– Раз все в сборе, можем начинать, – говорит наш руководитель или как он там называется. Сэм улыбается словно кот, добравшийся до сливок. До безграничного пожизненного количества сливок. Может, он просто пытается выглядеть дружелюбным, добросердечным и открытым, чтобы заставить открыться и нас, но, по-моему, он перегибает палку. – Предлагаю для начала каждому представиться и немного рассказать о себе, зачем вы здесь, чего ожидаете от наших встреч.

– А представляться теми именами, что вы нам дали в письме? – уточняет пожилая женщина.

– Да, я предлагаю вам ненадолго принять на себя роль другого человека, передав ему свои проблемы и переживания. Это поможет вам раскрепоститься и посмотреть на то, что вас гложет, со стороны. – Кивая, объясняет Сэм, по очереди глядя на нас.

– Может, и биографию можно изложить вымышленную? – оживляюсь я.

– Конечно, говорить правду я вас тут не заставлю, – ухмыляется Сэм, – но ваши проблемы постепенно вылезут сами, чтобы вы там не наплели вокруг них, – обещает он.

Круто, но можно было сказать все это заранее, чтобы можно было подготовиться. Мне кажется, другие тоже об этом подумали, застыв на своих местах.

– Начнем с меня, – весело говорит Сэм. – Хотя обо мне вы наверняка все уже прочли в интернете, прежде чем приехать сюда и довериться какому-то обросшему типу, – он оглаживает свою густую бороду, – с парочкой дипломов по психологии в заваленной снегом глуши.

Вот уж точно. Все, что он рассказывает о себе далее, я уже читал, так что пропускаю мимо ушей, где он учился, повышал квалификацию и работал, почему вообще пришел в психологию, чьи мысли запали ему в душу и на чем он основывает свой метод. А думаю я о коленках девушки слева от меня, потому что могу их спокойно рассматривать, глядя вперед себя и в пол.

– Ну, вот и все, – заканчивает Сэм свою небольшую речь. – Теперь вы, кто первый? – обводит он нас радостным взглядом. Все молчат, что, по-моему, совершенно естественно, и тут вдруг подает голос пожилая леди справа от меня. В первое мгновение у меня проскальзывает облегчение, что она первая вызовется, но во вторую уже понимаю, что она совсем не об этом.

– А давайте начнем с молодежи! – предлагает женщина, дьявольски мило улыбаясь уголками губ. – Молодой человек, давайте вы!

Должно быть, я краснею как вареный рак. Я так надеялся быть последним. Или чтоб обо мне вообще забыли.

– Напоминаю, мы все здесь на ты, – говорит Сэм, – так создается доверительная атмосфера.

– Да, конечно, простите, – просит прощения женщина.

– Ты готов? – добродушно спрашивает меня Сэм.

Нет – хочется отрезать мне и, выскочив из комнаты, вызвать такси. Только представляю, сколько оно будет сюда добираться – будет неловко ждать все это время где-нибудь на лестнице.

– Меня зовут Дэвид, – нехотя киваю я. – И, раз уж разрешается немного приврать, то я членистоногий паразит, прибывший на эту планету из системы Альфы Центавра.

– Прекрасно, Дэвид, – подбадривающим тоном говорит Сэм, потому что после этой выданной мной ахинеи, я замолкаю. – Тебе, должно быть, очень одиноко на нашей планете и сложно найти единомышленников?

– Типа того, – соглашаюсь я с удивлением.

– Вероятно, ты хотел бы разобраться в себе и понять какую роль, ты можешь играть в имеющихся условиях? В нашем обществе?

– Ну как бы, да, – снова максимально развернуто отвечаю на его предположение.

Я ожидаю, что он вдруг скажет, что так не пойдет, и начнет пытать меня до получения членораздельного ответа – кто я и что я тут делаю, но Сэм быстро оставляет меня в покое, словно бы вполне удовлетворенный моим кратким выступлением.

Очередь переходит к той пожилой женщине, что выставила меня вперед. Я недолго радуюсь, что Сэм так быстро перешел к следующему человеку, и злорадствую, что именно к той, что заставила меня говорить первым.

– Меня зовут Эмма, – говорит она, собравшись с мыслями, – и я всю жизнь преподавала музыку. Работала и в музыкальных школах, учила игре на фортепьяно, и частным образом. Теперь я окончательно ушла на пенсию. Моя проблема в том, что мой сын подсел на тяжелые наркотики, забрал у меня карточку, на которую перечисляют пенсию, и частенько избивает меня.

– Как же вы выживаете? – спрашивает Сэм участливо.

– Мне пришлось продать оставшуюся от мужа дачу, в которую он вложил много труда, и спрятать деньги у соседки, – признается Эмма бесцветным голосом.

– И вам больше некому помочь?

– Участковый не раз предлагал мне, как он выразился, уладить проблему, уговаривал написать на сына заявление, чтобы посадить его в тюрьму, но мне такая помощь не нужна! – раздраженно отзывается женщина. – Других родственников у меня не осталось, бывшие коллеги и друзья, наверное, тоже бывшие, практически не выходят на связь, так что вот так, – она поджимает губы и обреченно смотрит в пол.

– Какой вопрос вы хотите решить для себя в нашей группе? – мягко спрашивает Сэм.

– Сама не знаю, – Эмма тяжело вздыхает. – Знаете, я просто чувствую какую-то свою вину за все это. Может быть, недоглядела, недолюбила, не смогла найти замену отцу. Что-то я сделала не так, что сын пошел по кривой дорожке. Он ведь в детстве был совсем не таким, наоборот ласковым и добрым мальчиком.

– Но свой выбор он сделал уже во взрослом возрасте?

– Ну, да, – соглашается Эмма, – только ведь для меня он всю жизнь будет моим ребенком, понимаете?

– Понимаю, – кивает ей Сэм, – но на первом этапе нам нужно сформулировать цель для дальнейшей работы. Необходимо отграничить то, что входит в ваши возможности, от того, что является уже сферой ответственности другого, пусть и настолько близкого, человека.

– Я хочу избавиться от этой вины, – четко произносит Эмма, но вместе с этим черты ее лица искажаются так, будто она вот-вот заплачет.

– Прекрасно, вы молодец, – подбадривает ее Сэм.

– Меня зовут Николь, – начинает рассказывать девушка слева от меня, когда Сэм переводит всеобщее внимание на нее. – Я учусь… да неважно на кого учусь, – она раздраженно дрыгает ногой и мнет рукава курточки, – наверное, скоро брошу. Два года назад меня изнасиловали шестеро парней. На чердаке многоэтажки. А заманила туда подруга, которой я доверяла. Больше я никому не доверяю, вот так.

Я обвожу взглядом группу. Все, похоже, сидят в шоке, кроме, разве что, самого Сэма, который, должно быть, и не такое уже слышал в своей практике. Он все так же благожелательно смотрит на нас всех. А меня тошнит, и хорошо, что я так и не поел. Тошнит от себя. Черт меня побери, у людей вот настоящие проблемы, а я тут выделываюсь со своими дурацкими высказываниями про пришельцев!

– Я хочу перестать думать об этом постоянно! – заявляет Николь. Я вздрагиваю. Не представляю, какого это день за днем в течение,… сколько она сказала, двух лет?.. думать об этом, вспоминать самые худшие, травмирующие мгновения в своей жизни. Тут какой-нибудь ерундовый позорный момент пытаешься поскорее выкинуть из головы, а тут…

– Меня зовут Лидия, – тихо говорит та женщина, которую я “душил” в своем воображении. Готовлюсь услышать историю, которая меня добьет. Мне неприятно думать, что у моей “жертвы” есть своя история. Я не подумал о том, что услышу ее, когда выбирал эту даму объектом своих развлечений.

– У меня свой небольшой цветочный бизнес и довольно успешный. Моя проблема в муже, – произносит Лидия. – Он просто маньяк!

У меня внутри все подпрыгнуло при этом слове, но, надеюсь, снаружи это было незаметно. Неужели, я услышу сейчас что-то столь интересное?

– Он уже несколько месяцев не работает, – продолжает тем временем Лидия. – И все время проводит за играми по сети, просто с ума сошел на них! Ну, знаете, все эти стрелялки, бои, кровь. – Поясняет она, и я едва сдерживаю разочарованный вздох. – Мы совсем перестали общаться, наш ребенок растет, как трава. – Она продолжает жаловаться в том же духе еще довольно долго. Муж ей, похоже, изменяет, огрызается на простые просьбы, просаживает ее деньги на покупки в он-лайн играх и т.д и т.п. В общем, ей нужны силы на то, чтобы выпнуть неблаговерного из своей квартиры.

– То есть в принципе вы уже решили, как действовать? – спрашивает Сэм.

– Да, но все не могу на это окончательно решиться, – улыбается ему женщина.

Мне становится легче. Я уже не чувствую ничего по поводу того, что представлял, как убиваю ее. У меня к ней отчего-то нет никакого сочувствия.

Мужчина рядом с Лидией что-то ерзает на диване, то ли заинтересованно, то ли переживает из-за своего выступления.

– Меня назвали Артур, – представляется он. – Про себя мне и рассказать-то особо нечего. Работаю слесарем, получаю мало, был женат, но жена меня бросила без каких-то объяснений. Должен был быть сын, но у тогда еще жены произошел выкидыш. Был еще родной брат, только умер, когда был подростком, упал с высоты, когда мы вместе по заброшкам шарились. Короче говоря, нет у меня никого. И вот я думаю, может, проклят я или что-то типа того?

Короче говоря, мужик этот пришел сюда с почти такой же проблемой, как и у меня, в смысле он такой же одинокий и никому не нужный. Только стоит ли мне пытаться рассматривать его как потенциального друга? Все-таки нехилая разница в возрасте, в положении, да во всем! Сомневаюсь, опять же, что он проникнется моим хобби, особенно той ее частью с фантазиями о настоящих убийствах. Нет, лучше все-таки одному.

Покончив с нашими историями, Сэм предлагает нам сыграть в небольшую игру, потом мы вместе делаем какие-то странные упражнения на ассоциации и прочее, и прочее, и возможно это имеет какой-то смысл, вроде раскрепощения и установления связей друг с другом. Не знаю, я за это время психологически вымотался, вот и все. Наконец, Брунгильда подает нам ужин на тот самый овальный стол у окна.

Ужин непритязательный, но хотя бы сытный. Сэм помогает нашей хозяйке принести подносы с едой, а то процесс бы сильно затянулся. А я просто прячусь за плотного сложения Артуром всякий раз, как Брунгильда входит в комнату, но это не помогает. Она этот всякий раз находит меня злобным взглядом, но ничего не говорит.

После ужина у нас остается так называемое свободное время. Мы все вместе спускаемся на первый этаж, где, очевидно, разместили всех нас.

– Идти на прогулку не советую, – отвечает Сэм на вопрос Эммы о возможных способах проведения досуга. – Но на втором этаже есть небольшой зимний сад, в котором можно посидеть почитать или перекинуться в партию в карты.

Меня все это не волнует, я собираюсь запереться у себя в комнате и поправить нервы чтением книги по маньяка-каннибала на своем смартфоне.

– Простите, я забыл собрать у вас ваши телефоны, – вдруг говорит Сэм. – Цифровой детокс, как это любят сейчас называть, входит в программу.

Я делаю вид, что не расслышал, пытаясь улизнуть в свою комнату, но Сэм ловко ловит меня за руку.

– Дэвид, не убегай, все не так страшно, обещаю.

– А как же мы узнаем, когда приходить завтра? – удивленно спрашивает Николь, – а родным позвонить? Я обещала маме, что буду каждый день отзваниваться.

– В каждой комнате есть часы, – отвечает Сэм. Его рука продолжает лежать у меня на плече, так что я физически не могу незаметно удрать. – И я постоянно отписываюсь вашим родным.

Все расходятся, положив свои гаджеты в пакет, который держит Сэм. Мне тоже приходится. Блин, так и знал, что нужно было еще планшет захватить! Ну и что мне теперь делать один на один с собой? Идти какой-нибудь дряхлый фолиант из шкафа читать?

Захожу к себе в комнату, с сомнением смотрю на телевизор на стене, но все же собираюсь плюхнуться на кровать прямо в одежде и придаться каким-нибудь воображаемым приключениям. Но тут распахивается дверь, и в комнату заходит Николь. Вид у нее целеустремленный. Я чуть в окно не выпрыгиваю от ее вида. Да, она мне понравилась, но даже в воображаемом мире я не ожидал ее увидеть у себя в комнате!

Она подходит прямо ко мне, хватается обеими руками за мою толстовку и шипит мне в лицо:

– Трахни меня!

– Что?! – переспрашиваю я, хотя не только все прекрасно расслышал, но и принял, понял, обдумал и пришел в ужас!

Николь толкает меня на кровать, я падаю на спину и беспомощно смотрю оттуда на нее, как она скидывает с себя куртку, оставшись в одном малюсеньком облегающем белом топике.

– Ты что импотент?! – спрашивает она требовательно, скривив свою симпатичную мордашку. – Или я тебе противна после того, что рассказала о себе?!

Не то ни другое, – хочу я объяснить ей, вместо того чтобы мычать, как новорожденный бычок. Но блин, предупреждать же ж надо! Нельзя же так шокировать человека!

Меня спасает то, что дверь так и осталась приоткрыта. Превентивно постучавшись, к нам заглядывает Сэм.

– Все в порядке? – интересуется он. Сразу же поняв, что происходит, он набрасывает на плечи Николь ее куртку и быстро уводит ее из моей комнаты. Уже в коридоре они перебрасываются какими-то фразами, но мне не удается расслышать, о чем они. Подхожу к двери и со стыдом поворачиваю ключ в замке.

Так, сегодня я был не в ударе.