Глава четвертая Спасенные пассажиры «Вальдека»

Торговля неграми еще продолжается во многих местах Центральной Африки. Несмотря на международные конвенции, несмотря на деятельный надзор военных судов всех национальностей, многочисленные негроторговцы умудряются ежегодно отправлять целые караваны рабов от берегов Анголы или Мозамбика в различные места так называемого цивилизованного мира.

Все это было известно капитану Гулю, в душе которого зародилось подозрение, не был ли несчастный «Вальдек» одним из негроторговцев, потерпевшим крушение в тот момент, когда он плыл с «грузом» черных невольников. Во всяком случае, спасенные рабы становились свободными с минуты вступления на палубу брига, и миссис Уэлдон заранее радовалась восторгу негров, когда они узнают об этом. В ожидании минуты, когда они окажутся способными понимать то, что им говорили, и сообщить подробности своего крушения, миссис Уэлдон не переставала ухаживать за полумертвыми бедняками с помощью верной старой негритянки и всегда деятельного Дика Сэнда.

Их заботы увенчались полным успехом. Через три дня все пять негров окрепли настолько, что могли отвечать на вопросы и сообщить о крушении «Вальдека» то, что было им известно. Все они говорили по-английски и выражались чище и правильнее, чем можно было ожидать от черных рабов.

– Ваше судно погибло от столкновения? – спросил прежде всего капитан Гуль, желая занести в свой журнал подробности о встреченном им враке, как это принято моряками всех национальностей.

– Так точно, – отвечал старший из негров, высокий и сильный старик лет шестидесяти, с умным и добрым лицом и необыкновенно ласковым и приветливым голосом. – Мы спали в своей каюте… Дело было ночью, однако луна светила ярко, так что никто не ожидал опасности, несмотря на поднявшийся с вечера легкий туман. Нас разбудил страшный треск… Затем на палубе раздались крики, и все находящееся в каюте повалилось на пол, мешая нам выбраться так скоро, как мы хотели… Когда мы наконец выползли наверх, палуба оказалась пуста… Мы остались одни, забытые в поспешном бегстве…

– Быть может, команда успела перебраться на борт судна, нанесшего вам пробоину? – продолжал расспрашивать капитан.

– Не смею отвечать с уверенностью, – задумчиво ответил Том (так звали старшего из спасенных негров), – хотя и надеюсь, что остальным пассажирам удалось спастись… Мы ясно видели, как удалялись две лодки, наполненные людьми… На наши крики никто не обращал внимания… Быть может, на лодках не было больше места, – прибавил он, как бы оправдывая жестокость покинувших его.

– А что же сталось с судном, столкнувшимся с «Вальдеком»? Неужели оно тоже потерпело настолько сильную аварию, что не могло остановиться для подачи помощи?

– Быть может, оно тоже пошло ко дну? – с ужасом прошептала миссис Уэлдон, присутствовавшая при этом разговоре.

– О нет, миссис! – уверенно ответил старый негр. – Я не знаю ни названия, ни национальности этого судна, но смело могу сказать, что если оно и потерпело аварию, то лишь самую незначительную.

– Откуда же вы это знаете, друг мой? – ласково переспросила молодая женщина. – Подумайте, в каком ужасном злодеянии обвиняете вы команду этого судна, и будьте осторожны в своих заявлениях.

– Я никогда не решился бы говорить неправды, особенно людям, спасшим меня от ужасной гибели, – взволнованно сказал негр. – Но в данном случае мы не могли ошибиться. Все мои товарищи видели, подобно мне, как это чужое судно удалялось от места столкновения… Допустим даже, что они могли не заметить нас на палубе тонущего «Вальдека», но они должны были заметить спасающиеся шлюпки, на одной из которых даже стреляли из ружья и пускали ракеты – сигнал просящих о помощи. Несмотря на это, судно не остановилось и, продолжая свой путь, как бы убегая от погибающих, скоро скрылось за горизонтом.

– Какой ужас! – прошептала миссис Уэлдон. – И так поступают образованные моряки… граждане культурного государства!..

– Я говорил вам, что подобные случаи бывают, и даже чаще, чем многие думают, – грустно заметил капитан. Вслед за тем он обратился к неграм с новым вопросом, как бы для того, чтобы отвлечь внимание молодой женщины от ужасного преступления неизвестного судна: – Откуда шел «Вальдек»?

– Из Мельбурна, в Австралии, направляясь в различные порты Южной Америки.

– Значит, вы не были рабами? – быстро проговорил Дик, протягивая руку спасенному им негру.

– Нет, мы граждане Соединенных Штатов, – с чувством собственного достоинства отвечал старый Том за себя и за своих товарищей. – Я еще помню ужасы рабства, так как меня увезли из Африки маленьким мальчиком и продали в Буэнос-Айресе. Но счастливый случай скоро привел меня в Пенсильванию, где я не только сделался свободным, но и получил права гражданства. Что касается моих спутников – из которых один мой собственный сын Бат, – то все они родились в более счастливых условиях, свободными гражданами от свободных родителей… В Мельбурн мы были приглашены одним из наших белых сограждан, основавших там большую плантацию. Мы прожили у него пять лет, помогая ему устроить свое хозяйство и приучить местных работников, а затем, заработав хорошие деньги и соскучившись о нашей родине, решились наконец возвратиться в Пенсильванию. Мы ехали в качестве пассажиров третьего класса, так как хотя мы и свободные граждане Штатов, но имеем еще далеко не все права… В частности – права занимать любое место… И вот нас постигло тяжелое испытание… Желание привезти домой побольше денег побудило нас воспользоваться случаем и поехать на борту «Вальдека», который, выйдя 5 декабря из Мельбурна, через семнадцать дней столкнулся с неизвестным нам большим пароходом… Остальное вы знаете, – тихим голосом докончил Том, печально понурив свою седую голову.

– Несчастные, сколько вы выстрадали со времени этого столкновения! – сказала участливо миссис Уэлдон.

Губы старого негра болезненно сжались при воспоминании о перенесенных страданиях.

– О да, нам пришлось много мучиться. Правда, мы скоро убедились в том, что наше судно не затонет окончательно, потому что хотя песок, составлявший его балласт, от толчка и пересыпался на одну сторону и поддерживал врак в наклонном положении, но груз досок, наполнявший его трюм, мешал ему пойти ко дну, – однако чувство одиночества и беспомощности посреди безбрежного океана уже является невыразимым мучением. Мы к тому же еще скоро начали страдать от жажды. Пищи у нас было довольно, хотя, конечно, о разведении огня в полузатопленном судне нечего было и думать… Мы питались сухарями и сырой солониной, которых был большой запас на «Вальдеке», имевшем довольно многочисленную команду и душ десять пассажиров. Но зато в пресной воде был большой недостаток. Главная цистерна оказалась поврежденной, так как в пробоину вливалась морская вода. Оставались только запасные бочки, но и те большей частью были разбиты силой сотрясения. Случайно прошедший дождь помог нам кое-как пережить несколько дней, но последние трое или четверо суток мы так ослабели, что уже не могли точно рассчитывать время – у нас не было ни капли пресной воды… А жажда посреди моря – самое ужасное из всех мучений… Мы чувствовали, что сходим с ума… Когда мы лишились чувств, последней нашей мыслью была благодарность судьбе за избавление от мучений… А между тем помощь приближалась… Как благодарить вас, наших спасителей, не знаю… Мы бедные негры – наши сбережения погибли на «Вальдеке», унесенном в море вместе с нашими сундуками, – но если наша жизнь понадобится вам, поверьте, каждый из нас с радостью отдаст ее за своих спасителей!

Старый негр говорил с искренним чувством. Слезы текли по его морщинистым черным щекам. Его товарищи также были растроганы.

Не менее благодарной за свое спасение оказалась и найденная на «Вальдеке» собака.

Это было великолепное животное, ростом не меньше крупного датского дога, но с более длинной и слегка волнистой шерстью темно-коричневого цвета. Какой породы был Динго – этого не могли объяснить негры. Они могли только рассказать, что собака принадлежала капитану, который нашел ее в довольно романтических условиях полумертвой, на берегах Конго, в одной из малоизвестных местностей Африки. Принятый на борт «Вальдека», Динго выказывал глубокую благодарность своему спасителю капитану, но держался в стороне от пассажиров и команды и имел обыкновенно довольно грустный вид. Впрочем, громадная сила и редкий ум животного были всем известны, так же, как и то обстоятельство, что нашедший его капитан снял с его шеи ошейник, на котором прикреплена была стальная пластинка с выгравированным именем Динго и двумя буквами С и В. Забытая в минуту катастрофы, собака проводила время на полузатопленном судне вдали от негров, цвет которых был ей, по-видимому, несимпатичен.

– Можно было подумать, что люди нашего цвета когда-то были жестоки с этой собакой, – наивно выразился один из молодых негров.

Однако умный пес не забывал об их существовании, так как без его участия команда «Пилигрима» вряд ли сочла бы нужным взойти на палубу «Вальдека». Спасенные негры всячески старались отплатить собаке, которая, в свою очередь, стала на борту «Пилигрима» гораздо веселее и ласковее. Было ли это чувство благодарности за спасение или часто встречающаяся у животных симпатия к детям, но только Динго скоро стал неразлучным спутником миссис Уэлдон и ее сына. Громадное животное, сила которого позволила бы ему схватиться с леопардом или пантерой, было послушнее ягненка в маленьких ручках пятилетнего мальчика. Покорно служило оно ему верховой лошадью, быстрой рысью носясь по безопасным местам брига и заботливо удерживая Джека за блузу каждый раз, когда мальчик неосторожно приближался к борту. Миссис Уэлдон скоро увидела, что может спокойно доверить своего сына его новому четвероногому другу, и искренне радовалась тому, что появление Динго служило развлечением для Джека в длинном, однообразном и все-таки утомительном плавании.

Глава пятая
Таинственные буквы

Число специальных друзей маленького Джека увеличилось еще одним добровольцем. Это был молодой колосс и силач Геркулес, необыкновенно скоро заслуживший доверие и любовь ребенка. Одним из любимых удовольствий Джека было прогуливаться на спине ласкового и веселого негра, который подымал его одной из своих мускулистых громадных рук до вышины первых парусов, доставляя невыразимое удовольствие мальчугану, горделиво объявлявшему себя выше всех людей на «Пилигриме».

Веселый смех маленького сына, здоровье которого совершенно поправилось, придавал терпение молодой матери и позволял ей с философским равнодушием относиться к непредвиденному замедлению ее путешествия вследствие постоянных противных ветров.

Не менее терпеливо переносили свою судьбу и спасенные пассажиры «Вальдека», которым отвели помещение под палубой, в носовой части судна.

Оправившись от перенесенных страданий, сильные и здоровые чернокожие охотно оказали бы помощь команде, но никто из них не имел понятия о морском деле, да и погода была не такова, чтобы требовать от экипажа парусного судна особых усилий. Встречный ветер заставлял судно лавировать, подвигаясь необыкновенно медленно, но ни бури, ни волнения не затрудняли путешественников, так что капитан Гуль мог смело надеяться на то, что замедление путешествия не повлияет на здоровье его пассажиров.

Дик Сэнд по-прежнему посвящал свое время исполнению многочисленных обязанностей и заботе о маленьком друге. Миссис Уэлдон с каждым днем все больше привязывалась к этому преданному юноше и все выше ценила его редкие качества, в чем капитан Гуль укреплял ее своими лестными отзывами о молодом волонтере.

– У этого мальчика инстинкты истого моряка, миссис Уэлдон, – говорил он в одно прекрасное утро, дней через шесть после спасения негров. – Посмотрите, каким молодцом стоит он у руля. Старый опытный рулевой не мог бы лучше его править судном. И заметьте, что он исполняет эти обязанности по доброй воле, справедливо рассуждая, что хороший капитан должен начинать свою карьеру с начала, должен знать все подробности морской службы.

– Я надеюсь, что мой муж даст ему возможность командовать судном, как только мальчик кончит морскую школу. Он славный юноша, одаренный благородным сердцем.

– Да, тяжелая школа, пройденная этим бедным найденышем, послужила ему на пользу. Но сколько гибнет детских существ при таких же обстоятельствах только потому, что их способности не находят надлежащего применения.

Разговор был прерван появлением кузена Бенедикта, вышедшего из своей каюты с необыкновенно озабоченным и даже недовольным выражением на добродушном круглом лице.

Он начал бродить по палубе, молчаливый и мрачный, как привидение, озабоченно заглядывая во все щели, во все впадины или трещины досок, мачт, переборок и даже снастей. Можно было подумать, что он потерял какую-нибудь драгоценность, от обладания которой зависит, по меньшей мере, его жизнь.

Миссис Уэлдон беспокойно следила глазами за странным поведением ученого и наконец спросила его тревожным голосом:

– Здоровы ли вы, кузен Бенедикт? Не действует ли на ваши нервы продолжительное морское путешествие?

Кузен Бенедикт остановился перед большой скамейкой и, не без труда сдвинув ее с места, принялся тщательно осматривать нижнюю часть досок. Рассеянно отвечал он на заботливый вопрос своей молодой родственницы, не выпуская из рук большой лупы, с помощью которой он разглядывал каждую пылинку на палубе:

– Благодарю вас, кузина Бетси. Мое здоровье в порядке и нервы тоже… Хотя не скрою, что пора бы нам высадиться на землю!

– Вы скучаете на моем судне? – слегка обиженно спросил капитан. – Или, может быть, вам не хватает удобств большого парохода? Я предупреждал вас об этом, мистер Бенедикт, и умываю руки.

– На неудобства я не жалуюсь, капитан!.. Вы кормите нас прекрасно, и чистота у вас на судне образцовая, слишком образцовая, – грустно прибавил ученый, с тяжелым вздохом опуская скамейку на место. – Вот уж неделя, как я тщетно ищу…

Почтенный ученый не договорил, заметя уложенный бухтой большой сверток морского каната, который и принялся разглядывать с помощью своего увеличительного стекла.

– Что это вы ищете, кузен? – любопытно спросила миссис Уэлдон, следуя по пятам за своим родственником.

– Насекомых ищу я. Чего ж еще? – нетерпеливо отвечал кузен Бенедикт, с негодованием отталкивая канаты ногой. – Вот уж неделя, как я кончил уборку своих коллекций и ищу нового предмета для изучения, – ищу напрасно. На этом проклятом судне такая адская чистота, что даже простого таракана не найдешь нигде!..

– Ну, за это я могу быть только благодарна капитану и его матросам, – весело проговорила миссис Уэлдон. – Я терпеть не могу тараканов, не в обиду вам будь сказано, дорогой кузен.

– Сейчас видна женщина, – презрительно усмехнувшись, ответил ученый. – Тараканы необыкновенно интересные создания, кузина. Если бы вы занялись изучением их нравов…

– Покорно благодарю, кузен. Я предпочитаю держаться подальше от ваших шестиногих любимцев…