Глава 6

Пребывающее в океане Памяти – не утерять, даже если оно погрузилось на самые глубины.

За очередным поворотом ровная дорога сменилась бугристой, усеянной крупными камнями. Колесницу бросало во все стороны, я рисковал потерять равновесие и вылететь за борта. Это все, разумеется, проделки Иларема!

Решив, что сбрасывать скорость непростительно и поводья важны только для поворотов и координирования упряжки, я поднял в воздух правую руку и представил, что в ней кнут.

Пальцы сомкнулись на деревянной ручке, и я подхлестнул коней, заставляя их мчаться еще быстрее. Земля содрогалась под копытами белогривых скакунов, колесница взмывала в воздух, каждый раз наезжая на камни. Пора с этим что‑то делать.

Глядя прямо перед собой, я игнорировал всякие неровности на дороге, старался не обращать внимания на камни, не замечать их. Я видел впереди пыль, деревья, землю и ясное голубое небо. Слышал музыку листвы на ветру, слаженный такт копыт, смех Иларема, лай пса и собственный восторженный клич. Вскоре движение смягчилось и выровнялось, дорога приобрела прежнюю гладь.

Из клубов пыли показался Шух и очертания колесницы соперника. Я неистово подгонял коней, чтобы сравняться.

– Быстро ты нагнал! – заметил Иларем, перекрикивая шум.

И всего в нескольких метрах впереди выросла каменная стена. Моментально среагировав, я дернул вожжи, и упряжка резко свернула в сторону. Наши колесницы едва не столкнулись. Теперь мы шли вровень.

– Так не пойдет! – хохотал чудак.

Откуда‑то сверху хлынула стая то ли птиц, то ли гигантских мотыльков. Я попытался увернуться, но их становилось слишком много. Бархатные трепещущие крылышки били по лицу, закрывая обзор. Я не мог следить за дорогой. Выронив хлыст и отпустив поводья, я размахивал руками, стараясь отогнать кишащую в воздухе живность.

«Пусть они исчезнут! Пусть исчезнут!» – думал я, однако их становилось только больше.

То, чего ты боишься – обязательно произойдет. Кажется, так говорил Иларем. Значит, нужно перестать сопротивляться? Как мне удалось убрать валуны с дороги? Я постарался о них не думать, мысленно очистил путь – так и произошло.

Мои кони замедлили ход, колесница соперника вырвалась вперед. Я должен был совладать с собой, иначе гонка окончится поражением.

Сосредоточившись на ощущениях, с которыми начал путь, на чувстве восторга и счастья, я вновь сжал поводья и постарался увести колесницу в центр дороги. Туча насекомых редела и наконец осталась позади. Снова соорудив хлыст, яростно подгоняя коней, я искал глазами противника.

Дух лидерства во мне неутолим, я привык всегда побеждать и сейчас не собирался проигрывать. Пусть я и новичок здесь, воля к победе крепка, как и прежде! Что же еще необходимо для выигрыша? Я упорно гнал, выжимая все, на что кони были способны.

Снова колесница Иларема оказалась близко, и снова мы сравнялись!

Очередной поворот, я подготовился ко всему, но дорога была гладкой, без единого изъяна. Что‑то здесь не ладно, нужно быть начеку! И я оказался прав.

Затрещав, гигантское могучее дерево сильно накренилось, грозя вот-вот упасть прямо перед моей повозкой. Дорога сужалась, лес становился густым – сворачивать некуда. Иларем резко рванул вперед и едва успел проскочить под падающим деревом.

Оно с грохотом рухнуло на землю, подняв облако пыли. Мне ничего не оставалось, как решиться перепрыгнуть через ствол и ветви. Это противоречило здравому смыслу и всякой логике, но, в конце концов, чем этот мир отличался от сновидения? Я просто не верил, что здесь могут существовать хоть какие‑то ограничения! А закон земного тяготения казался чьей‑то нелепой выдумкой!

Набрав максимальную скорость, я направил всю волю на прыжок, и кони послушались, взмыв вверх, словно окрыленные!

– Это был не я! Не я свалил дерево!!! – донеслось из клубов коричневой пыли.

И в этот момент стало понятно: препятствия могу устроить я сам! Расхохотавшись во весь голос, я мысленно смоделировал сети и набросил их прямо на Иларема.

«Такого он не ожидал!» – восторженно подумал я, видя, как соперник старается выпутаться.

Не ожидал и я: сети свалились на меня тоже. Игра становилась опасней! Ярость снова поселилась в мыслях, пульсируя где‑то у висков, разливаясь жаром по всему телу.

– Ты думал, я из тех, кто поддается?! – подначивал тот, накидывая еще одну сеть мне на голову.

Я рассвирепел! Безумно захотелось сделать нечто такое, чего он точно не сможет избежать. А значит, не избегу и я, только сейчас этот вариант виделся единственным выходом.

Пытаясь скинуть сети, я сосредоточился на формировании впереди каменной стены, уходящей по обе стороны в лесную гущу. Я понял: чем сильнее концентрация, тем реальнее преграда. Главное – фокусировка сознания на объекте.

Пусть она стремится к небесам, растет все выше и выше, пусть становится шире и крепче, чтобы ее невозможно было пробить никакой силой!

Последнее, что я увидел, скинув путы, – серая каменная кладка. Кони исчезли, а я полетел прямо в стену, врезавшись в нее с глухим ударом. Повалившись на землю, я закашлялся, глотая поднявшуюся в воздух пыль.

В каменной стене образовалась арка и оттуда высунулся довольный Иларем:

– Это все, на что ты способен?

Одежда его была перепачкана в грязи.

– Да ты свалился! – догадался я. – Новичок тебя уделал!

– Признаю – твоя воля сильна, – он развел руками, – но только посмотри – стена‑то кривая! Этот шедевр еще уродливее замка!

Мы рассмеялись.

– Невероятно! – не сдержался я. – Это фантастика! Так похоже на магию!

– А ты считал, ее придумали люди? Фата-гали – энергия, идущая из Хаоса, – и есть магия в чистом виде. Но не спеши радоваться своим успехам. Поупражняйся на простых идеях. Пойми, как это работает.

Закрыв глаза и глубоко вдохнув всем телом, я ощутил, что мой разум действовал с удивительной быстротой и ясностью.

Слова, имевшие конкретное значение раньше, в мире духов поменяли смысл. Там, в Асперосе, смерть означала конец, но здесь это точка отсчета. Новое, обнаруженное и заново открытое начало. То, что раньше имело первостепенную важность, теперь не представляло для меня ничего. Я избавился от земных привязанностей, не испытывая никакой тяги к прошлому. Откуда‑то взялись иные цели и желания, раскрылась внутренняя суть, я наконец‑то проснулся. Освобожденный и поразительно легкий. Захотелось летать…

– Так лети! – сказал Иларем.

– Я не смогу, – проговорил я потухшим голосом, глядя на руки, запечатлевшие смертный грех.

– А ты попробовал хоть раз?

Андрас дал ясно понять: самоубийцам не познать чувства полета. Но этот архант подставил меня, вручив свечу! Если же он заставил поверить в чудовищ, значит, и остальное может оказаться ложью! Удивительно, почему я вообще поверил арханту? Хотя, с другой стороны, он не говорил, что мне НИКОГДА не взлететь…

Я оттолкнулся ногами от земли и… поднялся над ней! Чувство восторга переполнило, я засмеялся и перекрутился в воздухе. Управлять собой не составило никакого труда, будто я постоянно проделывал это раньше.

Хотя, конечно, я проделывал это раньше! Помнится, будучи мальчишкой, я видел короткие сны, в которых летал. То были отголоски утерянной памяти об этом светлом мире!

Теперь я дома!

Снова дома!

Деревья, почувствовав мою радость, расцвели и зазеленели. Взору открылся дивный мир, состоящий из самых чистых красок, отдаленно знакомый пышным великолепием. Именно так мне представлялся рай, а сейчас я мог объять его всем естеством.

То ли от пробуждающегося знания, то ли от природы места я заведомо знал, где раскинулись цветочные луга, где простирались душистые хвойные леса, где возвысились горные гиганты над гладью лазурных озер. Слышал песню каждого укрытого зарослями водопада, звенящее журчание каждого тоненького ручейка, даже слышал плеск каждой вынырнувшей рыбы, шелест трепещущих крыльев тысячи бабочек!

Я знал: впереди удивительный розовый каньон, искрящийся на солнце, а справа, глубоко в морских водах, коралловый коридор, готовый раскрыть удивительные тайны. Внутри меня словно предусмотрительно заложили компас и карту.

Однако сейчас все это великолепие интересовало меньше всего.

Короткая вспышка счастья погасла, точно единственная случайная искорка в темноте, уступая мраку неведенья. Такова моя нынешняя реальность. Теперь, что бы ни происходило хорошего, никакая радость не может считаться полноценной, пока не отыщу сестру. Тревога болезненна. Она крутит и стягивает нутро, напоминая о потере каждое мгновение. А в болезни нет радости. Особенно если болезнь затягивается.

– Слушай, я прекрасно понимаю твои расстроенные чувства, твою обеспокоенность тем, что ты пока не встретил очень важного человека. Но постарайся понять, для чего ты попал сюда, поскольку случайностей не бывает. В Эйдоре все взаимосвязано. Проследи эти связи и поймешь, почему оказался тут.

– Я даже не имею понятия, где именно нахожусь. – Я пожал плечами, таращась по сторонам в надежде найти подсказки.

– Поскольку рай нам пока не грозит, все, что остается, – болтаться между мирами, летать, куда вздумается. Эйдор – один из вариантов Земли, один из ее духовных слоев. Трактовать можешь как заблагорассудится. Каждый дух понимает это место по-своему. Но не многие проснувшиеся после физической смерти остаются здесь. Обычно духи стараются вобрать новое, отправляясь далеко отсюда и посещая иные миры. Или уходят еще дальше, по следам прожитых ранее жизней. А мне просто весело в этом месте. Так какие у тебя планы?

Разумнее не выдавать секретов и не принимать поспешных решений в компании незнакомца, но меня охватило безграничное доверие. За тот короткий срок, что я был здесь, похоже, удалось научиться отличать светлые души от темных. Все оказалось элементарно. Глядя в глаза, необходимо лишь прислушаться к ощущениям, уловить исходящие волны энергии.

От встреченных ранее монстров веяло угрозой, голодом, ненавистью. От Андраса исходила властность, хитрость, коварство и сильное любопытство. Старец-праотец источал родство, всепрощение, понимание.

Иларем же казался добродушным и веселым даже тогда, когда пытался помешать выиграть в гонке. Не чувствовалось угрозы, когда он набрасывал на меня сети или когда я сам разозлился на него. Ощущая мою злость, он, напротив, становился спокойным и терпеливым.

– Я хотел переместиться к любимой, но оказался здесь. Так почему ее нет рядом? Почему ее не было в момент прощания с близкими, хотя среди них были умершие давным-давно бабушка с дедушкой? Я пытаюсь успокоить себя, будто все нормально. Хотя в нормальность отсутствия любимой тяжело поверить.

– И правда, странно, – согласился Иларем. – Только не нужно питать страхом неизвестность! Я чувствую: ты вспоминаешь ее как светлого и очень доброго человека. Возможно, она слишком далеко, среди самых чистых душ. Тогда она слышит, но ей чужда здешняя среда. Птица не может стать рыбой и оказаться в одном с тобой водоеме. Если она спустится сюда – погибнет. Правильнее было бы тебе самому научиться летать, чем тянуть легкое создание на дно. Тем более каждая добрая душа стремится ввысь.

– Архант говорил то же самое, – насторожился я.

– Любопытно. – Иларем нахмурился. – И еще любопытнее, почему архант тебя отпустил. Ты ему что‑то пообещал?

– Нет. Он сказал, что против воли держать не станет.

Иларем снова устремил взгляд на мои черные руки.

– Я еще не видел проклятых здесь, – отстраненно произнес он. – Ты сразу заинтересовал меня, а теперь загадок стало больше. Не представляю, сколько еще тайн ты хранишь, но, если архант предпочел тебя отпустить, а не уничтожить, – ты действительно редкий экземпляр.

Он в задумчивости цокнул языком, после чего добавил:

– В любом случае ты вернулся домой. Пройденный этап пусть таким и остается. Оставь его позади. Если хочешь, можем сейчас отправиться в Ярмарочный городок, на рынок диковинных вещиц. Я обменяю свежепойманных даргов на что‑нибудь приятное, а ты увидишь все многообразие ближайшей барахолки. Что скажешь?

– Звучит классно!

Удовлетворенный ответом Иларем протянул ладонь, чтобы переместить нас на торговую площадь.

– Ты только удивляйся потише, – подмигнул он, прежде чем я взял его за руку.

Но едва мы оказались на оживленном рынке, из уст само вырвалось: «Охренеть!»

Здесь творилось какое‑то красочное безумие, больше похожее на волшебную сказку! Мимо сновали духи в пестрых нарядах, звенели и жужжали побрякушки, на витринах пылали огнями стеклянные шарики, вертелись металлические приборы, вспыхивали свечи в лампах, шуршали ткани и сухоцветы.

То тут, то там играла заводная музыка, в такт которой показывали представления жонглеры и акробаты. Скрипя, по брусчатой дороге проехал фургончик, украшенный цветными колокольчиками.

– Сюда стекаются все, кого прошибла ностальгия по материальному миру, – сказал Иларем, наслаждаясь зрелищем.

– Почему бы просто не вернуться туда?

– А зачем? Здесь же гораздо круче!

Люди вокруг шутили и смеялись, торговались, играли в кости. А из пекарни поблизости доносился чертовски аппетитный запах…

– В этой пекарне сможешь попробовать самый вкусный хлеб! – пояснил Иларем. – В тесто замешивают орехи, специи, травы, ягоды, цветочные масла, всякие фрукты, мед. Но это потом. Сам попробуешь как‑нибудь. А сейчас идем!

Я не знал, в какую сторону смотреть, и просто вертел головой туда-сюда.

– Сначала наведаемся к Феленгиру. – Он пошел вперед, мимо лавки с живностью.

Из-под прутьев клеток за нами наблюдали огромные желтые кошачьи глаза, вот только сами существа были покрыты блестящей чешуей. Здесь в аквариумах плавали рыбы-хамелеоны, в террариумах копошились шипящие насекомые, а в горшках сидели рогатые светящиеся черепахи.

– Лемроны подавляют тревогу, – вынырнул из-под прилавка торговец, завидев мой интерес.

На моих глазах происходило нечто необычное, от чего было и смешно, и радостно. Я прибавил шагу, чтобы не отставать от Иларема.

– Слушай, а как происходит торговля? Здесь тоже есть деньги?

– Денег нет, но есть разные способы – обмен энергиями, заключение контрактов, сделок, благодарность в конце концов…

– Просто благодарность?!

– Ты, конечно, удивишься, но за любое магическое действие нужно платить. Это правило касается и материального мира, и Эйдора. Энергия – это валюта, ею обмениваются, как деньгами, ее накапливают и тратят, как деньги. И если дух задолжал энергию, с него спросят по полной, уж не сомневайся. От Высших сил не укрыться, их не провести. Фата-гали дана не для развлечения, а для развития. Пользоваться ей нужно осторожно и только с пониманием. А если управлять ею не умеешь – лучше вообще не фокусничать лишний раз. Так можно и жизни лишиться, и своим потомкам жизнь испортить на много лет вперед.

Его перебила красивая девушка с полной корзиной открыток:

– Подсказки-послания на три месяца, возьми любое и проверь эффект!

Я взял из корзины карточку с изображением лавандового поля, на ней тотчас появилась надпись: «Арден ждет тебя».

– И кто такой этот Арден? – спросил я девушку.

– Тебе виднее, красавчик, – лучезарно улыбнулась она.

– Наверняка какой‑нибудь особо злобный архант, – шепнул Иларем, уводя меня в сторону. – Не трать время на ребусы, сейчас найдем тебе сувенир поинтереснее.

– Вот какие‑то свитки желаний. «Запиши мечту и наслаждайся эффектом», – зачитал я вывеску над прилавком, засыпанным пергаментом.

– Это все детские фокусы.

– Исцеляющие медовые бальзамы… – не унимался я.

– Заживляют только царапины. Для этого напитка нужен особый мед из пыльцы редчайших цветов. Ты только глянь – сколько здесь бутылок! Мед в этом нектаре – самый обыкновенный. Поэтому напиток мутный, эффект от него будет слабый. Да и что тебе исцелять‑то?

– Ну так, на будущее…

У лавки курительных трубок художник устроил мастер-класс по их изготовлению: нанося тонким инструментом на глиняной голове кабана небольшие углубления, он достиг имитации короткой шерсти. Когда голова животного приобрела натуралистичный вид, мастер отправил ее к остальным в печь для обжига.

В обожженные курительные трубки вставлялись лакированные камни. Они сверкали на солнце, как настоящие глаза. Венцом композиции был кальян в форме многоглавого змея, из пастей которого шел фиолетовый густой дым с потрясающим ароматом.

– Зачем здесь курят? – спросил я Иларема.

– За тем же, за чем и всегда. Только здесь это безвредно. В основном. Иногда даже полезно. Вот тут, – он указал на одно из самых больших зданий, – можно приобрести святую воду, благословенную тем или иным богом. Не то чтобы я кому‑то поклоняюсь, но однажды прихворал так, что чуть не помер – пришлось попробовать. Стало легче, почти как от отвара ромашки. Но ромашку я в этом плане все равно уважаю больше.

Мы завернули за угол с посохами, прошли лавку с зельями и ядами, протиснулись между корзинами, доверху наполненными пурпурными специями, и мимо сундуков с защитными тканями. Перед лавкой старьевщика меня неожиданно схватила и потянула к себе слепая женщина с повязкой на глазах.

– Ты будешь менять людей, – прошептала она с абсолютно безумным выражением лица. – Да-да! Менять людей!

– Извините, а откуда вы это знаете? – Я попятился от нее просто на всякий случай.

– Я отказалась от глаз, чтобы прозреть! Но никто мне больше не верит! – посетовала слепая и расхохоталась во весь голос.

«Неужели я получу какую‑то особую силу?» – в возбуждении подумал я и представил: взмах рукой, и какой‑то абстрактный злой человек вдруг становится добрым. Однако потом отмахнулся от этой идеи, так как женщина, похоже, не в себе.

Пока я догонял Иларема, торговцы завлекали со всех сторон:

– Попробуй фрукты с самого Сазаара! Свежие, сочные, райские!

– Травы для оберегов! Соберем индивидуальный букет!

– Забудь тревоги и печали с нашим чудо-эликсиром! Пей и веселись в таверне Хельны Хельм!