Глава 2 «Несчастный случай»

– Вау, какая красотища! – выдохнул Тимур, когда наши друзья ступили на причал Большого Соловецкого острова.

И правда: белыми ночами от него исходило необыкновенное золотистое свечение. Блестело всё: купола Соловецкого мужского монастыря, стены древней каменной крепости с башнями, когда-то его защищавшей, трава, деревья, вода и даже деревянное ограждение набережной с сидящими на них чайками. Небо потеряло свой привычный насыщенно-голубой цвет, окрасившись в пунцовый. Птицы время от времени голосили, небольшие волны разбивались о причал одна за другой. Жары нет, прохлада, солёный воздух и упитанный рыжий кот, встречающий туристов в надежде на подачку.

– Привет, Васька! – погладил Олег трущегося об ноги и мяукающего кота.

– Смотри, не успели приехать, а местный житель из нас уже пытается извлечь выгоду, – Виктор полез в рюкзак за последней сосиской. – На, держи, бандит.

Котяра сцапал сосиску, спрыгнул под настил и там принялся её уплетать.

– Что-то устал я, – нарочито широко зевнул Тимур. Пойдёмте, что-ли, в номера.

И компания отправилась в посёлок для туристов, где её ожидала вполне комфортабельная гостиница с домашней обстановкой и вежливым персоналом. С виду – обыкновенный дом, только большой, сбоку приделано «ухо» спутниковой антенны, ухоженная территория. Имелся даже Wi-Fi. В общем, грех жаловаться.

Друзья наелись до отвала, потом взяли бутылочку, отправились в беседку. И там, белой ночью, под аккомпанемент гитары и комариный звон долго сидели, вспоминая ушедшую юность. Смеялись, грустили, ибо и в самом деле было что вспомнить. Молодость, студенчество у любого человека навсегда останутся в памяти как самое счастливое и беззаботное время, которое, если и повторяется, то только в воспоминаниях да в старых фотоальбомах. За одной бутылкой последовала другая, за ней – третья. Напоследок, уже порядком окосевшие, друзья нестройным хором спели песню, любимую для всех троих. Олег честно пытался попасть в аккорды, друзья – в мелодию. Получилось не очень, зато – душевно. А большего и не надо.

– Олег! – просипел татарин, лёжа на кровати.

– Олееег! – повторил он через минуту, не дождавшись результата.

– Краснов, мать твою за ногу! – почти крикнул Тимур и скривился. – Ох, моя башка.

– Тим, отвянь, а! – глухо, словно в бочку, попросил Олег.

– Будь другом, принеси рассольчику. Сил моих нет это терпеть.

– Сказал же – отвали. Без тебя тошно, – распластавшийся на соседней койке товарищ перевернулся и с головой накрылся одеялом.

– Ну и гад же ты, Краснов. – Тимур сел, свесил ноги, стараясь не делать резких движений.

– Если бы ты вчера не уговорил раздавить третий пузырь, мы бы не нализались в дрова. Так нет же.

– Ты же знаешь, если мне в нос попало, то остановиться не могу. И потом, никто в тебя насильно не вливал.

– Вот разве что не вливал.

В этот момент дверь распахнулась, в номер въехал столик, который толкал перед собой Виктор. В отличие от помятых друзей, он выглядел абсолютно свежим, словно и не было вчерашней попойки. Это было ещё одно его выдающееся качество. Виктор никогда не позволял себе опускаться и сколько бы ни выпил, всегда оставался адекватным, говорил чётко, ровно вставал из-за стола, прямо, не шатаясь уходил. И одному Богу известно, как это ему удавалось.

– О, а вот и он!

– Ну, что, орлы, как поспали?

– Бывало и лучше, – хмурый Олег широко зевнул и поморщился.

– Витёк, ты, случайно, рассольчику не привёз? Или таблеточку? – простонал страдающий Тимур.

– Тим, вот если бы ты читал книжки, то знал, что лучше подобное лечить подобным. – Виктор снял полотенце, под которым обнаружился запотевший графинчик.

Олег понимающе улыбнулся. Он встал, подошёл к столику. Виктор налил ему стопку водки, убрал салфетку, под которой на блюде лежало нарезанное сало. Олег выпил, закусил, уступил место другу. Виктор налил ещё раз, скинул салфетку с другого блюда – холодца из говядины. После «лечения» друзья, наконец-то, почувствовали облегчение.

– Интересно, и кто такую мудрую мысль сказал? – спросил Тимур, жуя холодец и чувствуя, как по желудку растекается тепло, а голову перестаёт бить невидимый молот.

– Дьявол.

Тимур поперхнулся:

– Кто-кто?

– Ну, дьявол, сатана, вельзевул. У него много имён. Выбирай, какое тебе больше нравится.

– И что же это за книжка такая? Библия что-ли?

– Нет, балбес. Это Булгаков, «Мастер и Маргарита». Хоть бы фильм посмотрел.

– Да… Надо бы глянуть. Ну, что, какие планы?

– Планы простые. Одевайтесь – и на выход. Скоро соберётся экскурсионная группа. Сегодня ожидается весьма насыщенная программа. И нам повезло: гидом будет заместитель директора Соловецкого музея-заповедника, который, наверно, большую часть своей жизни посвятил изучению этого края.

– Если говорить проще: пошли щёлкать клювами, глазеть по сторонам и слушать занудные речи, – резюмировал напоследок Тимур.

На улице и впрямь скопилось много туристов. Среди них были держащиеся за руки молодая пара, семья с двумя детьми, похожая на нашу компания друзей, пенсионеры. Два человека говорили на иностранном. Олег напряг слух и с удивлением узнал искренне ненавидимый немецкий, которым его пичкали всю школу и институт. Да он английских слов знал больше, чем немецких. Безо всяких учителей.

– Уважаемые туристы, – объявил гид, когда все собрались. – Сегодня у нас в программе две экскурсии. Сначала мы посетим знаменитый на весь мир Соловецкий монастырь, познакомимся с его историей и архитектурой. После часового перерыва на обед нас ожидает вторая экскурсия по историческим местам, связанными с историей советских лагерей особого назначения, или сокращённо – ГУЛАГа. Оставшуюся часть времени вы можете использовать по своему желанию. Можете взять напрокат лодку и отправиться на прогулку по каналам, которые соединяют между собой озёра, или же отправиться на велосипедную прогулку.

– Слушайте, а можно мы с пацанами сразу на прогулку? Ой, ты чего, больно же! – Тимур принялся растирать бок, в который Виктор секундой назад воткнул локоть.

– Тима, ты бы хоть на людях поумерил свой темперамент. Где твоё воспитание? Ты же умеешь, я знаю, – зашипел татарину на ухо Виктор, после чего сказал уже громче: – Я прошу прощения за своего товарища. Он немного невыдержанный. Но воспитательная работа проведена, больше он прерывать вас не будет.

– Ну и отлично! Прошу за мной. – гид развернулся и зашагал к каменной крепости, за стеной которого располагался вышеупомянутый монастырь.

По пути он рассказывал об истории открытия Соловецких островов, о их климате, рельефе местности, природных ресурсах. И, нужно признать, делал это мастерски. Даже непоседа Тимур увлечённо слушал, разглядывая пейзаж и время от времени притрагиваясь к ноющему фингалу под глазом.

Экскурсия пролетела незаметно. Но мы оставим за бортом её суть и не станем отнимать хлеб у сотрудников музея. Скажем лишь, что многие едут на Соловки именно за такими впечатлениями. После обеда состоялась и вторая экскурсия, которая была не менее интересна чем первая. Разве что впечатления от неё остались другие. И уже ближе к вечеру, хотя это понятие на границе полярного круга размытое, наша компания, порядочно устав, направилась на пристань, чтобы взять напрокат лодку и немного поплавать по рукотворным каналам.

Ну, а чтобы плылось душевнее, Олег, пристроившись на корме, наигрывал на гитаре какой-то романс. Виктор потихоньку грёб, а Тимур по-привычке трещал без умолку и размахивал руками. Гитарный кейс лежал на дне, время от времени стуча своими боками о борт лодки.

– Что-то устал я, – зевнул Виктор. – Может, назад и на боковую?

– Ребят, давайте, ещё поплаваем. Вить, давай я погребу! – попросил Олег, убирая инструмент в кейс.

– Не, Олежка. Я – тоже пас. Комары зажрали. Смотри, сколько их вьётся! Ах ты, гнида! Вот тебе! – Тимур звонко хлопнул себя по руке, стряхнул трупик, почесался. – Плывём назад.

– Блин, так не хочется, – вздохнул Олег. Смотрите, как красиво вокруг! Эти каналы, озёра, леса завораживают. Когда ещё увидишь такое? И потом, может я песню сочиню. Одну-единственную, но свою.

– Ну, если хочешь, поплавай один. В одиночестве сочиняется лучше. Мы с Тимкой вернёмся пешком. Тут недалеко должна быть туристическая тропинка.

– Ну, ладно, ребят, – вздохнул Олег. – Увидимся днём. А я и вправду ещё поплаваю.

Лодка причалила к берегу, который был живописно укреплён деревянными сваями и каменными валунами. Прямо за ними, практически в ряд, росли тоненькие берёзки. А уже за берёзами стояли сосны и ели. Тоже, в общем, не слишком высокие. Тимур и Виктор выбрались из лодки.

– Гитару, может, отдашь? Всякое может случится, зачем она тебе? – чиновник по привычке поправил очки.

– Да что может случиться? Тишина, прохлада, хорошо.

– Не знаю. Говорят, что на Соловках погода изменчива. Может пойти дождь, или начаться ветер. Лодку мотнёт, и гитара упадет в воду. Испортишь ведь. Телефон утопишь.

– Фигушки вам. Кейс водонепроницаемый и противоударный. Я за него отвалил в два раза больше, чем за гитару. Так что идите налегке. Кстати, а за идею с телефоном – спасибо. Положу на всякий случай тоже в кейс.

– Ну, давай тогда, морячок Попай. Семь футов под килем и попутного ветра. Аррр, Витёк, рванули назад! Жрут, не могу! – Тимур уже остервенело отмахивался от кровососущих бестий. – Олег, а ты чего такой спокойный сидишь? Ты несъедобный, что ли?

– Съедобный. Просто репеллентом намазался, – довольно улыбнулся приятель.

– Ах ты, гад! И мне ничего не сказал? – Тимур сломал длинную ветку и принялся выписывать ею в воздухе замысловатые кренделя.

Виктор не выдержал и прыснул со смеху.

– Тааак… – протянул татарин. – Ладно, я вам это припомню. Всё, Витёк, побежали, побежали! А ты плыви, друг, но помни: моя мстя будет ужасна.

С этими словами Тимур оттолкнул лодку от берега, друзья развернулись и пошли по тропе, которую с двух сторон зажимал лес. Вскоре они скрылись за поворотом, а Олег остался один. Он сел за вёсла, развернул судёнышко вдоль узкого канала, сделал широкий гребок. Лодка заскользила по водяному зеркалу.

Канал был узким, грести спиной, вставив вёсла в уключины было неудобно. Поэтому он встал, одно весло положил в лодку и не спеша, размеренно работал другим, стараясь держать судно на одинаковом удалении от берегов. Слева и справа почти впритык к ним росли кустарники, за которыми стояли деревья. Сам канал делал небольшие повороты. И лишь когда впереди показался длинный участок, Олег понял, что его окружил плотный туман.

Внезапно берега разошлись в стороны и практически мгновенно исчезли в густой пелене. Судно подхватило, понесло вперёд, постепенно разворачивая поперёк возникшего бурного течения. Краснов побледнел, вставил вёсла в уключины, принялся лихорадочно грести, стремясь выбраться на спокойную воду. Но стихия оказалась сильней. Потом расширившимися глазами он увидел, что нос лодки приподнимается вверх, а корма, наоборот, опускается вниз. У Олега язык прилип к нёбу.

На середине одного из многочисленных соловецких озёр возник огромный водоворот, словно кто-то выдернул гигантскую пробку из его дна. Вода, пузырясь и вспениваясь, принялась кружиться около воронки, внутри которой уже слышался нарастающий гул.

Лодка вращалась вокруг дыры в воде всё быстрее и быстрее, оборот за оборотом приближаясь к краю пропасти. Олег, словно загипнотизированный, смотрел на дыру в воде и изо всех сил грёб. Организм работал на пределе возможностей: сердце скакало, как заведённое, частое и хриплое дыхание вырывалось из груди. Но руки постепенно налились тяжестью, спину заломило от нагрузки, остабевшие пальцы были готовы вот-вот выпустить вёсла.

Стихия не отпускала, издевалась над ним. Лодку, будто щепку крутило, притягивало к краю. Наконец, она коснулась кормой границы, пробалансировала на ней пару секунд и провалилась вниз, во тьму и холод. Олег душераздирающе закричал, но в последний момент успел вдохнуть полной грудью. Его завращало в разных плоскостях так, что не понимал, в каком положении тело, где верх, где низ. Время тянулось, как жвачка, водоворот затягивал всё глубже, лёгкие начали гореть. Он закорчился в судорогах, выпустил воздух, ещё пару секунд оставался в сознании, наглотался воды. Последнее, что помнил – то, что тело било о камни, но кружение внезапно исчезло, руки и ноги почувствовали опору, вода отступила, но мозг не выдержал и отключился.