Цитаты из книги «Двадцать тысяч лье под водой»

Нед Ленд был взбешен и, не стесняясь, выражал свое негодование.

Неприятно, когда не знаешь всех языков, – сказал Консейль, – и неудобно, что вместо одного языка их расплодилась такая пропасть.

, предпочел утопить себя вместе с тремястами пятьюдесятью шестью матросами,

Море – это все! Море покрывает семь десятых земного шара. Дыхание его чистое, животворное. Это необозримая пустыня, где человек не чувствует себя одиноким, потому что он слышит и видит, как кругом кипит жизнь. Море – это вечная жизнь, вечное движение, вечная любовь, как справедливо сказал один из ваших поэтов. Природа, господин профессор, являет здесь себя в трех царствах: минеральном, растительном и животном.

Вы должны отказаться от тяжкого земного ига, которое люди называют свободой. И это вовсе не так трудно, как вы полагаете.

позволения их чести, – сказал Консейль, – эти дикари, кажется, вовсе не злы!

утешался тем, что готовил к хранению прежде запасенное мясо и муку. Около одиннадцати часов, как тол

Тотчас в отверстие, словно змея, скользнуло длинное щупальце, а за ним извивались еще штук двадцать других. Капитан Немо взмахнул топором, и огромный отросток, извиваясь, упал на ступени. В ту минуту, как мы, толкая друг друга, старались выбраться на палубу, в воздухе протянулись два страшных щупальца и, вцепившись в моряка, который стоял впереди капитана Немо, подняли его в воздух. Капитан вскрикнул и бросился на помощь. Мы кинулись за ним. Какая ужасная картина! Несчастный, схваченный щупальцами спрута, болтался в воздухе по прихоти этого чудовищного хобота, задыхался и отчаянным голосом кричал: «Помогите, помогите!» Эти слова, сказанные по-французски, произвели на меня потрясающее впечатление! На борту находился мой соотечественник, может быть, даже и не один! Я никогда не забуду этот раздирающий душу, отчаянный крик! Не было никакой надежды спасти погибающего. Кто мог освободить его от этих крепких, могучих объятий? Капитан Немо бросился на спрута и одним ударом топора отрубил ему другое щупальце. Помощник капитана бешено сражался с другими чудовищами, вцепившимися в борта «Наутилуса». Весь экипаж, Консейль, Нед и я рубили направо и налево. В воздухе носился отвратительный запах мускуса. Зрелище было страшное. Одну минуту я думал, что есть надежда спасти несчастного. Из восьми щупальцев семь было уже обрублено, но это последнее с неописуемой силой продолжало сжимать, душить и трясти в воздухе несчастную жертву. Капитан Немо и его помощник уже хотели обрубить его, как вдруг животное выбросило струю черной жидкости из особого мешка у анального отверстия и ослепило нас. Когда мы протерли глаза и черное облако рассеялось, спрут уже скрылся со своей жертвой.

Честный фламандец, существо флегматичное по природе, исправный и аккуратный из принципа, усердный по привычке, он никогда не изумлялся и не смущался никакими внезапными и неожиданными поворотами и проделками судьбы, был ловок в любой работе, способен ко всякому делу и, вопреки своему имени[7], никогда не давал советов, даже тогда, когда их не спрашивали.

Почему бы нам не допустить, что море сохранило в своих неизведанных глубинах эти громадные образцы жизни минувших веков?