Отзывы на книги автора «Захар Прилепин»

Я ни разу. И до этой книги не представляла, как все происходит. Слышала, конечно, о Тотальном диктанте но мне казалось, что это для каких-то специальных людей, по роду работы связанных с написанием и/или изданием, и/или редактированием текстов. Не думала, что может любой. Может.

Хотя в "Хрестоматии..." прямо говорится, что написать Тотальный диктант на пятерку почти так же немыслимо без специальной подготовки, как получить сто баллов за ЕГЭ по русскому. Потому что тексты сложные, совсем не того уровня, какой мы помним по школе. Распространенные предложения с причастными и деепричастными оборотами, какими в обыденной жизни чаще всего не пользуемся. но ТД в большей степени признание в любви к русскому языку, восхищение его красотой и возможностями для выражения мысли, какую он предоставляет. "Мама мыла раму" - это не сюда.

Книга, как и положено хрестоматии, являет собой собрание текстов, дающих представление о стиле и лексических особенностях письма людей, в разные годы становившихся авторами текста. Построена по принципу: семь процентов от общего объема вводные и обзорные статьи, остальное - фрагменты произведений.

Возможно я предпочла бы, чтобы логистики было больше; где искать, как регистрироваться, что иметь при себе, решившись на такую авантюру. Но мы живем во времена доступного интернета и такого рода сложности не должны становиться камнем преткновения. Информация не за семью печатями, все на расстоянии пары кликов мышкой.

И да, завтра я пойду писать диктант. Во многом благодаря тому, что с месяц назад наткнулась на эту книгу. Присоединяйтесь, время еще есть.

Тотальный диктант способствует развенчанию двух распространенных мифов о русском языке – о том, что правописание не допускает вариантов, и о том, что пятерка на уроке русского языка в школе означает идеальную грамотность... Результаты Тотального диктанта опровергают еще один миф – о тотальной безграмотности носителей русского языка.

Захар, у меня всего две причины, чтобы не спорить с тобой. Первая – ты сам написал, что не дискутируешь после полуночи, а я зверь ночной, у меня только при луне появляются зачатки красноречия и желание высказаться. Вторая, и главная, - а не о чем спорить. Я почти под каждой статьей готов подписаться и заявить, громко и в голос: ты прав, Захар, ты чертовски прав! И не важно, что я ни разу не русский, и несвойственен мне этот, в хорошем смысле, имперско-ватнический дух, которым твоя публицистика так шибает в нос либеральной братии и заставляет её этот самый нос воротить в сторону более гламурно пахнущих ценностей. И не важно, что в силу политико-географического своего расположения на планете Земля я вообще вырастил в себе не шибко тобой почитаемый куст космополитизма с усохшими в зачатке цветками патриотизма. И не важно, что мой диванный пацифизм уж точно не родня твоей пацанской справедливости, которая отстаивает себя зубами до последней капли крови. Ох уж эти «измы»… Ты просто прав, Захар, как может быть прав человек, свято убежденный в своих принципах; и в силу этой правоты ты можешь смотреть в глаза кому угодно и говорить, что думаешь. Такое можно только уважать.

Захар, у меня две причины, чтобы (ну да) любить то, что ты пишешь. Первая – дань памяти «Ботинкам…», тогда, еще лет десять назад, своей искренностью простучавшим ностальгический марш по моему сердцу. Вторая – то, что этот стук внутри раздается при чтении всего, что выходит из-под твоего пера. Твоя простота изложения не раздражает, ясность фразы не заставляет зевать, упертость во взглядах и напористость в их высказывании не пугают. Я просто говорю себе: это МОЙ писатель. И наслаждаюсь.

Захар, на самом деле, конечно, у меня миллион причин докопаться до тебя в деталях. И хотя говорят, что дьявол обретается именно там, не будем забывать, что в мелочах – Бог. Это все – не причина для спора. Мы различаемся в нюансах и оценках: твой Иоанн возможно менее грозный чем мой; твой красные – краснее, а мои белые – белее; Высоцкий для меня больше поэт, чем голос и расстроенная гитара, для тебя – наоборот; выбирая между сдувшимся русским роком и неповзрослевшим русским рэпом я предпочту первых; Крым, возможно, ваш, но уж точно не мой, а куда идти России и как ее обустраивать – мне маленько фиолетово. Это так, всего лишь повод для дискуссии. Но и ее не будет. Я живу по ночам. А смотрим мы в одном направлении.

Захар, у меня есть одна причина действительно быть тебе благодарным. Ты помог мне полюбить публицистику. Может, я бы дошел до этого и без тебя. Но так уж вышло. Знаешь, в детстве я думал: Для кого в собраниях сочинений классиков печатают последние тома? Те самые, где письма, статьи и неоконченные произведения. В страшном сне не мог себе представить, что когда-нибудь это все станет мне интересным. Многотомный Лев Толстой начинался «Детством», «Отрочеством» и «Юностью». Дальше шла жизнь, потом «Смерть Ивана Ильича», внезапное «Воскресение», а дальше – терра инкогнита, интересная (да ну, бросьте!) лишь литературоведам. Все остальное было за скобками, но я вырос, стал старше, потом в бороде стало больше седых волос, чем всех волос на макушке – и последние тома классиков вдруг стали (черт побери!) привлекательны. Но первым был ты. Я не настолько подлиза, чтобы причислить тебя к классикам, уволь. Но ты первым показал, что мысль быстрая, сиюминутная, сегодняшнего дня, не переваренная и не переработанная в сны Болконского, эта мысль тоже жжет глаголом, а может, даже и сильнее, и ярче, и пронзительнее.

Захар, спасибо тебе за еще сорок причин тебя уважать. И еще одна, сверху, за то, что эти сорок причин помогают верить. Верить в искренность чувств, в любовь к Родине и детям, в завтрашний день и, пожалуй, в то, что как бы там ни было, но всё будет. И будет правильно, честно и хорошо.

Я плохо представляю как начать и, собственно, написать свой отзыв. Рассказать о сюжете? Тут его нет. Это сборник, состоящий из моментов жизни автора. И, пожалуй, именно фактор автобиографичности и стал ключевым для прочтения книги.

По определённым причинам я не берусь за длинную прозу автора, но с огромным удовольствием читаю его заметки и выдержки из интервью о книгах и музыке. По тем же самым причинам я когда-то перестала смотреть программу «Соль». Хорошо, это причины политического характера. И я не то чтобы была и есть не согласна с точкой зрения автора, но, возможно и трусливо, эгоистично, но пытаюсь фильтровать количество политических спикеров. Желая в книгах увильнуть от реальности.

Настал тот час, звезды сошлись, и пришло время разобраться в своих чувствах и эмоциях к Прилепину. Читать буду, буду читать дальше, но исключительно похожее на данный сборник: о себе и моментах вокруг. Настолько язык прекрасен, прост и красив, что предложения льются, а сюжет погружает в воспоминания без остатка. Вроде ни о чем, а насколько откликается. Даже рассказы о военной жизни и политике не оказались пропагандой, но факты, изложенные в них, позволили лучше понять тот макет поведения, что виден зрителю. И без интересных фактов, конечно, не обошлось.

Этот сборник очень хорош в аудиоформате. За собой книга оставила шлейф воспоминаний и не один диалог с самим собой. Дорого стоит читать как автор рассказывает о своём роде, семье. Завершающий рассказ о любви и жизни вокруг стал таким тёплым пятном в сегодняшнем холодном дней. А ещё рассказ о Бабе Яге прекрасен.

Комбайнёры, трактористы, грузчики арбузных фур...
Эти парни не являются мечтой гламурных дур.

Игорь Растеряев "Комбайнёры"

Захар Прилепин своей простотой изложения напомнил мне Довлатова, а своей афористичностью – Веллера. Не знаю, являются ли его герои хоть чьей-нибудь мечтой. Хотя стоп! Может, просто из столицы не видно, что происходит в остальной стране? Сейчас это очень популярный взгляд на вещи.

Как ни крути, приходится признать: я не ощущаю себя частью того народа, о котором пишет Прилепин. Могу ли я представить себя героиней рассказа «Собачатина», студенткой из общаги, одной их подруг, в комнату к которым через окно по шаткой лестнице взбираются трое пьяных мужиков – настолько пьяных, что один так и остаётся за окном, а другой моментально засыпает, в результате чего вся женская нежность достаётся самому стойкому? Пожалуй, нет. Не могу. Не обо мне это. Я лишь верю, что так может быть, и допускаю, хотя и со скрипом, что это нормально. Для кого-то.

С другой стороны, может быть, именно для таких, как я, всё это и написано. Чтобы не расслаблялись и к жизни были поближе. Потому что не боги горшки обжигают. Да и вообще…

А ещё есть рассказ о войне. Прилепин и на войне побывал – участвовал в боевых действиях в Чечне. Точнее, рассказ о доброте, а война – место действия. Вот что такое доброта для нас? А герой рассказа «Убийца и его маленький друг» вынес трёх человек из-под обстрела и сам от смертельных ранений скончался. Жалко его, но нам о войне помнить не хочется. Об этой, по крайней мере.

А вообще-то мне очень понравилось, как пишет Прилепин. Именно не что, а как. Это обязательно надо читать – читать и наслаждаться языком. Интересно, попытается ли кто-нибудь перевести его на другие языки? Задачка получится не из простых)

Еще один прошел девяностые.

Это хорошо, но сборник получился тусклый. Как ни странно, (я путаю мяту с гвоздикой, так что мои сравнения могут показаться странными) эта книга мне напомнила все подряд сборники Веллера. Доброжелательные критики упирают на богатый жизненный опыт автора. Что, давно уже пора признать, ничего не гарантирует. От того, что человек прошел войну, Эверест, литературный факультет или 5 лет изучал жизнь сурикатов, он не становится хорошим или плохим писателем.

Беспомощные, затянутые рассказы. Если концовка есть, то она банальная. Герои такие настоящие мужчины: прощают женщин, много пьют, воюют. “- Будешь? - произнес я одно из самых важных слов, определяющих судьбы русской цивилизации”. Тут много слюнявой пьяной доброты и красоты: “- Какой красивый июль, облачный и медленный, уплывает из-под… глаз… Июль надо переименовать в Месяц Белых лебедей. А ноябрь - в Месяц Черных журавлей”.

От стиля передергивает: “Выйдя с Хамасом на майскую улицу, мы купили себе мороженого, и ели его, похохатывая влажными белыми ртами”. “Эта сестра моя носила редкое для черноземных краев имя Лиля, строгое лицо и длинное узкое платье, которое она, не стесняясь меня, с трудом натягивала на высокие бедра, стоя перед зеркалом”. Это не огрех, он так специально пишет.

Аннотаторы что-то зациклились на бедности и протесте героев, на крови, делают из Прилепина такого певца пролетариата. Ну, когда - пролетариата, а когда и творческой интеллигенции: “Мы писали печальные книжки и, втроем, были самыми талантливыми в России”. На том же повернулись и недоброжелательные критики. Он, мол, быдло славит! Нынче же модно быть богатым и вечно повторять: “я не вор, я не вор, я не вор, я честный”. Но я как раз только рада выбору персонажей. Все-таки с настоящими пацанами происходит больше событий, чем с любимыми минаевскими менеджерами, и это скрашивает чтение. Автор точняк писатель, просто хреновый.

Знаете, я понятия не имела сколько труда вложено в Тотальный диктант. Он был у меня на слуху в то время, когда я заканчивала школу и училась в университете. Но, признаться, у меня столько времени отнимала учеба, что нагрузить себя еще одним диктантом очень не хотелось. Поэтому я отмахивалась от этого мероприятия. А вот сейчас, прочитав и поняв сколько работы в это вложено - мне стало интересно. Я даже жалею, что так не вовремя села читать, что считай только пропустила диктант этого года. Потому что сейчас мне хотелось бы попробовать. Да, скорее всего были бы ошибки, но... Но теперь я понимаю, что ошибкой будет не каждая запятая, поставленная не так, как в изначальном варианте, и это внушает надежду. Правда Дмитрий Быков своим текстом тут же ее отнимает, потому что это же самый страшный кошмар для пишущего диктант - на слух записать ошибки! Какое коварство! Хотя не могу сказать, что другие именитые авторы были более милосердны - везде свои сложности и подвохи. Но разбирает некий азарт, да и мероприятие выглядит уже не учебной повинностью (пусть и сугубо добровольной), а забавным приключением. Хотя, конечно, это не будет относиться к проверяющим. Но в этом есть что-то такое... завлекающее. И да, даже в моих впечатлениях обнаружено засилье запятых. Что ж поделать.

Замечательный сборник статей на злободневные темы! Заставляет по новому посмотреть на разные проблемы, или задуматься над тем о что просто не обращал внимание. По многим вопросам солидарен с автором.

«А вот вы наконец и удостоили нас своим посещением. Уж такое, право, доставили наслаждение... майский день... именины сердца...»

Этими словами мог бы и Захар Прилепин, известный писатель, критик, журналист, встречать своих гостей, у которых он берет интервью. А гости у него знатные: не литература, конечно, но литераторы от признанных мастеров (Л. Юзефович, А. Кабаков, С. Лукьяненко) до недавно вошедших в литературу, но уже заявивших о себе писателей (А. Козлова, С. Шаргунов, В. Орлова ).

Большую часть этих писателей я не знаю, да и не узнаю скорее всего (нельзя же объять необъятное), но читать было интересно. Особенно понравились размышления Михаила Елизарова о писателе и его предназначении:

Писатель или поэт не должен быть мудрым. Он должен уметь рассказать историю и выткать чувство.

Удивила причина, по которой Роман Сенчин занимается словесностью:

Меня с детства удивляло, что люди живут свою единственную жизнь так, словно это одна из многих их жизней. Распыляют и распыляют безрадостные дни. Но кто-то и в них находит удовольствие, внушает себе, что живет нормально. Мне же, подобно Обломову, самому живущему еще бездеятельней, хотелось кричать: «И это жизнь?!» Да и до сих пор хочется. И может, чтобы зафиксировать эти свои и других людей безрадостные дни, я и занимаюсь литературой.

Позабавила история про то, как Сергей Лукьяненко не поверил Дмитрию Быкову в то, что тот является поэтом, столь любимым известным фантастом: уж слишком не похож был этот жизнерадостный, кудрявый, полный человек на ПОЭТА:

Была такая история. Мы ехали с ним в одном купе на конференцию фантастов. А я за полгода до этого заболел стихами Быкова. Но знакомы мы еще не были. Дело было так. Я сажусь в поезд, захожу в купе, а там уже расположился веселый и, скажем так, плотный мужик, который вскоре начал увлеченно вскрывать бутылки, произносить тосты, рассказывать скабрезные анекдоты… Часа через три я узнаю, что его зовут Дима. К вечеру узнал и фамилию: Быков. Но мне даже в голову не пришло, что он имеет отношение к тому человеку, чьими стихами я зачитывался. Потому что тот Быков в моем представлении должен был быть субтильным, интеллигентным юношей, у которого в глазах вся мировая скорбь. Внезапно ранним утром выяснилось, что он поэт. Я говорю: «Вы поэт?» — «Да!» — «Дима Быков?» — «Ну, да!» — «Это вы написали такие строки», — и читаю его стихи по памяти, я их много знаю. Он говорит: «Я написал, я». Я говорю: «Ну, не может быть!» Он: «Почему?» «Я не таким вас себя представлял!»

Да там вообще много чего интересного, полезного, увлекательного. Читала понемногу, чтобы не наскучило и "именины сердца" длились подольше! А вот когда закончила читать, то поняла, что в общем-то ничего нового для себя не узнала. Все писатели, с биографиями и творчеством я знакома, ничего нового и интересного не сказали. Просто, наверное, автор-интервьюер повёл себя слишком уж по-маниловски, вот и было писателям не очень интересно: Воденников сочинял заново свою биографию (он всегда этим занимается), Крусанов громил всех и вся, Варламов сосредоточенно размышлял...

А особенно почему-то авторские ремарки запомнились: "Смеёмся", "Несколько секунд очарованно молчу" - ситком напоминает. Вот и вздыхаю: и Прилепина вроде люблю, и писателей, а что-то не срослось.

Захар Прилепин "Именины сердца"
*разговоры с русской литературой.

Сборник бесед с современными писателями.
Прилепин - молодец, что умеет и спросить, и выслушать.
Интересно было читать.

Цитатник.

А. Проханов
"А сегодня книжные гурманы упиваются словом, они сладострастники стиля. (...) Язык современных писателей очень рафинирован."

А. Кабаков
"Социализм надо строить, а капитализм достаточно разрешить. Ничего не произойдет в мгновение ока, все будет разворачиваться медленно и, конечно, неправильно, как писал Венедикт Ерофеев, чтоб человек не загордился."

"Лучше, чем сейчас литература не жила. (...) Может быть, нужно было, чтобы ею перестали интересоваться. Она потеряла ответственность, в том числе социальную, и делает, что хочет. Может быть, ей нужна была нищета, связанная с тем, что общество перестало ее содержать."

М. Елизаров
- Но гражданская позиция писателю необходима?
- С писателя хватит таланта и совести.