Глава 5
Местные зря болтать не станут

Только не говори мне, что собралась идти в этом! – воскликнула Стелла, с явным неодобрением оглядев наряд Ники.

Ника посмотрела в зеркало – старомодная желтая юбка, мешковатая обрезанная футболка «Роллинг Стоунз» и балетки.

– Хорошо, я не буду тебе говорить, что именно в этом и собираюсь идти, – осторожно проговорила она.

– Ни за что! Ни за что на свете! Со мной ты в этих тряпках никуда не пойдешь! – трагическим голосом воскликнула Стелла, перекрикивая попсу, лившуюся из розовых колонок в углу. – Придется спасать положение! – добавила она драматическим голосом и двинулась к своему гардеробу, деловито закатывая на ходу рукава, будто собиралась готовить.

Соседка нырнула в свой шкаф, который скорее напоминал настоящую гардеробную, заполненную чем-то сверкающим и узорчатым. Отобранное Стелла не глядя швыряла на кровать. Сосредоточенный взгляд и манера покусывать губу напомнили Нике Интеграла в те минуты, когда приятель пытался решить особенно заковыристое уравнение.

Это была лишь одна из множества общих черт, которые Ника то и дело подмечала в своих друзьях, на первый взгляд таких непохожих. Когда она только познакомила Стеллу с Интегралом, та шарахалась от него, словно у парня был птичий грипп. В ответ Интеграл начал говорить с ней медленно и раздельно, отчетливо выговаривая каждый слог, словно с ребенком. В итоге Стелла вообще отказалась сидеть с ними за одним столиком под тем предлогом, что это нанесет невосполнимый урон ее положению.

С тех пор прошло уже две недели, но Стеллу, несмотря на отчаянные старания, почти не приглашали за желанный столик Вайолет. И вообще получилось так, что все первые выходные в Академии Ника, Стелла и Интеграл втроем бродили по территории, собирали сухие листья, а вернувшись в общежитие, варили горячий шоколад. Такое времяпрепровождение совсем не напоминало бурную светскую жизнь, о которой мечтала Стелла.

Стелла недолюбливала Интеграла, и он платил ей взаимностью и вообще недоумевал, зачем Ника с ней дружит. Ника же понимала, что Стелла, несмотря на любовь к мишуре, была отнюдь не пустышкой, а просто наивной, милой и доброй.

– Вот! Вот что ты наденешь! – победоносно воскликнула Стелла и кинула на Никину кровать короткое кожаное платьице с корсетом, длинный красный блейзер и черные замшевые ботфорты.

– Нет! Это слишком… слишком экстравагантно для меня! – запротестовала Ника.

– Слушай, это первая вечеринка в году, а меня даже толком не пригласили, – сказала Стелла и немного смутилась.

Стеллу позвали только потому, что на нее положил глаз Маркус Дженкинс, один из лощеных приятелей Зака.

– То, что я тебя могу с собой взять, уже чудо, а ты еще и Интеграла тащишь! Представляю, как эффектно мы будем выглядеть! Ну, ты можешь надеть это? Пожалуйста! – взмолилась Стелла.

– Ладно.

Ника нахмурилась и громко вздохнула, придирчиво изучая наряд. Она не стала напоминать, что на самом деле разбирается в моде гораздо лучше Стеллы – она выросла в этой среде. В каком бы городе они с мамой ни жили, квартира всегда была завалена образцами ткани и журналами «Вог». Однако Ника понимала, какое значение придает этой вечеринке Стелла, поэтому сдалась – с неохотой втиснулась в тесное кожаное платье и натянула высокие замшевые ботфорты. Потом набросила блейзер, довольная, что так хотя бы немного прикроет свой вызывающий наряд. Взбила копну светлых волос и расчесала непокорные кудри мокрой щеткой.

– О-ля-ля! Да ты очень даже ничего, если постараешься! – поддразнила ее Стелла.

– Ну спасибо, – ехидно пробурчала Ника.

Стелла взглянула на розовые наручные часики.

– Пора! – воскликнула она.

Прошел уже целый час после того, как в общежитии выключили верхний свет, но никто из студентов не обращал внимания на это правило. Большинство девушек, в том числе и Стелла, привезли фонарики из дома и не зависели от общего освещения. Это, конечно, было нарушением, но душечка Магдалена, их домоправительница, никогда не жаловалась на своих подопечных.

Казалось, всесь кампус только и обсуждал предстоящую вечеринку с участием местной молодежи, хотя никто не знал, где она состоится, да и позвали далеко не всех. Помня о строгом предупреждении директора, устроители распространили записочки с указаниями лишь за день до праздника. Маркус Дженкинс сунул ее Стелле за обедом, и та вцепилась в клочок бумаги, словно в слиток золота. В записке не было даже адреса, только географические координаты. Очевидно, вечеринки для своих организовывались в Академии именно так.

Было решено выждать два часа после отбоя и лишь потом улизнуть из общежития. Ровно в полночь девочки услышали тихий стук. Ника подкралась к двери и, заговорщически взглянув на Стеллу, шепнула в замочную скважину:

– Пароль!

– Как пароль? – послышался растерянный приглушенный голос. – Мы же не договаривались… м-м… вроде бы… – За дверью послышались шорох и похлопывания – Интеграл обшаривал многочисленные карманы брюк, решив, что записал пароль, а потом об этом забыл. Ника пожалела приятеля и открыла дверь.

– Шутка, Интеграл, – сказала она, лучезарно улыбаясь парню, застывшему на пороге. Интеграл с облегчением выдохнул и неловко улыбнулся.

– Ой, мамочки, надо же было так вырядиться! – прошипела Стелла, шокированная видом Интеграла.

– Ну начинается, – пробормотала Ника.

– А что? – удивился Интеграл, оглядывая в зеркале свои зеленые шорты с большими карманами и гавайскую рубашку. Он вопросительно покосился на Нику, а та в ответ только сделала гримаску.

– Ну ты даешь, Саймон, гавайская рубашка! В фиолетовый цветочек! – сокрушалась Стелла.

Она опять исчезла в гардеробе и зашуршала пакетами. И через несколько секунд вручила Интегралу рубашку. Толстяк в недоумении переводил взгляд с рубашки на Стеллу.

– На память от бывшего бойфренда, ясно? Сохранила как сувенир, так что сделай милость, надевай! – смущенно пропищала Стелла. – У него хотя бы вкус был, – с упреком добавила она, заметив, что Ника с Интегралом едва сдерживают смех.

– Мне вкус не нужен. Я по математической части, – буркнул Интеграл и уже собрался расстегнуть свою гавайку, но потом опустил голову, поглядел на свой живот и побагровел. – Я сейчас, – бросил он, прошагал в ванную и защелкнул задвижку. Ника сочувственно смотрела ему вслед.

Когда Интеграл вышел, оказалось, что рубашка-поло цвета морской волны прекрасно подчеркивает синеву его глаз – но, скажем прямо, чересчур тесно облегает его пухлый торс.

– Выгляжу как спортсмен на пенсии, – сердито пробурчал Интеграл.

– А вот и нет, тебе страшно идет! – заверила его Стелла, подталкивая беднягу к двери, пока он снова не напялил пестрый ужас.

Когда ребята на цыпочках подкрались к двери, Ника вдруг замерла.

– Вот черт, – шепнула она. – А как же сигнализация? – И ткнула в мигающую коробочку над дверью.

– Для меня это пара пустяков, – важно отозвался Интеграл и с невинным видом уставился в потолок. – Я ее уже отключил по дороге к вам. На час. Так что уйти мы успеем. А иначе как я, спрашивается, сюда попал?

Девушки с восхищением посмотрели на него.

– У меня большой хакерский опыт, – похвастался Интеграл. И, гордо выпятив грудь, прошел мимо девушек к выходу. Ника и Стелла, переглядываясь, последовали за ним.

Ника не ожидала, что до места назначения придется идти через лес, время от времени сверяясь с компасом, встроенным в часы Интеграла. «Всякое общение с местным населением строго воспрещается» – это был непреложный закон Академии, которому директор уделил немало времени в своей речи на торжественном собрании. Следующим по строгости был полный запрет на алкоголь. Неудивительно, что вилдвудские студенты шли на такие меры предосторожности.

Бревенчатый коттедж, где устроили вечеринку, стоял на окраине города, у самого леса, так что шум не привлекал внимание соседей. К тому моменту, когда троица добралась до места назначения, изо всех окон гремела музыка, от гулкого ритма дрожала даже покрытая хвоей дорожка под ногами. У крыльца толпилась молодежь – кто-то курил, кто-то танцевал. Ника вдруг засмущалась своего коротенького кожаного платья, а Стелла, наоборот, украдкой поправила лифчик, чтобы грудь казалась пышнее. Когда Интеграл распахнул дверь, их мгновенно окутало густое облако дыма. Ника покосилась на парня, который пребывал в явном замешательстве.

– Я нечасто бывал на таких… – прочитала Ника у него по губам: музыка заглушала все слова. Саймон нервно озирался. Судя по всему, за три года учебы в Академии он выходил из своей комнаты только на уроки и в столовую.

На кухне, которая находилась слева от входа, откупоривали банки с пивом, цедили вино из кегов в красные пластиковые стаканчики. Маркус Дженкинс увел Стеллу «показать задний двор», а Ника с Интегралом очутились внизу, возле диванов. Тут-то Ника и обнаружила Зака. Одной рукой он, как обычно, обхватывал тоненькую талию Вайолет, в другой была сигара. Зак болтал с какими-то двумя парнями, сидевшими напротив, а девушки из свиты Вайолет преданно столпились кругом. Ника с удивлением обнаружила, что «в неофициальной обстановке» Вайолет предпочитает готический стиль – черное бархатное платье, густо накрашенные глаза, черные кружевные митенки ^[1]. Черные волосы подняты в хвост на макушке. Вид у нее был как у звезды бурлеска.

Взгляд Зака блуждал по дымной комнате. Когда парень заметил Нику, глаза его расширились. Лучше было бы отвернуться и притвориться, будто она его не видела, но девушка не хотела показаться трусихой. А тут еще Интеграл попробовал потанцевать, неловко налетел на нее и толкнул прямо в сторону Зака и его свиты. Ника решительно двинулась вперед.

– П-привет, – выдавила девушка.

Она сразу догадалась, что два парня, сидевшие напротив Зака, местные: у одного все лицо было в пирсинге, другой, голубоглазый, в драных вытертых джинсах, был выбрит наголо и щеголял разноцветными татуировками от плеча до кисти.

В правилах Вилдвудской академии ничего не говорилось о запрете на украшение своего лица и тела таким способом, просто учились там в основном дети политической и деловой элиты Америки, и поэтому пирсинг и татуировки встречались, мягко говоря, редко. Да и лица у парней были совсем другие.

Парень с пирсингом с алчным интересом разглядывал Нику. Свой стакан он поставил на журнальный столик, засыпанный пеплом и заставленный пустой посудой.

– Здорóво. – Он потеребил колечко в губе.

– Добрый вечер, – эхом отозвался Зак, и глаза Ники сразу же метнулись к нему. Парень отклеил правую ладонь от бока Вайолет и протянул ее Нике для рукопожатия: – Меня зовут Зак. – Он прищурился, оценивая наряд девушки.

– Я Ника, – резко ответила та и пожала холодную руку. «Мы с тобой уже встречались два раза», – хотела она добавить, однако у Зака, должно быть, были свои причины держать их знакомство в тайне. А на лице Вайолет появилось скучающее выражение.

– Меня зовут Вайолет, – надменно объявила девушка. – А это Шер, Обри и Лорен, – продолжила она, небрежно махнув в сторону своей свиты, столпившейся за диваном.

– Это Тодд и Алекс, – протянул Зак, копируя ленивый тон Вайолет, склонив голову в сторону диванчика, где сидели городские парни. – Это дом Алекса, – сообщил он как бы между прочим.

– Отличная вечеринка, – вежливо сказала Ника, покосившись на бритоголового городского.

– Скажи спасибо Тодду, – поспешно отозвался Алекс, которому почему-то не хотелось, чтобы его благодарили.

– Садись, цыпа. – Тодд освободил для Ники место на диване. Интегралу пришлось встать у нее за спиной.

– Кстати, это – Интеграл, – добавила Ника, надеясь, что Тодд поймет намек.

– Мы все знаем, кто это, – ответил Зак. Вся компания дружно рассмеялась. Нике шутка не показалась смешной, и она вопросительно посмотрела на Зака. И хотя Интеграл просиял, довольный, что его имя кому-то еще известно, что-то подсказало Нике: слова Зака вовсе не были комплиментом.

– Выпей с нами, Интеграл, – предложила Вайолет тошнотворно-медовым голосом.

Интеграл замялся и глянул на Нику в поисках одобрения. Потом оперся на спинку дивана и кивнул. Вайолет с довольным видом покосилась на Зака, который тут же исчез в кухне и вернулся с несколькими банками пива.

– За новых знакомых, – сказал он и в упор посмотрел на Нику.

– Я хотела еще раз сказать тебе спасибо, – быстро прошептала Ника, дождавшись, когда толпа вокруг них переключит свое внимание на ее приятеля.

– Забудь, – низким голосом сказал Зак. Это был приказ, а не просьба. Зеленые глаза напряженно смотрели Нике в лицо. – Красивое платье, – добавил он.

– Ну, как тебе новая школа? – донесся голос сзади.

– Замечательно, – повернувшись к Алексу, весело ответила девушка. – До сих пор не верится, что я сюда попала.

Ответ парню явно не понравился.

– Все так говорят – до поры до времени, – отозвался он мрачно, сделал большой глоток из банки и отвернулся.