Глава 4. Совет

Гнев. Естественная реакция человеческой души в ответ на раздражитель извне. Он как яд, заражает кровь и туманит разум, мешая видеть вещи под правильным углом. И он же заставляет двигаться вперед, несмотря ни на что и вопреки всему. Каждый по-своему переживает эту эмоцию. Кто-то вымещает его психологически. Кто-то находит себя в физическом насилии. Кто-то растворяется в адреналине опасных увлечений. Кто-то выпускает пар в спортзале, а кто-то посредством секса. У каждого своя методика борьбы с этим грехом. Самый опасный вид гнева – затаенный. Холодный, оседающий в душе, прочно укореняющийся и дающий свои плоды. Именно он превращает людей в опасных монстров, которые могут показать свое истинное лицо в любой момент.

Подъезжая в машине к зданию, где проходили заседания Совета, Амир находился в ярости. Все чувствовали ауру вокруг мужчины, и никто не осмеливался даже подать голос. Три хрустальных бокала были превращены в осколки, засыпав все вокруг него. Незнакомку, которая помогла исчезнуть дилеру, так и не нашли. Как и тех, кто стоял за всем этим. Но зато нашли огромное количество трупов, которые оставил после себя этот наркотик. Амир терпеть не мог, когда нарушали правила. Его правила. Машина замерла, и мужчина, отряхнувшись от осколков, вынырнув в открытую водителем дверь.

– Прибери, – коротко отдав приказ, направился в старинное двухэтажное здание, украшенное колоннами и фигурами мифических животных.

Медленно поднялся по мраморным ступеням, охранявшие вход амбалы в костюмах покорно склонили головы в уважительном жесте. Минув двери, он вошел в здание. Его тут же окружили две девушки в черно-белой униформе с выставленным напоказ глубоким декольте. Еще миллиметр – и в вырезе можно было рассмотреть ареолы сосков. Они услужливо предложили ему напитки, и проводили в зал собраний. Там, за круглым дубовым столом сидели мужчины. Они разом повернули свои головы, как только он вошел внутрь. Не прибавляя шага, подошел к своему месту и сел в кресло.

Сильные мира сего. Главы семей и их отпрыски, а также влиятельные люди города. Мэр, окружной прокурор, шеф полиции, главный судмедэксперт, судья, начальник тюрьмы. Круглый стол хоть и намекал на равенство между всеми, но на самом деле все обстояло иначе – каждый знал о той силе и власти, которую некоторые из присутствующих держали в руках.

– Почему Даниил и Богдан отсутствуют? – подал голос седовласый худощавый мужчина.

– Они на деле. Думаю, что вам всем будет интересно узнать, что кто-то решил пренебрегнуть правилами и пойти против закона. Хотя… Судя по лицам некоторых, кое-кто в курсе. Не так ли, Вадик? – Амир намеренно с издевкой обратился к шефу полиции. Тот покраснел как рак, выдавая себя с потрохами.

– Амир Каримович, как Вы можете такое предполагать… – начал было он, но замолк, остановленный холодным взглядом Амира.

– Твои подчиненные знали, что в городе появилась новая наркота. Запрещенная наркота. И видели последствия, которые следовали за приемом ее и алкоголя. Сколько загубленных жизней с момента появления этой отравы, а, Вадик? Десятки, а может и сотни? – его брови нахмурились, а взгляд ожесточился. – Чего язык в жопу засунул, Вадик?

– Амир, будь сдержанней, – подал голос седовласый.

– Сдержаннее? – он дико усмехнулся. – На каждое действие есть свои последствия, Тагай. И при всем моем уважении к Совету, я обязан показать ему эти последствия, – и чуть громче сказал, – отвезите его в ангар.

Двери распахнулись, впуская двух огромных мужчин в костюмах. Они приблизились к уже бывшему шефу полиции и, подхватив его под подмышки, выволокли наружу. Он не сопротивлялся – знал, что именно последует за неподчинением.

Как только они скрылись, Амир вновь обвел всех присутствующих взглядом и добавил:

– Уважаемый мэр, надеюсь Вы сообщите заму шефа полиции о его скором повышении, – он поднялся на ноги. – Надеюсь, на помощь со стороны всех. Кто-то самым наглым образом пытается влезь в наш город, и только от нас зависит, получится у него это или нет. Всего доброго, – через минуту Амира уже не было в комнате, а все присутствующие были взбудоражены.

– Хороший у тебя сын получился, Карим, – улыбнувшись, хмыкнул седой.

– Как и все наши сыновья, Тагай, – ответил черноволосый хмурый мужчина с седыми висками и явно восточными корнями. – Что ж, господа, продолжим.

***

Уже оказавшись внизу, Амира привлекло тихое жужжание и приглушенный свет в одной из приоткрытых комнат на первом этаже. Он приблизился и заглянул в просвет. За дверью располагалась небольшая комната, в центре которой располагалось массивное черное кожаное кресло, на котором восседала девушка. Со своего ракурса он уловил только ее необычную спину и мастера, наносящего на нее тату. Почему необычную? Потому что ее спину украшало массивное дерево, частично с отсутствующей листвой. Да и сама листва была весьма необычной, но рассмотреть на таком расстоянии более четко мужчина не мог. Сумрак комнаты не позволял увидеть, как выглядела незнакомка. Поэтому, постояв еще с минуту, он направился к выходу. Довольно быстро добрался до огромного ангара на краю города, где его поджидали Богдан и ниже его на голову широкоплечий мужчина, русые волосы которого были убраны в небольшую косу с вплетенными в нее бусинами и разноцветными нитями, с карими глазами – Данила, или как его все называли – Шаман.

– Привезли?

– Да, внутри сидит, засранец. Мы уже поработали немного, но уж больно упирается, тварь, – хмуро выдал Шаман. – Как прошел Совет?

– Хреново. Твой папаша справлялся о вашем отсутствии, – опустил взгляд на руку друга и с удивлением обнаружил свежую тату. – Обновка?

– Да, вчера сделал, – он откинул часть рукава и обнажил полностью руку. Как и все остальные, она напоминала необычные символы и узоры, благодаря которым отчасти он приобрел свое прозвище.

– Красиво, – протянул Амир. – Я тут, уходя, видел необычное тату. Хотя необычным было то, что оно было на девушке. Огромное дерево, с частично голыми ветвями и необычными… – он не успел сказать, как был прерван Шаманом.

– Листьями.

– Откуда ты знаешь?

– Батя рассказывал как-то. Как только ты начал говорить – всплыло в памяти. Не думал, что это правда. Батя пару раз в шутку, когда я косячил сильно, говорил, что буду очень сильно грешить – появится Банши. Будешь сильно ты страдать, когда будешь умирать… Жутковатая интерпретация детской колыбельной. Какое интересное совпадение. Захочешь подробностей – беги к моему папаше. Он по байкам тот еще мастак. Думаю, пора нашему гостю познакомится с кем-то более высокой категории, – неоднозначно ухмыльнулся Шаман.

– Думаю, пора, – Амир скрылся в воротах ангара, спустя несколько минут со стороны которого раздался протяжный мужской крик.

– Зверь пожаловал, – хмыкнул блондин.

– Двигай, Кощей. Пора присоединиться к веселью, – через мгновение мужчины скрылись вслед за Амиром.

Глава 5. Иногда лучшие родственники – мертвые родственники

Вся неделя пролетела весьма тихо. Я бы даже сказала подозрительно как-то – начало было весьма бурным, и я уже было решила, что мне не будут покоя давать со всех сторон, но нет. Про меня словно забыли. Чему была весьма рада – соревнования были на носу, и думать про что-то, кроме них не хотелось. В этот раз они проходили поблизости, и это сокращало время на переезды и подготовки. К тому же я договорилась на продажу нескольких кобыл после моих выступлений и на покупку двух фризов и трех ахалтекинцев, и мое внутреннее «Я» уже прыгало от предвкушения, потирая наманикюренные ручки. Вставала рано, ложилась поздно – вот как можно было описать мои дни. Поэтому оглянуться не успела, как наступил день соревнований. Успешно прошли смотр, и нырнули с головой в испытания.

Первый день прошел удачно – программу выездки Кардинал отчеканил с легкостью и всей грацией, которой только мог. Мы были единым целым – огромный пепельный жеребец и девушка в темно-синем фраке и шляпке. Шаг, рысь, галоп, смена ног, пассаж, пиаффе, принимание, пируэты, вольты и серпантины – не отклоняясь от маршрута, равномерным ритмом, раскрепощенно и в полном контакте друг с другом. Получив отличный результат и пройдя осмотр у ветеринара, отправились отдыхать. В этот раз мне помогали Костя с Артемом, ночевали в гостинице неподалеку от места проведения соревнований. Парни хорошо справлялись и очень слаженно мне помогали, что я даже решила, а не накинуть ли им премиальных после. А что? Хорошее должно поощряться, чтобы превращаться в лучшее.

Уже собираясь уходить в номер, услышала вибрацию часов, и перевела на них свой взгляд. Рассеянно глядя на экран, кивнула на прощание уходящим всадникам и обдумывала, поднимать ли трубку. Была бы ромашка – однозначно бы погадала – так сильно не хотела слышать голос звонящего. А часы-то никак не затыкались. Поэтому, чмокнув в мягкий и такой любимый нос Кардинала, закрыла дверь денника, и прошла в раздевалку. Откопав в вещах телефон, немного повертела его в руках и, поднеся к уху, сказала:

– Ну? Чем обязана? – ауч… получилось грубо. Хотя… можно было бы еще грубее.

– Тон сбавь, – с противоположного конца донесся ненавистный голос.

– Как хочу, так и разговариваю. Не считаю нужным вести с тобой светские беседы.

– Надо было пороть тебя, говорил же матери. Но она… что б ее! Мягкотелая простофиля, умеющая только …

– Рот бы свой прикрыл, дядюшка. Я ведь могу его с мылом вымыть. Хочешь? Индивидуальную сессию? – грубо прервала его я. – Мать мою не трогай.

– Почему не была на Совете?

– Он меня не касается. И очень давно. У нас договоренность. Скоро я выполню последние условия, и тогда… Их осталось совсем немного. Очень интересно, что будет, когда они закончатся, дядюшка, – ехидно произнесла. – Димона возьми. Ах, да… Как он? Нога уже восстановилась?

– Какая же ты сука, Василиса. Думаешь, если я закрыл на твою выходку глаза, то последствий никаких не будет? – зло выплюнул дядя.

– А мне насрать на твои последствия, о благороднейший Царь, – с некоторой издевкой в голосе сказала я. – За отпрыском своим лучше следи. Мои владения – мои правила. Еще раз его увижу – отстрелю яйца, и внуков не увидишь.

– Ты нужна семье.

– Вы уже давно не моя семья. И не строй иллюзии. Я не твой солдат, не твоя личная собачонка. Приказов не исполняю. Или у тебя они остались? Нет? – расхохоталась. – Нет. Я знаю это точно. То, что я ответила – просто дань уважения к старшим. Варитесь в своем говне сами, я его уже хлебнула с лихвой. И повторно не хочу, увольте.

– Ты пожалеешь.

– И что же ты сделаешь, дядя? Вот правда. Пожалуешься старшим? Я чту законы. Поэтому законы чтут меня. И ты ничего не можешь с этим поделать. Давай ограничимся вежливым приветствием на приемах, окей? Думаю, этого будет достаточно.

– Смотри по сторонам, Василиса. Мало ли. Жизнь непредсказуема.

– Угрожаешь, Царь? Не по-царски это, – вновь рассмеялась. – Старческое что ли?

– Еще увидимся. Удачи на соревнованиях, племянница, – сказал и отключился.

Прикрыла глаза, пытаясь вернуть душевное равновесие. Вдох-выдох, Вась. Вдох-выдох. То, что ты носишь его фамилию, совсем не означает, что ты одна из них. Ты давно перестала ею быть, как только покинула дом пять лет назад. Прошлое должно остаться прошлым. Или придется его похоронить собственноручно.

***