10

Ноябрь 2010 года

Еще три с половиной часа, и он явится к Моне с гладко зачесанными волосами, в накрахмаленной рубашке, похожий на идеального мужчину, с каким женщине хочется провести ночь, полную страсти.

Паркуя служебный автомобиль у дома в Аллерёде, Карл уныло взглянул на свое серое лицо, отражающееся в зеркале заднего вида.

Сложно представить более невыполнимую задачу.

«Пара часиков в горизонтальном положении явно помогут», – подумал он за секунду до того, как заметил Терье Плуга, пересекавшего стоянку.

– Что там еще стряслось, Плуг? – крикнул Карл, вылезая из машины.

Тот пожал плечами:

– Да все то же дело о строительном пистолете. Мне необходимо было услышать версию Харди.

– Ты слышал ее не менее пяти раз.

– Да, но с продвижением этого дела у него могли появиться какие-нибудь свежие мысли.

Очевидно, Плуг что-то нарыл. Он был одним из самых дотошных сотрудников в управлении. Никто, кроме него, не потащился бы с радостью за тридцать пять километров только ради того, чтобы найти какую-нибудь небольшую зацепку.

– И они появились?

– Наверное.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду под словом «наверное»?

– Спроси у него сам. – С этими словами Терье отсалютовал двумя пальцами у виска.

Как только Мёрк вошел в дом, ему навстречу бросился Мортен Холланд. С таким постояльцем было очень непросто проникнуть в дом незамеченным.

Мортен посмотрел на часы:

– Хорошо, что ты сегодня рано, Карл. Просто очень хорошо. У нас тут столько всего произошло… Я даже не уверен, что все запомнил.

Он запыхался, стараясь как можно быстрее выпалить короткие фразы. В данный момент Карлу это показалось абсолютно некстати.

– Давай поговорим с тобой позже, – произнес Мёрк.

Толстяк, не обратив внимания на слова Карла, продолжал своим неприятным голосом:

– Я целый час общался по телефону с Виггой. Тут тоже полная неразбериха, позвони ей не откладывая.

Если Карл еще не заболел по-настоящему, то теперь уж заболеет наверняка. Может быть, его жена, с которой он уже несколько лет не живет вместе, окажет укрепляющее воздействие на его иммунную систему?

– И что она сказала? – устало поинтересовался он.

Мортен только отмахнулся. Пускай Карл сам все выясняет.

– Помимо того что приходил Терье Плуг, еще что-то случилось? – спросил Мёрк.

Лучше все узнать прежде, чем окончательно заболеть.

– Да, звонил Йеспер с подготовительных курсов. Говорит, у него украли бумажник.

Карл покачал головой. Что за пасынок! Почти три года проучился в гимназии Аллерёда – и вылетел оттуда как раз перед двумя выпускными экзаменами. Сплошные неудовлетворительные оценки. И вот теперь второй год учится на подготовительных курсах в Гентофте. Метания между летним домиком Вигги и таунхаусом Карла в Аллерёде, девушки у него меняются каждые пару дней, нескончаемые вечеринки, шум и постоянные хлопоты… Но ничего не поделаешь.

– Сколько было денег в бумажнике? – поинтересовался Карл.

Мортен потупился. Неужели так много?

– Пускай сам выпутывается, – отрезал Мёрк и вошел в гостиную. – Привет, Харди, – тихо поздоровался он.

Возможно, хуже всего было то, что больничная койка оставалась неподвижной. Что его приветствовало лишь едва заметное шевеление простыни или из одеяла приподнималась рука, чтобы Карл мог ее пожать.

Он, по обыкновению, погладил своего парализованного товарища по лбу и заглянул в его голубые глаза, мечтавшие увидеть наконец любую другую обстановку.

– Смотришь новости DR, – констатировал Карл, кивнув на плоский экран в углу комнаты.

Уголки рта Харди опустились. А чем еще заниматься?

– Только что приходил Терье Плуг, – сказал он.

– Да, я встретил его на улице. Он намекнул, что у тебя есть кое-какие соображения по поводу дела, я правильно его понял? – Карл немного отступил, почувствовав, что в носу защекотало, но желание чихнуть ушло само собой. – Извини, я лучше буду держаться немного на расстоянии. Кажется, черт побери, я заболеваю. У нас в управлении почти все болеют.

Харди попытался улыбнуться. С некоторых пор он не желал высказывать свое мнение по поводу слова «болеть».

– Плуг чуть подробнее рассказал мне об обнаружении трупа.

– Да уж, тело в плачевном состоянии. Расчленено и сложено в небольшие пакеты для мусора. Естественно, процесс разложения был немного замедлен благодаря пакетам, и все же я бы назвал его сильно прогрессирующим.

– Плуг говорит, они нашли мешок поменьше, который, видимо, оказался в некоем подобии вакуума, – сказал Харди. – Предполагают, что в нем находился теплый воздух, быстро охладившийся. В любом случае мясо в нем сохранилось хорошо.

– Ну да. Тогда там с большой долей вероятности содержатся хорошие образцы ДНК. А значит, мы сможем чуть ближе подойти к разгадке. Думаю, нам с тобой это необходимо.

Харди посмотрел на него в упор:

– Я сказал Плугу, чтобы они попробовали установить, не принадлежит ли жертва иной этнической группе.

Карл склонил голову и почувствовал, как из носа вновь полилось.

– Откуда такое предположение?

– Анкер рассказывал, что подрался с каким-то гребаным иностранцем в тот вечер, когда пришел домой в перепачканной кровью одежде. В то время он жил у нас с Минной. И это не было похоже на одежду, испачканную в ходе драки, точно тебе говорю. По крайней мере, я драки с такими последствиями не видел в своей жизни!

– Но при чем тут дело о трупе в пакетах?

– Вот именно такой вопрос я и сам себе задаю. Но кажется, Анкер был не так прост. Мы с тобой это уже как-то обсуждали.

Карл кивнул:

– Вчера обсуждали, Харди. Сейчас мне нужно отправиться в постель и прикорнуть на пару часиков, дабы чувствовать себя лучше. Вечером я иду к Моне на жареного гуся с сюрпризом, так она сказала.

– Отлично проведешь время, – произнес Харди.

И голос его дрогнул.

Карл тяжело опустился на кровать и задумался о «шляпном» лечении. К этому лечению прибегал его отец, когда тому нездоровилось.

«Ложись на кровать, – говорил он. – Повесь шляпу с одной стороны изножья и время от времени прикладывайся к бутылке спиртного; бутылка непременно должна стоять на прикроватном столике. Пей до тех пор, пока не увидишь по шляпе с обеих сторон изножья. Гарантирую, что на следующее утро ты будешь абсолютно здоров – либо тебе уже ничего не поможет».

Да, лечение действительно всегда срабатывало – но если через два часа предстоит садиться за руль? Но если он не хочет, чтобы от него несло спиртным? Ибо, конечно же, вряд ли Мона будет прыгать от счастья, увидев его в подобном состоянии.

Он пару раз вздохнул и пожалел себя. Затем потянулся за бутылкой виски «Талламор Дью» и сделал пару глотков. Хуже не будет.

Затем набрал номер Вигги, тяжело вздохнул и принялся ждать затаив дыхание. Обычно это оказывало успокаивающее действие.

– А-а, классно, что ты позвонил, – защебетала Вигга.

– Оставь, Вигга. Я слишком уставший и больной для пустого трепа.

– Ты болеешь!.. Ну тогда давай пообщаемся в другой раз.

О боже! Очевидно ведь, что она хочет поговорить именно сейчас.

– Что-то насчет денег? – предположил Мёрк.

– Карл! – Ее голос звучал чересчур взволнованно, поэтому Карл по-быстрому глотнул еще виски. – Гюркамаль сделал мне предложение.

В ту же секунду Карл испытал на себе, что ви́ски очень сильно обжигает слизистые, попадая в нос. Он пару раз кашлянул, вытер кончик носа, не обращая внимания на то, что из глаз хлынуло ручьем.

– Вигга, это уже называется двоебрачием. Ты замужем за мной, неужели забыла?

Она рассмеялась.

Карл вскочил с кровати и поставил бутылку.

– Повтори еще разок! Так вот каким способом ты решила потребовать развода? Неужели ты думаешь, что я, сидя в эту священную среду у себя дома на кровати, способен спокойно воспринять твое сокрушительное для меня известие? Вигга, у меня, черт возьми, нет средств на развод, ты прекрасно знаешь. Я не смогу сохранить дом, где я живу, если сейчас нам придется делить имущество. Дом, где живет твой сын и, кроме того, еще два постояльца. Ты ведь не станешь требовать его, Вигга. Вы с твоим Гюркамалем можете просто съехаться, зачем непременно жениться?

– Наш Ананд Карадж^[10] состоится в Патиале^[11], где живет его семья. Разве не здорово?

– Вигга, погоди. Ты не слышала, что я сказал? Ты себе представляешь, как я сейчас должен уладить процесс развода? Разве мы не договаривались, что должны считаться друг с другом, когда все зайдет настолько далеко? И при чем тут какой-то Ананд Карадж, о котором ты упомянула? Я совсем ничего не понимаю.

– Ананд Карадж, дурачок, во время которого мы склонимся над священной книгой «Гуру Грантх Сахиб», чтобы общественность официально признала наш брак.

Карл бросил молниеносный взгляд на стену спальни, где все еще висело несколько маленьких ковриков, оставшихся с того времени, когда Вигга бредила индуизмом и балийскими таинствами. Осталась ли на свете религия, какой она еще не успела полностью отдаться за все эти годы?

– Я абсолютно не понимаю, Вигга. Неужели ты на полном серьезе хочешь, чтобы я отвалил три-четыре сотни тысяч ради того, чтобы ты вышла замуж за мужчину, способного притеснять тебя целыми днями, да еще с волосами полуторакилометровой длины, спрятанными под тюрбаном?

Она рассмеялась, как школьница, отстаивающая свое желание проколоть уши.

Если будет продолжаться в том же духе, скоро он потеряет сознание. Карл потянулся за бумажным носовым платком, лежащим на тумбочке, и высморкался.

– Я смотрю, ты совсем ничего не знаешь об учителе Гуру Нанаке^[12]. Сикхизм проповедует равенство, медитацию и честное зарабатывание средств на жизнь. А также то, что нужно делиться с бедняками и высоко ценить труд. Тебе не удастся отыскать более чистого образа жизни, нежели тот, что практикуют сикхи.

– Отлично. Если они непременно должны делиться с бедными, не может ли твой Куркумаль начать с меня? Скажем, двести тысяч крон, и мы квиты.

Снова нескончаемый смех.

– Не волнуйся, Карл. Ты одолжишь деньги у Гюркамаля, а потом передашь их мне. Рента твоя совсем невысока, так что про это даже не думай. А что касается стоимости дома, я поговорила с риелтором. В данный момент таунхаус в Рённехольтпаркене в подобном состоянии оценивается в миллион девятьсот тысяч, из них шестьсот тысяч мы еще должны выплатить, так что ты отделаешься только половиной из оставшихся миллиона трехсот и – сохранишь все свое имущество!

Половина! Шестьсот пятьдесят тысяч!

Карл откинулся назад и захлопнул мобильник.

Шок как будто вытеснил вирус из организма. Сердце сильно стучало.

* * *

Карл почувствовал ее аромат еще прежде, чем открылась дверь.

– Проходи, – сказала Мона и потянула его за руку.

Счастье длилось еще три секунды, пока женщина не направилась в гостиную и не подтолкнула его к девушке в облегающем и чересчур коротком черном платье. Та зажигала свечи, склонившись над столом.

– А вот Саманта, моя младшая дочь, – произнесла Мона. – Она с нетерпением ждала встречи с тобой.

Взгляд, последовавший со стороны этого клона матери, только лет на двадцать моложе, не выражал такой уж бурной радости. Напротив, Саманта быстро скользнула глазами по его залысинам на висках, слегка неуклюжей фигуре и галстучному узлу, который внезапно оказался слишком тугим. Зрелище явно не впечатлило ее.

– Привет, Карл, – поздоровалась она, и даже в этих словах выразилась нехилая порция неприязни по отношению к легкой добыче мамы.

– Привет, Саманта, – ответил Карл, попытавшись обнажить зубы в подобии гримасы восторга.

Чего там Мона наплела о нем, если разочарование на лице ее дочери проявлялось столь явно?

Ситуация отнюдь не улучшилась, когда в комнату ворвался какой-то мальчик, бросился на пол и швырнул Карлу в ноги пластиковый меч.

– Я опасный грабитель, – орал белокурый монстр по имени Людвиг.

Обалдеть, надо же, какое чудодейственное влияние все это оказало на простуду. Если сегодня Карлу предстоит еще разок испытать шоковое состояние, он полностью выздоровеет.

Стремясь произвести впечатление, с первым блюдом Мёрк справился, улыбаясь, чему выучился по многочисленным фильмам с участием Ричарда Гира, однако, когда на столе появился гусь, Людвиг вытаращил глаза:

– У вас что-то капает в соус. – С этими словами он показал пальцем на нос Карла, тем самым вызвав возмущение Моны.

Когда мальчик принялся молоть какой-то вздор о шраме на виске гостя, а к тому же отказался верить в то, что у полицейского имеется настоящий пистолет, Карл созрел для контрнаступления.

«Господи, – мысленно произнес он, воздев глаза к потолку, – если ты сейчас же не поможешь мне, через десять секунд одному мальчику не поздоровится».

Чудом, спасшим его, оказалось не бабушкино понимание того, что ситуация накаляется, и не воспитательные меры молодой матери. Им оказалось жужжание в заднем кармане, предвещающее, что спокойствия этим вечером не видать.

– Прошу прощения, – извинился Карл и полез за мобильником. – Да, Асад, – ответил он, увидев номер, высветившийся на экране.

В данный момент Мёрк был готов ответить на любой звонок. Ибо ему надо было линять отсюда.

– Извини за беспокойство, Карл. Но не можешь ли ты мне сказать, какое количество людей в Дании ежегодно добавляется к числу без вести пропавших?

Загадочный вопрос, на который можно дать столь же загадочный ответ. Превосходно.

– Думаю, тысячи полторы… Ты где сейчас?

Всегда удобная фраза.

– Мы с Розой до сих пор в подвале. Карл, а сколько из этих полутора тысяч к концу года так и не удается найти?

– Всегда по-разному. Не более десяти человек.

Карл поднялся из-за стола, постаравшись принять чрезвычайно занятой вид.

– В деле есть какие-нибудь подвижки? – спросил он.

Тоже неплохая реплика.

– Не знаю, – ответил Асад. – Сам мне скажи. Потому что за ту же неделю, когда исчезла Рита Нильсен, без вести пропали еще двое, а еще один человек – на следующей неделе, и никого из них так и не нашли. Тебе это не кажется довольно странным? Четверо за такой короткий срок, что скажешь? Примерно столько же, сколько обычно за полгода.

– Боже всемогущий, я выезжаю сейчас же!

Фантастическая финальная реплика – даже Асад, вероятно, слегка удивился. Когда в последний раз Мёрк реагировал настолько молниеносно?

Карл обратился к собравшейся компании:

– Прошу меня простить! Наверное, вы успели заметить, что я сегодня выгляжу несколько отсутствующе. Отчасти по причине чрезвычайно сильной простуды, так что искренне надеюсь, я никого не успел заразить. – Он шмыгнул носом, дабы не быть голословным, и осознал, что нос был абсолютно сухим. – Хм… а отчасти из-за того, что в данный момент на нас висят четверо пропавших без вести и невероятно жестокое убийство на Амагере и мы должны немедленно расследовать эти дела. Мне действительно очень жаль, но я должен покинуть вас. В противном случае все может пойти наперекосяк.

Карл уставился на Мону. У нее был встревоженный вид.

– То самое старое дело, которым ты когда-то занимался? – спросила она, проигнорировав его комплименты относительно прекрасно проведенного вечера. – Будь осторожен, Карл. Неужели ты еще не осознал, насколько глубоко оно затрагивает тебя?

Он кивнул:

– Да, и оно в том числе. Но не беспокойся за меня, я не собираюсь ни во что влезать. Я в порядке.

Женщина нахмурилась. Дьявол, что за дерьмовый вечер! Сделано два шага в обратном направлении. Дурацкое знакомство с семейством. Ее дочка возненавидела его. Он возненавидел ее внука. Откушал совершенно невкусного гуся и капнул соплями в соус, а, кроме того, теперь Мона вновь вспомнила о том проклятом деле. Она непременно снова натравит на него псевдопсихолога Криса.

– В полном порядке, – добавил он, прицелившись в парнишку сложенными в форме пистолета пальцами и с улыбкой спуская курок.

В следующий раз нужно будет заранее расспросить Мону о том, сюрприз какого рода она для него припасла.