Глава 2

В последний раз, за исключением той ночи, когда он напился и совершенно не соображал, что делает, Викензо видел Бьянку Марино, когда ей было семнадцать лет. Жених девушки – сын одного из его Капитанов, погиб в автокатастрофе и после его смерти всплыл на поверхность треп мелкого мудака друзьям о том, что он опробовал свою невесту, не дожидаясь свадьбы. В их обществе, живущем согласно старым традициям, это было полное уничтожение репутации. Девушка была унижена, и, едва ли нашелся бы человек, даже солдат, согласившийся жениться на ней. Он просто стал бы посмешищем. Слухи уже пошли и все попытки доказать свою невинность были безуспешны.

Именно поэтому, тетя девушки, Стелла, работающая поваром в их семье еще с тех пор, как он был мальчиком, обратилась к нему с просьбой взять на работу свою племянницу в качестве помощницы на кухне. Она обратилась напрямую к нему, так как знала, что человек, занимающийся подбором персонала, не возьмет в дом такую девушку. Викензо, с детства испытывавший привязанность к этой замечательной женщине, хоть и не общающийся с ней с тех пор, как ему исполнилось тринадцать и последние остатки свободы были отобраны у него, удовлетворил эту просьбу. После того дня он больше не видел маленькую и плоскую, как доска, девушку, с симпатичным, но слишком детским и наивным лицом, ведь Дон не заходил на кухню, а повара не обслуживали Дона.

Прелестное личико все еще сохраняло наивное выражение, но эта девушка кардинально отличалась от той, что видел Викензо пять лет назад. Она была все еще миниатюрной, едва ли выше пяти футов, может на дюйм или два (рост героини около 155 см.), но не плоской. Уже нет. Под ее скромным платьем до колена угадывались роскошные формы, а узкую талию подчеркивал тонкий ремешок. Темные волосы, выбившиеся из хвоста на затылке, обрамляли лицо эльфа с острым подбородком, пухлыми алыми, даже без помады, губами и раскосыми зелеными глазами. Внешность девушки была экзотичной и чувственной, поэтому он мог понять, почему еще в пятнадцать лет она была обещана. Чего Викензо не понимал, так это как, даже находясь в стельку пьяным, он мог принять ее за Марию. Между этой девочкой и его покойной женой не было ничего общего.

Викензо смутно помнил ту ночь, когда, если верить словам Джино, он изнасиловал его сестру. Это была годовщина смерти Марии и после ужина, запершись в своем кабинете, он позволил себе напиться до беспамятства. И, хотя вне зависимости от степени опьянения, ему никогда раньше не отшибало память, воспоминания о той ночи были очень смутными. Видения того, как он снова обнимает Марию, прикасается к ее коже, ласкает ее, были обрывочными. Викензо даже принял их за сон, но обнаружив утром на своем члене следы засохшей крови, забеспокоился, а позже узнал, что Стелла со своей племянницей покинули его дом. Джино не заставил себя долго ждать, заявившись на его порог уже в полдень и требуя компенсации за вред, причиненный его сестре. Так как ее репутация давно была разрушена, он был достаточно умен, чтобы не предъявлять невыполнимые требования. Викензо принес свои извинения, рассудив, что девушка вряд ли захочет его видеть после произошедшего, и выписал Джино чек на внушительную сумму. Тот остался доволен, еще больше увеличив степень презрения, которое Викензо испытывал к нему. Будь Джино Марино мужчиной, то убил бы обидчика своей сестры, не оглядываясь на последствия, а не требовал бы денег за ее поруганную честь. На его месте именно так поступил бы сам Викензо, ведь его сестра Вивиана была его сокровищем, которое он нежно любил и оберегал от всего плохого. Разве не так должны относиться мужчины к своим сестрам?

Тогда, он думал, что больше никогда не увидит членов этой семьи, но спустя три недели Джино снова появился в его доме, утверждая, что его сестра беременна и, как богобоязненная католичка, не собирается делать аборт.

– Я понимаю, что Вы не можете жениться на ней, Дон, и не требую этого, – заискивающе смотрел на него этот слизняк. – Но при должном обеспечении, можно было бы найти солдата, который согласится взять ее в жены и сказать, что ребенок от него.

Викензо едва сдерживал желание свернуть шею этому скользкому ублюдку.

– Если это действительно мой ребенок, то я женюсь на ней сам, – отрезал он, даже не скрывая угрозы в голосе. – Однако, если ты меня обманул…

– Конечно, я говорю правду! – начал оправдываться Марино. – Бьянка не спала ни с кем, кроме Вас. Анализ ДНК подтвердит, что ребенок Ваш, Дон. Я не идиот и никогда не осмелился бы пойти на обман. Я уже наводил справки и узнал, что после девятой недели можно узнать наверняка, сделав тест на установление отцовства.

Именно это и собирался сделать Викензо. Он не доверял ни этому ублюдку, ни его сестре. Однако, если он будет тянуть со свадьбой, живот его невесты появится быстрее, чем они успеют пойти к алтарю. Викензо не собирался давать пищу для сплетен.

– Приведи свою сестру ко мне завтра, – сказал он Джино. – Мне нужно с ней поговорить.

И вот, теперь она здесь, сидит в холле, смотря на него влажными от слез, глазами, в которых застыл страх, и едва дышит, находясь на грани обморока. Конечно, Викензо понимал, что она не горит желанием его видеть, но такой ужас был совершенно иррационален. Неужели, он такой пугающий? Или девочка слегка не в себе?

Он начал спускаться по лестнице, не отводя от нее взгляда. Она даже не моргала, наблюдая за его приближением и изо всех сил вцепившись в руку Джино. Оказавшись перед ней, Викензо протянул руку, предлагая ее ей, но Бьянка отшатнулась, пытаясь сжаться в комок на кушетке.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал он.

Никакой реакции. Она все так же сжималась, смотря на него, как на монстра.

– Бьянка, пойдем, пожалуйста, – мягко попросил его брат Тео.

Девушка перевела на него умоляющий взгляд и протянула ему свою дрожащую белую ручку. Тео был прекрасным дипломатом, но в данный момент, доверие девушки к его Консильери лишь разозлило Викензо, на которого она смотрела, как на убийцу детей.

– Приведи ее в кабинет, – сказал он Тео, разворачиваясь и направляясь обратно к лестнице.

Не хватало только, чтобы она сознание потеряла от его близости. Дьявол! И как он должен был жениться на этой девушке, если она даже находиться с ним в одной комнате боялась?

***

– Теодоро, оставь нас, – распорядился Викензо, как только брат завел дрожащую Бьянку в его кабинет.

Глаза эльфа округлились и она обхватила себя руками, пятясь назад.

– Она боится оставаться с тобой наедине, – примирительно сказал Тео. – Я пообещал Бьянке, что буду присутствовать при разговоре.

 Терпение Викензо уже трещало по швам. Его бесило, что она смотрит на него с этим диким ужасом в глазах. Ради Бога, не набросится же он на нее средь бела дня в доме, полном людей!

– Пожалуйста! – затравленно прошептала девушка, и он не смог отказать.

– Хорошо, можешь остаться, – сказал он брату и тот закрыл дверь. – Садись, Бьянка.

 Девушка села на одно из кресел перед его массивным столом из красного дерева, и сложив руки на коленях, вперила в них свой взгляд. Тео отошел к дальнему окну, поворачиваясь к ним спиной и давая хоть какую-то иллюзию уединения.

– Бьянка, я понимаю, что мой поступок непростителен, но все же прошу у тебя прощения! – начал Викензо, садясь на свое кресло за столом и внимательно следя за ее реакцией. – В ту ночь, когда я напал на тебя, я был пьян и совершенно не соображал, что делаю. Это меня не оправдывает, но уверяю тебя, я никогда не стал бы навязываться женщине или применять к ней силу! В ту ночь я принял тебя за другую. Я был не в себе и даже не понял, что ты сопротивляешься. Я практически ничего не помню из всего этого, остались только неясные обрывки воспоминаний, но уверяю тебя, я никогда не был жесток по отношению к женщинам. Мне искренне жаль, что ты попалась на моем пути, и, все это привело к таким последствиям, но так как ты беременна, у нас нет другого выбора, кроме как пожениться. Ты выйдешь за меня замуж?

 Она так сильно стиснула свои маленькие пальчики, что они побелели. Бьянка все еще не поднимала на него взгляд, но Викензо заметил, как по ее щеке скатилась слезинка.

– Я не могу, – всхлипнула девушка. – П-пожалуйста, не заставляйте меня!

 Он не знал, как ее убедить. Она не переставала дрожать от страха.

– У тебя есть только два выбора, Бьянка, – вздохнул мужчина. – Или ты выйдешь замуж за меня, или сделаешь аборт. Я не позволю лишить своего ребенка его прав и привилегий. Однако, если ты выберешь аборт, останавливать тебя тоже не стану. По факту, то, что находится внутри тебя, пока еще даже не ребенок.

 Бьянка, наконец, подняла на него взгляд, и впервые, страх на ее лице заменило возмущение.

– Это ребенок! – воскликнула она. – Бог захотел, чтобы он был, и я не имею права убивать то, что Он создал!

 Прекрасно! Еще одна чокнутая фанатичка на его голову.

– Хорошо, в таком случае, через месяц у нас свадьба, – решив не церемониться с ней больше, жестко заявил Викензо. – Ни одна живая душа не должна узнать о том, что произошло на самом деле. Ты выйдешь замуж девственницей и родишь семимесячного ребенка. Ты поняла меня, Бьянка?

 Хватит с него. Он и так зашел дальше, чем собирался, оправдываясь и уговаривая ее.

– Я не хочу! Я даже видеть Вас не могу! – заплакала девушка. – Ненавижу Вас!

 Набралась, все-таки, смелости. Викензо скептически хмыкнул и поднялся с кресла.

– Будет лучше, если мы, как будущие супруги, наладим дружеские отношения, – продолжил он, обходя стол и вставая рядом с ней. – Если тебе от этого станет легче, то я не планирую консумировать брак. Перестань дрожать и дай мне свою руку.

 Она подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и на миг в ее глазах полыхнул огонек злости, который, впрочем, тут же сменила обреченность, когда он протянул руку, всем своим видом показывая, что не потерпит ослушания. Бьянка обернулась, чтобы посмотреть на Тео, который все еще стоял спиной к ним, делая вид, что здесь не было, и это лишь больше усилило раздражение мужчины. Ему не нравилась степень близости, которая, казалось, существовала между Бьянкой и его братом. Тео был известным любителем женщин и Викензо не удивился бы, успей тот уже очаровать их повара, да к тому же, такого хорошенького.

 Поняв, что его брат останется безучастным, девушка опустила голову и протянула Викензо заметно дрожащую руку. Он обхватил ее своей ладонью, удивляясь, какой нежной и маленькой она смотрелась в его большой загорелой руке, и осторожно надел ей на палец обручальное кольцо, сразу же отпуская, отчего, она, едва заметно, выдохнула с облегчением.

– Помолвка состоялась, – бесстрастно заявил он. – Приготовлениями к свадьбе займутся мои люди. Будь верна мне и тебя ждет безоблачное будущее. О том, как я поступаю с предателями, тебе, думаю, напоминать не нужно. Можешь идти.

 Бьянка подскочила и не глядя на него, направилась к двери так быстро, как было возможно, не срываясь на бег. Дверь за ней захлопнулась с тихим стуком.

– Запугивать ее было необязательно, – осуждающе покачал головой Тео, подавая голос. – Бьянка – сущий ангел, поверь мне. Мне чертовски ее жалко.

– Я заметил, – предупреждающе прорычал Викензо. – Оставь свое дружелюбие для других женщин, Тео. Со своей женой я этого не потерплю.

 На лице брата появилось уязвленное выражение.

– Ты когда-нибудь перестанешь винить меня в том, над чем я не властен? Бьянка – милая девушка, совсем как наша Виви, и я никогда не позволял себе лишнего, несмотря на ее репутацию. И, так как она теперь твоя невеста, то постарайся научиться быть мужем, а не Доном рядом с ней. Девочка и так запугана до смерти. Если будешь продолжать в том же духе, у вас никогда ничего не получится.

– Это уже не твое дело. Иди Тео. Займись делом. Сейчас мне нужен мой Консильери, а не брат.

 Тео сжал зубы и отрывисто кивнув, вышел. Он ненавидел, когда ему указывали на место, но Викензо был слишком зол, чтобы думать о чувствах других.

***

 Бьянка сталкивалась лицом к лицу с Доном только однажды – когда ее тетя Стелла просила его принять племянницу на работу пять лет назад. После этого, она видела его лишь мельком, издалека, в доме или на улице, ведь как повар, она большую часть дня проводила на кухне, а вечера в саду или своей комнате.

Тем не менее, даже издалека, он всегда производил пугающее впечатление. Прежний Дон, отец Викензо – Марко Гвидиче, был очень обаятельным человеком, несмотря на свою жестокую натуру, позволявшую ему править железной рукой. Если верить слухам, Викензо был таким же жестоким, но он не скрывал свое истинное лицо за маской обходительного джентльмена. Хотя, с тех пор, как он подался в политику, оно стало часто мелькать в газетах и на телевидении, Дон даже не считал нужным притворяться доброжелательным. Вечно суровый вид, вне зависимости, находился ли он на благотворительном балу или жертвовал миллионы долларов больнице для онкобольных детей, которые в честь этого события устроили праздник и подарили ему кучу самодельных открыток с благодарностями.

От одного его вида у Бьянки от страха выступали мурашки на коже, даже до того, как он надругался над ней, так что удивительно, как она не потеряла сознание при разговоре с ним. Выбежав из кабинета, девушка снова расплакалась, упав в объятия брата, и, всю дорогу до дома никак не могла прекратить дрожать от жуткого впечатления, которое Дон производил на нее.

 Бьянка не могла представить, как сможет выйти замуж за такого человека. Она не была глупа и понимала, что не сможет просто сбежать, пока в ней находится его ребенок, но и убить малыша тоже не могла. Не только потому, что это был ужасный грех, но и потому что иметь дитя – было ее самым заветным желанием.

 У нее никогда не было амбиций карьериста или желания увидеть мир. Все, чего Бьянка всегда хотела – это иметь семью и готовить. К сожалению, одна ее мечта сбылась ценой другой. Бьянка была безутешна, когда узнала, что жених навсегда опорочил ее имя и лишил будущего несколькими неосмотрительными словами. Она видела его всего дважды после договоренности о браке между их семьями и никогда даже до своей руки не позволяла дотрагиваться, а он придумал такую отвратительную историю о ней только, чтобы показаться крутым в глазах своих таких же незрелых друзей. Расплачиваться же пришлось ей. Поруганным именем и разрушенным будущим.

 Каждую ночь, перед сном, девушка молилась Богу, прося его послать ей мужа и детей, хотя бы одного ребенка, ведь она так мечтала стать матерью! Никогда бы не подумала, что ее желание исполнится таким образом, но, несмотря на страх и боль, которые ей причинил поступок Дона, Бьянка была рада беременности. Если бы только он не заставлял ее вступать в брак!

– Тебе крупно повезло, Бьянка! – выглядя счастливее, чем когда-либо, улыбнулся Джино, сидящий за рулем, бросая на нее взгляд через зеркало заднего вида. – Дон мог отдать тебя любому солдату и умыть руки, а он решил сам жениться. Ты попала в сказку, сестренка! А если родишь мальчика, то можешь не волноваться за свое будущее.

Бьянка почувствовала острый приступ омерзения к собственному брату после этих слов. Она очень любила Джино и закрывала глаза на многие его недостатки, но тот факт, что он так радовался ее браку с насильником, потому что это могло принести ему выгоду, заставлял ее чувствовать разочарование и боль. Она понимала, что бесполезно говорить брату о своих чувствах. Он видел только то, что хотел видеть, и, что было ему на пользу.

– Неужели тебе меня совсем не жаль? – не удержалась она от горького вопроса.

Радость на его лице тут же сменилась раздражением.

– Перестань уже вести себя, как гребаная жертва! – агрессивно прорычал он. – Прошло несколько недель, Бьянка! Пора бы уже отпустить эту ситуацию и задуматься о своей дальнейшей жизни. Если бы не случилось всего этого, ты, как и тетя Стелла, так и осталась бы старой девой, скорбящей об утраченных возможностях. Ты хочешь нянчиться со своими детьми или плакать, глядя на чужих? Это твой единственный шанс выйти замуж, так что радуйся! Дон – лучшая партия для любой девушки.

Бьянка истерически рассмеялась, не в силах сдержать эмоции.

– Лучшая партия? Он убил свою первую жену, Джино! Все это знают. Этого ты хочешь для меня?

– Она это заслужила! – закричал он. – Не смей говорить что-то подобное снова, Бьянка! Тем более, в присутствии Дона и его семьи. Ты прекрасно знаешь, что это не обсуждается. Возьми себя, наконец, в руки и задумайся о будущем. И, ради Бога, убеди тетю Стеллу в том, что все не так страшно, как вам, глупым женщинам, кажется! Не желаю выслушивать от нее бесконечную порцию нытья и нотаций.

– Уж извини, что не разделяем твоей радости! – съязвила девушка, отворачиваясь в сторону окна и смахивая слезы с щек.

Тетю действительно нужно было успокоить. Она была так зла на Дона, что грозилась собственноручно кастрировать его кухонным ножом. Им с Джино едва удалось уговорить ее не идти с ними в особняк, ведь она могла не сдержаться и навлечь на себя серьезное наказание за неуважение. Вот только как убедить женщину, заменившую ей мать, в том, что брак заключается по обоюдному согласию, когда Бьянка никак не могла прекратить дрожать и плакать? Она не думала, что сможет это пережить. Вне зависимости от того, будет этот брак настоящим или фиктивным, как обещал Дон, Бьянка не могла заставить себя находиться так близко к этому человеку.