхаюсь, но не могу заставить себя оторваться от сладких губ, на которых сейчас чувствуется соль наших слёз. Снежинка отстраняется первой и обхватывает ладошками моё лицо: – Ты – самая неизлечимая зараза, Бес. Трусь об её ладони и прижимаю к себе уже мягко и нежно, зарываюсь в её волосы. Блядь. Как долго я при виде Снежинки дурел от невозможности вот так просто дышать ею. – Я могу сказать то же самое про тебя, Снежинка. Но лучше скажу, как я сильно тебя люблю. Мне без тебя даже жить не хочется – Рома… Просто не отпускай меня ни за что. Прошу тебя. Я обнимаю её и глажу по худеньким плечам, через тонкую ткань больничной рубашки хорошо чувствуются все косточки и ключицы выступают ещё больше чем прежде. Осторожно сжимаю свою Снежинку в объятиях и упираюсь своим лбом в её лоб. – Прости меня, девочка моя. За всё, что тебе пришлось пережить за эти месяцы

– А ты не хочешь поздравить своих родных? Золушка сбежала от всех, не оставив даже туфельку. Снежинка улыбается: – Я с обеими туфельками сбежала к тебе. Звонить не хочется… Я, конечно, помню наизусть номера телефонов, но не сейчас. – Ты оставила телефон там, в ресторане? – Нет. Выкинула в мусорную урну возле входа. Я вспоминаю, что она шагнула в сторону у выхода, но не придал этому значения. – Не перебор, а, Снежинка? Она смеётся: – И это говоришь мне ты, Бес? Я сажусь напротив неё, уложив ноги себе на колени: – А теперь давай рассказывай, что за свадьба и жених, от которых ты отбиваешься всеми руками и ногами. – Явно нежеланные для меня. – Это я уже понял давно и несказанно рад. Что ещё?

– Любишь подглядывать? – Ха. Ты сам отправил меня сюда, потом сел рядом и упрекаешь? – Всего лишь дразнюсь. У меня вдруг стало хорошее настроение. И причина его совсем рядом, справа от меня. Я устраиваюсь поудобнее, наблюдая за Ромой. Мерные кликанья по кнопке мышки и тихое жужжание ноутбука баюкают не хуже колыбельной. Медленно и плавно комната уплывает куда-то вдаль. Силюсь разлепить отяжелевшие веки, но не удаётся. Краем сознания отмечаю, что Рома встаёт, но через мгновение ложится обратно. – Эй, Снежинка. Повторяю на всякий случай. У тебя нет причин бегать от меня. И не будет. Моего лица касается горячее дыхание Ромы. – Я уже сплю, сумасшедший. – Я не псих, но на тебе меня переклинило. – Угу, верю… Сонно тянусь рукой, обнимая Рому за шею. Поверх одеяла тут же ложится приятная тяжесть мужских рук, тесно прижимающих меня к его телу. Бегать от него? Не отпустит… И впервые понимаю: хочу, чтобы не отпускал. Ни за что и вопреки всему

Когда я появляюсь на кухне, в воздухе уже тянет ароматом кофе и… каши? Крошечная кофейная чашка в левой руке Снежинки, в правой – ложка, которой она помешивает овсянку в небольшой кастрюльке. Как идиот, умиляюсь каждому её жесту. Она ставит передо мной тарелку, насыпая в неё горсть промытых сухофруктов и орешков. – Я бы ограничился кофе. – Ешь. И не раздражай меня ещё больше. У тебя в крови и без того один кофеин с никотином. Поэтому ты такой дёрганый и неуравновешенный. – Хочешь взять меня под своё шефство на перевоспитание? Я готов. – Нет. Ничего я не хочу. И, вообще, тебе нужно завалиться в берлогу и отоспаться как следует, тогда перестанешь бредить наяву. – Только с тобой, Снежинка. – Прекрати! Сейчас же, – она выставляет в мою сторону ложку, – ешь молча! Мало того, что навязался, ещё и бесишь неимоверно. – Я же Бес, это моё жизненное призвание. – И моё наказание, да? – Я бы не отказался, как следует тебя… – ловлю возмущённый взгляд, – ладно, всё затыкаюсь. И ем твою кашу

Чёрт. Набираю номер телефона, уже выучил эти цифры наизусть. Гудки. Не возьмёт трубку? Спрячется? Хрена с два! Лучше ответь или в следующий раз уволоку насильно. Она отвечает и меня простреливает такая радость, какую я не испытывал уже давно. Может, никогда так не радовался простому разговору по телефону и обычным фразам. Обычным? Нет, ни хрена подобного. Мне нравится, как мягко звучит моё имя, когда она его произносит. Хочется улечься головой ей на плечо и, чтобы она, перебирая волосы, шептала мне его прямо на ухо. Не сбрасывает вызов – и то хорошо. Не могу удержаться от того, чтобы закурить. Причина проста – некуда девать руки и хочется занять пальцы хоть чем-нибудь. Голос Снежаны чуть более расслабленный и томный, как после сна или долгого отдыха. Потом слышу всплеск и ругань. – Тебе лучше отключиться, Бес. Иначе я утоплю свой телефон. Едва не поперхнулся сигаретным дымом и выкинул окурок. Снежинка плещется в ванне. Воображение подбрасывает мне картину одну другой жарче. Мне срывает крышу напрочь от вопроса, вгрызающегося в мозг: какого цвета ареолы её сосков? Скорее всего, коричневатые, потому что кожа смуглая. Чёрт. Я просто раскрашиваю картинки в своей голове, а возбуждение уже заставило кровь забурлить и прилиться к члену. – Блядь. Я бы мог притвориться, что меня почти не взволновали твои слова, если ты спряталась под шапкой пены. Но через прозрачную воду в ванне видно всё. А на тебе же совсем нет одежды? Я прижимаюсь лбом к холодному стеклу, пытаясь охладить свой пыл. Но хрена с два это получается. Она смеётся: – Может быть, ты принимаешь ванну в одежде, Роман, но я… Меня едва не подбрасывает на месте в воздух, как мячик. Что она со мной делает? И ведь нельзя сказать, что чересчур откровенно. Это всего лишь тонкий, едва заметный намёк. Но мне хватает и этого, чтобы я осатанел и послал всё в пекло. Удерживаю телефон левой рукой, а правой уже сжимаю твёрдый член, двигая рукой вниз по нему.

– Тебе лучше отключиться, Бес. Иначе я утоплю свой телефон. – Утопишь? – резко выдохнул Роман, – ты плещешься в ванне? – Водные процедуры. Понятия не имею, почему я ещё не отключилась. Может быть, выпитое вино и горячая вода сделали своё дело? И вопреки здравому смыслу я наполняю ещё один бокал, стукнув горлышком бутылки о край бокала. – Чем ты так подозрительно гремишь, Снежинка? Я отпиваю немного вина из бокала. – А ты догадайся, Бес. Ты же смышлёный. Он смеётся в ответ: – Я бы хотел, чтобы ты перестала быть такой холодной, Снежинка. Расслабься… У тебя есть вино? Выпей немного вина. – Уже… – Чёрт. Несколько бокалов вина и ванна. Ты в ней… Это чересчур. Ты меня убиваешь. Голос Романа изменился, стал чуть более низким с частым придыханием. Мне в лицо бросился жар. Что я творю? Флиртую по телефону с этим сумасбродом?.. – Свечи? Пена? И какое именно вино? – продолжает допытывать меня Роман. – Ни свечей, ни пены. Красное вино. – Блядь. Я бы мог притвориться, что меня почти не взволновали твои слова, если ты спряталась под шапкой пены. Но через прозрачную воду в ванне видно всё. А на тебе же совсем нет одежды? Я смеюсь: – Может быть, ты принимаешь ванну в одежде, Роман, но я… Вовремя перехватываю слова. Похоже, хватит пить. Начинаю вести чересчур откровенные беседы. Роман просит внезапно севшим голосом: – Продолжай. Просто скажи мне это, Снежинка…

сигарету за другой, пытаясь успокоиться. Завтра… Да, надо будет наведаться к ней завтра. Спокойным и сдержанным, не выказывая того, как дико меня трясёт от неё. А на следующее утро я имел удовольствие лицезреть в зеркале свою опухшую физиономию и потрясающе фиолетово-синий цвет, расползшийся на нос и под глаза. Подходящий видок для того, чтобы сунуться к ней? Плевать. Просто наведаюсь во двор её дома, посмотрев, у себя ли она в квартире… А потом встречу её возле работы, как в старые добрые времена. Мелькнувший силуэт в окне выдал её с головой – отлично, значит, ритм жизни прежний, а вот на работе она не появилась. Напрасно просидел в автомобиле у здания офиса. Пришлось вернуться, как говорится, несолоно хлебавши.Не сразу сообразил, что всю дорогу меня «вели». Да я вообще ни о чём не мог связно думать – в голове только засел её образ, дразнящий, в легкой летней одежде, ноет в паху и мысли вязнут в липком мареве.

Я отправлюсь на поиски утраченного сокровища. Не скучай.

Я целовал и покручивал языком разгорячённую точку, придерживая одну ножку за бедро. Таня довольно стонала и едва могла удержаться на месте от дрожи, прошибающей её тело насквозь. Немного ниже – лизнул языком сочащееся влагой лоно. Услышав громкий протяжный стон, я ускорился, обводя языком чувствительное местечко. Внезапно почувствовал, как её пальчики зарылись в мои волосы. Она пропускала пряди между пальцами и притягивала моё лицо в себе ещё ближе и теснее. Так, что мне не оставалось другого выбора, кроме как надавливать языком, проталкиваясь внутрь лона, сладко содрогающегося от наглых и быстрых толчков.

Нет, Родя, оставь себе свои десять тысяч. Это была гуманитарная помощь страждущему.