Это произошло в незапамятные времена в самом начале весны, когда жаворонки уже пели песни, призывая прекрасную Лелю Весну-Красну из-за высоких Репейских гор и, могучий Перун, потрясая мечом–молнией, побуждал весенние облака проливаться благодатным дождем на Мать Землю. Весенняя игра Перуна и облачных красавиц отзывалась на земле грозами. Еще спящая природа должна была пробудиться от этих громких звуков. Прекрасные облачные девы, шутя, убегали от небесного витязя, но потом под его страстным натиском проливались на землю живою влагой дождей. Спускаясь на землю, облачные девы – вечные спутницы небесных игр могучего Перуна становились русалками – хранительницами благодатной влаги и рос. Там, где они опускались на землю, появлялась новая река. Вместе с Весной в те незапамятные времена спустилась на землю и прекрасная русалка по имени Рось. Росы, которыми щедро укрывала русалка землю, несли жизнь и плодородие миру проявленному . А русалка – стала берегиней избранной реки и земли.
Береговые люди величали свое Городище Роденем в честь великого Рода – Прародителя жизни. Они не помнили того, пришли их предки издалека, или жили здесь всегда. Время стерло эти предания. Однако никто из береговых не знал имени реки. Точнее у нее было множество разных названий, но все они были лишь отголосками ее настоящего имени. Народ величал ее то Прозрачною, то Струящейся, то Бегущей, но все эти названия были лишь эхом настоящего имени реки – ее священного имени, которого не помнил никто. А каждый из береговых людей знал, что у всего на свете есть имя. Потому что имя определяет путь в жизни и саму жизнь. Ведь в имени сокрыта великая сила и суть жизни существа – будь то человек, животное, древо или река. Ну, к примеру: медведя лесного хозяина, в которого сам Велес Бог обращается, тоже все медведем величали, но все от мала до велика знали, что «мед ведающий» всего лишь название его, а настоящее тайное имя хозяина леса известно было лишь волхвам, что самого Велеса почитали.
В тот год, как и прежде, привел серый жаворонок на землю Лелю Весну. Снова весенние грозы донесли до людей игры Перуна и облачных дев, окрыляя сердца и наполняя их светлыми надеждами. Благодатные дожди пролились на Мать-Землю, напитав ее живою водой. Весна принесла радость береговому народу. Она же принесла и великое знамение.
Ранним утром, на заре волхв Божеслав увидел вещий сон. Первым пришел к нему во сне старый Родослав, он, как и в тот день, перед смертью улыбался, а потом, указывая на реку, сказал: Я же говорил тебе: грядут перемены и Она придет. Вот и случилось чудо для всех нас! Великая благодать снизошла.
После этих слов фигура старца исчезла, а с неба обрушился сильный ливень, и река, вышла из берегов. Волхву показалось, что ее воды снесут городище. От этого ему стало страшно, и взмолился он богам о помощи. Но внезапно из самой реки раздался нежный женский голос. Он велел Божеславу, как только пропоют петухи, собрать народ на берегу.
– Не страшись волхв, я принесу вам то, чего раньше у вас не было, – сказал таинственный голос.
Сон был отчетливым и ярким, какой бывает обычно явь. Волхв понял, что сон нес знак о будущем. Он стал творить молитвы, дожидаясь петушиного крика, чтобы поведать волю богов народу. И вот, едва, раздался первый крик священной птицы Перуна, Божеслав трижды протрубил в рог, созывая собратьев.
Тресветлое Солнце вставало из-за горизонта, обливая все вокруг розовым и золотым. Заря–заряница открывала миру свое прекрасное чело, возвещая о начале нового дня, освещая лица пришедших. На широком берегу, перед жилищем волхва собрался почти весь народ, желая узнать, для чего волхв созвал их сюда. Кое-кто не понимая причины столь раннего сбора, ворчал, выказывая свое недовольство. Люди не понимали, чего они ждут и потому не скрывали этого. Волхв же надеялся, что та, которая велела ему собрать всех, ответит народу. Однако время шло, а ничего не происходило. Атмосфера накалялась. То тут, то там стали раздаваться смущенные голоса.
– Мудрейший, отчего в такую рань? – кричали горожане.
– Волхв Божеслав, ты бы нам хоть поведал, чего ждем–то? – вторили им другие.
– Вот так вот спозаранку на площади стоять – ни уму, ни сердцу…, – не унимались третьи.
– Коли так просто стоим, и ничего…, так мы лучше пойдем, чего тут топтаться, дома-то делов по горло….
Ропот недовольства слился в единый гул. Это было похоже, на растревоженный улей. Волхв понимая, что недовольство не поможет народу достойно встретить таинственный голос, решил усмирить собравшихся.
– Тихо, собратья, – громко произнес он. Та, кто велела мне созвать вас, ничего помимо этого мне не открыла. Но за этим великая тайна сокрыта. Голос же ее доносился из священной реки. Мне было знамение в СНОВИДЕНИИ. Голос Девы из реки вещал мне. Мы должны дождаться ее, должны услышать ее Благую весть, что она скажет. И поверьте мне, если мы дождемся ее…. Волхв не успел закончить говорить, как из толпы раздался голос воеводы Путяты:
– Мудрейший, – неужто и ты сам не ведаешь, кого мы ждем. А вдруг это с нами шутку навьи сыграли. А вдруг то, что появится, всех нас заберет. Не каждый готов вот так сразу отправиться.
– Это ты Путята, по недомыслию говоришь, – ответил волхв, укоризненно глядя на воеводу. Мы, и деды наши, и деды наших дедов живем здесь, так и не узнав тайну реки, не услышав ее имени. Так и не ведая, кто она – эта Река, а ведь она каждый миг нашей жизни освящает. Ее водами поливаем мы наши поля, от ее росных туманов рождается на нашей земле плодородие. Но никто из нас, береговых людей до сих пор не знает ее имени. Почему? Может ты, Путята, ответишь? А ведь, воевода, ты не ответишь.
– А я почем знаю, мудрейший? Мое дело защищать народ наш, воинов в бой вести.
– То-то и оно, Путята, что защищать береговой народ от врагов надобно. А та, кто нас сегодня на площади созвала, никак нам не враг. Мы даже зовемся – береговыми людьми, то есть живущими на ее берегах. А имени ее до сих пор не знаем. Без нее мы здесь и не поселились бы. Ее щедростью мы живы и здоровы.
– А отчего же, волхв Божеслав, та, кто велела нас сюда созвать, имени своего не назвала? – спросил воин по имени Ратибор.
– А отчего, Ратибор, до сих пор ее имени никто из нас, береговых людей не ведает. Отчего ее только Рекой называют? Отчего?!
– Этого никто не знает, – ответил воин.
– И отцы наши и деды, того не ведают, – донеслось откуда-то с конца площади.
– Да и прадедам нашим река имени своего не открывала, – сказал дружинник князя – молодой воин по имени Яромир.
– Так ведь бывает, собратья, что есть вопросы, на которые ответ дать невозможно. Все, что можно – это ждать, – продолжил волхв. Никто не ведает, покуда яблоко зреет, хорошо ли оно будет на вкус. Пока яблоко зелено, можно ли увидеть в нем спелый плод. Никто не сорвет такое, никто его не надкусит прежде времени. А коли надкусит, так и испортит. Тот же, кто дождется урожая, тот только и узнает, сладок ли плод.
Собратья, все, о чем я прошу, это подождать. Не печальтесь о своих домашних делах, забудьте на время обо всем, поверьте, то, что может произойти сегодня, важнее прочих дел.
Гул заметно стих, но отдельные голоса все еще продолжали раздаваться в толпе.
Волхв Божеслав, взяв в руку посох, трижды постучал им по земле и голоса смолкли.
Волхв медленно повернулся и, оставив толпу позади, пошел к реке. Зайдя в реку, он поклонился ее водам и прочитал молитву. После чего из реки раздался женский голос, отчетливо слышимый на берегу.
–Ныне я открою то, что предначертано вам богами Прави. Расскажу, береговым людям о Судьбе вашей грядущей.
То ли от этих слов, исходящих от вод, то ли от поднимающегося Солнца, но всем на берегу стало видно, как река засияла дивным золотистым светом и забурлила. Вскоре, медленно поднимаясь из-под воды, появилась светящаяся женская фигура. Будто солнце, скользящее по воде, она, как посуху, вышла на берег. И тогда взору горожан предстала светящаяся девушка необыкновенной красоты, с длинными светлыми волосами, доходящими до самой земли. Девушка прикоснулась одной рукой к берегу и земля под ней в тот же миг начала расти, становясь холмом. Эта девушка была бы во всем похожа на береговых людей или поляничей, если бы не дивный свет, исходящий от ее лица и сарафан, который будто из самой воды был соткан, да только не растекался. Так чудесная незнакомка и появилась в Городище в ту весну, выйдя прямо из реки на глазах у всего народа.
– Слушайте, меня, люди. Имя мое – Рось Русалка. Когда-то очень давно, я спустилась из Светлого Ирия, Сварги на эту землю. Жизнь на этих берегах была от меня. Я хранительница и Берегиня, а вы – народ мой, который я здесь поселила. Потому вы и называли себя береговыми людьми. Но с самого начала имя мое было скрыто от вас. Ныне же судьба ваша поменяется, я открыла вам имя мое. И потому как я – Рось Русалка, вы, как дети мои – будете зваться росами, теми, кто несет живую росу откровения Прави. Помнить вы должны завет мой священный, и свято беречь и хранить имя свое. Покуда, вы будете имя хранить, то будет с вами мое Благославение, а с ним – добро и сила. И то будет вам под силу, что раньше невозможно было. Далеко ваша слава по земле пойдет, и будут россы процветать многие лета.
Сказав это удивленным жителям Роденя, Рось передала волхву Божеславу святыню – священную чару с чудодейственной живой водой, и, войдя в реку, снова исчезла. А река снова стала прежней, не сияющей, не бурлящей, а мирно текущей.
Народ на площади поначалу стоял, как вкопанный, не в силах поверить тому чуду, что предстало его глазам. Но через некоторое время удивление прошло, сменившись бурным весельем. Так отрадно стало всем, так хорошо, как, никогда ранее, еще не бывало. Пляски и песни наполнили поселение, радовались все и стар и млад. Гусли и трещотки играли аж до следующего утра, а на холме, куда поднималась Рось, установили новое капище, в котором разместили святыню – чару с живой водой Берегини. Но на этом удивительные происшествия не закончились.
На следующий день к поселению россов неожиданно подъехали всадники от их давних соседей поляничей. Двое из них были молодыми витязями, третий же – старец преклонных лет с длинной бородой. У старца на поясе были подвешены ключи – особые знаки волхва. Поздоровавшись с горожанами, они прямиком направились к жилищу волхва Божеслава. Встав у его порога, старший из гостей достал деревянный посох и легонько ударил им оземь. Стук был почти неслышен, но хозяин тут же вышел на крыльцо встречать гостя. Он обнял пришедшего старца и пригласил его войти в дом.
– Рад видеть тебя, волхв Дажень, – сказал Божеслав, обращаясь к гостю. Не часто ты наведываешься к нам. Видимо, чудеса в нашем стане привели тебя. Прав ли я?
– Ты прав, Божеслав, – ответил волхв поляничей, присаживаясь на лавку. Накануне было мне велено, придти к вашему народу. Так как боги Прави сказали, что на вас снизошел свет откровения и вы, стали хранителями святыни.
– Да, волхв Дажень, – проговорил Божеслав, пододвигая гостю чару с водой. Священная река открыла нам свое Имя. Все стали свидетелями этого чуда. И старики, и дети, видели, как русалка Рось одарила наш народ. И теперь мы – зовемся россами, хранителями ее святыни.
– Что ж, волхв Божеслав, – сказал Дажень, отхлебнув воды из глиняной чары. Чудо великое случилось с вашим народом, но ведомо мне, что чудо это и нам предназначено. И завет Роси для всех кто богов Прави славит. Сегодня я пришел сюда один, а завтра мы придем сюда с народом нашим, с поляничами поклониться Святыне. Поведай о том Славену и народу своему.
Божеслав понял, что предсказание русалки Роси начало исполняться. И повел волхва поляничей к Священному холму. Подойдя к его подножию, Дажень упал без сознания на землю. Глаза его закатились, однако руки крепко держали посох. Божеслав понял, что ничего плохого с волхвом не случилось, просто Берегиня каждому по-разному являет свой дар. Очнувшись, старец поднялся и, поклонившись на все четыре стороны, промолвил:
– Священно место, отмеченное богами. Отныне я сделаю все, чтобы наши народы стали едины.
Проводив гостей, Божеслав направился в терем к правителю россов Славену – рассказать о приходе поляничей. Славен сидел возле огня. Русые волосы были перехвачены на лбу узорчатой тесьмой. Белая рубаха расшитая искусными руками жены князя – молодой Любавой была подпоясана красным кушаком. Ворот рубахи украшали обереги, на рукавах красными нитями Любава вышила знаки Громовника Перуна и тресветлого Солнца. На стенах были развешены мечи выкованные местными умельцами.
Лицо князя было задумчиво. Он все еще не мог забыть недавнюю смерть отца и брата. То, что теперь береговые люди стали росами, было подлинным чудом, отвлекающим его от горестных мыслей, но никак не изгнавших тоску из сердца правителя Роденя. Вот уж несколько дней как Славен, мысленно обращаясь к отцу и брату, вел с ними беседу. Ему не хватало ушедших близких, и он разговаривал с ними, оставшись наедине, рассказывая о том, что нового произошло в Городище, с тех пор как их не стало. Славен знал, что родные души, покинув тела, никуда не уходят от тех, кто любит их. Некоторые избранные души – навсегда остаются в светлом Ирийском саду и сверху помогают родным на земле. Остальные снова и снова воплощаются среди своего народа, мать Жива возвращает их в родные места, в свой род, к своему народу. Это только души тех, кого не любили и не захоронили по обряду, витают неприкаянно, оставляя на земле следы в виде перевернутых птичьих лап. Славен вспоминал тризну по отцу и брату и был уверен, что его родных, ожидает самая лучшая Доля.
Когда волхв постучал в дверь, правитель был глубоко погружен в мысли об ушедшей родне. Прочитав это по глазам, Божеслав сказал, перебивая его печальные думы:
– Славен, твой отец и брат ныне пребывают там, где нет горя. Там, в светлом Ирийском саду их души ждут часа своего воплощения. Отчего ты постоянно тревожишь их, призывая своей печалью? Ныне пришло время великих свершений, ты – правитель Роденя и на тебя обращены все взоры. Твоя кручина не поможет решить, как нам принять поляничей, которые, не сегодня-завтра всем народом придут поклониться святыне Роси.
– Радость принес ты народу нашему, мудрейший. И сейчас ты речами своими хочешь сердце мое облегчить. Благодарю тебя за это. А сегодня поляничи для чего к нам приезжали? – спросил Славен, устремляя взгляд на волхва.
Волхв оставил вопрос Славена без ответа, и в воздухе повисла тишина. Божеслав подошел к правителю и, зажав его левую руку в своих ладонях, некоторое время пристально смотрел ему в глаза. После чего, вздохнув с облегчением, сказал, отпуская руку воина:
– Ну, вот и все. Теперь печаль не будет виться над тобою, как ворон над павшим воином. Теперь ты воспрянешь духом, доблестный витязь.
– И вправду полегчало, – ответил Славен, расправляя плечи.
– Князь, Берегиня чистую правду поведала о судьбах наших, – продожил волхв. Вот и начались перемены. Волхв поляничей Дажень почтил Святыню Роси и ему было дано Ее откровение. Теперь поляничей хочет он в наш стан привести на поклонение, чтобы народ наш единым стал. Говорил волхв, что скоро приведет он за собой много людей. Стало быть, надо думать, как и где мы их разместим. Ведь Городище расширять придется. Новые стены строить, новые дома мастерить. Всего и не перечесть, с чем управиться будет надобно.
– Да, мудрейший, вот так по воле Прави и свершаются Судьбы людские. Сможем ли мы достойно принять поляничей, если они все к нам нагрянут. Нужно загодя об этом подумать и приготовиться к приходу гостей.
Славен тот час же велел мастерам для поляничей временные жилища ставить, а Божеслав вернулся к себе.
О проекте
О подписке