Уже одно возвращение из больницы домой к Апельсиновой Девушке, стоявшей в саду перед мольбертом и писавшей цветущую вишню, наполняло меня столь сильным чувством, о каком я не смел даже мечтать. Однажды, вернувшись домой и застав ее в саду, я не выдержал и понес ее в спальню. Она смеялась, Господи, как она тогда смеялась! Там я положил ее на постель и соблазнил.