Нахожу в себе силы, чтобы улыбаться одногруппникам, толпящимся перед кабинетом. Известие о моей четвёрке вызывает у них разную реакцию: кто-то сочувствует, кто-то тихо злорадствует. Внутри ощущаю какую-то пустоту. Мысли лихорадочно мечутся в голове: как объясняться с отцом? Что теперь делать с рухнувшими планами? Как найти в себе силы и не разреветься при всех от обиды?
Мне нужно дождаться Маринку. Но находиться среди галдящей толпы, то и дело отвечая на расспросы одногруппников – выше моих сил. Пробормотав что-то невнятное, решаю спрятаться в каком-то более спокойном уголке.
Поднимаюсь на третий этаж, отведённый под факультет педагогики и возрастной психологии. Психологи сдали сессию ещё пару дней назад, а потому их царство встречает меня желанной тишиной. Усаживаюсь на подоконник, обхватив сумку руками. Теперь когда рядом никого нет, сдерживаться от слёз становится намного сложнее. Не хочу! Не хочу рыдать как последняя истеричка из-за оценки, но слёзы непроизвольно выступают на глазах.
Слышу чей-то голос. Обернувшись на звук, замечаю как из-за поворота появляется парень, разговаривающий по мобильному. Вот только его ещё не хватало на мою голову. Отворачиваюсь к окошку, надеясь, что он пройдёт мимо, не обратив на меня внимания. Ага, как же!
– Какие люди и без охраны, – вместо приветствия произносит Никита, останавливаясь напротив меня.
– И тебе привет, – приглушённо говорю я, усиленно делая вид, что рассматриваю на улице что-то страшно интересное.
Ник хмурится, потом обходит меня сбоку, чтобы разглядеть лицо.
– Полина, – растягивая гласные, зовёт меня. – Ты плачешь?
– Нет, – сдавленно отвечаю я.
Но его вопрос становится последней каплей. И я, уже не сдерживаясь, начинаю всхлипывать, всё ещё стараясь отвернуться от не вовремя появившегося рядом Ника.
Он скидывает с плеча сумку на подоконник, потом подходит вплотную ко мне и, больше ни о чём не спрашивая, притягивает к себе так, что я утыкаюсь носом ему в грудь. Быстро беру себя в руки: стыдно, что я всё-таки позволила себе расклеиться, да ещё и при Нике. Отодвинувшись от него, достаю из сумки влажные салфетки и зеркальце. Привожу себя в порядок. Подняв взгляд на Ника, обеспокоенно наблюдающего за мной, тихо произношу:
– Спасибо.
– Да не за что, – пожимает плечами он. – Что случилось?
Я молчу. Не хочу вспоминать о произошедшем. Слишком велика вероятность, что снова разревусь. Вместо это задаю вопрос сама:
– Ты что здесь делаешь? Ваш курс вроде сессию уже закрыл? – Никита учится на четвёртом вместе со старшим братом Марины – Димой. Собственно, он их двоюродный брат, через Маринку я с ним и познакомилась.
– К деду приходил, – усмехается в ответ Ник. Ерошит отросшие светлые волосы: – Не поверишь, на пересдачу.
– Да ладно? – недоверчиво смотрю на него. Дед Димы, Марины и Ника – декан факультета, на котором мы учимся. Ко всему прочему у четверокурсников он читает лекции по историографии и принимает соответствующий экзамен.
– Вот тебе и ладно. Знаешь, какой он принципиальный?! Я плохо подготовился, он отправил на пересдачу. Вот и весь сказ, – разводит руками Ник.
Болтовня с Никитой немного успокаивает меня. Но всё равно ощущаю как внутри по-прежнему немного потряхивает. Появляется уже давно забытое желание закурить. Почему бы и нет? Скоро Маринка освободится, набросится с утешениями, разбавленными проклятиями в сторону «философички» и обещаниями нажаловаться на неё деду. Пережить её сочувствие – задача непростая. И будет лучше, если я окончательно успокоюсь.
– Сигаретой угостишь?
– Чего? – Ник, явно не ожидавший подобного вопроса, выглядит ошарашенным. В его серых глазах отражается такое искреннее недоумение, что мне даже становится смешно. – Ты же не куришь.
– Не курю, – киваю я. – Но сейчас мне пиздец, как хреново, – мат в моём исполнении, судя по окончательно вытянувшемуся лицу Ника, звучит для него как гром среди ясного неба. – Так что?
Ник молча достаёт из кармана пачку сигарет и, вытряхнув одну из них, протягивает мне. Я подхватываю сумку, киваю в сторону мужского туалета в конце коридора, который студенты негласно используют в качестве общей курилки. Декан пытался с этим бороться, но затем смирился, справедливо рассудив, что лучше пусть все курят в одном помещении, чем по разным, порой весьма неожиданным, местам.
В курилке пусто. Я снова усаживаюсь на подоконник. Ник даёт мне прикурить.
– Самойлова, ты разрушаешь мою веру в этот мир, – шокировано тянет Ник, наблюдая за тем, как я делаю первую затяжку.
Горло с непривычки саднит, как никак три года уже не курила. «Спасибо» тебе, свинота». Прокашлявшись, уточняю:
– Ты о чём?
– Глядя на тебя, я всегда думал, что ещё не всё потеряно, – поясняет Ник, – что есть ещё в нашем городе хорошие приличные девчонки.
– Пономарёв, – усмехнувшись в ответ, произношу я, – ты как-нибудь вместо клуба загляни в библиотеку – там таких, как я не один десяток наберётся.
– Неа, – улыбаясь, говорит Ник, – ты – особенная.
– Чем же? – не скрывая скепсиса в голосе, интересуюсь я.
– Ты – единственная, кто меня отшила, – преувеличенно грустным тоном произносит Никита.
– Кто о чём, а вшивый о бане, – смеюсь в ответ.
– У кого что болит, тот о том и говорит, – в моей же манере парирует Ник, принимая ещё более грустный вид.
– Пономарёв, заканчивай паясничать. Мы же оба знаем, что та история и яйца выеденного не стоит, – делаю очередную затяжку, постепенно вспоминая давно забытое ощущение заполненных горьким дымом лёгких.
Ник ничего не отвечает. Разглядывает меня задумчиво, потом присаживается рядом:
– Нет, я не могу на это смотреть, – он выдёргивает сигарету из моих пальцев.
Я не сопротивляюсь. Прежнего удовольствия от сигареты я не получаю, даже начинает немного мутить от выкуренного.
Ник затягивается «моей» сигаретой, выпускает дым изо рта, спрашивает:
– Ты из-за чего так расстроилась-то?
Кратко обрисовываю ему ситуацию.
– Вот вы, отличницы, странный народ, так убиваться из-за четвёрки, – недоуменно качает он головой. – Я у деда тройку получил и счастлив.
– Не в оценке дело, – вздохнув, зачем-то поясняю я. Вроде и нет у меня большого желания откровенничать с Ником, но он смотрит на меня с таким искренним сочувствием, что слова сами слетают с губ. – Просто это несправедливо. Без преувеличений, я одна из лучших на курсе. Ангелина Петровна сама говорила, что экзамен будет лишь формальностью. Да, я не знала ответов на два вопроса, но это ничто по сравнению с тем, какой объём материала я перелопатила за семестр.
– Сука, – констатирует Ник. – Но не ты первая, не ты последняя.
– В смысле? – недоуменно смотрю на усмехающегося Ника. – Ну-ка, с этого места поподробнее.
– Свинота тем и славится, что любит заваливать отличников, а потом наблюдать за тем, как они корчатся, выпрашивая пятёрку, – с нескрываемым презрением в голосе рассказывает Ник. – Даже если бы ты всё знала, она бы всё равно нашла до чего докопаться.
Слова Никиты проливают свет на ситуацию с Ольгой. Вот значит как…
– Слушай, Самойлова, хватит киснуть. – Ник, выбросив окурок, обнимает меня за плечи. – У меня сегодня гулянка в честь окончания сессии намечается. Дима с Мариной будут, и ты приходи. Я, кстати, говорил сестрёнке, чтобы она тебя позвала.
Молча обдумывая предложение Ника. Я не большая любительница вечеринок, да и отец их не одобряет, а и так с ним объясняться придётся по поводу полученной четвёрки. Никита же, по-своему истолковав моё замешательство, крепче сжимает мои плечи и, наклонившись ближе к уху, начинает говорить:
– Поль, ну вот представь, пройдёт пятьдесят лет, твои внуки спросят, как ты провела студенческие годы. И что ты ответишь? Что все пять лет просидела в библиотеке?
– Я тебя позову, – улыбаюсь в ответ, немного отстраняясь от Ника. В его объятиях становится как-то не по себе: и сердце начинает биться быстрее и румянец на щеках появляется. Зато испаряются мысли о философичке. – У тебя найдётся занимательных историй на троих.
– Я серьёзно, – Ник не сдаётся, – приходи. Будет весело. Выпьешь немного, потанцуешь, расслабишься.
Может, Ник прав? Я полтора года пахала как раб на галерах, а что в итоге? Да и с отцом встречаться не хочется. Скажу ему, что останусь с ночёвкой у Маринки. Решено, мне не помешает немного расслабиться!
– Хорошо, уговорил.
Ник радостно улыбается. Он, вообще, выглядит подозрительно довольным.
– Хочешь, заеду за тобой? – спрашивает он, соскакивая с подоконника.
– Нет, я с Димой и Мариной приеду.
Кстати, подруга уже, наверное, закончила с экзаменом. Надо возвращаться к группе.
Я тоже спрыгиваю с подоконника, причём Ник, заметив движение, успевает поддержать меня, обхватывая руками за талию и помогая осторожно встать на ноги. Я сразу же выворачиваюсь из его рук и, обернувшись назад, беру сумку.
Мы выходим из курилки. Я спускаюсь на второй этаж, а Ник, идёт ниже, крикнув напоследок:
– До вечера.
Надеюсь день, утро которого обернулось для меня настоящим кошмаром, хотя бы закончится на приятной ноте. Завидев Маринку, как раз выходящую из кабинета, машу ей рукой. Надо будет спросить у неё совета по поводу того, что надеть на вечеринку.
Ещё несколько глотков шампанского приятно оседают на языке сладким послевкусием. М-м-м, божественный напиток. Но, пожалуй, пора притормозить. Голова немного кружится, настроение зашкаливает, хочется смеяться без особого повода и танцевать. Определённо, я не прогадала, приняв предложение Ника прийти на вечеринку.
К чёрту отца! К чёрту философичку! К чёрту всё!
Ставлю пустой стакан – бокалов на всех не хватает – на ближайший столик, отправляясь к импровизированному танцполу посреди огромной гостиной. Свет в комнате приглушён, музыка же играет настолько громко, что на пару мгновений я замираю, оглушённая ею.
Никита живёт один в квартире почти в центре города, которую родители подарили ему на совершеннолетие. Но вечеринку он закатил в их загородном доме. Народу очень много, но я мало кого знаю лично, так как со второго курса здесь только мы с Маринкой.
К моему огромному разочарованию, как только я оказываюсь у танцпола, ритмичная музыка сменяется медленной песней. Что ж, пойду пока, поищу подругу.
– Потанцуем? – чьё-то тёплое дыхание щекочет мне макушку, а мужские руки смыкаются на животе.
Резко оборачиваюсь, собираясь отшить нахала, но встречаюсь взглядом с широко улыбающимся хозяином вечеринки. Ник не ждёт моего ответа, прижимая к себе и увлекая в танец. Я закидываю руки ему на плечи, не сопротивляясь. Мы, как и прочие парочки, не столько танцуем, сколько просто покачиваемся в такт красивой мелодии, перетаптываясь на месте. Пользуясь возможностью, тихо благодарю его:
– Спасибо.
– За что? – он удивлённо вскидывает брови. – За танец?
– За приглашение, – с улыбкой поясняю я. – Ты был прав, мне действительно нужно немного расслабиться.
Ник лишь кивает в ответ, не сводя с меня пристального взгляда. Он поглаживает меня по спине, постепенно перемещая одну ладонь всё выше и выше, пока не зарывается пальцами в волосы на затылке. Голова чуть кружится, и я не понимаю, от выпитого ли ранее шампанского или от столь близкого присутствия Никиты. Мысленно напоминаю себе, что должна держаться подальше от этого парня: нужно найти в себе силы и отстраниться, уйти прежде, чем выдам себя, прежде чем его губы, уже оставляющие лёгкие поцелуи на виске, щеке, доберутся до…
– Полька! – звонкий голос Марины возвращает к реальности и я с трудом сдерживаю стон то ли разочарования, то ли облегчения.
Ник бросает в сторону сестры взгляд, полный раздражения, но быстро берёт себя в руки, выдавливая улыбку, когда она оказывается рядом.
– Смотри, что я надыбала, – Марина приподнимает правую руку вверх, победоносно встряхивая бутылкой шампанского. – Гуляем, подруга! – Она хватает меня за локоть, тянет в сторону выхода, одновременно шутливо отчитывая Ника. – И чтоб я тебя больше рядом с Полей не видела. Иди, вон со своими одноразовыми тёлками развлекайся.
Маринка тащит меня на кухню, где по счастливой случайности никого нет. Она по-хозяйски открывает шкафчик, достаёт пару бокалов, передавая мне. Затем начинает возиться с бутылкой шампанского, исподлобья бросая на меня осуждающие взгляды.
– Говори уже, – вздыхаю я, опираясь о барную стойку, которой кухня, выдержанная в тёплых бежевых тонах, поделена на две части – рабочую зону и столовую.
– Что это было? – пробка с лёгким хлопком вылетает из бутылки. Марина, начиная разливать шампанское по бокалам, сама же отвечает на заданный вопрос: – Он же тебя чуть не поцеловал, хотя нет, он уже тебя целовал просто не в губы, а ты, – подруга одаривает меня очередным возмущённым взглядом, хмуря брови, – по-моему была совсем не против. Мне же не стоит напоминать тебе…
– Мариш. – Беру наполненный ею бокал. – Не морочь голову, а? Не собиралась я с ним целоваться, – стараюсь говорить максимально уверенным тоном. Себя мне, конечно, не обмануть, да и подруге я врать не люблю. Но настроения вступать с ней в дискуссии, ещё и по поводу Ника, нет. Я и так знаю всё, что скажет Маринка, и она будет права. Просто мысленно обещаю себе, больше сегодня с ним не пересекаться. – Мы пришли веселиться? – улыбаюсь подруге, обнимая её за плечи. – Так, давай отрываться!
В какой-то момент мы с Маринкой теряем головы. Сначала к нам на кухне присоединяются незнакомые парни, вроде с четвёртого курса. К тому времени мы с ней уже почти добиваем бутылку шампанского. Потом подтягивается ещё народ. Кто-то врубает музыку, кто-то приносит алкоголь. Марина начинает о чём-то спорить с невысоким худощавым пареньком, что-то раздражённо ему доказывая, отчаянно жестикулируя и встряхивая рыжими кудрями. Хорошо зная подругу, понимаю, он чем-то сильно её задел. Даже интересно, почему она так разволновалась? Но мне не приходится долго гадать, поймав мой взгляд, Маринка хлопает собеседника по плечу и решительным шагом направляется ко мне.
– Полька! – с задором в голосе обращается ко мне. – Тут один придурок, – сверкнув в сторону паренька недовольно-возмущённым взглядом, – говорит, что мы закомплексованные малолетки и застремаемся стриптиз станцевать. Айда, покажем, какие мы «закомплексованые», – чуть пошатываясь, Марина тащит меня к барной стойке.
– Эмм, – мямлю что-то невразумительное в ответ, с трудом поспевая за подругой, – Мариш, я не уверена…
Маринка меня не слушает. Она очень упрямая, а уж если собралась, кому-то что-то доказать, то и вовсе тушите свет. Образумить её в такой момент просто нереально.
Подруга неловко и не с первой попытки, но всё же забирается сначала на высокий барный стул, а затем и на саму стойку. Машет рукой, привлекая к себе внимание присутствующих, громко кричит:
– Эй, ты, – пальцем тычет в сторону парня, ближе всего стоящего к музыкальному центру. – Вруби музыку погромче, – увидев, что я всё ещё нерешительно мнусь возле барной стойки, Маринка подбадривающим жестом зовёт меня к себе. – Ты ж меня не бросишь, подруга?
О проекте
О подписке