реднем – восемьдесят зерен, – торжественно объявил Смит. – Значит, если мы посадим это зерно, то после первой же жатвы будем иметь восемьсот зерен. После второй жатвы эти восемьсот зерен дадут нам шестьсот сорок тысяч, после третьей – пятьсот двенадцать миллионов и после четвертой – более четырехсот миллиардов зерен. Вот в какой пропорции будет возрастать количество зерен.
– Пенкроф, знаете ли вы, сколько колосьев может дать одно хлебное зерно?
– Один, я думаю! – ответил моряк, удивленный этим вопросом.
– Целых десять, Пенкроф! А знаете ли вы, сколько бывает в одном колосе зерен?
– Откуда же мне это знать?
о мы можем приготовить так называемую гремучую бумагу или даже обыкновенный порох, потому что у нас есть азотная кислота, селитра, сера и уголь. К несчастью, у нас нет самого главного – ружей!
Этот остров простирается на тысячу шестьсот двадцать пять квадратных лье, и управляют им раджи. Эти князья выдают себя за сыновей крокодилов, то есть за особ сам
– А композиторы? – спросил я, указывая на партитуры Вебера, Россини, Моцарта, Бетховена, Гайдна, Мейербера, Герольда, Вагнера, Обера, Гуно и множества других, разбро санные на большом рояле, который стоял в углублении салона.
Это знакомство и следовало отвратить. Наши ружья стреляли бесшумно и не могли произвести на них никакого впечатления, потому что они боялись только трескучего оружия. Гроза без раскатов грома мало пугает людей, хотя опасность заключается в молнии, а не в громовом треске.