Глава 3

Ужин с Майей кажется мне хорошей идеей, потому что каждое мое возвращение в пустую квартиру – изощренная пытка. Лада съехала сразу после похорон детей. Она не взяла с собой ничего, кроме собственной одежды. Наш дом опустел, все в нем осталось прежним, кроме людей, которых больше нет, и по-хорошему, мне бы тоже лучше уйти, но я не могу.

Комната детей все еще в том же виде, в котором находилась в день их… ухода.

Розовое полотенце Жени все еще лежит, небрежно брошенное на ее кровать принцессы. Моя дочь была такая девочка-девочка и обожала все розовое и фиолетовое. Я даже не помню, что последнее она сказала мне перед тем, как уйти из дома, только слюнявый поцелуй в щеку и яркую улыбку, которой она одаривала меня каждое утро, зная, что мы не увидимся до вечера.

А вот Мирон меня уже не целовал. В своем солидном пятилетнем возрасте он считал, что поцелуи только для малышей. Перед уходом он обычно махал мне рукой и хмуро направлялся на выход, потому что ненавидел рано вставать по утрам и в отличие от сестры, ненавидел ходить в детский сад. Я не помню и того, что он мне говорил в последний раз, потому что все случилось в обыденный будний день. У нас их были тысячи и в то утро не случилось ничего необычного, чтобы мой мозг зафиксировал воспоминания о нем. Ненавижу себя за это!

Я мазохист, и как бы больно не было, я продолжаю жить в доме, в котором больше никогда не зазвучат их голоса и звонкий смех. Я каждое утро захожу в детскую, осматривая любую деталь, которая может навести на мысль, чем они могли заниматься перед своим уходом в тот день. Я не убираюсь в этой комнате. Даже не сажусь там, боюсь сделать лишний шаг, который может изменить что-нибудь. Но какая разница, осторожен я или нет, если даже их запах испарился без следа? За каких-то семь гребаных месяцев!

Лада так ни разу и не пришла. Я видел свою жену всего два раза за эти месяцы и то, мне пришлось буквально ее выслеживать, потому что она не хочет меня видеть. Она винит меня и, я понимаю почему, ведь если бы в то утро я не отказался отвезти детей сам, наплевав на свою встречу, они могли бы остаться живы. Я передал ответственность за своих детей ее брату и они погибли. Потому что работа для меня оказалась важнее.

– Лука, я не знаю, как еще объяснить тебе, я не могу тебя видеть, понимаешь? – плакала в нашу последнюю встречу Лада. – Пожалуйста, прекрати! Не звони, не терроризируй моих родителей и друзей! Я больше не твоя жена, и дашь ты мне развод или нет – я не изменю своего мнения. Мне жаль, я никогда не думала, что до такого дойдет, но я не могу контролировать свои чувства, я не могу больше быть с тобой. Пожалуйста, давай разойдемся с миром! Разве нам мало той боли, которую мы испытали? Зачем ты усугубляешь все? Мне почти физически больно тебя видеть, слышать твой голос. После твоего последнего звонка я приходила в себя три дня. Мне плохо, у меня депрессия, и ты делаешь мне только хуже. Я не могу, понимаешь? Просто забудь о моем существовании и позволь мне забыть о твоем…

Глядя в ее большие зеленые глаза, полные слез, покрасневшие и опухшие, я чувствовал себя последней сволочью, потому что не мог исполнить ее желание. Лада моя жена. Любимая жена. Я знаю, как ей плохо, потому что я испытываю те же чувства. Она не хочет, чтобы я утешал ее, не хочет пройти через эту боль вместе, и я не могу ее заставить жить со мной, но развода я не дам.

Вместо этого я дал ей время, чтобы прийти в себя, время с родителями, к которым она переехала, надеясь, что они утешат ее так, как я не могу, и я готов ждать сколько угодно, потому что знаю – в конце концов станет легче и она вернется. Не может не вернуться, потому что мы с ней не из тех, кто расстается. Мы слишком сильно друг друга любим, мы семья.

Мой младший брат тоже приехал меня утешить, прилетел из Испании, вместе с женой и дочерью, но один только вид собственной племянницы, звук ее чистого детского голоса причинял такую боль, что я просто не мог находиться рядом с ней. Или с другими детьми. Не знаю, почему начал видеть отголоски своих малышей в каждом ребенке, но это сводит меня с ума, я не хожу никуда, кроме работы, даже в гости к Володе, с которым раньше дружил семьями, да и брата своего попросил уехать, не рассказывая ему причину своей странной реакции на его дочь.

Теперь я общаюсь только с коллегами, клиентами и приходящей домработницей, убирающей у меня два раза в неделю. А больше всех с Майей, моей правой рукой, палочкой-выручалочкой, без которой не знал бы, что делать. Не знаю, как мне так с ней повезло, но я благодарен. Майя – наш самый трудоспособный сотрудник. Казалось бы, такая привлекательная и молодая девушка будет стремиться совсем к другой жизни, но она такой же трудоголик, как и я, не возражающая работать сверхурочно и в выходные.

Я подтруниваю над ней за ужином, пытаясь сгладить впечатление от своей грубости ранее в офисе, и зажатая после признания о домогательствах Молотова девушка немного расслабляется. Честно говоря, это не первый раз, когда один из клиентов хочет ее. Майя – эффектная девушка, красивая блондинка с хорошей фигурой. Даже Лада поначалу меня к ней ревновала, пока не узнала, что она замужем и сама не познакомилась с ней поближе. А что самое главное – Майя умная и четко разделяет работу с личной жизнью, за что заслужила мое уважение, потому что у нее было немало шансов закрутить с одним из клиентов, учитывая, сколько девушек в наше время мечтают о богатых мужиках, а я предоставляю свои услуги именно таким.

Наш разговор принимает интересный оборот, я только начинаю расслабляться, когда замечаю, что она смотрит куда-то мне за спину и обернувшись, застываю, потому что просто не верю своим глазам, думая, не сошел ли с ума окончательно, раз вижу галлюцинации. Потому что в реальности точно не может такого быть, чтобы моя жена, моя Лада, сидела за столом с другим мужчиной, позволяя ему держать себя за руку и улыбаясь, словно он достал ей луну с неба.

Я встаю, прежде чем успеваю подумать, что делаю, и направляюсь к ним, не отрывая взгляда от Лады. Она замечает меня и резко втягивает воздух в легкие, прекращая улыбаться и с тревогой наблюдая за моим приближением.

– Лука… – обреченно выдыхает моя жена, словно я последний человек, которого она хотела бы видеть.

Я умею считывать реакции людей, а ее знаю, как свои пять пальцев и мне тошно от эмоций, которые я у нее сейчас вызываю. Лада выдергивает свою руку из руки мужчины, которого я не знаю, и виновато отводит глаза, давая понять, что я не ошибся. Он не просто знакомый, с которым она зашла поесть, как я с Майей. Они оба явно старались для этого вечера, Лада наряжена, на ней платье с глубоким декольте и она завила свои короткие пшеничные волосы, хотя обычно выпрямляет их.

– Какие-то проблемы? – встает ее спутник, чтобы не смотреть на меня снизу вверх.

Бычится, готов к атаке, это заметно по языку его тела. А я совсем не против. С удовольствием вдавлю его рожу в пол, чтобы больше и думать не смел о том, чтобы прикасаться к моей жене.

– Это ты мне скажи, – предвкушая хорошую возможность размять кулаки и выпустить агрессию, усмехаюсь я. – Почему ты сидишь тут с моей женой и лапаешь ее, словно это в порядке вещей?

– Лука, что ты, ради Бога, делаешь?! – возмущенно вскакивает на ноги Лада. – Не устраивай сцен, никто меня не лапал, но даже будь это так, тебя моя личная жизнь больше не касается. Уйди, пожалуйста, не порть нам вечер!

– Ты моя жена! – повышаю голос, потому что невозможно больше сдерживать ярость и ревность внутри.

– Успокойся, мужик, и следи за тоном, – выкатив грудь, заслоняет ее собой этот придурок. – Я в курсе вашей ситуации, но то, что ты не даешь Ладе развод, не значит, что она все еще твоя жена. Она не хочет больше жить с тобой, так что не нужно сейчас разыгрывать карту обманутого мужа. Между вами все кончено, остались только формальности.

– Ничего не кончено и это не тебе решать, так что отойди! – предупреждаю его, крепче сжимая кулаки. – Я хочу поговорить со своей женой и нам точно не нужен посредник для этого разговора.

– Она не хочет с тобой говорить.

– Лука, Семен, пожалуйста, это просто нелепо! Мы же на людях, успокойтесь, – обеспокоенно оглядывается Лада, но мне плевать, пусть смотрят, сколько влезет, я не стесняюсь людей, мне гораздо важнее узнать, что на самом деле происходит между ней и этим Семеном.

– Лука Назарович, это неподходящее место для разборок, нас уже снимают, – внезапно ложится на мое плечо рука Майи, о которой я уже и забыл.

– Я не уйду, пока мы не поговорим Лада, – игнорируя всех, обращаюсь к жене. – Ты меня знаешь…

– Хорошо, ладно! – сдается она. – Я все равно больше не хочу здесь оставаться, Семен, давай уйдем, пожалуйста!

– Конечно, дорогая, – обнимая ее за талию, говорит этот урод и мне хочется вбить это фамильярное «дорогая» обратно ему в зубы.

– Лада…

– Нет, Лука! Нам не о чем говорить, я все сказала в прошлую встречу! Теперь я с Семеном и буквально вчера я подала заявление на развод, хотя нужно было сделать это гораздо раньше. Мы не живем вместе больше полугода, и я не знаю, как еще до тебя донести, что это конец. Я не хочу больше быть в браке с тобой, разве непонятно? Это не временно, это навсегда, Лука! Пожалуйста, просто постарайся смириться с этим и не веди себя, как капризный ребенок. Ты же взрослый мужчина!

Да, я взрослый, я всегда принимал удары, как мужчина, и ее слова словно хлесткая пощечина бьют по самому уязвимому – моей гордости. Если я сейчас дам волю кулакам, то только докажу, что она права. Я действительно до этого момента не понимал, что потерял ее. Мне казалось, что все можно вернуть, что ей нужно только время, но я ошибся. Ладе просто нужен кто-то другой. Другой мужчина, а не я. И, кажется, она недолго думала, прежде чем начать поиски.

Развернувшись, я быстро иду к выходу, прежде чем сделаю то, о чем пожалею, и только на парковке, когда хожу кругами, не находя свою машину из-за мыслей, наводняющих голову, понимаю, что все потерял. Лада была всем, что у меня осталось, но она тоже ушла. Причем ушла гораздо раньше, чем я осознал это.

– Лука Назарович… – снова отвлекает неуверенный голос Майи, стоящей в нескольких метрах от меня. – Позвольте, я отвезу вас домой.

Домой. В квартиру, где раньше жила моя семья, а теперь остались лишь отголоски болезненных воспоминаний. Мне не хочется домой. Совсем не хочется. Стоит мне оказаться там сегодня и я сойду с ума от отчаяния, поэтому нет.

– Ты умеешь водить? – спрашиваю у Майи.

– Да.

– Хорошо, – бросаю ей ключ, который она чудом ловит. – Езжай на моей машине, мне нужно пройтись. Увидимся завтра на работе.

Иду туда, где предположительно находится выход с парковки, но звонкий стук каблуков догоняет меня, потому что Майя, очевидно, решила сегодня перечить, а не выполнять все, что я сказал, как исполнительный работник.

– Постойте! – хватает она меня за предплечье. – Лука Назарович, я вас не отпущу в таком состоянии! Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас домой!

– Я не хочу домой! – отдергиваю руку, но она не сдается, упрямо топая за мной.

– Тогда поехали ко мне! У меня двухкомнатная квартира, можете переночевать в зале на диване. Я не могу отпустить вас бродить в таком состоянии, так что если не согласитесь, то я буду просто ходить за вами всю ночь, куда бы вы не направились!

– Тогда я уволю тебя, Майя, – не желая спорить, говорю флегматично. – Лучше уйди, пока не потеряла работу.

– Увольняйте, если хотите, но я все равно вас не оставлю сегодня! – перегородив мне дорогу и с решительным видом скрестив руки на груди, заявляет настырная девица, задрав голову и глядя на меня снизу вверх.

Приходится согласиться, лишь бы она отстала. Мне правда не нужна компания, я просто хочу переварить свое горе в тишине и покое.