Месопотамия – страна городов в пустыне. Города живут за счет торговли. Для того чтобы вести честную торговлю, нужна письменность. Таким образом появляются три основополагающих изобретения в Двуречье: письменность, город, организованная торговля. Торговые связи образуют своеобразные сети посредством постоянных транспортных путей, рек, моря или дорог первых караванов. В городах собираются люди со всего мира, говорящие на разных языках, что, вероятно, порождает миф о Вавилонской башне. Площади городов и деревень становятся перекрестками встреч и торговли; для куртизанок это – место для охоты. Они предлагали себя богатым путешественникам, но стремились выйти замуж и обеспечить себе безбедную старость. Мудрецы предостерегают честных людей от их козней. Один монарх 3-го тысячелетия до н. э. советовал не брать в супруги «ни Harimtu, чьих мужей не сосчитать; ни Istaritu, предназначенную для божественности; ни Каlamisitu; в беде они не поддержат; в невезении будут надсмехаться над тобой; они не знают ни уважения, ни традиций…».
Но если он раздавал такие советы, следовательно, браки с блудницами были возможны и даже распространены. И действительно, быть блудницей в Шумере не означало стать презираемой парией, встречаться с которой можно было только под покровом тьмы. Харимту, Каламиситу и Иштаритум были прежде всего жрицами, служительницами богини Инанны или Иштар, Астарты. Не случайно одно из их имен так и переводится: «маленькие Иштар, иштарочки».
Их покровительницу, богиню любви, жизни и плодородия, мифы изображали как прекрасную женщину, полную сексуальной энергии и притягательности. Вот как описывает ее одна из священных песен Шумера:
Свои тайные силы – их семь – собрала.
Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове – венец Эдена, Шугур.
На ее челе – налобная лента «Прелесть чела».
В ее руках – знаки владычества и суда.
Ожерелье лазурное обнимает шею.
Двойная подвеска украшает груди.
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне».
Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
Притираньем «Приди, приди» подведены глаза.
Богине служили жрицы разных разрядов. Вот одни из них: обычно это были царские дочери, они услаждали слух Иштар торжественными гимнами. Другие прославляли богиню, торгуя своим телом на перекрестках. Харимту могла одновременно заниматься весьма достойными профессиями: например, стать кормилицей у почтенной семьи. Но могла и, впав в бедность, продать бездетной семье собственного ребенка. И все же, как правило, положение такой условной, обобщенной харимту было лучше, чем у обычных шумерских женщин: она знала грамоту, могла свидетельствовать в суде, покупать дома и имущество. Часто харимту и ее любовник заключали договор, согласно которому мужчина ежемесячно выделял женщине на прожитье довольно большую сумму в серебряных слитках, а позже женился на ней.
Но прежде чем жениться и даже прежде, чем возлечь с харимту, нужно было добиться ее благосклонности, а для этого иногда было мало пообещать ей деньги. Герой одного из шумерских текстов, чтобы заполучить свою возлюбленную харимту на ложе, вынужден был прибегнуть к магии. Вот что он рассказывает:
Благородная дева стоит на улице,
Дева-блудница, дочерь Инанны,
Дева, дочерь Инанны, стоит у ночлежища.
Масло и сладкие сливки она,
Телица могучей Инанны она,
Кладовая богатая Энки она,
О дева! Сядет – яблонею цветет,
Ляжет – радость взорам дает,
Кедров прохладой тенистой влечет!
К ней прикован мой лик – лик влюбленный,
Мои руки прикованы – руки влюбленные,
Мои [очи] прикованы – очи влюбленные,
Мои ноги прикованы – ноги влюбленные.
Ах, серебром пороги пред ней, лазуритом ступеньки под ней,
Когда по лестнице она спускается!
Когда милая остановилась,
Когда милая брови сдвинула —
Милая с небес ветром [повеяла],
В грудь юноши стрелой ударила.
Бог Ассаллухи это увидел.
К Энки-отцу идет и молвит:
«Отец! Благородная дева на улице!»
И второй раз он молвит:
«Что сказать, не знаю я, чем помочь, не знаю я!»
Энки отвечает своему сыну:
«Сын! Чего не знаешь ты? Что я мог бы тебе сказать?
Ассаллухи! Чего не знаешь ты? Что я мог бы тебе сказать?
Все, что знаю я, воистину это знаешь и ты!
Молоко, масло коровы священной,
Сливки, масло коровы белой,
В желтый сосуд алебастровый вылей,
На грудь девы каплями брызни!
И дева открытую дверь не запрет,
Друга в тоске его не оттолкнет,
Воистину следом за мною пойдет!
Иногда талантливую куртизанку использует правитель города для решения своих проблем. И хитрая женщина стоит хорошего министра. В одной из древнейших легенд, которая датируется примерно 2500 годом до н. э., в эпопее о Гильгамеше, важную роль играет блудница Шамат, первая звезда шпионажа и любовных приключений.
В то время в Уруке правил Гильгамеш, молодой и пылкий монарх, сын Нинсун и Лугальбанда. На две трети он – бог, на треть – человек. Он воздвиг в городе крепостные стены, 9 километров каменной стены, никто не видел ничего подобного. Урук – процветающий город. По сравнению с ним другие города Междуречья, к примеру Киш, Эриду, Ур, – небольшие деревни. В центре – огромный дворец Эанны с храмом Иштар.
Дома знатных людей в Уруке богато украшены. Везде живопись, статуи, великолепные мозаики. Улицы полны купцов, расхваливающих иноземный товар: лазурит Афганистана, медь и ладан, золото, серебро, драгоценные камни, лен, специи и пряности для людей и богов.
Этому процветанию и благополучию угрожает лишь распутство молодого принца, который вовлекает в разврат сыновей и дочерей Урука, не щадя ни тех ни других. Было необходимо вмешательство Аурру, божественной матери Гильгамеша, чтобы она образумила сына и вернула городу спокойствие.
И боги Шумера обращаются к Аурру:
Небесные боги, владыки Урука, сказали Аруру:
«Вот, создала ты сына, и нет ему равных,
Но жестоко Гильгамеш днем и ночью пирует,
Жениху не оставит невесты и мужу супруги,
Он, кому доверен Урук блаженный,
Он, их пастырь, он, их хранитель». Внимает их просьбам Аруру,
К Аруру великой они приступают снова:
«Ты, Аруру, уже создала Гильгамеша,
Ты сумеешь создать и его подобье,
Пусть они состязаются в силе, а Урук отдыхает».
Богиня бросает горсть глины на степь, и появился на свет Энкиду, существо наполовину дикое. Его тело было покрыто шерстью, его волосы были великолепны, его локоны были пшеничного цвета. Вдали от города, этот Маугли Месопотамии щипал траву с газелями, лакал воду из луж и считал диких животных своими братьями. Он защищал их от капканов охотников и наводил ужас на всех, кто приближался к нему. Только цивилизованный Гильгамеш сможет победить дикого Энкиду. Это его долг – долг культурного героя…
Но в степи Энкиду – непобедим, Гильгамеш должен встретиться с ним лицом к лицу на своей территории – в городе. Тогда он обращается за помощью к Шахмат, возможно самой обольстительной среди всех красавиц дворца. Она без страха идет в степь, чтобы соблазнить дикаря и взять его в свои сети. С ней идет охотник.
Сел на месте охотник, и села блудница,
День и другой ожидают у водопоя,
Звери приходят и пьют холодную воду,
Прибегает стадо, веселится сердцем.
И он, Энкиду, – его родина горы —
С газелями вместе щиплет травы,
Со скотом идет к водопою,
С водяными тварями веселится сердцем.
Увидала его блудница, страстного человека,
Сильного, разрушителя, посреди пустыни:
Это он, блудница, открой свои груди,
Открой свое лоно, пусть он возьмет твою зрелость.
Дай ему наслажденье, дело женщин.
Едва он увидит тебя, он к тебе устремится
И оставит зверей, что росли средь его пустыни.
Обнажила груди блудница и лоно открыла,
Не стыдилась она, вдохнула его дыханье,
Сбросила ткань и легла, а он лег сверху,
Силу своей любви на нее направил.
Шесть дней, семь ночей приходил Энкиду, забавлялся с блудницей.
И когда он жажду свою насытил,
Он обратился к зверям, как прежде.
Увидали его, Энкиду, и умчались газели,
От него отпрянули звери его пустыни.
Устыдился себя Энкиду, его тело стало тяжелым,
Останавливались колени, когда он гнался за стадом,
И не мог он бежать, как бегал доныне.
Шахмат выполнила первую часть своей задачи, но она должна привести Энкиду в Урук. И она убеждает своего возлюбленного в преимуществах городской жизни. Ей несложно это сделать, ведь ее ласки подействовали на Энкиду: он больше не дикарь, в нем пробудился разум.
Но теперь ощущает он новый разум,
Возвращается и садится у ног блудницы,
Смотрит в очи его блудница,
И пока говорит, его внимательны уши:
«Ты силен и прекрасен, ты – как бог, Энкиду,
Что же делаешь ты средь зверей пустыни?
Я тебя поведу в Урук высокий,
В дом священный, жилище Иштар и Ану,
Где живет Гильгамеш, совершенный силой,
И царит над людьми, как дикий буйвол».
Говорит, и приятны ему эти речи,
Друга по сердцу искать он хочет:
«Я согласен, блудница, веди меня в город,
Где живет Гильгамеш, совершенный силой,
Я хочу его вызвать и с ним поспорить;
Закричу я в Уруке – это я могучий,
Это я людскими судьбами правлю,
Тот, кто родился в пустыне, велика его сила,
Пред его лицом твое побледнеет,
И кто будет повержен, знаю заране».
Шахмат предлагает Энкиду все радости праздной жизни: быть на пирах и бегать за куртизанками и танцовщицами, делить с ними постель, забыть о степи. Но у Энкиду не будет времени, чтобы испытать обещанные блаженства. Придя в Урук, он подружится с Гильгамешем и будет служить ему, они станут неразлучными. Миссия Гильгамеша поведет их дальше, навстречу новым приключениям и новым врагам. Тоскуя по своей прежней жизни, Энкиду проклинает блудницу и желает, чтобы она закончила свои дни в одиночестве.
«Я назначу тебе судьбу, блудница,
Не изменится она в стране вовеки.
Вот, я тебя проклинаю великим проклятьем,
Дом твой будет разрушен силой проклятья,
В дом разврата загонят тебя, как скотину!
Пусть дорога станет твоим жилищем,
Лишь под тенью стены найдешь ты отдых,
И распутник, и пьяный твое тело измучат,
За то, что меня, Энкиду, лишила ты силы,
За то, что меня, Энкиду, увела из моей пустыни!»
Услыхал его Шамаш и уста отверзает,
Взывает к нему с высокого неба:
«Почему, Энкиду, проклинаешь ты так блудницу,
Что дала тебе яства, достойные бога,
Что дала тебе вина, достойные князя,
Облекла твое тело в пышные ткани,
Привела к Гильгамешу, твоему прекрасному другу?
Вот, теперь Гильгамеш твой брат, твой товарищ,
Он кладет тебя на ночь в роскошной постели,
В удобной постели он кладет тебя на ночь;
В мягком кресле сидишь ты, слева от трона,
И тебе владыки целуют ноги,
Люди Урука поют тебе славу.
Чтоб тебе угождали, дала тебе слуг блудница,
И по просьбе твоей я облек ее тело позорной одеждой,
Я облек его шкурой собачьей, и она бежит по пустыне».
Чуть заблистала заря, великого Шамаша слово
Долетело до Энкиду, и гневное сердце смирилось:
«Убежавшая пусть возвратится, станет путь ее легким,
Пусть любви ее просят князья и владыки,
Вождь могучий развяжет над нею свой пояс,
Одарит ее золотом и ляпис-лазурью».
Прекрасная Шахмат была мифической персоной, как и ее патронесса Иштар. Но у нее, несомненно, были последовательницы во всех городах и деревнях Шумера. Их наследницами стали знаменитые проститутки Вавилона.
О проекте
О подписке