Елизавета и Наталья, сидевшие друг напротив друга, встретились взглядами и улыбнулись. Дарья Ильинична строго посмотрела на них. Кроме членов семьи, за завтраком присутствовали Тимофей Павлович Пучков, управляющий делами,

компаньонка Дарьи Ильиничны мадам де Рамбле и поверенный князя Тихон Иванович Родионов.

– Папа,– сказал Михаил с лёгкой улыбкой,– А что вы скажете о наших союзниках? Стоит ли им доверять?

Наталья умоляюще посмотрела на мужа, но тот не обратил на неё никакого внимания. Она вздохнула и снова встретилась глазами с улыбающимся взглядом Лизы. Наконец, завтрак был закончен.

– Я не знаю, что за удовольствие такое эти ваши пикники,– сказала Дарья Ильинична, заходя в кухню, где под присмотром Лизы и Натальи собирали корзины с едой, – Сидеть на земле, гулять в каком- то лесу, где ходят непонятно какие люди, а может, даже звери. И тучи комаров к тому же.

– Нет там зверей, матушка, – смеялась Лиза,– И комаров не так много. Я думаю,

что день на открытом воздухе интереснее ваших бесконечных вечеров в душных комнатах за игрой в карты.

Княгиня вздохнула:

– А ты так и не научилась хорошо играть. Право, в прошлый раз мне было стыдно за тебя, когда ты перепутала трефы с пиками.

– Зато меня сразу выгнали из-за стола и вечер был спасён.

Наталья слегка нахмурилась. Ей- то пришлось играть, пока Лиза и Александр играли на рояле в четыре руки, а Михаил исполнял романс и его чудный голос разносился по всему дому. В такие минуты Михаил был похож на ангела с его льняными волосами и небесно- голубыми глазами. Наталья обожала мужа, но при этом не знала, любит ли он её или нет. Он был всегда ласков, внимателен и предупредителен по отношению к ней и ни разу не дал повода

к сомнению или ревности. Они были женаты около года. Когда Михаил посватался к ней, Наталья едва не лишилась чувств от радости и сразу же, без малейших колебаний, ответила согласием. А потом плакала на его плече, а Михаил гладил её по каштановым блестящим кудрям. Полюбила Наталья и Лизу, копию своего брата, очаровательную девушку с серебристо- серыми глазами. Эти глаза сразу заворожили Наталью, как и весёлый нрав Лизы. Старшую сестру Елену она знала плохо- та приехала из Германии с мужем только раз, на венчание Михаила и Натальи и показалась своей невестке слишком красивой, слишком высокомерной. Её муж Марк был полноватым добродушным мужчиной, который смешно выговаривал русские слова и с любовью смотрел на свою холодную супругу. Когда Михаил

называл Лизу Снежной Королевой, Наталья думала, что это название больше подходит Елене. Лиза такая живая, жизнерадостная, совсем не похожа на ледяной персонаж сказки.

На пикник поехали в колясках. В первой коляске устроились два брата Вяземских- Константин и Александр со своей младшей сестрой Анной. К ним села и Мария Головина. Во второй – Курбатовы- Пётр с братом Григорием и его женой Марией. Они захватили с собой Екатерину Уварову. В третьей по счёту сидел Александр Разумовский. Когда кортеж подъехал к дому Державиных на Васильевском острове, Александр вышел из коляски, помог подняться Елизавете и Наталье, тепло поприветствовав девушек. С соседних экипажей донеслись приветственные крики и девушки помахали в ответ. Михаил помог отнести Даше корзины в последнюю

повозку, набитую едой и тёплыми пледами на случай, если погода изменится. Кортеж двинулся по каменистым улицам. По дороге присоединилась ещё одна коляска, где кое- как поместились пять дочерей графа Салтыкова вместе со своей угрюмой нянькой. Несколько военных гарцевали на своих безупречных лошадях, стараясь держаться ближе к юным барышням. То тут, то там раздавались весёлые голоса и взрывы смеха.

Лиза чувствовала себя счастливой. Она поглядывала на сидевшего напротив Александра. Лёгкий ветерок играл чёрными завитками его волос, блестевших на солнце, карие глаза, прищуренные от яркого света, смотрели ласково. Кортеж выехал за пределы Петербурга и двинулся дальше по просёлочной дороге. Вот уже и поляна,

на которой они собирались каждый год. Общими усилиями здесь, на берегу реки, были поставлены несколько круглых беседок, скамейки на изогнутых ножках и построен причал. За территорией, где собиралась богатая молодёжь, следил крестьянин, что жил в небольшой избе неподалёку.

Из колясок, смеясь, стали выбираться девушки. Сопровождающие их мужчины вытаскивали корзины и покрывала и подыскивали подходящее место для того, чтобы как можно удобнее устроится на мягкой траве.

– Идём, – Михаил с Александром взяли корзины и направились по травянистому берегу реки к месту, которое Михаил присмотрел ещё в прошлом году. По поляне уже разбредались парочки и небольшие группы, стараясь найти для себя более укромные места. Лиза разрешила Даше отдыхать так, как ей

хочется и та тут же скрылась из виду. Пётр пошёл за Лизой, постоял рядом, посмотрел, как Александр и Михаил раскидывают покрывало среди тополей, где трава была особенно мягкой и густой.

– Дорогая, – сказал Пётр, – Я рад, что вам не скучно. Веселитесь с друзьями, не буду вам мешать.

И махнув рукой Александру и Михаилу, тут же улизнул.

– Негодяй,– пробормотал Михаил. Они удобно устроились на большом покрывале и Наталья принялась вытаскивать яства из корзин. Чего только там не было- кулебяки, растегаи, сладкие порожки, сыры, фрукты, пирожные… Из другой корзины виднелись горлышки бутылок.

Красота природы завораживала, неспешно тянулась широкая лента Невы, над головой томно шелестели тополя и где-то в их ветвях заливался соловей.

Были слышны голоса и смех отдыхающих, но эти звуки были неясные, приглушённые. Лиза развязала ленты соломенной шляпы, сняла её и бросила её на траву.

– Тебе голову напечёт,– предупредительно заметила Наталья.

– Не напечёт, – беспечно отозвалась Лиза,– Мы в тени.

Тогда Наталья тоже сняла шляпу. Михаил взглянул на жену с особенной нежностью, отчего её сердце переполнилось такой радостью, что Наталье захотелось прыгать и скакать по зелёной траве, словно шаловливому ребёнку, которому наконец-то разрешили поиграть вволю.

Лиза задумчиво смотрела на горизонт и редкие лучики солнца, пробившись сквозь густую листву, зажигали на её волосах серебряный огонь. У Натальи перехватило дыхание. Такой же взгляд

был и у Михаила. Наталья заметила, что Александр тоже не сводит глаз с Лизы. Бедный мальчик! Он так влюблён. А Лизе через три недели предстоит обвенчаться с Петром. Что же будет с ними?

– Что-то надвигается, – вдруг сказал Михаил таким бесцветным голосом, что мурашки пробежали по спине и рукам Лизы и Натальи, – Я чувствую это.

– Ты о войне?– быстро спросил Александр, подавшись вперёд.

– Нет, не о войне, Саша. Это гораздо страшнее. Помнишь, как в "Буревестнике"? " Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний. Буря! Скоро грянет буря!"

– "…то кричит пророк победы: Пусть сильнее грянет буря!",– задумчиво проговорил Саша.

У Лизы мурашки побежали по спине, а Наташа сказала тихо:

– Вы оба меня пугаете.

Михаил с лёгкой улыбкой посмотрел на жену:

– Ничего не бойся, дорогая.

– Эти стихи..,– Наталья неопределённо махнула рукой, – Они слишком грозные.

– Да и мне гораздо ближе Пушкин, – сказала Лиза.

– Ну что ж,– снова улыбнулся Михаил, – Можно и Пушкина. Давай ты, Саша!

– "Пустое "вы" сердечным "ты"

Она, обмолвясь, заменила.

И все счастливые мечты

В душе влюблённой возбудила.

Пред ней задумчиво стою

Свести очей с неё нет силы

И говорю ей: "Как вы милы"

И мыслю: "Как тебя люблю ",– с выражением прочитал Александр, глядя на Лизу. Та сидела, устремив взгляд на синюю гладь реки и в её светло- серых

глазах отражалось небо.

– Странно все это,– сказал Михаил после короткой паузы,– Такой покой вокруг, такая красота, а я вижу бурю.

Слова Михаила оказались пророческими. Через три года Петербург утонет в неистовстве кровавой бури революции.

"И над всем воццарилась Красная Смерть ",– подумал Александр и сердито глянул на Михаила. В такой прекрасный день он призвал своими словами красного призрака.

– Может, на лодке покатаемся?– весело спросила Наталья, – Девицы Салтыковы уже уплыли со своими кавалерами. Все посмотрели на пристань. На причале стоял Пётр, отвязывая следующую лодку, в которой уже удобно устроилась графиня Уварова.

– Вот негодяй, – сказал Михаил.

Лиза рассмеялась. Похоже, что здесь её одну не задело поведение Петра. Ей

просто было всё равно, ведь в своих мыслях она так и не стала его невестой.

– Ну на лодке, так на лодке, – заключил Михаил, поднимаясь и подавая руку Наталье.

Домой вернулись довольно поздно. Лиза и Наталья, попрощавшись с Александром, побежали в дом, а молодые люди ещё с полчаса сидели на скамейке, беседуя. Они говорили о возможной войне, о политической ситуации в стране, о чём угодно, только не о том, что в действительности волновало их обоих- о Елизавете и Петре. Наконец, Михаил выкинул окурок в траву и проговорил, по- обыкновению, глядя вдаль:

– Мне никогда не нравился Пётр и их предстоящий брак с Лизой считаю большой ошибкой. Родители поторопились.

– Петя совсем не против этого брака,-

проговорил Александр.

– Конечно, не против,– усмехнулся Михаил, – Лизонька сокровище. Она никогда ни в чём не упрекнёт его, будет молчать и прикрывать его грехи. И она никогда не будет счастлива.

– Она никогда не будет счастлива, – с болью в голосе повторил Александр, – Но я ничего не могу с этим сделать.

– Но ты же любишь её!– с горячностью воскликнул Михаил.

– Я люблю её.

Александр больше ничего не смог сказать, глубокое волнение перехватило его горло. Михаил с сожалением посмотрел на друга и положил руку на его плечо.

– Всё будет так, как суждено Господом Богом. А нам остаётся только смириться с его волей.

Смириться с его волей! Так же думал и

Николай Второй, сидя за письменным столом в своём кабинете. Он машинально перебирал бумаги, что лежали перед ним неровной стопкой. Почему- то ему сегодня вспомнился один разговор со Столыпиным. Тогда он сказал Петру Аркадьевичу:

– Что бы я не предпринял, у меня ничего не удаётся. Знаете, в день какого святого я родился?

– Государь, простите, я не помню,– ответил премьер- министр.

– Иова Многострадального.

– Я верю, Ваше Величество, что Ваше царствование завершится славой, как и Иова, который через многое прошёл и был вознаграждён благословением Божьим.

– Нет, Пётр Аркадьевич, я обречён на страшные испытания, я знаю это. "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня."

И это предчувствие крепло с каждым годом. Это чувствовала и Аликс, которая всё чаще называла его "мой многострадальный Иов".

Предстоящая война вселяла в Николая Второго уверенность, которую всячески подогревал Великий князь Николай Николаевич. И настроение общества соответствовало его настроению. Никаких революционеров, никакой оппозиции. Казалось, вся страна встала плечом к плечу перед лицом надвигающейся войны.

Да вот только он остался один. Большая романовская семья держалась подальше от него и Аликс. Дмитрия Павловича, которого он так любил, не принимали во дворце; сестра Аликс, Эльза, не бывает у них; за границу уехал Михаил Александрович; Марию Фёдоровну, мать, они теперь сами избегают. И всё из-за него, мужика.

Николай Александрович был готов

терпеть Распутина только ради Аликс, на которую он действовал крайне благотворно, как и на Алёшеньку, их маленького солнышка, которого обожала вся семья.

Какое наследство он оставит Алексею? Николай Александрович вздохнул, поднялся из-за стола, оставив лежать так и не просмотренную кипу бумаг и вышел из кабинета. Нужно было ещё решить что-то по поводу Государственной думы, но Николай Александрович сейчас ничего не хотел решать. Он просто хотел быть с семьёй.

В просторной гостиной Павловой на этот раз собралось очень много гостей. Хозяйка торжествовала. Ей, наконец, удалось убедить Марию Головину, чтобы она привела Распутина. Этот мужик волновал практически всех в Петербурге. Его любили или

ненавидели, но равнодушных практически не было. Распутин должен был на днях уезжать в Покровское и был не в настроении, считая, что его изгнали из Царского Села. Его обступили со всех сторон, жадно ловили сердитый взгляд маслянистых глаз.

Александр и Михаил стояли в сторонке, у дверей, что вели в музыкальную комнату, где Лиза, Наталья, Ирина и Анастасия Салтыковы вели какую-то крайне занимательную беседу, сидя рядом на диване, обитом серым атласом, и посмеивались, изредка бросая взгляды на молодых людей.

Постепенно кружок, обступивший Распутина, рассеялся. Стало скучно слушать его монотонный голос, бубнивший духовные банальности. Рядом с ним осталась только верная Головина. Григорий Ефимыч пил вино и рассматривал гостей. Особенно его

интересовали девушки. Он поймал за руку Петра, который проходил мимо.

– Петя,– сказал Распутин, даже не стараясь понизить голос, – Приведи- ка ко мне Лизу сразу, как я вернусь из Покровского.

Не успел он закончить фразу, как Александр быстрее молнии подскочил к нему и сильным ударом в челюсть сбил с ног. Все ахнули и замерли на месте. Михаил встал рядом с Александром, всем своим видом поддерживая его. Распутин лежал на паркете, ошеломлённо потирая челюсть.

– Ну и тяжёлая у тебя рука, князь, – проговорил он, с уважением глядя на Разумовского. Александр резко отвернулся и сказал Михаилу:

– Забери Лизу и Наталью и выходите. Я скоро. Мне нужно поговорить со своим другом Петей.

Его глаза горели яростью. Он подхватил

под руку Петра, застывшего неподалёку и вывел в пустынную переднюю, там схватил за грудки и прижал к стене.

– Почему ты позволяешь грязному мужику произносить имя твоей невесты? Это ты должен был ударить Распутина, а не я. Твоя забота оберегать Лизу. Увози её из России, иначе это сделаю я и плевать мне на суд людской и суд Божий.

Он отпустил Петра, вытер руку с несвойственным ему презрением и сбежал вниз по лестнице. Через минуту спустились Михаил, Лиза и Наталья. Фёдор, шофёр Державиных, уже подогнал автомобиль к парадному входу. Александр с нежностью посмотрел на Лизу и та ответила ему таким же взглядом. Михаил едва не застонал.

И когда они с Натальей остались наедине в своей комнате, сказал ей:

– Александр любит Лизу. И был бы для неё гораздо лучшим мужем, чем Пётр.

– Ты же знаешь, что уже слишком поздно. Ни Лиза, ни Пётр не могут вернуть слово. До венчания осталось совсем мало времени. Ах, если бы они встретились немного раньше!

Михаил, широко расставив ноги, стоял перед женой, которая с сожалением смотрела на него снизу вверх.

– Я должен поговорить с родителями, – наконец, сказал он.

Наталья вздохнула:

– Ты не должен питать ложных надежд, дорогой.

– Но я должен хотя бы попытаться.

Он наклонился, поцеловал жену и вышел из комнаты. Прошёл по длинному коридору, спустился по широким ступеням и вышел в крыло, где жили родители. Из дверей комнаты вышла Вера, камеристка Дарьи Ильиничны.

– Княгиня уже легла?– спросил Михаил.

– Нет, Ваше Сиятельство, она велела

принести ей чай. А ваш батюшка в рабочем кабинете с Тимофеем Павловичем.

Когда Михаил зашёл в гостиную матери, та с мадам де Рамбле рассматривала большую энциклопедию по изобразительному искусству Италии XVII- XIX века.

– О, Мишенька, – сказала княгиня, – Присаживайся. Посмотри, какие шикарные иллюстрации.

– Обязательно, посмотрю, мама, но чуть позже. Я хотел поговорить с вами, только, если возможно, наедине.

– Ну, конечно, дорогой. Шарлотта, идите отдыхать.

Мадам де Рамбле наклонила голову, тяжело поднялась, и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Не успел Михаил открыть рот, как зашла Вера, держа в руках серебрянный поднос с двумя дымящимися кружками.

– Благодарю, Вера, отнеси чай мадам же

Рамбле в её комнату. А после можешь быть свободна.

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Вера вышла и Михаил, наконец, остался один на один с матерью.

– О чём ты хотел поговорить со мной, дорогой?

– О Лизавете.

– А что такое с Лизаветой?

– Да, ничего, матушка, не считая того, что ей предстоит стать женой человека, которого не любит и который не любит её,– со страстью в голосе выпалил Михаил.

Княгиня Державина слегка поморщилась:

– Они с Петей давно знакомы и любовь со временем обязательно придёт.

– Пётр на любых вечерах таскается за графиней Уваровой и совершенно пренебрегает обществом Лизы.

– Ох, милый, – вздохнула княгиня, – Все мы в юности позволяем себе увлекаться.

Лучше пусть сейчас, чем после свадьбы.

– Он уже помолвлен, матушка, и надо бы вести себя более осмотрительно.

– Мишенька, юность крайне редко бывает осмотрительна. И, насколько я осведомлена, у Лизы тоже есть поклонник. Разве князь Разумовский не ухаживает за ней?

– Князь Разумовский делает то, что должен делать Пётр. Этот проходимец Распутин позволил себе грязные намёки в отношении Лизы. И пока Пётр стоял, раскрыв рот, Саша проучил мужика.

– Что произошло?– почти испуганно спросила Дарья Ильинична.

– Он ударил Распутина.

– Как ударил?– княгиня в ужасе прикрыла рот рукой, – Ударил Распутина?

– Я и сам бы его ударил, но Саша был первым.

– Лучше не связываться с Распутиным. Он пророк и царский любимец.

– Он царский проходимец,– устало произнёс Михаил, – Просто зарвавшийся мужик. Давно пора поставить его на место.