Эргийэр

Отсюда было недалеко до Эргийэра, соседнего селения, и Арс торопил девушку. Он был уверен, что вой сородича донёсся именно оттуда. В то село вела разбитая асфальтовая дорога, а не грунтовая. Вполне возможно, что оттуда смогли организовать хоть какую-то эвакуацию.

Лиля устала, но Арс понукал её идти дальше. Вскоре перед ними показались остатки мостков, у которых угадывались остовы обожженных лодочек. Вверх по склону угадывалась широкая тропинка. Они приближались к селу.

Арс удивлённо нахмурился. Он только сейчас понял причину подспудной тревоги, что мучила его с самого утра – он ничего не учуял. Точнее, он почуял живых людей только сейчас, а нюх Медведей обычно позволял ему знать обо всём, что происходит в радиусе тридцати километров. Это было странно, ненормально, а оттого – пугающе.

Неужели дым настолько сильно попортил ему нюх? Арс начал вдумчиво втягивать носом воздух, пытаясь разделить все ароматы на составляющие. Получалось плохо, и Арс всё больше и больше чувствовал себя новорожденным Медвежонком, что слепо тычется носом во всё вокруг.

Скоро до них донеслись крики. Не отчаянные, нет, совсем наоборот. Какой-то мужчина рявкал короткими рубленными фразами. Слов ещё невозможно было разобрать, но очень было похоже на то, что кто-то пытается отдавать какие-то команды.

Арс и Лиля вскоре выбрались к деревенскому пляжу и увидели на взгорке довольно большую толпу людей и две «буханки» в центре перемазанной сажей толчеи. Грузный обнаженный по пояс мужчина размахивал руками, пытаясь выстроить растерянных людей в какое-то подобие порядка. Кого-то несли к одной из машин. Арс слышал, как работает её двигатель.

– Раненых эвакуируют первыми, – озвучил Арс свои мысли.

Лиля, увидев эту картину, приободрилась и затопала быстрее. На них практически не обратили внимания, только один мужик с ошалелым взглядом спросил их: «Вы откуда?» – и сразу же отвернулся, не слушая ответ.

Арс замер на секунду, острый запах его сородича защекотал ему нос. Но это был не Медведь, это был Волк. Точнее волчица. Та самая, что звала всех сюда. Арс быстро нашел её глазами.

Красивая крепко сбитая взрослая самка со светло-каштановыми волосами стояла чуть поодаль, сложив руки на груди, и смотрела на происходящее, как мать смотрит на возню своих щенков. Она не кивнула Арсу, никак не поприветствовала, но посмотрела ему в глаза, давая понять, что она знает о его присутствии. Арс точно так же прямо посмотрел в ответ.

В «буханку» загрузили раненых, трёх нашедшихся здесь детей и пару молодых девчонок. Двери машины закрылись, и она, подпрыгивая на ухабах, покатила куда-то, где раньше был лес. Арс искренне надеялся, что дороги успели остыть, и машины проедут.

Лиля жалась к нему, не решаясь подойти к людям. Арс приобнял её одной рукой и осматривался украдкой. Они были чертовски похожи на тех, кто здесь собрались – полуголые, измученные, грязные. Арс боялся показаться белой вороной в коротких растянутых Лилиных штанах на голой заднице, но оказалось, что он одет почти, как денди, если сравнивать с другими.

Новый нечеловеческий запах коснулся его ноздрей, очевидно, Волчица тоже его почуяла. Вместе они обернулись в ту сторону, откуда пахнуло ветром. По песчаной отмели к ним несли ещё одного раненого.

Арс принюхался – это был сильван. Леший, как его называли сородичи. У Арса сжалось сердце. Это был Байл, лешак этих земель. Молодой парень стонал и метался в полубреду. Вот, кому было сейчас по-настоящему худо!

Лешие были связаны с той землёй, на которой они проживали. Они могли жить только в лесах и полях, они не выносили городов. А ещё они очень привязывались к тем территориям, которые западали им в сердце. Практически врастали в них и становились похожи на свою землю, а земля становилась похожей на них.

Такую привязку не могло разбить ничто. Кроме, разве что, сильной любви. Или вот такого вот пожара. Несчастный сильван умирал вместе со своим лесом. Видимо, его нашли и подобрали люди, сами лешаки к людям не выходят.

Один из мужиков, что тащил сильвана, разразился бурной речью:

– Слава богу! Слава богу, люди, слава богу! Нашли! Тут ведь пацана нашли! Волчара идеть-то взвыл, я с переляку в овраг чуть не упал, а тама он! Стонет-лежит. Всё говорит, сюдой да сюдой, сюдой да сюдой, ну мы и понесли! Чай, последняя воля, етить…

Он перемежал свои слова ругательствами, молитвами и пёс знает, чем ещё. Не слушая его сбивчивое бормотание, люди подхватили сильвана из его рук. Парень даже не открыл глаз. Лиля зажала рот руками и всхлипнула.

Байла, не сговариваясь, потащили ко второй «буханке», пузатый мужчина, что пытался организовать эту толпу, завопил:

– Бабы! Бабы, сажайсь! Бабы сюды!

Похоже, пришел черед женщин. Арс подтолкнул Лилю к открытой двери «буханки».

– А ты? – сразу же спросила она.

– Не волнуйся, я приеду в следующей машине. Нас здесь не бросят, – увещевал Арс, подпихивая к машине цепляющуюся за него Лилю.

– Но как же?..

Лиля испуганно заглядывала ему в глаза, и Арсу было просто физически больно от того, как дрожал её голос. Она явно чувствовала что-то, боялась. Но Арс не мог остаться с ней сейчас. Лучше закончить всё до того, как она по-настоящему привяжется к нему.

– Иди скорее. Парню нужна помощь. Надо ехать быстрее, – надавил Арс, и Лиля сдалась.

Арс знал, что напоминание о страдающем Байле заставит её отвлечься от собственных переживаний. Сердобольная самка… Забрав у него свой рюкзак, она поспешила к открытой двери машины.

– А ты чё встала?! – рявкнул пузатый мужик, обращаясь к Волчице.

Самка поморщилась от такого тона, но ничего не ответила. Она цепко оглядела десяток оставшихся мужиков, задержав взгляд на Арсе. Кивнув своим мыслям, будто передала людей на поруки, она всё-таки направилась в сторону «буханки».

Арс нервно вздрогнул, когда дверь машины хлопнула, отрезая его от Лили. Двигатель взревел, и «буханка» тронулась с места. Арс долго смотрел вслед уезжающей машине. Лилино лицо ярко белело в окошке. Она неотрывно смотрела на него. На Арса. На лице её была написана тревога и надежда, Арс почему-то почувствовал себя предателем. Запах Лили потихоньку затихал, оставляя после себя только вонь пожара.

Над площадкой повисла тишина. Все напряжённо смотрели вслед уехавшим машинам, хотя те давно уже скрылись за островами разрушенных изб. Арс был уверен – всем мужчинам было страшно, что машины не вернутся и оставят их посреди выжженной пустоши. Он обонял их страх, но ни один из них не признается в том, как сильно ему хотелось быть в едущей к городу машине, а не здесь.

Арс подошёл к притихшему пузану.

– Где машины взяли? – спросил он.

Ему и вправду было любопытно. Жар уничтожал всё на своем пути, а уж машину с полным баком горючего должен был просто разметать на куски.

– Так ведь на пароме стояли, – буркнул мужик, не глядя на Арса. – Мы в Котордор собирались переправляться, когда жахнуло.

Арс повернул голову и вправду увидел в воде полуразвалившийся деревянный плот, который с очень большой натяжкой можно было назвать паромом. Впрочем, Арс испытал некую долю уважения. Если эта развалюха смогла выдержать две «буханки» и людей, значит, она была не так уж плоха.

– Когда полыхнуло, так мы всей деревней и забрались на паром. Да с двумя машинками. Хотели через Котордор в Братин рвануть, но пока плыли…

Мужик издал какой-то невнятный звук и отвернулся. Арс понял всё: огонь, скорее всего, перекинулся на тот берег через остров, на котором и переночевал Арс с Лилей. Он был совсем недалеко. Тот самый Котордор должен был полыхнуть в тот же час, что и Эргийэр.

– Там всё уже горело, когда мы подходили. Бабу да двоих дитят только и выловили из воды. Остальные… – мужик опустил голову и уставился на свои ноги, обутые в обрезанные безразмерные чёрные резиновые сапоги. – На середину-то реки переплыли. Стояли там, на мели, шестами упёрлись, да смотрели, как тут всё полыхает.

Мужик со злостью и отчаянием махнул рукой и сплюнул под ноги.

– Дом, баня, сарай! Всё погибло! Двадцать лет строил. Тьфу!

Арс вдруг разозлился на мужика, горевавшего по бане, а не по односельчанам.

– Почему вниз по течению не ушли? – глухо спросил Арс.

– Да хрен его знает, – ответил мужик просто. – Когда всё выгорело, мы и пристали обратно. Надеялись, что, может быть, хоть что-нибудь…

Он не закончил фразу и отошёл. Арс не стал его останавливать. Он знал это чувство – безумная надежда на то, во что ты даже не веришь. Что всё вдруг, каким-то чудом станет, как было. Она живёт, пока ты в собственными руками не зароешься в пепел и не убедишься, что все надежды тщетны.

– Мужики! Мужики!! – закричал кто-то.

Послышался топот. Арс оглянулся – к ним, перепрыгивая через обгорелые пни, бежал мужчина средних лет.

– Там Михалыч! Михалыча в погребе завалило! Помогите!

Арс тут же развернулся и пошел к нему. Мужчина, наткнувшись на такого гиганта, приободрился, уважительно оглядел Арса с головы до ног и тут же развернулся, показывая дорогу. За Арсом шли ещё несколько мужчин, а ведший их мужчина начал рассказывать, размахивая руками.

– Михалыч-то! Михалыч, пьяный в зюзельман, полез вчерась, видно, за закусью, да его крышкой-то и прихлопнуло. А сейчас лежит, стонет…

– А с чего ты взял, что это – Михалыч?

– А кому ещё быть? Это ж он к Петровне всё время похаживал, у неё ж полный погреб самогону, ещё б не ходить! А она и рада!

Мужчина быстро провёл их мимо сгоревших дворов. От полностью развалившейся избы остались только печь и фундамент. В центре фундамента и правда виднелось что-то похоже на обугленную чёрную крышку погреба. На ней валялось опалённое бревно. Перемазанный сажей мужчина, видимо, пытался сдвинуть его с места, но не смог.

Из-под крышки доносились какие-то невнятные звуки, правда, они не были похожи на стоны. Арс совсем не слышал в них страха или боли, он даже недоверчиво хмыкнул, поражаясь удачливости того, кто остался там. Из погреба воняло перегаром.

Пожар выжигает кислород, как возможно было уцелеть, пусть даже и в погребе, для Арса было загадкой. Впрочем, возможно, здесь пожар полыхал не так сильно. Деревня стояла на большой прогалине.

– Да ж как же мы его сдвинем? – послышалось из-за его спины.

Арс такими глупыми вопросами не задавался. Он просто подошёл, упёрся в бревно двумя руками и, поднатужившись, покатил его.

– Гляди! Гляди! – заголосили за ним, и тут же в бревно упёрлось ещё несколько рук.

Арсу стало чуточку легче. Они столкнули бревно с крышки подвала, мужики палками сноровисто подняли уцелевшую под бревном крышку и вытащили из подвала того, кого называли Михалычем. Абсолютно, прямо-таки мертвецки пьяного.

Люди разразились бранью и поздравлениями в его сторону, а самому Михалычу, кажется, было на всё плевать. Похоже, он всю ночь, не замечая, что вокруг него гибнут люди, подчищал запасы той самой Петровны, чей запах доносился откуда-то из угла дома.

– Петр-р-р-ровна-а-а! – вдруг заорал Михалыч, слепо отмахиваясь от державших его мужиков. – И-и сьда, ля! Петр-р-ровня, ля!

– Заткнись, – озлился вдруг один из мужиков. – Не вышла твоя Петровна из огня.

– Чё? – Михалыч, кажется, впервые с прошлого вечера открыл глаза. – Что за н-на? Ля! Етить! Петр-р-ровна! Ля! Вертайте деревню взад! Вертайте гр-р-рю! Больше не пью, ей богу не пью, ля!

Михалыча начали распекать на все лады, с чувством, но без особой агрессии. Торжество жизни. Люди радовались этому мужику, как родному потому, что он подарил им надежду, что те, за кого они боялись, могли спастись.

А Арсу стало противно. От этого запаха, от того счастья, с которым этого мужика вытащили из-под земли. Арс никак не мог отбросить мысль, что этот мерзавец жестоко пил в подвале, пока над ним заживо горела его любовница.

Арс вернулся назад, туда, откуда уезжали машины. Ему нестерпимо захотелось развернуться и сбежать пешком подальше от людей, от их машин, от их дорог, от пожаров, которые они устраивают. От всего, что с ними связано.

Их запах резал его нос, их громкие бессвязные речи раздражали его уши. Ему просто хотелось тишины. Толпа вокруг сводила его с ума, ему отчаянно хотелось вернуть всё назад: его тихое логово, его зверьё, его землю. И уединение.

Он понимал Волков и Волчиц, что стремятся к людям. Волки – стайные, они привыкли жить вместе, они привыкли видеть кого-то вокруг себя. Волки не любят одиночество. Медведи же, напротив, всегда уходили подальше ото всех и яростно защищали свою территорию даже от себе подобных.

Порыв убежать был настолько силён, что Арс сделал несколько шагов от места общего сбора, но вовремя удержал себя. Лиля всё-таки была права – возможно, на самолёте или машине из Братина Арс сможет убраться гораздо быстрее, чем на своих двоих.

Близилась осень, и Арс, не нагуляв за лето жира, во время долгого путешествия по выгоревшей тайге вполне реально рисковал умереть с голоду. Или выжить, но отощать и не пережить зиму в безлюдных местах, где он не сможет выменять себе еды.

Пусть он не впадал в спячку, как его побратимы, но всё-таки зима для лесных жителей, даже для столь сильных, всегда была суровым временем. Он должен быть разумным. К тому же, ему требовалось время, чтобы пораскинуть мозгами, сходить в своё логово и решить, куда двинуться.

Арс ожидал, что им придётся ждать подмоги здесь очень долго. Оставшиеся с ним мужики это тоже понимали и порывались идти пешком прямо через лес, ожидание в неизвестности было едва выносимым. Арс их удержал – вблизи воды они в безопасности, а что там дальше в лесу, не знал никто.

К их удивлению, всего через три часа они услышали приближающийся шум двигателя – к ним спешил старенький автобус. Хмурый спасатель, сидевший за рулём, рассказал, что из первой «буханки» кто-то дозвонился до службы спасения, как только телефоны поймали сигнал. За ними тут же выехали, и да, водитель видел обе «буханки», обе были в порядке.

Мужики расспрашивали водителя, дружно грузясь в автобус. Услышав хорошие новости об эвакуированных раньше близких, мужики заметно приободрились. Горланившему Михалычу бесхитростно по-соседски дали в морду и закинули куда-то в хвост автобуса.

Автобус Арсу вонял бензином, потом и перегаром и бесил своим тарахтением. А ещё там была куча людей. Тем не менее он, он заставил себя забраться в салон, но сел поближе к водителю. Он слышал от Волков, которые гораздо теснее общались с людьми и охотнее воспринимали технический прогресс, что поближе к водителю меньше укачивает. Арс был уверен, что в этой тарантайке его начнёт полоскать, как только они тронутся, у него и так поплавок уже всплыл к глотке.

Когда мужики наперебой уверили водителя, что все в сборе, и в селе больше никого не осталось, он повернул ключ зажигания, сиденье под задницей Арса задрожало. В этот момент он понял, что поездка ему совершенно не понравится. Арс закрыл глаза, стиснул зубы и приготовился к нескольким часам мучений, взмолившись Велесу о том, чтобы ему не пришлось пожалеть о своём решении.