Леверн резко проснулся, чувствуя, что надо спешить, – мысли путались, и рыцарь недоуменно оглядывался, пытаясь сообразить, где он находится. Рассвет едва пробивался сквозь тяжелые тучи. Одежда Леверна была насквозь мокрой – похоже, ливень не прекращался добрую половину ночи, но тучи над лесом понемногу рассеивались. Рыцарь, наконец, вспомнил события прошлой ночи.
Альвах.
Их вынесло на вымытый рекой берег, свободный от зарослей. Но дальше, куда ни кинь взгляд, прямого выхода к воде не было – везде обрывистый берег реки… Пожар, похоже, сдался под дождем – по крайней мере, в этой части леса не было и намека на то, какой ужас выпал людям этой ночью.
Стараясь не разбудить спящих товарищей по несчастью, Леверн выпрыгнул из лодки и снова беспомощно огляделся. Он не представлял, где искать пропавшего друга. Дело пойдет быстрее, если он взберется на крутой склон и уже оттуда начнет поиски.
– Посиди тут, – донеслось из-за плеча, и рыцарь готов был оторвать голову Винсенту, который незаметно подкрался, подобно хищнику, приближающемуся к жертве. – Я отправлюсь на поиски Альваха, а ты присмотри за ними. – Видя, что Леверн готов спорить, командир, понизив голос, добавил: – За служанкой я присматривать не буду. Захочет уйти на поиски, пока тебя не будет, – держать не стану. Не ты ли вчера говорил, что не хочешь искать два тела?
Леверну пришлось согласиться, но слова Винсента ему пришлись не по душе.
Всматриваясь в спину командира, который с завидной легкостью взобрался на склон, Леверн уже не удивился, почувствовав легкое прикосновение на своем плече. Адалин в промокшем платье дрожала от холода, но Леверн ничем не мог ей помочь – вся его одежда пострадала не меньше. Рыцарь, кивая в сторону лодки, отвел принцессу поодаль.
– Простите, – решила первой начать разговор Адалин.
– За что? – поинтересовался Леверн, вглядываясь в беспокойные глаза принцессы, которая в разорванном платье, с потрепанными волосами и изрядно измазанным лицом все равно выглядела величественно. «Хоть в мешок ее одень, а не скроешь того, что благородных кровей», – ухмыляясь мыслям, он выдавил кривую улыбку. – Вам не следует извиняться, Ваше Высочество, если только не по вашему приказу на нас напали. – И молодой воин с опаской взглянул на дочь короля, проверяя свое предположение.
Полное растерянности лицо собеседницы тут же развеяло все его опасения.
– Так, значит, Ада, верно? – Заметив, как удивилась принцесса, Леверн пояснил: – Ваш брат назвал вас так, когда прощался. Думаю, в тот момент будущий правитель забыл о том, что ваше имя должны держать в тайне до ритуала. Но Ада – это ведь сокращение, верно? От Адалин.
Принцесса опасливо кивнула, не понимая, к чему ведет рыцарь. Леверн тяжко выдохнул:
– У меня церемониал уже словно песок на зубах скрипит. Не обессудьте, Ваше Высочество, но вам больше к лицу имя Ада.
Принцесса робко улыбнулась. Рыцарь чем-то напоминал ей Грегори, и Адалин почувствовала к нему симпатию. Леверн, воодушевившись тем, что принцессу не возмутила его фамильярность, вмиг повеселел:
– Решено! Отныне будете Адой.
На душе отчего-то стало легче. То ли улыбка Ады грела, то ли Леверн окончательно проснулся – желание действовать кипело в нем, и рыцарь оглянулся, прикидывая, можно ли добыть поблизости что-то съестное.
Вся радость мгновенно испарилась – к ним бежала Клер, путаясь в мокром подоле платья.
– Клер… – начал Леверн, но сестра не дала ему договорить. Подлетев, она дала ему хлесткую пощечину – голова его дернулась, а на коже отчетливо проступил ярко-красный след. Рыцарь растерянно посмотрел на подругу, а она отпрянула, словно ошпаренная. Казалось, она не ожидала от себя такой силы удара.
– Прости… – Ее красивый мелодичный голос сорвался на визг. – Я… должна была помочь, нырнуть следом, вытащить… не оставлять Аля одного… – Она упала на колени, пачкая платье сырой землей. Желудок сжимало от рыданий, и выдох с хрипом вырывался из горла. Клер корила себя за то, что не смогла спасти брата. – Почему ты не дал мне помочь? Почему не нырнул сам? – Названная сестра подняла на Леверна блестящие от слез глаза.
Рыцарь чувствовал отчаяние, словно сейчас он сам тонул вместо названного брата, и в груди все болезненно сжалось. Клер не умела оценивать шансы и рассчитывать риски. Внутри яркой волной всколыхнулась злость.
– Ночью, среди бурного течения пытаться спасти раненого способен только глупец, который утонет следом. Хочешь потерять всех разом? Альвах на моем месте поступил бы так же. Если бы я тонул и ты попыталась броситься за мной… – Остановившись, молодой человек повторил: – Ты бросилась бы за мной?
Неожиданный вопрос повис в воздухе.
– Да, – в голосе Клер слышалось обвинение. – Почему ты спрашиваешь? Аль и ты – все, что у меня есть. Я должна, – лицо Клер искривилось, голос окончательно осип, – должна заботиться о вас. Заботиться об Але, а не стоять, наблюдая, как дорогой мне человек исчезает под водой. – Она обхватила колени руками, так что кончик растрепавшейся косы коснулся мокрой земли.
Леверн не выдержал и резким движением поднял подругу с колен, до боли вцепившись ей в плечи.
– Заботилась бы лучше о себе! Тогда и брату, и мне было бы легче! – прокричал он, грубо встряхнув свою подругу. Она должна понять, должна научиться принимать случившееся как свершившийся факт и перебарывать слабость. Ему необходимо втолковать это ей, но Клер раз за разом выносит неправильные уроки из жизни. – Почему ты…
– Смотрите! – перебила Леверна Адалин, указывая вдаль.
На верхушке обрыва показался командир, придерживающий бледного, едва стоящего на ногах Альваха. Раненое плечо было перебинтовано полоской ткани, оторванной от сорочки. Леверн, тут же забыв о злости, со всех ног бросился к названному брату, не веря, что это не сон. Клер, придя в себя, помчалась вслед за рыцарем, словно у нее за спиной выросли крылья.
Довольный Винсент, наблюдавший за происходящим, поморщился, когда Леверн в качестве благодарности полез к нему с объятиями. Клер же светилась, словно пламя домашнего очага, и повторяла заветное «спасибо» будто скороговорку, пока в легких хватало воздуха.
Ада наблюдала, как радуется воссоединившаяся семья, и сама не сдержала улыбки – яркие эмоции, свидетелем которых она оказалась, не оставили ее равнодушной. Пусть она и была сторонним наблюдателем, но лишней себя не чувствовала – почему-то хотелось радоваться так же сильно, как Клер, не сводящая глаз с выжившего брата. Наконец после ужасно длинной и холодной ночи принцесса смогла облегченно вздохнуть.
Небольшой костер, разведенный умелыми руками Винсента, потрескивал, согревая уставших путников. Адалин, сонно моргая, прислушивалась к разговору мужчин. В лодке она проспала не более пары часов и к вечеру, после долгого пути, совсем осталась без сил.
Пока солнце не село за горизонт, Винсент пытался исследовать территорию, опасаясь повторного нападения, однако в этой части леса они были одни, и после того, как командир успокоился, Леверн наконец отправился на охоту. Удача улыбнулась рыцарю, и вскоре запах жарившейся на костре зайчатины задразнил ноздри проголодавшегося отряда.
Клер сменила повязку на ране брата, радостно подметив, что стрела лишь слегка задела плечо. Сам Альвах боролся со слабостью и сразу после ужина уснул на коленях сестры: все его силы иссякли в борьбе с течением.
– …Ерунда творится, – закончил Леверн, лениво подкидывая тонкие ветки в танцующее пламя. Ему не хотелось выглядеть слишком впечатлительным, но оспаривать существование заговора против ее высочества он не видел смысла.
– Скорее четко спланированное нападение, которое подпортил устроенный по дурости пожар, – подтвердил догадки рыцаря Винсент. Он бросил взгляд на принцессу, обдумывая, стоит ли озвучивать свои мысли в ее присутствии. Адалин, заметив это, не отвела глаз, и командир продолжил: – На нас напали целенаправленно, до последнего преследуя вас. Целью было убийство, Ваше Высочество, в этом нет сомнений.
Адалин вздрогнула, пряча подбородок в воротнике подсохшего у костра плаща.
– Зачем кому-то меня убивать… раньше времени?
– Отличный вопрос, Ада, – вмешался Леверн и обратился к командиру: – Что будем делать дальше? Возвращаться во дворец? Просить помощи в ближайшем поселении?
– Нет. – Винсент склонил голову. – Мы продолжим путь, более того, будем двигаться быстро и не привлекая внимания. Вашу личность, принцесса, а также цель нашего путешествия, наши имена и любые сведения, по которым нас могут опознать, оставим сокрытыми – больше шансов достичь храма. Вас мало кто знает в лицо, а это нам только на руку.
– Погоди-ка, великий мыслитель. – Леверн поднялся и принялся расхаживать вокруг костра. – Не думаешь ли ты, что во дворце обязаны узнать о нападении? Подождем подмоги и уже с новыми силами продолжим путь – разве это не разумно?
– Ты тугодум?
Рыцаря характеристика из уст командира мгновенно возмутила:
– Уж поясните свою мысль, ваше командирское благородие! Да так, чтобы я понял. – Его низкий голос заставил Клер встрепенуться, и она бросила предупреждающий взгляд на друга.
– Я тоже не понимаю, командир, – робко отозвалась служанка, бережно поглаживая брата. Увидев, что Винсент не в восторге от ее вмешательства, Клер постаралась объяснить: – В таком состоянии мы едва способны позаботиться сами о себе, не говоря уже о Ее Высочестве, почему бы не попросить помощи?
Винсент долго смотрел на спящего Альваха, не отвечая. Он понимал ее опасения – в таком составе они действительно не лучшая охрана для принцессы. Раненый охотник, взрывное белобрысое несчастье, пугливая служанка – его «команда мечты». Таких людей недовольный поворотом дел командир никогда не взял бы в отряд для защиты принцессы.
Но имея то, что есть, он также понимал, что никого из них отпускать ни в коем случае нельзя. Двое из пятерых способны сражаться – командир не знал, как скоро придет в себя Альвах, поэтому не возлагал на него надежд. Идея оставить раненого в первом же населенном пункте показалась соблазнительной только на миг – Винсент представил, какой шум поднимет рыцарь, встав на защиту друга, и тут же отмел эту идею. С Леверном ни к чему портить отношения – дорога к храму предстоит тяжелая, и нет смысла делать ее еще хуже.
– Гм, – стараясь вспомнить вопрос служанки, Винсент продолжил: – Видимо, никто не обратил внимания, но я подскажу. Леверн, опиши напавших на нас.
Рыцарь хмурился и, выкладывая информацию, одновременно обдумывал сказанное:
– Их было много. В одинаковой форме, но без явных опознавательных знаков. Хорошо обучены, сразу же исполняют приказы. Отлично вооружены. Стоп… – Глаза рыцаря расширились: – Это армия. Не просто бандиты, это часть чьей-то армии. А собственную армию или доступ к королевской имеют богатые лорды, высшее командование также имеет право распоряжаться воинами, советники, король… Не-е-ет, – Леверн замотал головой, пытаясь выбросить из головы навязчивую идею. Он поинтересовался: – Ты же не думаешь, что…
– Нет. Я не думаю, что король причастен к нападению. Моей первой мыслью было то, что вы, – командир обратился к принцессе, – решили организовать свой побег. Вот только до смешного нелепо – вы спаслись только чудом, а нападавшие жаждали скорее убить, нежели похитить вас. Поэтому я отбросил этот вариант.
Не обращая внимания на явную обиду, читавшуюся на лице Адалин, Винсент продолжил:
– Вот к чему я вел: все перечисленные Леверном люди так или иначе имеют влияние в замке. Богатые лорды, конечно, самый простой вариант – их армии велики, а запасы золота позволяют снабжать длительные походы. Но никто из них не в состоянии провернуть подобное, потому что – не подскажешь, белобрысый?
Леверн, бросив уничтожающий взгляд на командира, нехотя пояснил его мысль:
– Все перемещения личных армий фиксируются, и о них докладывают в замок. Ни один поход, в состав которого входит более пятидесяти человек, не состоится, пока не будет санкционирован высшим командованием. Исключая случаи, когда речь идет о защите собственных земель, – лорды часто используют эту лазейку, собирая войска на территории, граничащей со своей. Но территория вокруг леса не принадлежит ни одному вельможе – одни мелкие города и селения, относящиеся к столице.
– Именно, – подтвердил Винсент. – Чего не сказать о дворцовой знати – никого не удивит высший чин с отрядом воинов, покидающих дворец. Нам нет смысла искать там помощи – слишком велик шанс, что выдадим информацию прямо в руки предателю. Мы сейчас в лучшем положении, чем могли быть: наши враги не знают, живы ли мы, в каком составе и куда направимся. Давайте используем это преимущество – у нас есть время подлатать раны, разузнать, что сможем, и тронуться в путь. И налегке сможем двигаться быстрее, не привлекая излишнего внимания. – Винсент говорил и в глубине души очень надеялся, что поступает разумно.
Командир посмотрел на Адалин – принцесса внутренне содрогнулась от холодного взгляда, в котором читалась решимость.
– Я обещал вашему отцу, что защищу вас. Отказываться от своих слов я не собираюсь – не делайте такое лицо, словно боитесь, что вас вот-вот бросят. Вы окажетесь в храме живой и невредимой, я даю вам слово.
Ада судорожно вздохнула, едва кивнув, – она действительно боялась, что ее спутники решат, будто сложившаяся ситуация не входит в их обязанности, и разбредутся кто куда. Слова, сказанные ей малознакомым человеком, походили на клятву, и если он поможет ей добраться до храма, она готова принять любые его решения.
– Белобрысый! – Винсент определенно испытывал некое наслаждение, видя, как реагирует Леверн на подобное прозвище. – Не вздумай потеряться в дороге – я тебя рано или поздно найду и запрошу втридорога за нашу первую встречу.
– Это вы не потеряйтесь, царица-наседка отряда, – парировал рыцарь слегка угрожающим тоном. – Нам с вами предстоит множество часов великолепного времяпровождения – пожалеете, если пропустите.
– Завтра нужно раздобыть денег, лошадей и другую одежду – наряд принцессы сильно выделяется. Девушку в алом платье запомнит даже человек с дырявой памятью. – Винсент, потягиваясь, встал.
– Тогда уж привыкай называть принцессу по имени, командир, – сказал Леверн, зевая во весь рот. Заметив недоуменный взгляд Винсента, он пояснил: – Раз мы не хотим привлекать внимания к Ее Высочеству. Вы не против? – добро протянул рыцарь принцессе.
Адалин покачала головой, чувствуя, как понемногу в ней просыпается любопытство. С ней никогда не общались как с равной – даже отец предпочитал держать дочь на расстоянии, что, впрочем, она хорошо понимала. Один Грегори ласково называл ее Адой, позабыв все формальности; ходил за ней следом каждый день, будто маленькая собачка, и любил так же – горячо и преданно, будто не зная, что Аде в его жизни отведено ничтожно мало времени.
О проекте
О подписке