Цитаты из книги «Пятнадцатилетний капитан»

Вот чего достиг благодаря своему поведению, благодаря своему труду маленький сирота, подобранный на песчаной косе Сэнди-Хук.

У туземцев же деньгами считались стеклянные бусы: молочно-белые бусы назывались «качоколо», черные – «бубулу», а розовые – «сикундерече». Ожерелье из десяти рядов бисера, или «хете», дважды обвивающее шею, называется «фундо» и стоит довольно дорого. Более же обычная мера этих бус – «фразилах», то есть семьдесят фунтов. Ливингстон, Камерон и Стэнли, отправляясь в экспедиции в глубь Африки, всегда следили за тем, чтобы у них был достаточный запас этой «монеты». При отсутствии стеклянных разноцветных бус на африканских рынках имеют хождение «писэ» – занзибарская монета стоимостью в четыре сантима и «виунга» – особые ракушки, встречающиеся на восточном побережье. Для племен, у которых сохранилось людоедство, известную ценность представляют также человеческие зубы – и на ярмарке можно было видеть ожерелья из человеческих зубов на шее у какого-нибудь туземца, который, надо полагать, сам же и съел их бывших обладателей, – но в последние годы такой вид денег начинает выходить из употребления.

Но еще более живописным делали рынок в Казонде продававшиеся там ткани и слоновая кость. Тканей тут были тысячи «шукка», то есть саженей; «мерикани» – небеленый миткаль производства салемских фабрик в Массачусетсе, «каники» – голубая хлопчатобумажная ткань шириной в тридцать четыре дюйма, «сохари» – плотная материя в синюю и белую клетку с красной каймой, оттененной голубыми полосками, и более дорогая «диули» – зеленый, красный и желтый суратский шелк; отрез его в три ярда стоит не меньше семи долларов, а если он заткан золотом, то цена доходит до восьмидесяти долларов. Слоновую кость в Казонде доставляли из всех факторий Центральной Африки, а отсюда она расходилась в Хартум, Занзибар, в Наталь, и многие купцы занимались только этой отраслью африканской торговли. Сколько еще слонов нужно убить, чтобы добыть те пятьсот тысяч килограммов слоновой кости,[67] которые ежегодно вывозятся на европейские, и в частности на английские, рынки? Только для удовлетворения нужд одной английской промышленности – около сорока тысяч ежегодно. С одного лишь западного берега Африки вывозят сто сорок тонн этого ценного товара. Средний вес пары слоновых бивней – двадцать восемь фунтов, а в 1874 году цена на них доходила до полутора тысяч франков, но бывают бивни, весящие до ста шестидесяти фунтов; и как раз на рынке в Казонде знатоки могли бы найти великолепную слоновую кость – плотную и полупрозрачную, легко поддающуюся обработке, с тонким верхним слоем коричневатого оттенка, сохраняющим белую сердцевину, которая в отличие от слоновой кости, поступающей из других провинций, не желтеет со временем.

банановое вино, крепкая настойка «помбе», сладкое пиво «малофу», изготовленное из бананов, и прозрачная смесь меда и воды, сброженная при помощи солода.

Вот какое важное место занимали украшения в модах африканцев. Что же касается самой одежды, то у мужчин она исчерпывалась передником из кожи антилопы, спускающимся до колен, или пестрой юбкой, сплетенной из травы. Одежда женщин также состояла только из зеленой юбки, расшитой разноцветными шелками, бисером или ракушками каури и стянутой поясом из бус. Некоторые женщины вместо юбки носили передник из «ламбы» – весьма ценимой в Занзибаре ткани, сплетенной из трав и окрашенной в синий, черный и желтый цвета. Но все вышесказанное относится только к туземцам из высшего общества. Прочие – торговцы и невольники – ходили почти голые. Женщины по большей части исполняли обязанности носильщиц и являлись на ярмарку с огромными корзинами за спиной, придерживая их ремнем, охватывавшим лоб. Выбрав место на площади, они выгружали свой товар и, поставив пустые корзины, садились в них на корточки.

На ярмарке были в изобилии представлены все продукты этой изумительно плодородной земли. Здесь продавался рис, который приносит урожай сам-сто, кукуруза, дающая три урожая за восемь месяцев и двести зерен на каждое посеянное зерно; кунжут, перец из области Уруа, более острый, чем знаменитый кайенский; маниока, сорго, мускатные орехи, соль, пальмовое масло. На площадь согнали сотни коз, свиней, овец тонкорунной и курдючной пород, очевидно, завезенных из татарских степей, сюда же принесли множество живой и битой птицы, а также рыбы. Очень ровно вылепленные гончарные изделия привлекали взгляд своей яркой раскраской

Кое-где на земле лежали огромные окаменевшие стволы – признак почвы каменноугольной формации

Положение было ужасным, но Дик не потерял мужества. Он был капитаном на море, он останется капитаном и на суше. Его долг – спасти миссис Уэлдон, маленького Джека и остальных людей, чью судьбу небо вверило ему. Он только приступил к выполнению своей задачи. И он ее выполнит.

– Ну конечно! Но только после того, как вы пересядете на какой-нибудь пассажирский пароход, миссис Уэлдон. Если нам удастся найти офицера и команду, мы отправимся в Вальпараисо разгрузить ворвань, как сделал бы капитан Халл. Оттуда мы пойдем в Сан-Франциско. Но для вас это было бы лишней задержкой, и как мне ни грустно расставаться с вами… – Хорошо, Дик, – прервала его миссис Уэлдон. – Мы потом посмотрим, что нам делать. Скажи мне – раньше ты как будто опасался приблизиться к незнакомому берегу?.. – Я и сейчас опасаюсь, – признался юноша. – Но я надеюсь встретить в тех водах какое-нибудь судно и даже очень удивлен, что этого еще не случилось… Если бы мы увидели хоть какое-нибудь судно, мы бы связались с ним, узнали наше точное место, и тогда было бы гораздо легче подойти к берегу. – Разве в этих местах нет лоцманов, которые проводят суда в гавани? – спросила миссис Уэлдон. – Наверно, есть, – ответил Дик Сэнд, – но гораздо ближе к берегу. Так что надо пока идти к нему. – А если мы не встретим лоцмана? – спросила миссис Уэлдон, которая хотела знать, как он подготовился ко всяким случайностям. – В этом случае, миссис Уэлдон, если погода будет хорошая и ветер умеренный, я попробую подойти ближе к берегу, чтобы найти безопасное место для высадки, если ветер снова посвежеет, тогда… – Тогда… Что ты сделаешь, Дик? – Видите ли, в том положении, в котором находится «Пилигрим», если ветер прибьет его к земле, отойти будет трудно. – И что ты сделаешь? – вновь спросила миссис Уэлдон. – Я буду вынужден выбросить корабль на берег, – ответил юноша, и лицо его на мгновение омрачилось. – Но это – последнее средство, и я надеюсь, что нам не придется к нему прибегнуть. Однако погода улучшается, и не может быть, чтобы мы не встретили ни одного судна или лоцманского катера. Не будем терять надежды! «Пилигрим» идет прямо к земле, и скоро мы ее увидим.

тров Пасхи – его настоящее название Ваи-Ху, или Рапа-нуи, – открытый Дэвидом в 1686 году и исследованный Куком и Лаперузом, расположен под 27° южной широты и 112° восточной долготы.