Глава 7

Ветер

Я пожирал её глазами, нарочно оттягивая тот момент, когда мы останемся наедине в закрытой комнате. Только она и я. Говоришь, скучала? Возможно, но сидела ли взаперти или искала утешение в обществе других?

Перед глазами всплывали события почти двадцатилетней давности…

Я стоял за дверью отцовского кабинета и слушал крики родителей. Хотелось заткнуть уши, крикнуть им в ответ, чтобы замолчали. Даже мелькнула мысль уйти из дома, чтобы мать и отец, наконец, заткнулись и объединились хотя бы на время моих поисков.

Но мне было страшно уйти. Где искать еду, где спасть? Ущемлять себя не хотелось, и ещё я знал, что они не помирятся.

Уже мирились, а потом всё повторялось. Отец днями и ночами пропадал на работе, а мама скучала. И искала утешение в случайных связях.

Это я уже понял гораздо позже. Тогда только приходилось удивляться её занятости вне дома, она ведь никогда не работала, но усиленно следила за собой, покупала дорогие шмотки, чтобы снимать их перед другими мужиками. Ещё и спонсировала их на деньги, которые отец давал на моё образование!

Говорят, не смей судить родителей! А я считал, что имею право. Не тогда, сейчас.

Отец долго ничего не знал, однажды, когда он слёг с простудой и капался в кабинете, одной рукой просматривая отчётность, она исчезла на три дня. Говорила, что срочно надо ехать к больной матери, но так туда и не доехала.

Я ненавидел её лицемерие, а потом понял, что они все такие. Мы любим их, кладём к ногам весь мир, как можем, а они… скучают.

– Ты не знаешь, как тяжело жить в золотой клетке! – не раз пыталась ныть в моём присутствии мама.

Я тогда уже достаточно повзрослел, чтобы возразить:

– Клетка всегда есть, вопрос в другом, будет ли она золотой или железной.

– Не груби мне!

На этом наш разговор заканчивался, и у меня не возникало желания его продолжить.

– Ты ничего не понимаешь!

Железный аргумент женщины, у которой закончились оправдания. У меня аж в глазах искрило от этих слов!

Да, блядь, я не хочу ничего понимать, потому что знаю правила: или ты сильная и тащишь всё сама, включая тюленя-мужа и детей, или прими условия того, кто способен тебя обеспечить.

Мне не нужны сильные, мне нужны интересные,  не такие, как все. Загадочные, девушки на ценителя. Любящие и готовые прогинать передо мной спину.

Моя Белоснежка была именно такой! И сегодня она прогнётся, но совсем не так, как рассчитывает. И я увижу её чёрные пряди, свободно разметавшиеся по голой спине.

***

Мы приехали в его особняк около пяти вечера. Максим представил прислугу: уже знакомую мне Ларису, девушку Яну и плечистого молодого человека Андрея.

Я здоровалась со всеми, протягивая руку, на что Ветер только усмехался.

– Не надо быть слишком любезной. Ты хозяйка, достаточно простого кивка.

А потом мы отправились наверх. Максим вёл меня за руку, моё сердце трепыхалось, как раненая птица, я ощущал трепет предвкушения и лёгкость в груди. Хотелось дурачиться и прижаться к мужу крепче, чтобы снова ощутить его желание.

Никогда прежде мне не было так хорошо и легко, разве что в те моменты, когда Максим говорил о своей любви.

Он умел говорить так, чтобы заставить сердце биться чаще, чтобы хотелось отдать ему всю себя без остатка. Чтобы молить лишь об одном, о том, чтобы он всегда любил и хотел только меня!

В те минуты, когда я ловила на себе его взгляд, к голове приливал жар, а в душе появлялась уверенность. Я всё смогу, мне любая ноша по плечу.

– Я в душ, – произнёс он, когда мы остановились у двери спальни. – Это твоя комната.

– Разве у нас будет не одна кровать? – спросила я с улыбкой, ожидая услышать, что, разумеется, одна. Но Ветер ответил:

– Нет, спать мы будем в разных комнатах. Я люблю уединение, часто работаю допоздна, поэтому моя спальня переоборудована и в кабинет. Но ты всегда сможешь ходить ко мне в гости. Как и я к тебе.

Мы стояли так близко, что я чувствовала его дыхание на лице. Ветер коснулся моего носа, провёл по спинке вниз, лёгонько щёлкнул по кончику. Когда указательный палец коснулся моих губ, я приоткрыла их, и он оказался у меня во рту.

Наверное, если бы на месте Ветра был кто-то другой, всё равно кто, я бы никогда так не сделала, но сейчас мне хотелось показать мужу, что я не скованная дурочка, боящаяся любых форм близости, кроме лёжа на спине и в полной темноте, а пылкая неопытная возлюбленная.

Я скользнула языком по подушечке пальца, чуть прикусила её и принялась легонько посасывать, смотря Ветру в глаза.

– Я скоро приду, – улыбнулся он так плотоядно, что у меня задрожали колени. – А пока тебе помогут приготовиться.

Я хотела спросить, что это значит, но Ветер только покачал головой.

– Не спрашивай, всё сама поймёшь. И не сопротивляйся, Белоснежка. Очень скоро я вернусь. И ты уже никуда от меня не денешься.

И ушёл прямо по коридору. Так, значит, его спальня через две двери по правую сторону. Мне было любопытно исследовать дом, но я понимала, что лучше оставить это на потом.

И вошла в дверь. Спальня была просторной, по квадратуре почти как две комнаты в родительской квартире.

Широкая двуспальная кровать – первое, что бросилось мне в глаза. Не слишком ли много мне одной? Впрочем, от меня зависит, чтобы Ветер приходил ко мне чаще и остался на ночь.

Я мечтала просыпаться с ним рядом, в его объятиях, хотела чувствовать его тепло во сне и прижиматься к спине любимого тёмными неспокойными ночами.

Я обошла комнату, разделённую гипсовой стеной на две зоны: спальня и мини-гостиная. Ещё одна дверь вела в ванную, совмещённую с туалетом.

Здесь можно жить, не выходя в коридор. Приятно, что Ветер прислушался к моим пожеланиям: комната была отделана именно так, как я и заказывала. В пастельных тонах стиля «Прованс».

Я открыла громоздкий шкаф у дальней стены и обнаружила полный гардероб вещей. Это был даже не шкаф, а своего рода кладовка, перестроенная под гардеробную.

И тут в дверь робко постучали.

Глава 8

***

– Войдите! – крикнула я, закрывая створки шкафа.

– Злата Алексеевна, я пришла вам помочь, – произнесла девушка, которую мне представили как Яну. Она вошла и аккуратно закрыла за собой дверь, держа в руках поднос, накрытый сверху белоснежным полотенцем.

Яна была полновата, но эта полнота ничуть не портила её, на голову выше меня, девушка, что называется, была статной.  Густые длинные курчавые волосы были забраны в хвост, полные губы улыбались, но мелкие глаза смотрели со злым любопытством.

– Чем именно?

– Хозяин приказал, чтобы я сделала вам клизму и помогла одеться.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Не понимаю.

– Не бойтесь, я медсестра по образованию. Больно не будет.

Она произнесла это с таким упором, будто хотела добавить: сейчас не будет. Я, конечно, не дурочка и не такая наивная, чтобы не понимать, для чего нужна эта процедура. Теперь мне стали ясны слова Ветра о тех действиях, что должны мне понравится, но со временем.

– Не надо, я всё сделаю сама, – произнесла я, протягивая руку. И так посмотрела на Яну, чтобы она не смела и рта открыть. – Пошла вон отсюда, дрянь!

– Как угодно, Злата Алексеевна! – Яна улыбнулась и, проигнорировав мой жест, поставила поднос на столик возле двери. Поклонилась и вышла с тем же достоинством доверенного лица хозяина, с которым и вошла в мои комнаты.

Я чувствовала, как вспотели ладони, а по спине бродил холодок. Странно, я стояла,  глядя себя по руке, и ничего не чувствовала. В груди поселилась какая-то пустота, словно это не я стою в роскошных комнатах и жду мужа, который пока так им и не стал, а кто-то другой.

Плечи опустились, я посмотрела вниз, ссутулилась, сразу показавшись себе нелепой и глупой. Кукла, которую дёргают за ниточки и получают удовольствие, смотря как она пытается изображать человека со свободной волей. Нет, сбежать сейчас не получится.

Я буду играть по плану Ветра. Сейчас уж точно, заслужу его доверие и потом… Не знаю, я не уверена, что у меня будет потом, но постараюсь выбраться невредимой.

Сдёрнула полотенце, взяла резиновую грушу и поплелась в ванную.  Сделала всё механически, помылась на три воды, как перед смертью. И всё же всплакнула!

Струи воды катилась вниз по спине, плечам, шее, а слёзы – по щекам. Я стояла под горячим душем и ждала, пока придёт Он. Знала, что придёт, чувствовала его так, как не чувствовала никого раньше.

Ветер отчего-то запал в душу, задел какую-то тонкую струну внутри, на которой ранее никто не играл. И даже сейчас, когда я знала, что он со мной решил сделать, и догадывалась о том, через что ещё предстоит пройти, тем не менее хотела его видеть, слышать, как он будет меня успокаивать, говорить, что никому не отдаст.

Я хотела быть его женщиной, несмотря ни на что. Впрочем, я ей и стану. Уже стала. Женой.

– Белоснежка, – произнёс его голос. Я вздрогнула, но обернулась, проведя рукой по дверце кабины, чтобы лучше видеть.

Максим стоял в дверях и смотрел на меня так, как втайне мечтает каждая женщина. Я выключила воду и открыла створку душевой кабины. Шаг вперёд, осторожный, робкий, и вот он уже протянул мне руку.

– Я впервые вижу тебя такой, – прошептал он. – Хочу запомнить и насладиться моментом.

– Я всё сделала, как ты хотел.

– Не сердись. Я люблю тебя.

Ветер наклонился к моим губам и притянул к себе, пресекая все попытки отстраниться. А я принимала его ласку, вздрагивая, как под ударами тонкой плети. Когда не так больно, как унизительно.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – сказал он, прерывая поцелуй на мгновение, чтобы снова завладеть моим ртом и душой.

Я чувствовала его руки, они гладили моё обнажённое тело, то спускаясь к ягодицам, то снова поднимаясь по спине, а мы с Ветром продолжали жарко целоваться. Я начала отвечать ему, мысли смешались, а внизу живота заныло до ломоты.

– Возьми меня, – прошептала я и уткнулась ему в шею в надежде, что всё пойдёт по моему плану. – Я хочу стать твоей.

– Ты и так моя и будешь ей, пока я так хочу.

Ветер резко повернул меня к себе спиной и толкнул к двери в спальню.

– А ты думаешь, что я не проверю, что ты делала эти три дня.

Оказавшись в спальне, я почувствовала холод, ведь Ветер так и не дал мне завернуться в полотенце, но сейчас я видела в его лице только желание подчинить. И самое противное, что хотела подчиниться, однако пыталась минимизировать потери.

– Я была дома. С родителями. Я ещё девственница, проверь сам.

– Думаешь, я не знаю, что физически баба может остаться целкой, при этом её просто ебут в другое отверстие. Вот сейчас и проверим. На колени, быстро.

Он подтолкнул меня в кровать, больно ущипнув за сосок так, что я даже вскрикнула.

– Пожалуйста, Максим, не надо, – пыталась умолять я, чувствуя, как он смачивает тугое кольцо ануса пальцем, смоченным в какой-то жидкости, которую он мигом ранее выдавил мне на ягодицы.

Мои руки дрожали, пришлось опуститься на локти, чем вызвала довольное хмыканье Ветра.

– Я же говорил, что ты создана для того, чтобы я ебал тебя везде.

Что-либо ответить я не успела, только почувствовала, как член мужа упёрся в тугое колечко ануса и плавно стал заходить внутрь. В первые мгновения у меня перехватило дыхание от страха и неведомого доселе чувства, что меня растягивают изнутри и сейчас разорвут. Боль пришла сразу, не такая, чтобы кричать в голос, но постанывать и плакать, глотая слёзы.

– Потерпи, милая. Ты у меня ещё кончишь, – сказал Ветер и резко вошёл на всю длину.

Я вскрикнула, уткнувшись лицом в шёлковое покрывало, но мужа это не остановило. Он начал двигаться, сначала плавно, но вскоре нарастил темп, не слушая мои рыдания.

– Да, Снежка, это теперь твоё призвание – терпеть, пока я тебя трахаю.

– Мне больно, – пискнула я, хотя первая боль уже утихла, уступив место жжению. Я чувствовала себя вещью, которую нетерпеливый хозяин пользует, не заботясь о сохранности упаковки.

– Так и должно быть. Ты охрененно узкая.

Он увеличил темп, и я, вгрызаясь зубами в покрывало, терпела. Вскоре боль утихла совсем, мне удалось даже расслабиться, мысленно молясь, чтобы всё скорее закончилось.

Мощными движениями Ветер загонял член в мою дырочку до самого конца, а потом почти полностью вытаскивал его из ануса. Я чувствовала, как его лобок ударяется о мои ягодица, а яички бьются прямо о промежность. Как ни странно, но это доставляло мне удовольствие, не испытанное ранее.

Я не занималась мастурбацией, хотя слышала, что подруги регулярно самоудовлетворяются. Мне же это не приносило радости. А сейчас, с каждым движением Ветра внутри меня, я испытывала не удовольствие, но близкое к этому чувство.

Тепло его яичек, когда они касались набухшего бугорка в промежности, рождало волну спазма, распространяющуюся на живот.

Я протянула руку между своих ног и коснулась их. Ветер застонал, в два мощных движения вошёл в меня максимально глубоко и кончил.

Он продолжал держать меня за талию, насаживая на член, я чувствовала его содрогания внутри и тёплую волну, заполняющую меня.

– Да, детка, с первым настоящим трахом тебя! – выдохнул он и аккуратно вышел из меня.

***

Он отправился в душ первым, похлопав меня по мягкому месту так, будто я была цирковой лошадкой, успешно выполнившей сложный трюк. В какой-то мере, так оно и было.

Я слушала, как шумит вода в ванной и лежала, завернувшись в покрывало.

Глаза были совершенно сухими, мне не хотелось плакать, я вообще больше не знала, ни кем является мой муж, ни что я от него хочу. Боже мой, я даже не представляла, что я буду делать!

Терпеть, ждать, что время изменит Ветра? Нет, не изменит.

Он таков, каков есть: хитрый, резкий, мстительный и в то же время я чувствовала его любовь кожей. Знала что он не играет в страсть, а дышит ей, живёт, она как никотин у курильщика встроилась в его мозг и проела нутро.

Откуда я это знала? Я и сама испытывала схожие чувства. С одной стороны, ненавидела его за то, через что он заставляет меня пройти. С другой, наслаждалась его прикосновениями и взглядами, ласкающими без слов.

– Иди, Белоснежка, а потом поговорим, – улыбнулся он, выходя из душа.

Завёрнутый в полотенцем, которое еле прикрывало накаченные ноги и живот с красивым прессом. И когда только у него хватает сил и времени ещё и в тренажёрку ходить?

Ответ лежал на поверхности. Он же Ветер! Его энергии хватит на микроАЭС!

– Хорошо, – ответила я и, опустив голову, хотела было прошмыгнуть мимо.

По моим бёдрам стекала его сперма, хотелось как можно быстрее помыться и забыть о том, что он со мной делал. Как и о том, что мне даже было немного приятно.

Пусть не сразу, но под конец я приноровилась к его темпу, боль ушла, оставив чувство наполненности и безумно приятное прикосновение его яичек к моему клитору.

Но пройти быстро в душ мне не позволили. Он схватил руку и повернул моё лицо за подбородок так, чтобы наши взгляды встретились.

– Недолго. Мне надо уходить. Но перед этим кое-что скажу тебе.

И взгляд у него был такой, что не посмеешь ослушаться. Слишком рискованно.

Я же старалась вести себя так, будто ничего не случилось. Будто в жизни не было никакой опасности. Словом, как счастливая новобрачная, у которой отчего-то дрожат губы.

В душе я включила прохладную воду. Закрыв глаза, досчитала до десяти и вырубила её. Наконец, холод сделал своё дело, заморозил чувства, заставляющие меня дрожать, как будто стою голой на морозе. Я не знаю, что делать! Совсем не знаю!

Уходить? Даже если бы я этого хотела, то не смогу. Ветер не позволит.

Смириться и делать вид, что всё, что происходит, делается с моего согласия и по моей воле? Наверное, какое-то время это будет возможно.

Быстро обтёрлась полотенцем и только тут поняла, что не захватила белья, не говоря уже об одежде. То, что я оставила на вешалке в ванной, Ветер бросил в корзину для грязного белья. Предварительно намочив, что теперь и не оденешь!

Делать нечего! Выйду в чём мать родила! В конце концов, сейчас, смыв его следы, я чувствовала себя не грязной потаскушкой из борделя, а обычной девушкой, проводящей время с любимым.

Ветер, увидев меня, довольно хмыкнул. Он уже успел одеться и сидел в кресле, жадно пожирая меня глазами, как смотрят на дорогое, но вполне удачное приобретение.

Его взгляд блуждал по моему телу, я физически ощущала эти невесомые прикосновения, от которых меня по-прежнему бросало в жар.

– Сядь сюда! – указал он на кресло напротив и добавил суровым тоном: – Разве я разрешал тебе одеваться?