Уведомления на любовь

© Иван Тутынин

https://vk.com/ivantutynin

Девушка сидела на холодной могильной плите и глушила бутылку вина, изредка вытирая слезы. В голове звучал голос личного терапевта, у которого она была на прошлой неделе:

– У тебя классические созависимые отношения. Ты – спасатель. Тот человек, который стремится помочь своему партнеру. Вытащить его из той задницы, в которой он сейчас находится. Возможно, ты даже мечтаешь, чтобы он, шаг за шагом, стал идеальным человеком. И готова сделать ради этого что угодно.

Пойми, стремление помогать другим – это похвально. Но только не в твоем случае.

Твой парень – классическая жертва. Он просто привык, жить в дерьме и винить в этом всех, кроме себя. Ему это нравится, ему удобно. Но единственное, что ему от тебя действительно нужно – твоя жалость. Хотя сам он этого не признает никогда.

Именно поэтому вы так часто ругаетесь.

Тебе не нравится, что он много пьет. Ты предлагаешь ему свою помощь в решении этой проблемы, а он отказывается. Потому что на подсознательном уровне понимает, что если перестанет быть жертвой, не получит твоей жалости, и всего, что идет в комплекте: внимания, секса и вкусняшек по выходным. Тебя это злит, выводит из себя. Ты не понимаешь, как можно отказаться и не принять помощь. Как можно продолжать утопать в болоте вместо того, чтобы выбраться из него.

Размышления девушки прервало входящее уведомление:

– Неужели в этот раз он написал мне первый?!

Дрожащими от холода руками девушка разблокировала телефон. Но надежда в её глазах быстро угасла, и она положила телефон на могильную плиту. Экраном вниз, чтобы не отвлекаться и остаться наедине со своими мыслями.

– Да я ради него в зал хожу, за фигурой слежу. И интернет-магазин развиваю, деньги зарабатываю. И к психологу в прошлом месяце записалась, только чтобы сохранить наши отношения. Пример ему подаю хороший, да и он сам говорит, что восхищается мной. Я уж ему и намекала, и прямым текстом говорила – соответствуй, блин, а не бухай каждый день! Может, это и не в нем вовсе дело, а во мне? Слишком требовательная и надо быть проще? Нет, не может! Он выбрал меня, а значит должен соответствовать, вот пусть и соответствует!

Размышления девушки прервало входящее уведомление. Она судорожно потянулась за телефоном, да так, что уронила бутылку. Громкий звон бьющегося стекла разлетелся по всему кладбищу.

В телефоне высветилось уведомление:

– Прости… Приезжай домой, я нам пиццу заказал…

Девушка расплылась в улыбке, написала ответ и вызвала такси

– Неужели до него наконец-то дошло! – подумала она. – Взялся парень за голову, обдумал всё! Сейчас вернусь домой, он извиниться и скажет, что больше не будет пить! Значит, мой терапевт все-таки был не прав, у нас уникальные отношения, которые требуют уникального подхода! Завтра напеку на завтрак блинчиков, как он любит, а потом…

Радостная девушка в который раз заключила в своей голове сделку с парнем. Одно простое «извини» прозвучало для неё, как: «Я все понял, завтра же бросаю пить, чтобы жить с тобой долго и счастливо». И ей этого было достаточно, чтобы дать ему еще один шанс. Не первый, и не последний.

Подъехало такси, радостная девушка села в машину и поехала домой.

Два глаза из кустов, что наблюдали за девушкой весь вечер, тоже удалились во тьму.

Ода оборотню

© Лариса Галушина

https://vk.com/clubrissabadzen

Охотники зажгли факелы. Крепче сжали копья и арбалеты. Громко кричали. Храбрились друг перед другом.

Смельчака войти в склеп не нашлось.

В склепе сидел оборотень. Я. Раненный и смертельно опасный.

Я выжидал, когда догадаются послать гонца за единственным оружием, способным убить оборотня. Хочу умереть без воплощения в другое существо.

Ну, давайте же, сообразите! Я сам внушил мысль о поимке оборотня на заброшенном кладбище, подсказал идею свежего трупа в склепе-ловушке. А эти бестолочи потеряли заговорённую стрелу. Да какие из них охотники? Крестьяне, умеющие выращивать хлеб и овощи, одурманенные страхом перед чудищем.

Если разорву горе-загонщиков, мир ничего не потеряет.

Ночь только началась.  Мои раны затягиваются. Дротик уже выпал из раны на боку. На медном острие спеклась кровь вперемешку с клочком густого меха. Обломок копья царапал кость в бедре, мешал ходить.

Дурачьё, кто же идёт на оборотня с медными стрелами и рогатинами!

Я сам внушил старосте – только серебро.

Людям знать не положено о других способах заставить исчезнуть бессмертного оборотня. Пусть варятся в котле смертных жизней, поклоняются чепуховым выдуманным богам. Мир принадлежит существам из потусторонних миров. Навсегда, на вечную вечность.

Но оборотня Тени не будет.

Смерти ожидать лучше в облике человека. Подумаю о жизни, что до и после.

Я сел у неотёсанной деревянной стены на земляной холодный пол, раненую ногу уложил на покойника.

Покойник не возражал. Он при жизни был, вероятно, никудышным человеком, с него побрезговали снять грязные лохмотья, оставили нашейную деревяшку с обликом идола. Но мертвяк что надо – руки на груди, невидящие глаза в потолок, согласен на участь приманки.

Выкрики за стенками склепа стали громче, смелее. Затем замолкли.

Властный голос отдавал команды приготовиться и ждать.

Голос показался знакомым. И это неприятный сюрприз.

Я принюхался, но вонь шелудивых ран покойника мешала различить запах.

С трудом просунул кончик носа в щель между брёвнами, измазал щёку в нарисованной углем защите от нечистой силы (наивные смертные!), с шумом втянул воздух. Сквозь запахи горелой древесины, неприкрытого страха, чернозёма и коровьего навоза учуял то, что забыл навсегда.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Хоть и я демонической природы, биться головой о брёвна больно и неприятно.

Дверь заскрипела.

Силуэт выделялся светлым пятном на фоне кладбищенской темноты.

Нос не ошибся. Этот запах врывался во сны, топорщил шерсть на загривке, заставлял грызть лапы. Я выл так, что жители соседней деревни перестали ходить в лес.

В склепе стало трудно дышать. Я прикинул, что легко сломаю стену, но не убегу. Догонит.

Молодой парень, не посмотрел по сторонам, уверенно зашёл, склонился над покойником.

Провёл руками над трупом, от древних слов воздух загустел.

Покойный раздался вширь и в длину, покрылся тёмной шерстью. Ноги и руки вытянулись, заострились когтями. Парень упёрся ногой в чавкнувший живот мертвеца, схватился руками за волосатые уши и растянул их до размеров ослиных.

Осмотрел придирчиво и остался доволен.

Крикнул звонко:

– Встать!

Удача, что из ноги не выпал обломок древка, мне удалось не вскочить. Сделал вид, что согнул ноги для смены положения.

Покойник послушно поднялся. Стоял, качался на хлипких лапах, уткнул узкую морду в пол. Бурая шерсть отваливалась клочьями. Хвост болтался верёвкой; на кончике повязан алый бант.

Я обиделся.И вовсе не похоже.

У меня мускулы. У меня клыки размером со стрелу. За шерстью и когтями старательно ухаживаю, даже вылизываюсь в… хм… интимных местах. И бант выбрал бы не алый, а медовый, под цвет глаз.

Парень ухмыльнулся, поднял с пола длинную соломину и ловко воткнул трупу под куцый хвост.

Я позорно взвизгнул, поёжился этим местом. Покойник закатил мутные глаза ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно.

Непрошенный гость пару раз дунул в соломинку и пародия на оборотня раздулась во все стороны. Помесь драной кошки и гиены размером с крупного медведя. Залюбуешься.

Парень крикнул в открытую дверь:

– Гоню, не упустите! – пинками под рёбра и зад выгнал псевдооборотня наружу и засвистел. —Ату его! Лови, братцы!

В щель хорошо видно, как это соломенное чучело по-медвежьи затрусило на охотников. Бравые парни с криками бросились врассыпную, теряя вилы, колья и факелы. Пузатый староста стоял до последнего, зеленовато-бледный в лунном свете. Не выдержал, развернулся, бросился прочь на негнущихся ногах, споткнулся о могильный холм, упал. Дальше побежал на четвереньках.

Такой скорости позавидовал даже я. Любуясь бравыми парнями, чуть не забыл – за спиной враг.

Я повернулся и посмотрел на непрошенного гостя.

Полу́дница хохотала, она уже обрела привычный облик. Пряди волос по-змеиному протянулись ко мне и обвили запястья.

Взгляд острее серебряной стрелы.

– Ну, здравствуй, – улыбнулась и сквозь острые зубы мелькнул раздвоенный язык. Чистый ангелочек в белых одеждах.

Я не первое столетие живу на свете, и поэтому выпустил когти, мало ли что.

– Тень, посмотри на меня, – голос сладкий, что горячая кровь жертвы после утомительной славной охоты.

Как называется паук, что ползёт между брёвнами? Перебирает мохнатыми лапами. Я слизнул паука длинным языком, вкусно хрустнула хитиновая шкурка.

Я могу сидеть, пока жуки-древоточцы не сгрызут стену в пыль, но полудница не отвяжется. Раз пришла, значит, вытряхнет меня из шкуры, напьётся крови, поджарит сердце на углях, спляшет в кишках, а когда наиграется, выбросит прочь.

Скажу, что мне плевать, внутри отболело, я забыл и знать не хочу. Но вместо этого…

– Ты вышла замуж, – зарычал я в стену.

Зачем раскрыл пасть? Сила воли залегает в спячку при первых звуках её голоса и запаха.

Почему я, молодой и сильный демон-оборотень сам залез в ловушку? Зачем искал смерти? Может, потому что одна ветреная полу́дница переметнулась к колдуну – владельцу золотых сундуков и магического посоха?

– Ты про волхва? – она рассмеялась. – Я его отравила. Нелепый тип, жадный. И к тому же страдал геморроем.

Какое интересное бревно в стене.

– Я так скучала, – она подошла ближе. Нужно как-то вежливо и деликатно отодвинуть полудницу в сторону. Ещё разгневается, тогда я погибну самым мучительным способом. Потом воскресну, чтобы, рыдая, упрашивать о пощаде.

За пределами склепа раздались крики.

Славные охотники вспомнили про оружие, собрались в организованную толпу и ловят мой труп. Им не скучно, вот мне не до смеха.

Полудница нежно развернула меня и обняла за шею. Ну что ж, я прожил насыщенную событиями жизнь.

В моём лесу бьёт родник. Упавшие в воду листья чернеют и скукоживаются, а зазевавшиеся лягушки, змеи и твари крупнее впадают в вечную спячку.

Человеком я лежал на дне, позволял струям холодить меня до потери дыхания, до синего оттенка кожи и грезил объятиями моей (зачёркнуто) полудницы. Теперь меня обнимали наяву.

Усилием воли я задавил желание завилять хвостом и облизать тонкий нос. Оборотни не щенки домашней суки, дрессировке не поддаются.

Я дёрнулся. Ещё раз, сильнее, хотя знал, что легче прогрызть насквозь землю, чем вырваться из ласковых ладошек. Если прядки серебряных волос сожмут мои руки сильнее, придётся отращивать новые ладони.

Прорычал:

– Иди к чёрту!

Ангелочек мягко улыбнулась. Шепнула:

– Как скажешь! – резко и больно укусила за губу, всосала выступившую кровь. Вгрызлась в меня с урчанием голодной росомахи.

Я невольно заскулил. Втянул заострившиеся когти, убрал клыки. Вздохнул, закрыл глаза и отдался ненасытным губам на растерзание.

***

Дорогие читатели, на этом месте ненадолго выйдем из склепа. Как люди воспитанные, дадим героям уединиться.

Подождём снаружи.

***

Звёздное небо. Хотя я из всех только Большую Медведицу и знаю. Воздух чист, в голову лезет всякая лирика. Лунный свет так романтично играет могильных плитах.

Лёгкий ветерок принёс запах жжёной шерсти и горелой плоти.

Охотники, наконец, поймали мой труп, обездвижили заговорённым серебром и сжигают на костре. Подкидывают в огонь толстые поленья. Слышны отголоски победной песни. Больше половины загонщиков, наверняка, уже лыка не вяжут.

Славную победу над кровожадным оборотнем будут воспевать барды в тавернах и постоялых дворах годы или даже столетия. «Ода оборотню», ну как вам название?

Я лежал и смотрел на потолок. От моих глаз по брёвнам прыгали жёлтые отблески, переплетались с зелёными искорками полудницы; на одно бесконечное мгновенье исчезали, затем вспыхивали ярче небесных звёзд.

Волосы полудницы укрыли нас обоих белоснежным саваном.

– Ты меня любишь? Скажи!

– Что слова? – Я пожал плечами. – Вот ты говоришь о любви всем мужчинам.

– Говорю, – легко согласилась она, – но спасаю только тебя.

Она удивилась, будто эта мысль только пришла в голову. Задумалась. Встряхнула волосами; они сами собой заплелись в замысловатую косу в пять прядей.

Тут полудница посмотрела пристально. Заставила заёрзать. Чего она хочет?

– Заключим сделку.

Уф, полегчало. Против кого драться на этот раз?

– М-м-м?

– Сделка – это когда существа договариваются о взаимных обязательствах…

Я глухо зарычал. Полудница засмеялась. Зелёные огоньки загорались и гасли.

– Дай клятву, что не будешь искать смерти.

Она выдержала паузу для ответа. Я молчал.

–Ты обязан дожить до 7 258 года.

Я прикинул, 21 век. Ответил:

– Успеем вернуть к жизни динозавров, заново приручить и запрячь в телеги.

– Долго, – кивнула она. Прядка волос выбралась из причёски и пощекотала мой нос. – Нас, потусторонних существ, в 7 528 году от сотворения мира или 2020 году от Рождества Христова ожидает нечто необычайное. Гадальный череп никогда не ошибается.

Любопытно узнать, кто такой Рождествахристова, но вместо этого я спросил:

– Предположим, я не умру, не погибну и не развоплощусь до этого 2020 года. Что получу взамен?

– Меня, – сказала моя Грёза.

Я обнял её крепче. Такая хрупкая, в зверином обличии укрываю двумя лапами, как одеялом.

Вдруг я понял. Полудница – моё наказание за грехи прошлые, настоящие и будущие. Если и погибну, то только от нежных ледяных рук этого ангелочка. Она – моя сладкая погибель и вечная отрада.

Оказывается, оборотни приручаются и ещё как.