27 апреля 2000 года, накануне пятьдесят пятой годовщины Победы над нацистской Германией, Москва организует большую выставку материалов из своих секретных архивов. Ее название не оставляет сомнений в намерениях президента России: «Агония Третьего рейха – возмездие». Такого еще не видели. Широкой общественности было представлено сто тридцать пять ранее неопубликованных документов. Столько и таких документов, о доступе к которым историки Второй мировой войны мечтали полвека. Донесения советских спецслужб с грифом «совершенно секретно», фотографии, вещдоки… все, что позволяет приподнять завесу над последними минутами жизни Гитлера в его бункере.
Представлен дневник Мартина Бормана, секретаря и лица, особо приближенного к фюреру. «Суббота 28 апреля: наша имперская канцелярия – не более чем груда руин. Мир висит на ниточке. […] Воскресенье 29: ураган огня над Берлином. Гитлер и Ева Браун сочетались браком». Фотографии детей Геббельса, письма нацистских чиновников, таких как архитектор режима и министр вооруженных сил Альберт Шпеер: «Гитлер разрушается на глазах. Он превратился в комок нервов и совершенно перестал себя контролировать».
Но гвоздь выставки в другом месте. В специальной комнате. В своей статье ежедневная газета «Монд» так описывает сцену: «В центре комнаты, обтянутой красным бархатом, в застекленной витрине выставлен обугленный фрагмент черепа с отверстием от пули»[9].
Выставка пользуется оглушительным успехом. Сюда приходят представители всех крупных западных СМИ. Государственные российские органы добились своего. Ну, или почти. Однако вскоре возникают сомнения в подлинности черепа. Вопросы журналистов смущают организаторов выставки. Среди них – директор Государственного архива знаменитый Сергей Мироненко. Тот самый Мироненко, с чьей тенью мы пересеклись в длинных коридорах ГА РФ. В 2000 году он высоко держит голову. Он царствует, как самодержец, на Российских архивах. Журналисты и историки льстиво поднимают за него рюмки водки и других крепких напитков, чтобы получить его благорасположение. А особенно – разрешения приблизиться к этому осколку черепа, эксгумированному из секретных запасников.
В разгар выставки недоверчивость представителей Запада ставит гордого Мироненко в щекотливую ситуацию. Как может он утверждать, что этот фрагмент кости принадлежит Гитлеру? Такой вопрос звучит непрестанно. И напрасно Мироненко повторяет, что не сомневается в его подлинности, он прекрасно понимает, что этого недостаточно. Даже Алексей Литвин, один из кураторов выставки 2000-го, вынужден это признать: «Да, это верно, мы не проводили анализа ДНК, но все свидетельства указывают на то, что речь идет именно о Гитлере»[10].
Свидетельства? Без достоверных научных анализов? Именно в этот момент Мироненко осознает риск потерять контроль над ситуацией и возродить полемику по поводу исчезновения Гитлера.
Вместо того чтобы отступить, он бросается в бой и отважно идет дальше. Еще одна новая экспертиза? У зарубежных ученых? Без проблем! Директор архива не слишком доволен собой. Кроме того, он понимает, что, приоткрыв этот ящик Пандоры, он уже не сможет его захлопнуть. Конечно, российские власти никогда не разрешат сделать подобные анализы. Однако предложение Мироненко возрождает надежды и – будет дано разрешение или нет – череп становится последней тайной Второй мировой войны, которую следует разгадать.
Лариса Роговая долгое время была заместителем Мироненко. Сегодня только что назначенный директор ГА РФ использует те же методы, что и ее славный предшественник. Никаких прямых столкновений с журналистами. Вокруг большого прямоугольного стола мы стоим вчетвером и разглядываем череп. Лана, оба архивиста Дина и Николай и я, с глазами, впившимися в почерневшие косточки. Все, кроме Ларисы, которая по-прежнему продолжает восседать в большом кресле из черного кожзаменителя.
Кажется, что ее забавляет то, какое впечатление мы испытываем и как нам не терпится идти дальше. Она ожидала, что мы выразим желание провести экспертизу. Так же, как шестнадцать лет назад это делал Мироненко, она, в свою очередь, допускает, что вполне возможно провести экспертизу черепа. И даже добавляет, что сама мечтает об этом. «Для нас это была бы прекрасная возможность», – добавляет она, впервые за всю нашу встречу одаряя нас улыбкой. «Да, это было бы замечательно. Мы поддержим вас в этом направлении, так что вы можете рассчитывать на нас». Дина и Николай дружно кивают головой. «Это даст нам возможность установить истину. И положить конец этой ужасной полемике. Той, что развязал несколько лет назад этот так называемый американский исследователь».
Лариса с трудом скрывает гримасу глубокого отвращения. Оба ее сотрудника застыли, словно их окатили ведром холодной воды. Они с трудом сдерживаются от возмущения. Откуда такое неприятие? Понятно, что директор ГА РФ намекает на работу, сделанную группой американских исследователей в 2009 году. Эта история наделала тогда много шума. Ник Беллантони, профессор археологии Университета Коннектикута США, заявил о том, что сделал отбор пробы костей черепа. Затем он провел анализы взятых образцов в генетической лаборатории своего университета. А результат был представлен в телевизионном документальном фильме американского телеканала History Channel.
«Костная структура очень тонкая, – сообщал американский археолог. – Мужские кости намного плотнее, а швы, соединяющие различные части черепа, указывают на его принадлежность человеку моложе сорока лет». Этим Беллантони разрушал сценарий российских властей. Кроме того, проведя тест ДНК, он утверждал, что череп, хранящийся в Москве, принадлежит женщине. Ничего общего с Гитлером. И снова появляются сомнения. Эти американские откровения возрождают теорию заговора и бегства фюрера.
Сенсационные заявления Беллантони были немедленно подхвачены прессой всего мира. Вывод таков: долгие годы русские лгали! Для Москвы такое оскорбление было одновременно и болезненным, и унизительным. Тут до нынешнего дня не проходит горечь пилюли. Тем более что руководство ГА РФ утверждает, что никогда не видело этого американского археолога в своих стенах. И никогда не давало разрешения на отбор проб.
Дина забирает список посещений, куда Лана вписала наши имена. Вот несколько строчек с именами наших предшественников. Указаны имена немногих посетителей, получивших привилегию ознакомиться с черепом. За более чем двадцать лет их что-то около десятка. Дина предъявляет нам листок как доказательство своей добросовестности. «Все группы журналистов и исследователей, кто видел этот череп, расписаны в этом документе. Посмотрите, имя этого американца тут не значится. Его тут не было».
Удивительным образом его нахождение в стенах ГА РФ не отмечено в реестрах. В отличие от нашего посещения. Ник Беллантони и сам не отрицает этой административной странности. Когда мы спросили его об этом по электронной почте, он просто ответил, что «Все формальности для его работы в российских архивах были осуществлены продюсерами телевизионной кампании History Channel. Так что неудивительно, что моего имени нет в этом списке. Это должно было быть зарегистрировано как History Channel или его продюсеры».
Директриса Архива отвергает такой аргумент. Чтобы более понятно объяснить нам суть дела, она выдала нам официальное письмо: «Сообщаю вам о том, что ГА РФ не заключал договора ни с телевизионной компанией, ни с г-ном Беллантони, ни с кем-либо еще на проведение экспертизы ДНК фрагмента черепа Гитлера».
Мог ли американский археолог действовать без разрешения? Российские СМИ в этом не сомневаются. Дело оборачивается государственным скандалом. Археолог из Коннектикута оказывается в самом сердце почти идеологической полемики: Запад против Востока, капиталистический блок против бывшего коммунистического блока. На российском национальном телевидении НТВ (близком к российским властям) в 2010 году вышла целая передача, посвященная сенсации Беллантони. В присутствии в том числе российских историков Второй мировой войны и других популярных деятелей, переживших войну, американец пытается успокоить страсти. И что важнее – не оказаться архивным вором. Прежде всего он уверяет, что работал совершенно законно. «Мы получили официальное разрешение от российских архивов, с которыми заключили контракт на выполнение нашей работы». Как мы уже видели, это утверждение опровергается ГА РФ.
Обратимся к сказанному в интервью Ника Беллантони на НТВ. Ведущий задает ему вопрос об анализах проб, взятых на черепе. «Вы решили предпринять эти работы для того, чтобы лично отобрать несколько кусочков от костей черепа?.»
Беллантони: Нет. Мы этого не делали! […] Знаете, есть столько трудностей в работе с обгоревшими останками. Для генетиков исследовать такой материал – это сущий кошмар. Чрезвычайно трудно извлечь из этого материала маркеры, которые фиксируют половую принадлежность. Однако нам удалось установить, что хромосомы, которые он содержит, являются женскими. Так что мы можем сделать заключение о том, что череп, который находится у вас, принадлежал женщине. Возможно, это была Ева Браун, но мы в этом не уверены.
На съемочной площадке присутствующая среди гостей дама преклонного возраста громко возмущается. Ее зовут Римма Маркова. Известная актриса, снимавшаяся в советских фильмах, она воплощает собой ностальгию по сталинскому режиму. Она яростно негодует: «Как он мог забрать эти пробы? А теперь заявляет на весь мир, что украл их! Да его в тюрьму надо за это посадить».
Беллантони: Да я просто ученый, которого пригласили исследовать этот череп.
Римма Маркова: Скажите, а кто Вам дал эти образцы? Сотрудники архивов или представители Вашего телеканала?
Снова и снова – целый допрос. Беллантони мнется. Расколется ли он прямо в эфире?
Беллантони: Нам разрешили рассмотреть и взять образцы. Это было включено в контракт. Хочу еще раз подчеркнуть, что я работал в этом проекте как ученый. Если Вы хотите узнать больше подробностей, задайте этот вопрос менеджерам канала [History Channel, NDA].
Прошло семь лет. Мы, в свою очередь, попросили Ника Беллантони объяснить нам, как он получил фрагменты черепа. Он тут же ответил: «Нашей группе разрешили взять несколько небольших кусочков обожженной кости, отколовшихся от черепа. Мы ничего не повредили и не брали образцы на самом черепе […] Я не привозил эти фрагменты в Соединенные Штаты. Они были нам переданы нашими продюсерами, когда мы вернулись в университет для проведения анализов. Думаю, что эти куски были выданы официальными лицами. Вы можете навести справки в History Channel».
Мы так и поступили. У Джоанны Форшер, которая выпустила документальный фильм Ника Беллантони о черепе Гитлера. Ее ответ на наши расспросы заслуживает краткого упоминания: «Мне часто задавали этот вопрос, но, к сожалению, я не могу раскрыть подробности того, как мы получили доступ к черепу». А в заключение загадочное замечание: «Во всяком случае, мы не можем больше обнародовать то, как мы получили доступ к черепу».
О проекте
О подписке