2

2002 год

Газеты-сплетницы обожали вице-председателя Демократической партии Мерету Люнггор: за острые реплики с трибуны фолькетинга^[2], за полное отсутствие трепетной почтительности к премьер-министру и его подпевалам. За женскую прелесть – дразнящие глаза и очаровательные ямочки на щеках. За молодость и ранний успех, а главное, за то, что давала пищу для различных догадок: отчего такая талантливая и красивая женщина до сих пор ни разу не была замечена в обществе мужчины.

Мерета Люнггор поднимала тираж газет. Лесбиянка или нет, но она постоянно обеспечивала им стоящий материал.

И прекрасно это понимала.

– Почему ты не хочешь сходить куда-нибудь с Таге Баггесеном? – спросила ее секретарша. Обходя лужи, они на цыпочках пробирались к маленькой голубой «ауди» Мереты на стоянке на площади Ригсдага у дворца Кристиансборг.

– Я-то знаю, многие рады были бы куда-нибудь тебя пригласить, а Баггесен вообще ума лишился. Сколько раз он подъезжал с приглашением? Наверное, ты уже потеряла счет записочкам на столе? Между прочим, он и сегодня что-то принес. Мерета, дала бы ты ему хоть один шанс!

– Если хочешь, можешь забрать его себе, – сказала Мерета, укладывая на заднее сиденье стопку папок. – Марианна, ну на что мне сдался докладчик по вопросам транспорта от радикалов-центристов, ты можешь сказать? Что я ему – объездная дорога в Хернинге^[3], что ли?

Мерета подняла взгляд и посмотрела на музей «Арсенал». Какой-то человек в белой куртке фотографировал здание. Может быть, он сфотографировал и ее? Мерета помотала головой. Ощущение, что за ней постоянно наблюдают, начинало ее раздражать. Просто паранойя какая-то! Надо что-то с этим делать.

– Таге Баггесену тридцать пять лет, и он чертовски симпатичный. Пару килограммчиков ему, пожалуй, не мешало бы сбросить, зато у него есть вилла в Вейбю. Да, кстати, в Ютландии тоже, а то и несколько. Чего тебе еще надо?

Взглянув на секретаршу, Мерета с сомнением покачала головой:

– Да, ему тридцать пять, а он живет у маменьки. Ты, похоже, от него совсем голову потеряла, так что бери его себе! Пожалуйста, он твой!

Взяв из рук секретарши еще одну стопку папок, она поместила их на заднее сиденье к остальным. Часы на приборной доске показывали 17:40. Она уже опаздывала.

– Твой голос на вечернем заседании был бы не лишним, – заметила Марианна, но Мерета лишь пожала плечами:

– Ничего, как-нибудь обойдутся без меня.

С самого начала своей работы в парламенте она договорилась с председателем группы демократов, что после восемнадцати часов будет свободна, если только не назначат заседание комитета или голосование.

– Без проблем, – ответил он тогда, прекрасно зная, сколько голосов привлекает Мерета.

А раз так, то и сейчас нечего волноваться.

– Ну, Мерета! Скажи уж, куда ты собралась? – снова спросила секретарша, шаловливо заглядывая ей в глаза. – Как хоть его зовут?

Мерета только улыбнулась и захлопнула дверцу. Пора, кажется, заменить Марианну Кох кем-нибудь другим.

3

2007 год

Начальник отдела по расследованию убийств Маркус Якобсен со стороны казался безалаберным человеком, но внешняя безалаберность нисколько не мешала ему работать. В его изощренном мозге все было аккуратно разложено по полочкам, а память не упускала ни одной детали, и даже спустя десять лет он без труда мог вспомнить любую мелочь.

Вот только суета, когда в помещение набивалась куча сотрудников, выводила его из равновесия. Они толклись тут, еле протискиваясь между раскладными столами и горами канцелярских папок, – просто светопреставление какое-то.

Он взял со стола свою щербатую кружку с портретом Шерлока Холмса и залпом допил остывший кофе, в десятый раз за утро вспоминая про полпачки сигарет в кармане. Черт бы побрал это проклятое распоряжение, из-за которого теперь даже во дворе нельзя устроить себе маленький перекур!

– Послушай! – обратился Маркус Якобсен к своему заместителю Ларсу Бьёрну, которого попросил задержаться после окончания совещания. – Если мы ничего не предпримем, то это дело об убийстве велосипедиста в парке Вальбю доведет нас до ручки.

Ларс Бьёрн кивнул.

– И надо же было Карлу Мёрку именно сейчас вернуться и забрать у нас четырех лучших следователей! Все им недовольны, а кому сыплются жалобы? – Ларс потыкал себя пальцем в грудь, словно ему одному приходилось разгребать чужое дерьмо. – Вечно опаздывает на работу, гоняет своих людей, роется в делах, не отвечает на вызовы, в его конторе царит хаос. Нам уже жаловались из судебно-медицинской лаборатории, а ведь они с ним только по телефону поговорили. Из судебно-медицинской лаборатории, ты понимаешь? Нет, с этим пора что-то делать! Что бы там ни пережил Карл, это нельзя так оставить. Иначе отдел не сможет нормально работать!

Представив себе Карла, Маркус приподнял брови. Вообще-то, он хорошо относился к нему как к работнику, но этот вечно иронический взгляд и язвительные замечания кого хочешь могли довести до белого каления – Маркус знал это по собственному опыту.

– Да уж, в этом ты прав. Только Харди и Анкер и могли с ним договориться. Впрочем, они и сами были со странностями.

– Знаешь, Маркус, никто прямо этого не говорит, но, если честно, вообще-то, работать с Карлом – просто какое-то наказание. И началось это не сейчас. Он непригоден для работы в коллективе, где все друг от друга зависят. Почему ты взял его сюда из Беллахоя?^[4]

– Ларс, он был и есть потрясающий сыщик. – Маркус твердо посмотрел в глаза Бьёрну. – Вот почему.

– Ну да, ну да, я знаю, мы не можем просто взять и выставить его из отдела, тем более в нынешних обстоятельствах. Но тогда придется поискать какой-то другой выход.

– Прошла всего неделя, как он вышел с больничного, и мы должны дать ему шанс. Может быть, надо его поберечь и найти ему что-то полегче?

– Ты думаешь? В последние недели на нас свалилось столько новых дел, что я не понимаю, как мы справимся. И некоторые из них, сам знаешь, особо сложные. Пожар на Америкавай – что это было: поджог или не поджог? Ограбление на Томгорсвай, когда был убит посетитель банка. Изнасилование и убийство в Торнбю, поножовщина с убийством в молодежной банде в районе Сюдхавн, убийство велосипедиста в парке Вальбю. Достаточно или продолжить? В придачу целая куча старых дел. Причем ко многим мы даже не нашли как подступиться. А тут такой начальник группы, как Мёрк! Нерасторопный, строптивый, всем недовольный, склочный, недоброжелательный с коллегами, он же вот-вот развалит весь отдел! Этот человек для всех нас прямо бельмо в глазу! Знаешь что, Маркус, пошли-ка ты его ко всем чертям, а сюда надо влить свежей крови. Я понимаю, что это жесткий подход, но вот тебе мое мнение.

Начальник отдела убийств кивнул. Во время совещания он обратил внимание на настроение подчиненных: они показались ему угрюмыми, злыми и уставшими. Понятное дело, никому не нравится, когда тебя топчут ногами!

Заместитель отвернулся к окну и, глядя на противоположную сторону улицы, сказал:

– По-моему, я могу предложить подходящее решение. Возможно, профсоюз начнет артачиться, но едва ли.

– Господи, Ларс! Не хватало мне только еще вступать в стычки с союзом! Если ты надумал понизить его в должности, они тотчас же за него вступятся.

– А мы спихнем его путем повышения!

– Ах вот как!

Для Маркуса настал момент, когда требовалось проявить осторожность. Заместитель – великолепный сыщик с огромным опытом, на его счету множество раскрытых дел, но в области кадровой политики ему еще многому предстоит учиться. Просто взять и выпихнуть человека, с понижением ли, с повышением, – так дела не делаются.

– Ты, значит, предлагаешь выпихнуть его наверх? И куда же? Кто, по-твоему, должен освободить для него место?

– Я знаю, ты сегодня не спал почти всю ночь, а затем все утро был занят этим проклятым убийством в Вальбю, поэтому не мог следить за новостями. Но разве ты не слышал, что происходило в последние часы в Кристиансборге?

Начальник отдела убийств помотал головой. На него действительно свалилась куча хлопот в связи с новым поворотом в деле об убийстве велосипедиста в парке Вальбю. До вчерашнего вечера у них имелась хорошая, надежная свидетельница, и было совершенно очевидно, что женщина рассказала еще далеко не все. Никто не сомневался, что расследование вот-вот перейдет в решающую фазу. И вдруг свидетельница замкнулась и замолчала как рыба. Кому-то из ее окружения, по-видимому, пригрозили – только этим можно было объяснить такую перемену. Они допрашивали ее до посинения, побеседовали с ее дочерьми и матерью, но никто ничего не пожелал сказать. Женщин явно запугали. Да, Маркусу действительно было в эту ночь не до сна, поэтому он не знал никаких новостей, кроме тех, что были вынесены в заголовки утренних газет.

– Что? Опять Датская партия?

– Она самая, – подтвердил заместитель. – Их докладчик по правовой политике снова выступила с предложением продлить соглашение о полиции и на этот раз получила большинство голосов. Оно принято, Маркус. Пив Вестергор добилась своего.

– Быть этого не может!

– Двадцать минут она резала с трибуны правду-матку, и правительственные партии, разумеется, ее поддержали, хотя для консерваторов это был нож острый.

– Ну и?..

– А как ты думаешь? Она привела четыре примера дел о тяжких преступлениях, положенных под сукно, которые, по ее мнению, общество не должно оставлять нераскрытыми. И в запасе у нее имелось еще много такого добра, скажу я тебе.

– Черт знает что! Неужели она думает, что полиция по своей прихоти бросает такие дела нераскрытыми?

– Она намекала, что в делах определенного типа это может быть одной из причин.

– Ерунда! Какого такого типа эти дела?

– Среди прочего те, в которых речь идет о преступлениях, совершенных по отношению к представителям Датской партии и либералов. Имеются в виду дела, прогремевшие на всю страну.

– Да она просто ненормальная!

– Тебе так кажется? – Заместитель покачал головой. – Но это еще не все. Она назвала дела о пропавших детях, дела о политическом терроре и преступления, отличающиеся особой жестокостью.

– Это же откровенная погоня за голосами!

– А как же! Иначе она бы не выносила эти вопросы на заседание фолькетинга. Сейчас они занялись этим вместе – все партии собрались в Министерстве юстиции на переговоры. Принятые документы косяками летят в Министерство финансов. Если хочешь знать мое мнение, постановление будет принято в течение ближайших двух недель.

– И в чем же оно должно заключаться?

– В том, что будет создан новый отдел криминальной полиции. Она сама предложила назвать его отделом «Q»^[5] в честь Датской партии. Не знаю, может быть, она пошутила, но так оно и будет. – Ларс кисло усмехнулся.

– А его назначение? То же самое?

– Да, на отдел возложены дела, «заслуживающие особого внимания», как они это назвали.

– Заслуживающие особого внимания, – повторил Маркус и кивнул. – Узнаю лихой стиль Пив Вестергор. Звучит впечатляюще. И кто же, скажи, пожалуйста, будет определять, какие дела заслуживают этого внимания? Она что-нибудь такое говорила?

Заместитель только пожал плечами.

– Ну ладно! – кивнул шеф. – Нам снова поручено делать то, что мы делали и раньше. Ну а дальше что? Что это значит для нас?

– Этот отдел находится под патронатом государственной полиции, но чисто административно будет, по всей видимости, подчинен отделу убийств копенгагенской полиции.

Начальник отдела убийств от неожиданности так и разинул рот:

– Ну и дела! Что значит – «чисто административно»?

– Мы планируем бюджет и пишем отчеты. Предоставляем конторский персонал и помещение.

– Не понимаю! Это что ж – отдел копенгагенской полиции должен будет теперь заниматься еще и расследованием стародавних дел полицейского округа Йёрринга? Округа на это ни за что не пойдут. Они захотят иметь в отделе своих представителей.

– Это не предусмотрено. Предполагается, что новый отдел снимет с округов часть нагрузки, а не добавит им новых задач.

– То есть под крышей этого отдела будет создана еще и выездная бригада для расследования безнадежных дел? И все силами моих сотрудников? Ну уж нет! Не бывать этому!

– Погоди, Маркус, ты сперва выслушай! Речь идет только о том, чтобы изредка, в виде исключения, выделять на несколько часов двух-трех человек. Это же так, мелочь!

– Какая там мелочь!

– Ладно, если хочешь, давай я скажу все своими словами, согласен?

Начальник отдела только потер лоб. Разве он мог тут что-то поделать?

– Маркус! На это выделяются деньги. – Ларс сделал паузу и многозначительно посмотрел на начальника. – Не очень много, но достаточно, чтобы оплачивать одну штатную единицу и заодно перекачать в наш отдел два-три миллиона. Это дополнительное финансирование, которое нам ничего не будет стоить.

– Два-три миллиона? – Начальник подумал и кивнул. – Хорошо!

– Неплохо придумано? Мы молниеносно откроем новый отдел. Они ожидают, что мы встанем на дыбы, а мы и не подумаем. Мы выдвинем встречное предложение и составим бюджет без уточнения задач нового отдела, а затем назначим Карла Мёрка его руководителем. Руководить ему особенно не придется, потому что он будет единственным работником. Причем от всех остальных он будет отодвинут на безопасное расстояние, уж это я тебе обещаю.

Карл Мёрк во главе отдела «Q»! Маркус Якобсен представил себе эту картину. Отдел, который способен существовать на бюджет менее миллиона в год, включая разъезды, лабораторные исследования и все прочее. Если запросить для него пять миллионов в год, то за его счет отдел убийств можно увеличить на две следовательские группы. Пускай они преимущественно занимаются старыми делами. Может быть, не теми, которые поручены подразделению «Q», но чем-то в этом роде. Неопределенность, отсутствие четко прописанных задач – вот что тут главное. Гениально! Иначе не скажешь.