© Кучукова Ж. М., 2019

© Верстка, дизайн обложки. ИП Бастракова Т. В., 2019

***

Рецензенты: А. А. Дадашев, доктор философских наук, профессор; Р. Х. Кочесоков, доктор философских наук, профессор.

Монография представляет собой вариант интерпретации социального содержания и жизненного смысла феномена революционного переустройства социумного бытия. Автор исследует трансформацию образа революции через призму различных идеологических течений. Идея и образ революции рассматриваются в контексте развития идеологических концептов основных политических сил России в предреволюционные годы. В работе рассмотрены основные подходы к пониманию революционности в политических процессах и идеологических кампаниях начала XX века. Определены особенности религиозной интерпретации революционности, выявлены изменения, которые претерпели к сегодняшнему дню традиционные представления о революции. Определено наличие тенденций превращения образа революции в свою противоположность, в способ эволюционного развития социума.

2019 г.

Введение

Динамизм социальной реальности – один из важнейших феноменов начала XXI века. Проявляется и крайнее обострение борьбы «воль к власти» на всех уровнях и во всех сферах общественной жизни. Разнообразные по характеру и масштабу социальные трансформации привели к переосмыслению многих концептуальных подходов, сложившихся в интерпретации социальной динамики. Актуальным стало разработка и уточнение категориального аппарата социальной философии, направленного на описание специфики трансформаций и выявление логики изменений современного социума в условиях глобализации. В этом контексте возникла необходимость так же и в обращении к концепту социальной революции. Стимулируют такую актуализацию проблемы и неожидаемые, «странные» революции последних десятилетий в ряде современных цивилизаций (Латинская Америка, Евразия, Ближний Восток).

Необходимо иметь в виду и то, что революции является постоянной для человека темой, ибо связана с решением проблемы установления справедливости и равенства. Вера в возможность создания «земного рая» возникла, вероятно, не позднее веры в «загробный рай», и хотя слово революция и тезис «о праве народа на свержение тирана» появляется только в XVIII в., «поэзия борьбы за свободу», стремления к равенству людей, к воздаянию им по заслугам, присутствует в сознании людей во все времена. Образ «рая на земле» (коммунизма) – идет из глубин подсознания, а достижение этого рая во все времена виделось как радикальный переворот, как победа над корыстью и злобой, как наказание виновных и торжество тех, кто заслужил своим трудом хорошую и свободную жизнь. Именно поэтому тема революции актуальна всегда.

Необходимость выяснения динамики образов революции определяется тем, что дает возможность познать и понять собственную историю, выяснить, чем и как жило общественное сознание последних веков. Сюжет революции, ее позитивный или негативный образ волновал философов и писателей, политиков и социологов, просто обычных граждан. В России для людей старшего поколения, знакомых с понятием революционной ситуации, характерно ожидание и одновременно боязнь революции («русского бунта»). Для таких страхов есть объективные основания, ибо Россия – это страна, переживающая резкое расслоение населения по уровню доходов, возникновение социальных противоречий, люмпенизация населения, всеобщее обнищание масс, рост правового нигилизма и недоверия к власти. Сложилась классическая для революции ситуация: когда верхи проявляют неумение управлять по-новому, а низы нежелание жить по-старому. Проблема революционного изменения существующего положения может стать практически актуальной.

На актуальные, нерешенные вопросы теории революции указал классик социологии и наш современник Пётр Штомпка (1993). Таковыми он считает вопросы: о причинах возникновения революций; о причинах поведения, активности людей во время революций; о причинах и глубине преемственности между различными революциями; о причине несоответствия результатов революций ожиданиям людей; и о предсказуемости революций[1].

Чтобы ответить на такие вопросы, необходимо в первую очередь окинуть взглядом историю революционных и антиреволюционных идей. Посмотреть, как изменялся образ революции во времени, каковы особенности её функционирования в различных идеологиях различных стран. Идеологии имеют свойство в течении многих поколений оставаться мало изменяемыми, мотивируя определенный образ жизни. Прошлое способно войти в настоящее и в определенной степени определять содержание настоящего. При этом, познание идеологических кампании прошлого – это предпосылка адекватной ориентации в настоящем

Познание социальной революции возможно на основе анализа процесса формирования представлений о феномене, существования образа в контексте различных идеологических кампаний различных социальных сил. Именно анализ движения теоретического образа революции способен дать представление о ее роли в социальной жизни, историчности и парадигме существования в будущем. В предлагаемой работе сделана попытка отойти от принятых, стереотипных методов исследования революции. В основе анализа – идея познания социального содержания и роли через понимание ее интерпретации в различных идеологических течениях в предреволюционной России.

Глава 1. Феномен революции: социальный и жизненный смысл, роль и функции

Революции в современном значении этого слова впервые произошли в конце XVIII века во Франции и Северной Америке. Более двух веков революционные трансформации или же ожидание революции и одновременно страх перед ней являются фактором, детерминирующим социальные процессы и политическую деятельность, философские и идеологические дискуссии. Феномен революции, вне пространства и времени, где происходят такие процессы, существует, будучи идеальной реальностью, определяющей во многом социально значимые формы деятельности человека и человеческих сообществ.

Первые концепции революции, где рассматривались вопросы о месте революции в социальном прогрессе, о причинах и целях, результатах ее и уроках, возникли вместе с реалиями революционных событий. Создаваемые концепции революции одновременно содержали и понятийно-дедуктивные логические конструкции, и эмпирический событийный материал. Первый слой, как правило, существовал, будучи вплетенным в социально-философские интерпретации жизни человека, составляя один из основных элементов философии истории. Второй слой представлял собой феномен, функционирующий на обыденном уровне общественного сознания, в сфере социальной психологии и мифологии. Этот срез революции и является стимулом и основой массовых движений, социально значимой деятельности.

Классический образ революции сложился в рамках марксистской социальной философии, и мы находим его в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина и других вождей пролетариата. Собственно, революция и ассоциируется с ними. Образ революции, принявший относительно законченные формы в рамках марксистской социальной философии, стал действенным побудительным мотивом для многих миллионов, стал одной из основ тектонических сдвигов в мироустройстве в XX веке. Без адекватной оценки роли и значения идеи и образа революции в последние столетия невозможно адекватно понять прошлое и сегодняшнее человеческой цивилизации. Притягательность революции для масс объясняется тем, что в ней были даны рецепты решения всех основным социальных проблем, обещано достижение высших целей человеческой жизни. Правда, как выяснилось впоследствии, эти проблемы и ценности оказались нерешаемыми или же утопичными в самой постановке.

Главный пафос, вызываемый марксистской идеей революции, обусловлен обещанием свободы, равенства и справедливости, и это должно было стать результатом изменения социальных отношений. Все три понятия содержаться в ценностной структуре человека изначально, и их объединяет смысловое единство. Они обладали и обладают регулятивным потенциалом, и такой феномен имеет глубинные исторические и социокультурные предпосылки. Они находятся в категориальном ряду сознания человека в единстве с категориями добра и зла, долга и совести, морали и нравственности, чести и достоинства, счастья и беды и т. д. В образе революции содержится набор положений ничем не уступающий символу веры ведущих мировых религий. Такими символами и стали понятия свободы на основе уничтожения эксплуатации, создания бесклассового общества, справедливости на базе уничтожения частной собственности, равенства как равенство всех перед всеми. Утверждалось, что в результате революции появится более совершенное общественное устройство и в конечном итоге будет построено идеальное общество, где человек будет освобожден не только от несправедливости, но и от духовного рабства, и от пороков: жадности, ненависти, злобы. Наиболее сильной стороной классического образа революции является провозглашение социальной справедливости как цели развития с указанием конкретных трансформаций. Эта идея является одной из главных социальных ценностей всех известных учений и религий. По существу, основной задачей революции провозглашается создание общества, лишённого социальных противоречий. В марксистской концепции революции были выдвинуты универсальные лозунги, осознаваемые как высшие для судеб человечества. При этом указывалось, что достижение справедливости произойдет через отъём и перераспределение собственности. Но это не вызывало возражений у огромного большинства, общества если даже это было сопряжено с насилием и кровью. Более того, большинство общества уверовало, что оно порабощено, беспощадно эксплуатируемо и требуется отмщение и наказание.

Завершенность образа революции, созданного в рамках социальной философии марксизма, определяется рядом факторов. Одним из наиболее значимых было определение субъекта, в деятельности которого и будет достигнута свобода, справедливость и равенство. Лейтмотивом социальной революции стала идея освобождения пролетариата. Но, освобождая себя, пролетариат освобождает и всех трудящихся от любых форм эксплуатации. Достижение целей революции было возможно в результате исторического творчества рабочего класса, совершения пролетарской революции и установления диктатуры пролетариата. Революция видится главным инструментом этого коренного преобразования социальной действительности. Революция, согласно классикам марксизма, должна созреть в глубинах общества, она является прежде всего объективным процессом и может разразиться на политическом уровне лишь тогда, когда в экономической жизни созреют все ее предпосылки. Содержание революции было определено К. Марксом в Предисловии к «К критике политической экономии»: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке»[2]. По отношению к конкретно-исторической, современной им эпохе они указывали: «Вот уже несколько десятилетий история промышленности и торговли представляет собой лишь историю возмущения современных производительных сил против современных производственных отношений, против тех отношений собственности, которые являются условием существования буржуазии и ее господства»[3].

В. И. Ленин в работе «Марксизм и восстание» также отмечает: «Восстание чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъем народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых, половинчатых, нерешительных друзей революции. Это в-третьих»[4].

Уже по этим коротким цитатам мы можем увидеть, что образ революции в марксизме предстает как образ закономерного и объективного движения истории, созревания в ней предпосылок для качественных изменений. Противоречия экономического развития, обостряясь, побуждают людей к действиям. Объективный фактор провоцирует инициативы субъективного порядка. Революция одновременно закономерна и благородна.

В настоящее время редко можно встретить философскую концепцию, в которой бы отрицалось, что объективной основой революции всегда являются противоречия экономического развития. В то же время дальше этого признания согласие различных философских школ не идет. Каждая концепция начинает абсолютизировать отдельные виды экономических противоречий. Марксисты настаивают на противоречии между ростом производительных сил и отжившими производственными отношениями. Представители теории конвергенции видят причину революций в окостенении основных форм мирового хозяйства и отсутствии обмена между ними, точками роста. Указывается также на противоречие между возросшими потребностями общества и застоем экономики, между национальными и интернациональными социокультурным тенденциями и так далее.

Как видим, круг факторов оказывается достаточно широк, и в него входят и моменты субъективного порядка. Маркс и Энгельс также учитывали присутствие случайного и субъективного в революционных событиях. Такое понимание стало одним из элементов материалистической трактовки истории. Основным субъектом революции являются массы, люди; влекомые экономическим процессом, они начинают осознавать, к чему способен привести это процесс и какова может быть их собственная роль в изменении социальной ситуации. Революции начинаются в головах людей, а их последствием становится радикальное преобразование всех сторон жизни.

Классический образ революции возникает на основе оригинальных и глубоких социально-философских, концептуальных идей, свидетельствующих о становлении социальной философии. Утверждение идеи революции как образа, который может быть воспринят на уровне массового сознания, происходит в результате её адаптации к особенностям возможного носителя этих идей. Происходит это на основе использования форм изложения, характерного для публицистики, введения многочисленных метафор из различных сфер обыденной жизни или же популярных процессов и событий. Такую работу начинают сами классики революции и в дальнейшем продолжают их последователи. Так, обосновывая место революции в социальном прогрессе как основного движителя, который устраняет основные преграды на этом пути, Маркс называл революции «локомотивами истории»[5]. Другой метафорой, которую использовал Маркс при определении революции, было «крот истории». Словосочетание «крот истории» впервые использовал Гегель для определения некоторой не познанной человеком логики исторических событий. В дальнейшем у Маркса «крот истории» – это революция. Революция роет, подкапывает старый порядок вещей, революция – двигатель прогресса. Революция выступает и «повивальной бабкой» истории, она позволяет появиться на свет подлинной «истории человечества» вместо затянувшейся предыстории. Ф. Энгельс, обосновывая необходимость революции, сравнивал её с рыцарским поединком, он писал: «… В революции, как и на войне, в высшей степени необходимо в решающий момент все поставить на карту, каковы бы ни были шансы… Бесспорно, во всякой борьбе тот, кто поднимает перчатку, рискует быть побежденным, но разве это основание для того, чтобы с самого начала объявить себя разбитым и покориться ярму, не обнажив меча?»[6] Уже в следующую историческую эпоху В. И. Ленин, говоря о необходимости революции, сравнивал её с праздником, писал: «Революции – праздник угнетенных и эксплуатируемых. Никогда масса народа не способна выступать таким активным творцом новых общественных порядков, как во время революции»[7]. Созданный образ революции выступает как нечто возвышенное и в то же время необходимое в истории человека; он складывался под влиянием массового порыва людей к свободе и счастью после мрачного периода подавления земных идеалов и интересов в пользу благ небесных. Люди получили реальную возможность вместо обещанных неземных благ завоевать их на Земле, и лучшего для этого средства, чем революция, трудно было придумать. По этой причине большинство осознавших такую «простую» истину стало в один миг революционерами, и напрасно искать причины этого в каких-то международных заговорах или деятельности масонов. Почва для революций оказалась подготовлена, и дело было за тем, кто первый бросит клич и позовет на баррикады. Поэтому образ революции запечатлен в наиболее ярких произведениях искусства, поэзии, музыки, живописи, скульптуры и т. д. И можно утверждать, что действительным автором этого образа явился революционный народ, что надолго определило последующее воплощение революционных идеалов, до тех пор, пока проза жизни не превращала заряженное революционной энергией общество в обывательские слои. Процесс начинался снова, но уже с другими действующими лицами и в других исторических условиях, и продолжается постоянно, вплоть до наших дней.

Но образ революции нёс в себе не только яркий и привлекательный позитив, побуждающий к массовым действиям и коренным преобразованиям общественной жизни, но негатив, который до поры был не проявлен в своём содержании. Таким негативом выступает проблема насилия, крови и страданий, которые сопровождают революцию. Эта сторона революции и стала объективной основой возникновения сознания антиреволюционности, когда признается идея целенаправленных и качественных трансформаций социального организма, но без насилия и крови. Образ революции изначально несет в самой себе свою противоположность, возможность аберрации, когда одновременно появляется новый смысл и сохраняется конечный смысл события, в то же время меняющий его содержание.