По-прежнему себя не ощущаю
Вельможей – ну а кем мне быть?
Тебя я вижу, ты меня смущаешь.
Волнуюсь, как мальчишка, —
Скоро плыть.
Заказана каюта. Передумать…
Могу сойти и, сохраняя путь,
На самолёт билет возьму,
Бог в помощь…
С ума сойти, как хочется заснуть…
Проснувшись, обнаружить, что приплыли,
Пришли или прилетели – адресат…
Душа болит, и сердце стонет – вы ли?
Моя любовь, мой день, мой добрый сад!
С тобою не прощаюсь, и не смог,
Не смог я отпустить любви творенье.
Хотел тебя когда-то под замок,
Но в клетке умолкают жизни трели.
Себя казнить я больше не хочу,
Люблю любить и дни желаю, ночи…
Я без тебя с ума могу сходить,
Но жизнь смеётся, счастье напророчив.
Писать учусь, и разговор с тобой…
 
 
Все письма для тебя, мои признанья
Сильней меня, но я живой – тобой,
А значит, буду ждать прощенья пламени
И руку. Жизнь – одна, но для двоих…
 

 
Мне сегодня хотелось плыть
Облаками по небу, с дождями,
Чтобы воды земле отдать
И растущим по ней садами —
Пусть немного полегче станет
Знойным летом под ливнем тёплым,
Чтоб цветы отцвели все дружно
И плодами однажды стали…
Для того и вода – для жизни
Всех, кто есть на земле и в земле…
Даже тех, кто, однажды выждав,
Вновь идёт по земле налегке…
Чтобы просто дарить улыбки,
И слова разливать, и скрипку
Обнимать, и дарить надежду
Музыкальными строчками света…
Каждый время себе отыщет
И, неся его, счастьем вышьет.
Все картины любви пригожи
И глаза всех, понятно, схожи —
Жизни свет и любовь – от бед.
 

 
Не читаю стихов, простите!
Но пишу, я, пишу – летите!
Буква, буквочка, запятая —
Мысль свободна, она без края…
Огибает людские жизни,
Обнимает, кто ищет слово,
Чтобы души парили снова,
Чтобы сердце желало жизни.
 
 
От добра ведь добра не ищут —
Забывается только скоро.
Но вот если улыбкой вышить,
То желание вспыхнет снова
Снова радость в желаньях встретить,
И основа у всех одна:
Чтобы в ком-то добро заметить,
Сам ты должен испить добра.
И, внимая в сердца сердечно,
Не убудет во имя жизней.
У меня, у тебя и счастье,
Белым светом, как должно, вышьем…
Не читаю, но прочитала,
Подарила всё, что имела…
Пусть взойдут зёрна чистой мысли
Ради жизни, любви во имя…
 

 
Хотелось бы мне что-то побыстрее,
Но ловля блох закончилась давно.
Конечно, можно делать и смелее,
Но Жизнь вращает жизнь-веретено.
 
 
Красивые узоры: нить и нити,
Определилось чудное панно…
Читай, коль хочешь. Не читаешь – выйди,
Испей удачу, или – не дано.
 
 
И то и то – всё есть и всем даётся.
Ты выбираешь сам, и я сама.
И видя сверху, солнышко смеётся:
«Весёлые вы всё же: да-да-да!»
 
 
Забыты спички, сигареты, посох,
Короны, карты и, конечно же, дрова.
Костёр горит, затухнет; только сонмы
Вас соберут, найдя для всех слова,
 
 
В которых возрождение – награда
За то, что было, и за то, что есть.
Пусть здесь сегодня видится преграда,
Но разум видит, что начало есть.
 
 
Мысль обнимает, и слова стучатся,
И очень хочется в твои глаза взглянуть.
Родные, знаю, мысли мчатся, мчатся
Во времени, быть может, сокращая путь.
 

 
Ладно. Всё! Пошутили. Отстань!
Помню, речка текла – Ерезань…
Выраженье из детства смешное.
Нет её. Время было лихое,
Залихватское, очень живое.
Не жалею. Прошло и должно…
Солнце светит, а значит – взошло:
Видно, греет. Идём по росе,
Только видно, понятно, не все.
Даже это, как факт, – упустить.
Дальше – жизнь, коль не порвана нить.
Коль звенят ордена, праздник – честь.
Слава Богу, что мы всё же есть!
Те, кто слово сдержал и понёс
Знамя чести на этот утёс
Одинокий, но память права:
Есть слова, есть дела, жизнь нашла…
За себя, за него, за них…
Пусть любовью наполнится стих,
По-мужски, по-пацански храня.
И слезинка горит, как броня
(обожжённого остова жизней),
Выжигая последнюю боль,
Коли сыграна времени роль.
Светлая память!
 

 
И тишиной шептались ковыли
В воспоминаньях, многое в убранстве.
И помнится, мы как-то до зари
Искали радость, чтобы не прощаться.
 
 
Но жизнь не ждёт и ставит на места,
Как чешуя, разложенные чувства.
Как будто бы не так, но не зазря,
Не забесплатно, в хронике искусства.
 
 
А мне бы вновь… но это не для нас.
Ты светлячком растаял, в Лету канув…
Тебя, как мама, матушка-земля…
И кто-то ведь примерил сердца рану.
 
 
А сны мои – они ведь сны мои…
Всё отпущу, но что-то не забуду.
Ушёл ты к «звёздам», выбрав ту стезю…
Сегодня и сейчас мне думать сложно…
А может, поздно. Отпустила вас.
 

 
У выживших без бед – один ответ:
Все сказки и сказания – история…
Нет ничего другого, жизни силуэт.
Наивно полагать, что всё – история.
 
 
Проверку на безличность иль наличие её —
Не для других, а для себя, счастливого, —
Проходят все, и каждый под крыло иль на крыло.
И крик любой – он точно от бессилия.
 
 
Желаю быть, желаю стать…
«Проект задушит вотчину».
Блистай, конечно, если тема поблистать.
Мешать не стану – наблюдать закончила.
 
 
Внимания хотеть, обманутыми быть
Желают, может быть, но всё по теме.
Они наивностью своей проторят путь,
А ты «занозой» выйдешь откровенной.
 

 
Мой чудный мир, чудесный рай
Садов причудливости линий!
Я здесь, в тебе, с тобой, мой край,
Где безграничность мысли.
 
 
Земное для земных, как все,
Что твердью и что мягче,
Воздушней, невесомей, но
И в этом всем вращаться.
 
 
Безудержность, без рамок – суть,
Пусть даже остановка…
Есть интерес, в глаза взглянуть,
И дальше в путь – сноровка.
 
 
Мой добрый край, мой милый край!
Чего ещё желать мне?
Искомый найден, не прощай.
И это дай мне знать ты.
 
 
Мой мудрый край, мой щедрый край!
В себя впитай и знай, где
Любовью зиждется земля,
Земные есть мы братья.
 

 
«Я к вам пишу», и вы мне не поверьте…
Я завтра не сознаюсь, я таков…
Я устаю от этой круговерти,
А ты – мечта, пронзительна любовь.
Я проклинаю тишину подъезда,
Где каблучкам уж время застучать,
И тапки не мешаются под дверью,
Халат твой не мешает душ принять.
Постель своя, но как-то скромно смята…
В подушку упираются глаза…
А если б волосы лежали неопрятно,
Я б убаюкался в них – катится слеза…
И сердца стон. Я чувство ненавижу.
Иль не могу без чувства больше жить.
Я за тобой могу шагнуть в могилу
Иль в небеса, не думая махнуть.
Неруда. У него моё есть чувство…
Я вижу, что похоже на моё:
«Отстаньте, все отстаньте, или будьте…
Я жизнь люблю, но в ней люблю её!»
Что, поперхнулись?
Сам не ожидал…
В аэропорт я или на вокзал…
Я всё сказал…
 

 
Придать божественность словам,
Придать делам, всему уделу,
Отстроить заново свой Храм
И в безнадёжности знать меру,
Чтобы у ветра был причал,
Но он не мог задуть свечу.
Чтоб ты его не знал, а ждал…
Пусть Храмы все стоят в веках…
Не рушить их, пора ваять,
И возводить, и миром стать
Для тех, кто может наверстать
Вчерашние все миражи,
Коль «слово» есть, и дело будет.
Не спрячешься вглубь чьих-то судеб:
Рванёт всё так, что Жизнь проснётся
И клетка в каждом встрепенётся,
И зажурчит ручей ручьём,
И радость, что ещё живём…
 

 
– Палитра красок?
– Отцепись, бродяга!
Ты этим счастлив, не мешай другим.
Пусть пишут, иль коптят,
И до упада
Тебе понятен весь проход – Гольфстрим.
И ты не судишь, тихо молча смотришь,
Давно простился и простил себя.
Но в сей момент зачем-то тихо ропщешь.
Иль показалось? Или что взамен?
Молчишь, понятно… говорю с собою.
Быть так должно, коль дышит в спину грусть.
Я думаю, что я тебя не стою.
А можно рядом? Тоже помолюсь.
Скупы надежды, но реалии круче…
Что будет дальше, хоть сама сума…
Все страхи вышли, счастье напророчу,
Всех успокоит зимушка-зима.
Жужжанье прялки. Горы шерсти, пуха
И разговоры, если есть о чём.
Живёт ведь в теле мудрая старушка
В веснушках школьных, оставляя тень.
О, эта память – до корней, до детства
Всё пробирает, ставит на места.
Смотрю и тихо, просто – наглядеться
И хорошо, что есть она – зима, зима, зима…
 

 
О «Золотом руне»,
О смысле сего дня.
Младенчество не помнит разум «дня».
Играют блики моря, океана,
И ищут люди разного «кармана»
Достатка и наклонности идей,
Но все желают обрести скорей
Любовь, добро – все чувства смысла.
Идут, плывут, как «Аргонавт», и я,
И ты, и каждый на Земле.
 
 
Себя понять и там, в чужой земле,
Всё ярче и весомее; чудес
Так много на земле, и нужен вес,
Чтобы к корням вернуться и понять:
Ведь только род всех может удержать
И поддержать в конце,
В начале дня…
 
 
Всем кажется, что где-то на земле
Есть благо, что присущее тебе.
Что ты им должен, должен обладать —
Тогда ты счастлив и любим, но как понять,
Кому ссудить, с кем поделиться,
С кем прожить.
Дружить ли, воевать ли, кем-то быть…
 
 
Все возвращаются к своим корням любви:
Дух-Бог живёт в тебе, во мне,
На каждой пяди островка, скале.
Понять: есть братья с теплотой внутри —
Окутают любое из сердец.
«Однажды сын в отцы уйдёт – венец».
Но не иссякнут догмы и молва,
Хотя и сказка мудрости полна.
Сшиваются наряды бытия
Из нитей золотых, того же всё «руна».
 

 
Финальные аккорды – для себя
В тени аллей, садов, лесистых сопок.
Я здесь один, и буду ждать тебя.
Ты не спеши и жизнь не жги до срока.
Склонилась голова, но вот загадка:
В глазах печали нет – лишь синева…
Красоты мира отражаются, и ярко
Струилась музыка, весь мир любя:
Сегодня для тебя, тебя любя.
И снова обволакивает радость:
Пьянит, ведёт куда-то далеко…
О, это счастье, отпустить не младость
И лунный свет – дружище навсегда.
А что осталось – пусть и остаётся:
 
 
Я сердце отдал не в усладу дня.
Любимой отдал, солнышко смеётся
И греет, как безгрешного, меня.
 
 
Жалейку, помню, слушал на концерте…
Тогда б поспорил, но сегодня – верьте:
Последние аккорды – для себя…
 

 
Рассвет забрезжил, не найдя другую…
Полночи думал: ждал, знать, для меня.
Моя любовь во мне опять бушует,
Усталость унеся в угоду «дня».
 
 
И новый день, и он опять с тобою:
Прощаемся, прощаем и идём.
Идём в любви и для себя с любовью —
И это счастье, жизнь течёт в груди.
 
 
До самых до истоков пробирает,
И вглубь земли уходят корабли.
«Смешные» – скажут, – в созерцанье рая
Мы рай и есть, и снова до зари…
 
 
Мы говорили о зиме и лете,
Весна и осень – значит, всё пучком.
Мы есть и были здесь, на этом свете,
И солнце греет – значит, поживём…
До завтра, мой родной, любимый сонм!