Цитаты из книг автора «Жорж Ру»

Несмотря на то что современному человеку законы Хаммурапи могут показаться чересчур жестокими, в действительности многие из содержащихся в них норм вполне соответствуют нашим представлениям о правосудии.

и происходило ежегодное утверждение власти царя. Кульминацией этого празднества было собрание всех богов, торжественно «повелевавших судьбами». Только после этого царь мог вернуться на трон, пастух – к своему стаду, а крестьянин – на поле. Жители Месопотамии успокаивались, веря, что мир простоит еще год.

началом ужасного восточного лета, когда природа, казалось бы, умирает и будущее покрыто пеленой неизвестности. Человек в этой критической ситуации мог только пытаться повлиять на решение богов и обеспечить их доброе расположение, совершая не изменявшиеся на протяжении многих столетий ритуалы, обеспечивавшие сохранение порядка, возрождение природы и постоянство жизни. Поэтому каждую весну во многих городах, особенно в Вавилоне, устраивали величественную и трогательную церемонию – акиту, празднование Нового года, во время которого совершался священный брак богов, повторялись события мифа о сотворении мира

каждого человека, жизнь членов его семьи, урожай, который давали его поля, приплод скота, ритм и обилие разливов рек, смена сезонов и само существование вселенной постоянно находились под угрозой. То, что космос не вернулся в состояние хаоса, более или менее поддерживался миропорядок, человечество выжило, после удушающей летней жары жизнь снова возвращалась на поля, солнце, луна и звезды продолжали двигаться по небу, считалось проявлением воли богов. Но божественное решение не принималось раз и навсегда при создании той или иной вещи. Его нужно было повторять снова и снова, особенно при смене года, перед

перемены. Реки, дающие жизнь, могли принести с собой и катастрофу. Зимы могли быть слишком холодными или засушливыми, а летом мог дуть слишком сильный ветер. Ливень в мгновение ока мог превратить опаленную солнцем и покрытую пылью равнину в грязевое море, а в ясный денек могла внезапно налететь песчаная буря, заслоняющая небо и опустошающая все вокруг. Вынужденные постоянно сталкиваться с этими проявлениями божественных сил, жители Месопотамии чувствовали себя сбитыми с толку и беспомощными, были охвачены ужасом и тревогой. По их мнению, все могло в любой момент измениться. Собственная жизнь

Однако знаменитый месопотамский «пессимизм» был чем-то большим, чем периодическими выплесками разочарования. Он обладал метафизической, а не этической природой и уходил корнями в природные условия самой Месопотамии. В долине Тигра и Евфрата происходят резкие и непредсказуемые

Кто же волю богов в небесах постигнет? Мира подземного кто угадает законы? Бога пути познает ли смертный? Кто был жив вчера, умирает сегодня, Кто вчера дрожал, сегодня весел. Одно мгновенье он поет и ликует, Оно прошло – он горько рыдает!

бывшего знатным, богатым и здоровым, а теперь разорившегося, ненавидимого всеми и страдающего от самых ужасных болезней. В итоге Мардук сжалился над ним и спас его, но тот, несомненно, успел усомниться в мудрости Небес. Охваченный горем, он произносит:

Однако смерть не была единственной заботой жителей Месопотамии. Как и мы, они знали болезни, бедность, крах надежд и печаль и, подобно нам, спрашивали себя: почему все это происходит, если миром правят боги? Почему зло побеждает добро? Сплетенная вокруг человека сеть правил и запретов была настолько тесной, что ему проще всего было грешить и оскорблять богов. Бывали случаи, когда каре подвергались люди, чье поведение было безукоризненным, когда невозможно было найти объяснение поведению богов. В вавилонской поэме «Владыку мудрости хочу восславить…» («Невинный страдалец») говорится о чувствах человека, некогда

нередко противоречат друг другу. «Страну, откуда нет возврата» представляли в виде обширного пространства, находящегося где-то под землей. Там стоял огромный дворец Эрешкигаль, шумерской Персефоны, и ее супруга Нергала, бога войн и эпидемий, окруженных другими божествами и стражами. Как и в греческом Аиде, чтобы достичь этого дворца, души умерших должны были перебраться через реку на пароме и снять с себя одежду. Затем они вели тоскливую и жалкую жизнь в месте,   Где их пища – прах и еда их – глина, А одеты, как птицы, – одеждою крыльев, И света не видят, но во тьме обитают, А засовы и двери покрыты пылью.   В то же время из других источников мы узнаем, что солнце освещает загробный мир, когда обходит землю кругом и что бог Уту судит умерших, а значит, очевидно, не все они разделяли столь жестокую судьбу. Вероятно, шумерские представления об аде были не менее туманны, чем наши, а значительная часть этих литературных произведений представляет собой набор поэтических рассуждений на довольно расплывчатую тему.