Глава 2

Арс

– Простите меня, Юрий Германович.

– И ты меня, Арс. – Тренер крепко сжимает мою ладонь, и в этот момент внутри все обрывается, потому что вот сейчас, в эту самую секунду, до меня в полной мере доходит, что это конец моей спортивной карьеры. Это больше не предупреждение, не угроза. Это финал. – Не получилось отбить тебя у вредной привычки и спонсоров. Ладно, все, давайте на ринг. Разомнемся и красиво проводим друга, – громче объявляет он.

Мы быстро разогреваемся и по очереди выходим в спарринг. Первым падает наш чемпион, Тайсон Салахов. Лежит, улыбается, а я за смехом скрываю то, как меня кроет и рвет на части все происходящее.

– Засранцы! – кидаю парням.

– Давай-давай, заряжайся. Пусть это ощущение всегда будет с тобой, – поддерживает меня тренер. – Обстоятельства не должны тебя прогибать, Арс. Ты должен создавать другие обстоятельства, в которых ты победитель. В первую очередь сам для себя.

– Мне будет не хватать ваших советов.

– Телефон знаешь. Соскучишься – звони, пообщаемся. Зорин, иди падай, – зовет Клима.

С ним мы долго кружим по рингу, но и он в итоге дает мне в последний раз ощутить вкус победы. Затем то же самое проворачивают Касьян, Сёма и сам Терехов.

Все бойцы следят за нашим боем. Он красивый и настоящий, а в конце мы с Юрием Германовичем ударяемся перчатками.

– Удачи, Арс. За пределами этого зала тоже есть жизнь, – поддерживает он.

– Да дерьмо там, а не жизнь, тренер. Спасибо, пацаны. Увидимся…

Открыв глаза, долго смотрю в потолок, в очередной раз переваривая этот сон-воспоминание. Поворачиваю голову. На тумбочке все так же лежит пачка сигарет. Рывком смахиваю ее на пол. Успокоительное, помогающее гасить нервяк и волнение за маму, улетает в тень корзины для белья.

Скрипнув зубами, поднимаюсь, пробиваю двоечку в стену, дергаясь от боли и разгоняя кипяток по венам. Все тело быстро приходит в тонус. Так-то лучше.

Глянув на часы, прикидываю, сколько времени осталось до встречи с Данте. В квартире что-то глухо падает. Тут же выхожу и застаю маму на кухне. Она прижимает ладонь к месту, где расположен большой послеоперационный шов.

– Ма, ты чего? – тут же подскакиваю к ней. – Плохо?

– Разбудила? – вздыхает она, наклоняясь, чтобы поднять упавший табурет.

– Не трогай, – поднимаю его сам и помогаю маме присесть. – Ты на вопрос не ответила.

– Все хорошо, Арсик, – ласково улыбаясь, называет меня как в детстве. – Погода меняется, вот, ноет немного.

– Ясно. Посиди, сейчас найду твои таблетки.

Шлепнув ладонью по выключателю, потрошу аптечку и даю маме легкое обезболивающее, которое на такие случаи прописал врач.

– Покормить тебя? – Она снова пытается суетиться. – Ты же так и не поел толком.

– У меня тренировка. Есть уже поздно. Потом. А ты иди отдыхать. Хватит уже круги нарезать по кухне. Я сам могу себе приготовить, если проголодаюсь. – Последняя фраза выходит несколько раздраженной.

– Ночевать опять не придешь, большой мальчик? – дразнит мама, пряча улыбку в стакане с водой.

– Если ты действительно нормально себя чувствуешь.

– Действительно нормально. Иди, пока каникулы. Скоро учеба начнется. Особо не погуляешь.

С учебой тоже все непросто. Если начинаешь лгать, пусть и во благо, цепочка из смоделированных ситуаций постепенно разрастается в бесконечность. Уверен, при других обстоятельствах мать поняла бы мое решение поступать на другую специальность. Но сейчас мне пришлось бы объяснять, почему ее сын, грезивший спортом, вдруг решил уйти из профильного университета, где учатся все наши боксеры, и поперся изучать проджект-менеджмент, о котором даже не заикался. Это исключено, поэтому я лишь киваю ей и ухожу потрошить спортивную сумку.

На пол летят шорты, полотенце, пустая бутылка. Красные бинты для тейпирования, перчатки, капа и прочие мелочи остаются на дне. Докидываю сверху свежую форму и еще на пару минут зависаю взглядом на полках с одеждой. Выбираю белые джинсы, художественно рваные спереди на бедрах и левом колене, к ним белую футболку с капюшоном и удобные «найки». Заливаюсь спортивным дезодорантом и его тоже бросаю в сумку.

После тренировки у меня действительно планы. Вряд ли в ночном клубе кого-то обрадует запах пота.

Спустившись к машине, снова заглядываю в телефон. Пролистав спам и кинув сообщение Данте, что выезжаю, с улыбкой нажимаю на аватарку «Лило». В нашей дурашливой переписке ничего не изменилось. Сажусь за руль и, пока слушаю мягкое урчание заведенного двигателя, одним пальцем набираю:

«Погуляем?»

Качнув головой, тут же стираю сообщение и ставлю трубку на подставку. Всю дорогу до тренировочной площадки Данте кручу в голове это дурацкое слово. Простое и одновременно сложное.

Погуляем зачем? Мне есть с кем гулять. Сегодня я буду в клубе, там легко найти компанию. У меня нет проблем с девушками.

Погуляем как кто? Друзья общих друзей? Люди, которые иногда дурачатся в сети?

К чему все усложнять этим «погуляем»? Нет, точно не стоит. Пусть все останется как есть. Но от воспоминаний о том, как пахнет Диля, и фотки плинтуса под ее кроватью я снова улыбаюсь.

– Чего рожа такая довольная? – ухмыляется Дан, встречая меня у калитки. – Всех победил прошлой ночью?

– Типа того, – качаю ладонью в воздухе. – Какой у нас план?

– Не грузить тебя слишком сильно, чтобы ты завтра не умирал со льдом по всему телу. Ильхан никак не успокоится? – Дан все реже появляется в «Клетке», поэтому новости узнает через меня.

– Мне кажется, ему зашел новый формат боев. Мне он тоже зашел. Утром, – хмыкаю я, переодеваясь прямо на у тачки, – когда сумму на своем счету увидел.

– Понимаю. Помощь нужна?

– Ты помогаешь, – швыряю в друга бинтами. – Я с тобой еще за операцию матери не расплатился, – напоминаю ему.

– Мля, Арс, достал! – Данте недовольно ворочает челюстью. – Сюда иди лучше, – разматывает широкие красные дорожки.

Выходим на утоптанную траву и встаем друг напротив друга. Дан крупнее меня, выше, тяжелее. Спарринги с ним – отдельный вид сложной тренировки на реакцию, силу, выносливость. Он продолжает ломать мои рефлексы боя на профессиональном ринге, где существует множество правил. Мне нужны победы в «Клетке» или просто нужны победы…

Довольно ухмыляюсь, уворачиваясь от его прямого в челюсть, но тут же лечу спиной на траву от подножки и получаю условный удар поперек ребер.

– Сломал, – тяжело дыша, поднимается Дан. – Думай еще быстрее.

– Согласен. Давай еще раз.

– Хватит на сегодня, Арс. Ты не встанешь завтра. Вспомни, как вы недавно меня из тачки вынимали.

– Еще раз, – делаю стойку.

Данте разворачивается и пытается вырубить меня с ноги в голову. Пригибаюсь, выбиваю его из равновесия, пока он удерживает вес на другой ноге. Падаем. Я оказываюсь сверху и гашу силу удара ребром ладони ему в горло.

– Другое дело. – Друг отталкивает мою руку. Поднимаемся. Отряхиваем траву с одежды и глотаем воду каждый из своей бутылки. – А ты куда такой нарядный собрался?

– В «Bar Duck». Поедешь?

– Заманчиво, но не сегодня, сорри, – разводит руками.

Не страшно. Я еду туда разгрузить тело и голову. С Даном по банке безалкогольного мы выпьем в другой раз.

Переодеваюсь из спортивного в шмотки, в которых приехал. Врубаю музыку громче и еду развлекаться, а по дороге снова кручу в голове то не отправленное Диле сообщение. Никогда раньше не дружил с девчонкой. Чем мы можем заняться кроме секса? Она вроде любит кататься на роликах или скейте.

– Окей, – отвечаю сам себе и тянусь к телефону.

«Погуляем?» – в этот раз отправляю.

Глава 3

Диля

– Беляш, ты опять? – с укором смотрю на наглого белого кота, растянувшегося на клавиатуре ноутбука. Пока забирался и укладывался, успел что-то открыть и написать. – В одной из прошлых жизней ты точно был программистом, – чешу эту бесстыжую морду за ухом. А он и рад. Громко мурлычет, крутанувшись на спину и демонстрируя лохматое пузо.

Рядом лежит телефон. Беляш решает, что я еще не со всех сторон его почесала. Изворачивается и задней лапой сталкивает мобильный. С глухим стуком и короткой вибрацией тот приземляется на пол.

– Ну вот, что ты наделал? – ворчу на кота, притворившегося лохматым ковриком для мыши. Еще и смотрит на меня так, словно это я свой телефон уронила, а на бедного пушистика наговариваю.

Поднимаю и провожу подушечкой пальца по экрану, проверяя целостность. Все хорошо, обошлось. Зажав боковую кнопку, включаю экран и смотрю, чем он там мне вибрировал.

Сообщение от «Стича»: «Погуляем?»

Сердце отчего-то бьется чуть быстрее обычного.

– И что я должна на это ответить? – вопросительно смотрю на Беляша.

Дернув ухом, старый бабушкин любимец решает слезть с моего ноута. Спрыгивает со стола и трется о ногу.

– Красивый, опасный мальчик ни разу не звал меня на прогулки. Несколько наших встреч были, скорее, случайными, – вслух рассуждаю я. – Но с ним весело. Согласиться? В этом же нет ничего такого, правда? – присаживаюсь на корточки и смотрю в разноцветные глаза кота. Он щурится, а я улыбаюсь. – Ладно, давай попробуем.

Поднимаюсь и тут же забираюсь на кровать. Скрестив ноги по-турецки, открываю нашу переписку. Быстро пробегаюсь взглядом по утренней болтовне, а затем смотрю дату предпоследней переписки. Да уж, больше двух недель назад и всего несколько сообщений. Арс пропадал надолго. Куда, почему – знает только его друг.

– Говорю же, опасный мальчик, – вздыхаю я. – Бабушка мне потом устроит. Если узнает, конечно.

Я: «Давай».

На часах в углу экрана 23:11. Мое сообщение не прочитано. Ну и ладно. Утром увидит.

Пожав плечами, заталкиваю мобильный под подушку и отправляюсь в душ. Когда выхожу, слышу, что у бабушки в комнате работает телевизор. Переодеваюсь в легкую пижаму, сушу волосы, наливаю себе холодный вишневый компот. Стакан аппетитно запотевает, а на дне плавают крупные ягоды. Делаю глоток и чувствую, как немного прихватывает, но тут же отпускает горло. Удобно устраиваюсь за ноутбуком и открываю календарь со своими планами на завтра:

8:30 – онлайн-репетитор по французскому.

11:30 – урок игры на гитаре.

Туда еще надо доехать, а позже преподаватель не может, у него тоже расписание. Такое ощущение, что этим летом все в нашем городе вдруг решили научиться играть.

У меня за плечами музыкалка, законченная по настоянию бабушки, а гитара – исключительно мое желание. Тем более лето, много свободного времени. Я максимально заполняю его тем, что мне нравится.

Так, потом можно заехать к лучшей подруге и вытащить ее на перекус на свежем воздухе. Амалия недавно получила серьезную спортивную травму. Стала больше времени проводить дома.

16:00 – котокафе.

И сюда ее тоже можно будет взять с собой…

– Мама! – взвизгиваю от неожиданно завибрировавшего телефона. На экране снова висит уведомление о входящем сообщении.

Арс: «Мне заехать или встретимся в Центральном парке?»

Сердце отчего-то снова бьется быстрее. Не обращая внимания на странные приступы тахикардии, уверенно пишу ответ:

Я: «В парке, конечно».

Он долго не отвечает. Мне уже кажется, что и затея в целом дурацкая. Не стоило соглашаться. У нас вполне милые переписки, а переносить это в реал… Но телефон опять оживает его сообщением.

Арс: «Извини, отвлекли. Часов в шесть нормально?»

Я: «В семь или лучше в половине восьмого. Раньше никак. А можно перенести на другой день» – осторожно закидываю удочку, смущаясь и пытаясь сделать шаг назад.

Арс: «В половине восьмого в Центральном парке на лавочке, где мы все время встречаемся с Даном и Ами» – бросает голосом, за которым громко играет музыка.

Я: «Хорошо».

Он читает и исчезает, а ко мне заглядывает бабушка.

– Ты чего не спишь? – прошаркав в комнату, спрашивает она.

– Уже ложусь. А ты? – захлопываю крышку ноутбука.

– Воды попить встала. Родители из Казани завтра возвращаются?

– Послезавтра рано утром, – напоминаю ей.

Мама с отцом улетели по делам в наш родной город несколько дней назад.

– Волнуешься? – Догадываюсь, почему бабушке на самом деле не спится. Она всегда за всех нас переживает. Особенно когда у родителей случаются командировочные поездки.

– Спать ложись. Сидишь часами в своем компьютере. Глаза портишь, – строго говорит она и, шаркая, уходит из моей комнаты.

А я выключаю свет, забираюсь в постель. Телефон опять вибрирует. В мессенджере новое сообщение от Арса:

«Спасибо, что согласилась».

Теперь я не знаю, что ему ответить, и просто закрываю нашу переписку, а затем и телефон засовываю подальше под подушку. Зажмуриваюсь в надежде, что это поможет мне быстрее уснуть, а в груди опять: бам-бам, бам-бам-бам, бам-бам.

Пожалуй, следующим инструментом, на котором я начну учиться играть, станут барабаны. Чувство ритма у моего жизненно важного органа отменное!

***

С утра в зеркале отражается моя недовольная, невыспавшаяся рожица. Часто зевая, пытаюсь почистить зубы и думаю, не отменить ли мне часть планов на сегодня. Тут же отметаю столь заманчивую идею. Мне с детства говорили: если взялась за что-то, доводи до конца. Вспомнив об этом, я даже зевать перестаю. А после быстрого завтрака спокойно сажусь за ноутбук и включаю видеоконференцию с репетитором.

За делами успеваю на время забыть о вечерней прогулке с Арсом. Вспоминаю, только когда давлю пальцем на кнопку дверного звонка у квартиры Ами, где они теперь живут со своим парнем и по совместительству другом «Стича».

– Дан разрешил мне тебя похитить, – вываливаю на Амалию, как только она открывает дверь.

– Кто бы сомневался, – смеется она, пропуская меня в квартиру.

Я не задаю вопросов о ее самочувствии. Знаю, как ей сложно, и костыли тут совсем ни при чем. Ами фигуристка. Теперь уже бывшая. И тоска в ее глазах говорит гораздо больше, чем любые слова. Мне не хочется, чтобы она грустила, и я помогаю ей собраться на прогулку. Мы болтаем и примеряем наряды. Делаем разные смешные прически. Гулять идем, когда от смеха уже болят животы, и тоска из глаз подруги на время исчезает.

С тех пор как мы с родителями переехали из Казани в этот городок, Ами стала первой и единственной, с кем мне удалось подружиться. Местные девчонки либо тихо насмехались, обзывая косоглазой или еще хуже – карсачкой за то, что я татарка. Да и глаза у меня большие, хоть и немного раскосые. Только разве им объяснишь? Они дразнили, толкались, но Ами доставалось сильнее. Ее ненавидели за спортивные успехи и положение в обществе. А я… Я просто ощущала себя очень одинокой до знакомства с ней. Чужой город, чужие люди. Наверное, еще и поэтому загрузила себя дополнительными занятиями. Я не жалуюсь, мне все нравится, и жить можно везде. Я изо всех сил старалась. Сейчас мне кажется, это было совсем не зря.