Глава 2

– Ты в своем уме?! – на полном серьезе спрашиваю я жену. – Какое нам дело до того, что эта девушка не хочет выходить замуж? Пусть сама разбирается со своей родней!

– Она не может, Мурад! Ты ведь знаешь, кто ее отец, – заламывает руки Луиза.

Уж я– то, знаю. Слишком хорошо знаю. Видит Бог, я презираю весь их род, во главе с отцом Самиры Анваром, который железной рукой руководит не только своей семьей, но также и семьями своих братьев и сестер.

– Мне нет до этого дела! – отрезаю бескомпромиссно. – Я не хочу видеть эту девушку в своем доме.

– Но она моя единственная подруга, Мурад! – продолжает давить Луиза, сложив руки на выпирающем из– за беременности животе и явно подчеркивая, что в ее положении я не должен ее расстраивать. – Пожалуйста, ей необходима помощь!

– Если бы ты была на ее месте, она и пальцем не пошевельнула ради тебя. Я прекрасно знаю, что представляет из себя Самира. Ты выбрала не того человека для дружбы.

– Ты просто предвзят, потому что не любишь их семью, – обвиняет меня жена. – Мама, скажи ему! Я клянусь, Самира хорошая! Вы сами это поймете, когда познакомитесь с ней.

Мама, которая до этого не вмешивалась в спор, смотрит на меня с укором. Черт, я слишком хорошо знаю этот взгляд! Она уже сдалась.

– Я уже знаком с ней, если помнишь, – говорю ей. – Такие люди не меняются.

– Давай дадим ей шанс, – мягко говорит мама. – С нас ведь не убудет, правда? Девочка погостит несколько дней, пока не найдет работу и жилье. Она нас не стеснит.

Я сжимаю зубы, понимая, что бесполезно говорить о том, что дело не в стесненности, а в том, что я не хочу видеть рядом со своей семьей эту ядовитую змею.

Самира – не обычная девушка, как и с плохими, так и с хорошими чертами характера. Она – зло во плоти. Эгоистичная, высокомерная и безжалостная. И когда он раскроет свой рот, из которого льются одни оскорбления, в сторону моей семьи, я, не церемонясь, выкину ее на улицу. А пока, придется смириться с желанием моей сердобольной матери пригреть эту бедную сиротку. Луиза знала, на что давить, когда рассказывала о том, как Самира потеряла больную мать, за которой ухаживала последние пару лет. Мама тут же сравнила ее с собой, ведь она всю взрослую жизнь моего брата– инвалида провела, ухаживая за ним, пока он не умер три года назад.

– Хорошо, приводи ее, – вздыхаю, пытаясь обуздать свою ярость. – Но имей в виду, что как только она начнет вести себя по– хамски, я тут же укажу ей на дверь.

– Она будет лапочкой, вот увидишь! – довольно улыбается Луиза. – Ты не пожалеешь об этом.

Очень в этом сомневаюсь.

***

Чертова лицемерка очаровала маму! Стоило ей появиться на пороге нашего дома, как она начала вести себя, словно всегда здесь жила. Учитывая, что живем мы в небольшом одноэтажном доме советских времен, доставшимся маме от ее родни, я ожидал, что привыкшая ко дворцу Самира тут же начнет кривить рот и выказывать свою брезгливость, но нет. Актриса оказалась хороша. Даже не спросила, почему я не куплю матери жилье получше, раз уж больше не являюсь нищебродом. Такие неуместные вопросы вполне в ее духе.

– У вас такой уютный дом, – улыбается вместо этого лицемерка, разглядывая зал.

– Это дом моего детства, – говорит мама. – Места маловато, но я не хочу переезжать. В моем возрасте хочется лишь тепла и уюта, а не всей этой роскоши, которую так любит молодежь.

– Наш дом тоже уютный, – обижается Луиза, имея в виду трехэтажный особняк, который мы только закончили строить на соседней улице. – Если бы ты хоть немного пожила там, то поняла бы.

– Зачем мне одной такой огромный дом, раз вы с Мурадом все равно живете в Москве? – снова начинает привычный спор мама.

– Но мы ведь приезжаем в гости, мама! И вместо того дома, живем здесь, с тобой. Когда появится малыш, у него даже своей детской здесь не будет.

– Луиза, хватит! – одергиваю ее.

Меня злит ее твердолобость в этом отношении. Так и хочется рявкнуть, что она сама всю жизнь прожила в таком же доме, не имея отдельной комнаты. Я и представить не мог, что в моей будущей жене столько спеси и самолюбия, когда женился на ней. Она была бедной сиротой без перспектив даже пойти учиться после школы и о ней все отзывались, как о тихой и скромной девушке. Конечно, по сравнению с Самирой, моя жена – золото. Она хозяйственная, добрая и умная, но иногда в ней проскальзывает снобизм, который меня бесит. Правильно все же говорят, что деньги портят человека. Я и сам далеко не ангел, но взглядов свысока не выношу.

– Пойду, поставлю чайник, – обиженно бурчит Луиза, выходя из комнаты, потому что знает, что ссоры при посторонних я не потерплю.

Мама пользуется этим, чтобы сесть поближе к Самире.

– Дорогая, ты уверена в том, что делаешь? – глядя ей в глаза, внимательно спрашивает она. – Ты действительно не пожалеешь о том, что ушла из дома?

Я тоже внимательно наблюдаю за девушкой, но она остается совершенно бесстрастной.

– Это было тщательно обдуманное решение, тетя. Правда.

– Тогда, наш дом открыт для тебя. Это все твои вещи? – переводит тему мама, указывая на дорожную сумку, которую та притащила с собой.

– Да, я взяла лишь самое необходимое. Боюсь, вещи из моего приданого не подойдут для простой жизни, которую я буду вести вне своей семьи. Мой отец политик и мне постоянно приходилось участвовать в общественных мероприятиях, а также поддерживать начинания других жен и дочерей. Честно говоря, я отвыкла от светской жизни за те годы, которые провела заграницей, и безумно устала от всего этого.

– Слабо верится, – не могу сдержать скептицизм и впервые с момента своего прихода, Самира переводит на меня взгляд своих темных глаз.

– Мурад! – смущенно одергивает меня мать.

– Все в порядке, – слабо улыбается Самира, все еще глядя на меня. – В прошлом я оставила о себе не лучшее впечатление, но с тех пор я повзрослела. Тем не менее, я понимаю, что сказанного не вернешь и хорошее отношение к себе заработать не так легко. Я постараюсь как можно скорее найти себе работу и не стеснять вас своим присутствием.

Она всегда умела хорошо говорить. Прирожденный политик, как и ее отец. Однако, меня этой вежливой фальшью не обманешь. Я вижу ее насквозь и вижу, что она хочет понравиться маме, исподтишка следит за ее реакцией. Но волноваться мне не о чем, мама хоть и добрая душа, но она далеко не глупая женщина и проницательности ей хватит, чтобы разгадать эту гадюку.

– Тебя никто не гонит, оставайся, сколько необходимо, – говорю снисходительно, потому что это уже решенный вопрос и от моего возмущения вряд ли что– нибудь изменится.

Воспользовавшись тем, что женщины идут на кухню пить чай, я отказываюсь и выхожу из дома на задний двор. Там есть небольшой сад и беседка, в которой я могу поговорить в уединении. Рабочие вопросы никто не отменял, тем более, что я только начал налаживать бизнес в Москве.

***

Я с облегчением выдыхаю, когда Мурад уходит, оставив нас, женщин, одних. Честно говоря, мое новое место обитания удивило меня, потому что Луиза показывала мне их новый роскошный особняк и я никак не ожидала, что мать Мурада будет тесниться в таком старомодном и маленьком домике. Конечно, это далеко не лачуга. Дом по– своему действительно уютный, везде чисто, мебель хорошая, техника на кухне современная, а во дворе разбиты клумбы с цветами, за которыми явно нужен частый уход и занимается этим скорее всего не Луиза, а ее свекровь.

Если честно, она тоже удивляет. Подруга говорила, что свекровь часто болеет, у нее куча хронических болячек и иногда она даже с постели не встает. Я мысленно представляла себе немощную старушку, не знаю даже почему, но тетя, как она попросила себя называть, оказалась женщиной лет шестидесяти, маленькой и худенькой, но вполне здоровой и бодрой на первый взгляд.

– Какую работу ты ищешь? – прямо спрашивает она меня за чаем с пирожными.

– У меня нет оконченного образования. Я начинала учиться во Франции, но скоро болезнь мамы начала прогрессировать и мне пришлось бросить, потому что она больше не могла работать. Я была уборщицей, но здесь заниматься этим не хочу. Платят гроши. Устроюсь продавцом или официанткой, пока буду учиться на мед. сестру. Нужные навыки у меня есть, так что имея на руках бумагу об окончании курсов, я смогу устроиться сиделкой.

Конечно, я совершенно не хочу быть чьей– нибудь сиделкой или мед. сестрой, но тете Разие об этом знать необязательно. Главное, подвести ее к мысли о том, что я могу быть полезнее, чем ничего не умеющая невестка, которую сын хочет оставить при ней и которая сама явно этого не жаждет.

Однако, тетя меня удивляет. Она задает вопрос о моей матери, к которому я совершенно не готова.

– Луиза говорила, что твои родители развелись, когда ты была ребенком. Ты ведь не виделась с ней несколько лет, да?

– Да, – отвечаю односложно, потому что не хочу рассказывать о своей семье такие личные подробности.

– И ты все равно бросила своего жениха, свою семью, и поехала к ней. Ты жалеешь об этом, Мира? Учитывая, в какую ситуацию ты сегодня попала из– за того поступка.

– Мама, что ты такое…

– Иди к Мураду, Луиза, – обрывает ее на полуслове свекровь, не давая вмешаться, и к моему ужасу, подруга ее слушается, послав мне извиняющийся взгляд и оставляя нас наедине.

Тетя Разия смотрит на меня проницательным взглядом и все внутри бьет тревогу. Она не так проста и явно хочет устроить мне допрос, чтобы понять, чего от меня ожидать.

– Иногда жалею, – откровенно отвечаю я, понимая, что ложь она почувствует, а моя судьба сейчас в ее руках. – Я бы хотела запомнить ее такой, как в детстве – красивой и счастливой. Я бы хотела, чтобы у меня был выбор выйти замуж и создать семью с мужчиной, который нравился бы мне, а не моему отцу. Тогда моя жизнь была бы совершенно другой. Может, я даже сама стала бы матерью к этому времени. Но с другой стороны, я на всю жизнь осталась бы мучиться мыслью, что так и не увидела больше маму вживую. Что она умерла одинокая и несчастная, оставленная на чужих людей, забытая собственной дочерью. Поэтому, можно сказать, что чаще всего я об этом не жалею. Мама была единственным человеком, которого я любила больше, чем себя. Не могу сказать то же самое об отце, учитывая, сколько раз он предпочитал мне других людей.

Я не откровенничаю с другими людьми. Никогда. Ляля – единственная, кто знает обо мне все. Не только о моих поступках, но и мыслях. Не знаю, как этой женщине удалось, но за считанные минуты она довела меня до словесного поноса одним своим взглядом. Я замолкаю, чувствую себя неловко от того, что настолько открылась, и украдкой вытираю слезу со щеки. Черт возьми, нашла время расклеиваться!

– Замуж ты можешь выйти в любой момент, – снова удивляет меня тетя, резко переводя тему. – Если только не ждешь принца– миллионера. Ты молода и красива, Мира. И то, что ты не поддалась давлению и не позволила насильно выдать себя замуж говорит в твою пользу.

Она намекает на Лялю. Ну, конечно! Мурад был в серьезных отношениях с моей кузиной и она уже считала ее своей невесткой. А Ляля поддалась давлению семьи и вышла замуж за моего жениха, когда я сбежала с первой свадьбы. Неужели, тетя все еще зла на нее за это? Хотя, я могу ее понять, учитывая, что и сам Мурад несколько лет не мог смириться с тем, что Лейла его бросила, и, даже предлагал ей развестись с мужем и выйти за него. Все это Ляля рассказала мне совсем недавно, в приступе внезапной откровенности, когда я поделилась с ней своими мыслями насчет нового жениха. Но, конечно, это было до его свадьбы с Луизой. Теперь– то Мурад наверняка счастлив, скоро даже отцом станет.

– Я всегда была слишком своевольна, если верить моему отцу, – неловко отшучиваюсь я, гадая, что еще хочет из меня вытянуть эта женщина.

– Язык хорошо подвешен, – кивает тетя Разия. – Нужное качество для женщины в нашем мире, но также нужно и уметь вовремя держать его за зубами. Я понимаю, почему мой сын не любит тебя, он у меня шовинист.

Эта внезапная вспышка юмора заставляет меня шокировано уставиться на нее, пока она улыбается уголками губ.

– Расслабься, дорогая, я не инквизитор. Думаю, вдвоем нам будет веселее, потому что за месяц ты на съем жилья денег точно не заработаешь. Пока будешь честной и трудолюбивой, можешь жить в моем доме. Ленивых людей я не выношу, как и лживых. Что касается остального, то я на удивление терпима. Спать будешь в зале, на диване, пока дети не уедут в Москву. Они занимают сейчас вторую спальню. За продукты платить не нужно, мы не бедствуем, но по дому придется работать, чтобы поддерживать чистоту и уют. Устраивают тебя такие условия?

– Конечно, – быстро соглашаюсь я. – Спасибо вам большое! Я буду стараться изо всех сил, чтобы не слишком обременять вас.

– Ну, вот и договорились. Пойдем, покажу тебе, куда можно положить вещи. У меня в шкафу много свободного места, потому что у Луизы все забито и она даже половину вещей не забирает с собой, когда уезжает. Конечно, Мурад настаивает, чтобы на этот раз она осталась жить со мной, но я этого не допущу. Они же молодая семья, что за муж оставляет жену присматривать за матерью, а сам живет отдельно? С твоим появлением и повод появился, чтобы отправить их вместе. Он у меня такой упрямец…

И вот так, я каким– то чудом, остаюсь жить в доме женщины, которая впоследствии станет для меня самой любимой и родной. А ведь я поначалу побаивалась ее, из– за разговора, который произошел у нас в первый день. Но, как оказалось, тетя действительно многое умеет прощать и со многим может мириться. Луиза не обманула, ее свекровь действительно добрейшей души человек.