Я туже запахиваю кофту, прикрывая платье. Меган безмятежно улыбается и смотрит на меня совершенно равнодушным взглядом. Хотя это, скорее всего, потому что меня уже бросило в краску от смущения. Разворачиваюсь и собираюсь выйти на улицу, но Эллиот хватает меня за руку и сжимает ее.
– О мой бог, Пенни, мы надели одинаковые платья! – говорит Меган, встряхнув своими длинными каштановыми волосами. – Ты его тоже на «АСОС» нашла? Тогда тебе лучше убедиться, что Ной не увидит меня первой. Вдруг он, бедняжка, перепутает нас и пустит за кулисы не ту девушку.
Она подмигивает с преувеличенной выразительностью, отчего мой желудок совершает кульбит. Я не могу отделаться от мысли, что Меган в этом платье смотрится лучше, чем я.
– Подрасти, Меган. Это просто платье, а не трансплантация мозга. Хотя тебя даже она не сделает меньшей стервой, – выплевывает Эллиот.
Кира присаживается на край стола за спиной Меган. Смотрит на меня извиняющимся взглядом, пожимает плечами. Сердце пронзает острая боль: интересно, неужели это она рассказала Меган о платье, которое я выбрала? Но почти сразу же я командую себе не впадать в паранойю.
– Рада, что ты смогла приехать, Пенни! – говорит Кира. – Ной к нам присоединится?
Я почти физически чувствую, что все взгляды обратились на меня – отовсюду, даже из-за дальних столиков. Нервно хихикаю.
– О, не думаю. Ной сильно занят – готовится к выступлению. Я увижусь с ним позже.
Эллиот тащит меня через весь ресторан в отдельный кабинет, выбирая чуть ли не самый дальний от толпы, чтобы только не показаться остальным посетителям грубым. Такое ощущение, что на концерт выбралась моя школа целиком и половина школы Эллиота. Конечно, все страшно взволнованы – ну еще бы, увидеть Ноя Флинна своими глазами! Хотя виновники торжества, группа The Sketch – очень даже нехилые товарищи. Четверо парней из США в прошлом году буквально взорвали сцены мира своей песней There’s Only One[3]. Они уже проводили концерты в Манчестере и Бирмингеме, но Ной присоединился к ним на разогреве только сейчас. Потом он отправится с The Sketch в Европу, и я поеду с ним.
В животе у меня порхают взволнованные и возбужденные бабочки.
Проскальзываю за стол. Эллиот садится напротив.
– Фу. Не могу поверить, что придется торчать в одном помещении с Мега-Дрянью, – жалуется он. – Зачем ты вообще согласилась встретиться со всеми именно здесь?
– Кира пригласила. Мне и в голову не могло прийти, что такое случится. Все идут на концерт, так что логично было отправиться туда вместе. К тому же это в «Брайтон-Центре». А он такой огромный, что я надеялась их даже не встретить, – отвечаю я.
– А ты знаешь, что в «Брайтон-Центре» четыре с половиной тысячи мест, и там Бинг Кросби давал свой последний концерт перед смертью?
– Это тот парень, который спел White Christmas[4]? Откуда ты все это знаешь, Вики? – смеюсь я.
– Я все знаю, мисс Пенни П. И вам это прекрасно известно. Ладно, по крайней мере, мы будем сидеть в вип-ложе, – он машет билетом и ухмыляется. – Первый класс, подумать только!
Эллиот пританцовывает, не вставая с диванчика.
– Слушай, если мы тут уже сходим с ума, то каково Ною?
– О, Ной никогда не нервничает!
Уже произнося эти слова, понимаю, что не уверена в этом. Я толком не видела ни одного его выступления – во всяком случае, перед такой огромной аудиторией.
– То есть… я знаю, что он взбудоражен. Для него это реальный шанс добиться успеха в Европе.
– Да уж. После того как Ной сыграет с The Sketch, люди просто не смогут его не знать. О Ное Флинне услышат даже такие, как ты!
Улыбаюсь, но слова Эллиота меня смущают. Странно думать, что всего шесть месяцев назад я понятия не имела, кто такой Ной Флинн, а сегодня его знают почти все. Из-за него я чуть не утонула в медиа-шторме. Неужели я смогу удержаться рядом с ним в тех вихрях, которые ждут впереди?
Эллиот прерывает мои мысли:
– Ты видела остальных из его группы?
Я качаю головой.
– Пока нет. Но знаю, что он взял с собой своих лучших друзей.
Он понуро смотрит в землю.
– Хотел бы я поехать с тобой.
– А как я бы хотела этого, ты не представляешь! Зато ты суперски проведешь время в «Шике», – напоминаю я ему.
Эллиот с нетерпением ожидал своей практики – с тех самых пор, как узнал о ней в начале года.
– Ага. А ты знаешь, что «Шик» появился в 1895 году?
Я тянусь через стол и кладу ладони ему на руки. Кому-кому, а уж мне-то прекрасно известно, когда он делится своими знаниями не ради шутки, а из-за того, что нервничает.
– Ты будешь просто блистательным, – подбадриваю я.
Приходит официантка, спрашивает, что мы выбрали. Но я так нервничаю, что даже думать о еде не могу. Прошу девушку подойти через несколько минут и утыкаюсь в меню. И почти сразу же жалею, что официантка не осталась дожидаться заказа. Потому что за ее спиной – человек, который повергает меня в страх.
– Привет, Пенни.
Я медленно опускаю меню.
– А, привет, Меган.
Взгляд Эллиота мечет в Меган кинжалы, но той, похоже, наплевать. Она смотрит исключительно на меня.
– Мне очень жаль, что мы надели одинаковые платья. Хочешь, переоденусь? Я еще успею до концерта сбегать домой.
Такую Меган – мягкую, дружелюбную – я увидеть не ожидала. На какое-то мгновение кажется, что вернулась девушка, с которой мы долго дружили. Но отделить эту Меган от той, что совсем недавно пыталась разрушить мою жизнь, оказывается очень трудно – как разъединить две фотографии, наложившиеся друг на друга при проявке. Причем я понятия не имею, которая из них – настоящая.
– Да нет, все нормально. Даже забавно, – отзываюсь я.
Девушка улыбается – кажется, искренне.
– Я просто хотела спросить… – тянет она. Ее улыбка внезапно преображается в акулью, во все тридцать два зуба, и мне становится ясно, что Меган неспроста демонстрирует такую мягкость. – Как думаешь, ты могла бы провести меня, Киру и Амару за кулисы? Я до смерти хочу познакомиться с The Sketch.
Я хмурюсь. Эллиот бормочет что-то недовольное и закатывает глаза.
– Даже не знаю… Надо спросить Ноя, – выкручиваюсь я.
– Ну и что?
– В смысле «и что»?
Она выгибает бровь.
– Что же ты не напишешь ему и не спросишь? Ведь у тебя есть номер телефона твоего парня? Или нет?
– Пенни не обязана оказывать тебе любезности, – рычит Эллиот.
– А я не тебя прошу, Эллиот, – парирует Меган. – Я прошу свою подругу.
– Э-э… Ну ладно.
Тянусь в карман за телефоном, но меня останавливает взгляд Эллиота. Несколько раз глубоко вздыхаю, потом снова смотрю на Меган и говорю:
– Спрошу Ноя позже, но ничего не обещаю.
Телефон я так и не достала.
Меган медлит, в надежде, видимо, что я передумаю. Наконец, поняв, что этого не случится, пожимает плечами с видом «не особо-то и хотелось».
– Ладно, спасибо, Пенни. Надеюсь, еще увидимся.
Она практически убегает, не переставая мне улыбаться. Но я слышала, как она огрызалась на Эллиота, и понимаю, что бывшая подруга нисколько не изменилась.
Только теперь решаюсь взять телефон. Читаю последнюю переписку с Ноем.
Не могу дождаться нашей встречи сегодня вечером! Н.
Я тоже! Мы слишком долго не виделись хххх
Он словно знает, когда я читаю наши сообщения, – новое приходит практически сразу.
Как ты собираешься попасть на концерт?
Быстро печатаю ответ.
Пойду в «Брайтон-Центр» с Эллиотом и одноклассниками хххх
Ни фига подобного.
Читаю сообщение и хмурюсь.
– Что такое? – Эллиот замечает мою растерянность.
Я показываю ему телефон.
– Как это понять – «ни фига подобного»? Как еще, он думает, я попаду на концерт?
Эллиот пожимает плечами, а в следующую секунду его рот складывается в удивленную букву О. Глаза изумленно распахиваются – он смотрит куда-то мне за спину, в сторону входа в ресторан.
– Да что там? – тереблю я его.
Но не успеваю закончить вопрос – нас накрывает цунами визгов. Я слышу крик Киры: «НОЙ ФЛИНН!» – и кручусь на месте в поисках виновника ее воплей.
Вот он – мой парень, Ной Флинн. Умопомрачительная рок-звезда. В своем фирменном стиле: черная футболка, рваные джинсы и сияющая улыбка на лице. Я смотрю на него, и мир вокруг – ресторан, одноклассники, даже Эллиот – просто исчезает. Словно оператор изменил фокус камеры, и все, что рядом с Ноем, расплылось, только он остался ясным и резким.
Ной высматривает меня среди посетителей, и его улыбка становится еще шире. Он неторопливо фланирует между столиками к нам, не обращая ни малейшего внимания на вопли и разинутые рты девушек вокруг. Хватает меня за руки и поднимает со скамьи.
– Ничего, если я украду вас ненадолго, Пенни Портер?
– Конечно!
Сейчас я не хочу ничего другого – только исчезнуть отсюда вместе с ним. Но вспоминаю кое-что и оборачиваюсь к Эллиоту.
– Подожди. Надеюсь, ты не против?
Друг хохочет.
– Иди уже, Пенни-чуденни! Я все равно не хотел никакого бургера. Подумываю стать веганом. – Он понижает голос: – Пойду найду Алекса. Его нет рядом всего-то полчаса, а кажется, я сейчас умру от тоски.
Эллиот тоже выходит из-за столика и попадает в дружеские объятия Ноя.
– Эллиот, дружище! Рад тебя видеть.
– Я тоже, Ной. Похоже, сегодня вечером ты всех порвешь.
Он оборачивается ко мне.
– Не забудь про меня, Пенни, когда станешь богатой и знаменитой. Договорились?
– Договорились! Увидимся на концерте.
Улыбнувшись, я беру Ноя за протянутую руку. Мы выходим из ресторана в сопровождении изумленных, оторопелых взглядов моих друзей. Садимся в поджидающую у подъезда машину.
Пора начинать.
У пассажирской дверцы неприметного черного автомобиля стоит высокий широкоплечий «шкаф». В руках у него – огромный черный зонт. Лысина телохранителя так отполирована, что я, наверное, могла бы глядеться в нее вместо зеркала.
– Это Ларри, – представляет его Ной. – Смотрится он устрашающе, понимаю. Если тебя это успокоит, скажу, что Ларри в свободное время подпевает Уитни Хьюстон и больше любит ванну с пеной, чем душ. – Он дружески тычет телохранителя кулаком в плечо. – Я прав, Ларри?
– В точку, сэр, – гудит «шкаф». – А вы, наверное, Пенни?
Он дружелюбно подмигивает, и мне моментально становится легче. Понятно, почему Ной поспешил меня успокоить насчет Ларри, – тот выглядит как вышибала в дверях ночного клуба вечером в пятницу, при котором и пикнуть-то не смеешь. А судя по тому, что сказал Ной, Ларри не стал бы разнимать драчунов на улице. Теперь я бы не удивилась, увидев его в самом клубе, распевающего караоке или пляшущего посреди зала с розовым коктейлем в руке.
Я невольно представляю, как он горланит I Will Always Love You[5], – и, совершенно не задумавшись, здороваюсь:
– Привет, Уитни! Приятно познакомиться.
Уже протягиваю руку и тут же заливаюсь краской: до меня доходит, как я его только что назвала. Да уж, не так я себе представляла знакомство с окружением моего парня! Куда подевались изысканные, вежливые, да хотя бы самые обычные слова? Тут же пытаюсь спасти ситуацию, запинаясь, бормочу извинения, но меня перебивает Ной:
– Поверь, ты точно не первая, кто его так называет, Пен.
Он смеется. Ларри снова подмигивает мне и улыбается.
– Ладно, раз так, Пенни, можете звать меня Уитни. Но не ждите от меня концертов, если только не пожелаете присоединиться.
Меня пробирает нервный смех. Телохранитель, ухмыльнувшись, садится за руль.
Путь до «Брайтон-Центра» не очень длинный, но это неважно. Наконец-то мы с Ноем вместе! Он придвигается ко мне ближе, обнимает за плечи, крепко-крепко прижимает к себе.
– Как же хорошо, что ты наконец-то рядом! Как экзамены?
Меня передергивает.
– Даже не спрашивай. Слава богу, они закончились. Не верится, что дождалась!
Прислонившись к груди Ноя, я слушаю, как бьется его сердце, и не могу удержаться от мысли, что этот звук – куда лучше, чем вызов по Скайпу. Засматриваюсь на его четко очерченную челюсть, разглядываю спутанные темные волосы и шоколадно-карие глаза. Как, ну как мне могло так повезти? Мне, неудачнице по жизни, которая то и дело забывает зонт в дождливый день, никогда не вытягивает счастливых номеров в школьной лотерее и всегда проигрывает в «Монополию»? Может, жизнь откладывала все мои возможные победы ради этой? Ради того, чтобы я могла быть с Ноем?
– Волнуешься?
Он сжимает мою ладонь, и я понимаю, что глазею на него с благоговейным трепетом, как чокнутая.
– Ох… Да. Не могу в это поверить. Ты на разогреве у группы, причем настолько известной, что даже я о ней слышала!
Ной бледнеет от страха, и я мысленно корю себя, что пугаю его еще больше.
– Ты офигенно выступишь, я уверена. Нервничаешь?
– Если скажу «нет» – совру. Я сильно взвинчен. Мечтал об этом с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Теперь мечта становится реальностью, и не просто так, а вместе с лучшей девушкой на планете.
Ной поднимает мою руку к губам и целует пальцы. Меня кидает в краску.
– Наверное, единственное мое желание сейчас – чтобы родители были здесь и увидели меня. Больше и хотеть нечего.
Он отворачивается к залитому дождем окну, смотрит на набережную, мрачную и темно-серую под низкими облаками. Я чувствую грусть.
Родители Ноя несколько лет назад погибли в результате несчастного случая на горнолыжном курорте. Боль утраты все еще свежа в нем, я знаю. Они с младшей сестренкой Беллой с тех пор жили у бабушки, замечательной Сейди Ли. Но дыра в сердце, которая, наверное, могла бы вместить целый океан, останется в Ное навсегда. И только музыка помогает ему хоть как-то ее заполнить.
Сжимаю ему руку в ответ.
– Они невероятно тобой гордятся, Ной. Разве может быть иначе?
Он поворачивается ко мне и улыбается.
– Как там Сейди Ли и Белла? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
– Просто отлично. Белла в сентябре идет в первый класс, а бабуля с головой ушла в свой бизнес. По-прежнему кормит всех на праздниках. Она, кстати, передала тебе коробку шоколадных печений. И они даже пережили перелет через Атлантику – но придется есть их очень быстро! Лежат у меня в гримерке.
– Она такая милая!
Кексики Сейди Ли – реально лучшее, что я когда-либо пробовала! От мысли о них у меня, кажется, текут слюнки, так что я провожу рукой по губам – вдруг и правда текут? Только этого еще Ною не хватало – девушки, обслюнявленной с ног до головы.
Но он лишь смеется. Потом наклоняется ко мне, берет за подбородок, мягко тянет к себе – и мы целуемся, впервые за три месяца. О боже, как же я по нему соскучилась! Едва не умерла.
– Я скучал по тебе, прекрасная моя, любимая до безумия Девушка Осень, – говорит Ной, будто мысли мои читает.
– Сто пудов, я скучала сильнее, спорим?
– Если ты решила удивить меня своим азартом, Пенни, то тебе не удалось. Это я о твоем сражении с игровыми автоматами, если что. Ты сама мне рассказала, помнишь? Но, думаю, три часа там – малость преуменьшено…
Он поднимает брови и подмигивает. Потом откидывается на сиденье и обводит меня оценивающим взглядом.
– Кстати, это платье мне очень нравится.
– Спасибо. А я обожаю твои ямочки…
– Ну, ты сможешь видеть их гораздо чаще, пока мы будем в турне. Я безумно счастлив, что ты согласилась поехать со мной, Пен. Это будет самое большое приключение в моей жизни.
– Я люблю приключения… если в них не входит полет на самолете!
Смеюсь, но скрыть панику не получается. Голова кружится, едва начинаю думать о самолетах – ведь в ближайшем будущем мне предстоит иметь дело с этими железяками. Ной сразу же замечает волнение в моих глазах.
– Обещаю, я о тебе позабочусь. Нас ждет лучшее на свете путешествие.
Его слова немного успокаивают меня, я улыбаюсь. Не могу поверить, что еще утром волновалась, будет ли между нами все так же, как было. На самом деле все намного лучше. Невероятно!
– Ларри, нам еще долго? – Ной вытягивает шею, чтобы глянуть вперед. «Дворники» лихорадочно машут по ветровому стеклу, густые струи дождя изо всех сил стараются залить его целиком.
– Прямо за углом, – откликается Ларри.
– Можешь проехать мимо входа? Хочу глянуть, сколько народа уже собралось.
– Без проблем, босс.
Ной широко улыбается, в глазах пляшут чертики. Именно так он смотрел на меня, когда мы встретились, – и потом, когда показывал свои любимые нью-йоркские места. Я понятия не имею, что он замыслил, но заинтригована до ужаса.
Улица, на которой стоит «Брайтон-Центр», запружена людьми. Автомобилю приходится практически ползти сквозь толпу. Кое-кто уже выстроился в очереди у входа, остальные собрались группами человек по десять. На некоторых – разноцветные плащи, другие прячутся под зонтиками, чтобы не промокнуть окончательно. Разглядываю их, и меня внезапно накрывает волна тревоги. Мой парень – Ной Флинн. Люди за окнами машины пришли сюда, они увидят и услышат, как он будет петь на сцене. И если даже кто-то из них пока не знает, кто он такой, к концу концерта его будут знать все. Некоторые девушки даже держат самодельные плакаты: «ЖЕНИСЬ НА МНЕ, НОЙ»; «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, НОЙ»; и даже «Я БУДУ ТВОЕЙ ДЕВУШКОЙ ЛЕТО».
Но тревога быстро проходит. Какая мне разница, если кто-то хочет быть его «девушкой лето» (в конце концов, я-то знаю, кто его единственная «девушка все сезоны», и невероятно счастлива от этого). Это даже мило: столько фанатов пришли на концерт такой популярной группы, где Ной всего лишь выступает на разогреве. Большинство этих девушек знают его только по видео на Ютьюбе, но каждая сыграет свою роль в том, чтобы он стал еще известнее, – сейчас и потом. Хотя, конечно, многие сегодня оказались в «Брайтон-Центре» не из-за Ноя, а из-за The Sketch – четырех парней, словно сошедших с рекламы «Эйберкромби и Фитч». Меня распирает от гордости за Ноя и за сумасшедшее путешествие, которое его ждет. От мысли, что я все время буду рядом, внутри зарождается предчувствие счастья.
Щелкает замок ремня безопасности. В ужасе гляжу на Ноя.
– Что ты делаешь?
– Выхожу поздороваться, конечно.
– Но там льет как из ведра! – я сама Капитан Очевидность.
– Ну и что? Может, я все равно собирался скоро принимать душ… и знаешь что? – Он протягивает мне руку. – Ты идешь со мной.
– Что? – Я смотрю на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Хочу, чтобы нас увидели вместе. И чтобы ты почувствовала, каково это – быть на виду у всех. Вместе со мной. Вернемся через секунду, Ларри.
Машина останавливается. Ной выпрыгивает наружу, тянет меня за собой. Я замираю в дверях, но вижу его сияющую улыбку, и это придает мне сил. Хватаю сумку, вытаскиваю из нее камеру и выскакиваю из автомобиля.
Барабанные перепонки грозят лопнуть от пронзительных воплей фанатов, выкрикивающих имя Ноя. Все начинают махать как сумасшедшие, едва заметив, что он направляется прямо к ним.
О проекте
О подписке