Цитаты из книги «Дневник незнакомца»

Составляют ли четыре два и два? Сомневаюсь, если я складываю две лампы и два кресла.

Кроме того, чем больше мой разум привыкает гулять на свободе, тем смиренней я становлюсь, тем больше подчиняюсь своей задаче. Я не хочу, всякий раз, как ворон – собрат того, что фигурирует у Эдгара По, – сядет на бюст какого-нибудь философа, повторять: «К чему все?»

Дар принимает, увы, вид ума, но странным образом запоминает глупость. В том моя беда. Я нисколько не стыжусь признаться в этом открыто. Именно потому, что ум – не моя стихия. Ум мне кажется наивысшей формой глупости. Он все усложняет. Все засушивает. Это старый козел, ведущий стадо на бойню.

Но если бы человек без труда осознал, что время-пространство – это мираж, то, возможно, перестал бы так жадно стремиться к победам и поражениям. Правда, одновременно с этим он утратил бы и отвагу, помогающую ему завоевывать и строить. Выходит, все к лучшему в этом худшем из миров. И все же: славно подчиняться, когда знаешь, чему подчиняешься, и тем благородней делать свое дело, когда сознаешь его бесполезность. Впрочем, вполне возможно, что всякое дело другого стоит и малейшее наше действие играет в общей системе первостепенную роль.

Извечная наша ошибка состоит в том, что мы верим, будто мы малы – а это лишено всякого смысла; и в безграничность, смысла в которой не больше; в нашу продолжительность – ни долгую, ни краткую; и в бесконечную продолжительность, подобную нашей. Таким образом, безграничное и вечное являются, возможно, бесконечным распространением частиц, схожих по своим размерам и структуре. Только одни по отношению к другим кажутся меньше, а другие – больше.

Я уже писал, каким образом различаются время и пространство: вещи, от которых мы удаляемся в пространстве, уменьшаются, в то время как те, что удаляются от нас во времени, разрастаются до исторического или мифологического апофеоза. Но это время – лишь форма пространства, одна из разновидностей расстояния, вводящего нас в заблуждение. В сознании мы в большей степени владеем теми вещами, которые отдаляются от нас во времени, чем теми, которые принадлежат нам – во всяком случае, мы так думаем, – в пространстве.

В доказательство того, что время – не более чем обман, можно привести следующий пример: положим, какой-нибудь аппарат покинет свою систему и переместится в нашу, тогда наша атомная пыль превратится для него в миры, а его миры превратятся позади него в атом. Если после этого он вернется к себе, то с начала его путешествия до момента возвращения пройдут тысячи лет. Но, как я уже говорил, при возвращении в систему перспектива меняется, и, несмотря на промчавшиеся века, аппарат вернется в свой мир по окончании нормального времени полета.

Самобомбардировка, дающая нашей системе, как и всем другим, энергию благодаря постоянному и периодическому перераспределению квантов, для нас незаметна

Любопытно, что в период между двумя ударами человек сам может устроить аномальную катастрофу, не имеющую никакого отношения к квантам атома. Пытаясь расщепить другие системы, он может разрушить собственную. Что, между нами говоря, ничуть не опасней.

Атом – это Солнечная система. Электроны, бомбардируемые фотонами, несколько раз в секунду перепрыгивают с орбиты на орбиту. «Но, учитывая гигантские размеры Солнечной системы, – отмечает Великовский, – у нас подобные вещи происходят один раз в сто миллионов лет».