Результат превзошел все ожидания. Коза выскочила. Только не одна. Их было несколько десятков: коз, баранов, еще каких-то мохнатых вонючих тварей. Точнее одноглазый вор ничего сказать не мог, потому что оказался моментально сшиблен на усыпанную пометом землю. Два других солдата тоже оказались сметены с ног. Копыта перепуганных животных больно наступали на живот и ноги, вор отчаянно пытался прикрыть арбалет. Большой облезлый баран на ходу боднул, да так, что у Квазимодо зазвенело в голове. Животные почему-то бежали в полном молчании. Только поравнявшись с выходом из лощины, стадо разом заблеяло и замемекало.

Первым пришел в себя и сел ошеломленный Уэн. Стряхнул с живота катышки помета, раскрыл рот, чтобы что-то сказать…

Из пещеры метнулось высокое непонятное существо, врезало солдату короткой дубинкой по макушке и кинулось удирать. Квазимодо хотел выстрелить, но даже развернуться не успел. Мелькнули обросшие длинной шерстью козлиные ляжки, круто выгнутые рога на голове. Но вор никогда не видел, чтобы козлы бегали на двух ногах, да еще так прытко. Простучали копыта, поднялось облачко пыли, и все затихло.

Бубен, кряхтя, поднялся на колени:

– Ну и сглупили мы все.

Квазимодо с этой мыслью был совершенно согласен. Он бы даже выразился резче, если бы так не гудела голова. Тот облезлый баран оказался не только проворнее, но и явно твердолобее.

– Попробовали козлятинки. – Бубен подобрал копье. – Вот уж нежное мясцо так нежное.

Шутки шутками, а Уэн не шевелился. При осмотре товарищи установили, что солдат дышит, но оглушен. На голове вздулась огромная шишка.

– Если бы не колпак – считай, к предкам отправился, – прокомментировал Бубен.

Квазимодо открыл баклагу, скупо полил воды на лицо недвижимого солдата. Уэн застонал:

– Что это было?

– Тебе лучше не знать. Потом расскажем, – заверил Квазимодо.

– Да уж, лучше потом, – согласился Бубен. – Подъем мы нашли. Двигаем к лагерю, пока темнеть не начало…

Уэна пришлось вести под руки, у солдата сильно кружилась голова. Разведчики поплелись к выходу из лощины. Бубен ругался:

– Столько времени потеряли. И хоть бы козленка какого подшибли. А этот, лохматый, чистая обезьяна. Неужели – баггерн?^[20] Вот уж не думал, что они в такую глушь забираются. Как же мы так опозорились? Нужно было хоть барашка у этой хари вредной отбить.

– Как бы нас самих не отбили, – прошептал Квазимодо.

Бубен глянул вперед и немедленно заткнулся.

На скалах слева от прохода стояло несколько фигур с оружием. Коренастые сутулые фигуры, на коротких копьях качались меховые украшения.

– Орки, – прошептал Бубен. – Конец нам. Не справимся.

Вор и сам узнал знаменитое горное племя. В детстве как-то видел одного, привозили в клетке на ярмарку в Глоре. Выглядел тот пленник страшновато – вполне соответствующе кровожадной славе орочьего племени.

– Может, к пещере отступим? – прошептал Бубен. – Защита все-таки.

– А толку что? Сколько мы в той мышеловке просидим? Глири нас вовек не найдет. Если вообще искать станет.

Прорваться шансов практически не имелось. Уэн едва на ногах стоит и ничего не соображает. Можно бросить его и попытаться удрать? Да только куда удерешь? Орки здесь хозяева. Только повеселятся, загоняя. Говорят, что они с пленников шкуру живьем сдирают. Очень может быть. Сам Квазимодо, если бы его собирались в клетку сажать, с кого угодно бы шкуру содрал. Арбалет, все еще взведенный, вор держал в руке. Можно попробовать завалить одного из местных. А потом что?

Быстренько прокрутив в голове возможные варианты, вор остановился, снял со своей шеи безвольную руку Уэна, сунул свое копье в руку Бубну.

– Ты что это? – испуганно прошептал солдат.

– Пойду поговорю с ними. Может, что-нибудь выйдет.

– Да ты что?! Они же с людьми не разговаривают. Сразу стрелу всадят.

– Что так, что эдак. Может, договоримся. Если что, бегите к пещере.

Квазимодо неторопливо шагал вперед. От вытоптанной земли шел жар, козий помет клеился к разбитым подошвам сапог. Орки недвижно торчали на скале. То, что они не прятались и не стреляли, несколько приободрило Квазимодо. Может, желают поболтать, прежде чем шкуру драть?

Орков оказалось шестеро. Морды даже жутче, чем помнилось с детства, – раскосые глаза, широкие безгубые рты, из них по-кабаньи торчат желтые клыки. Красавцы. Между прочим, на тебя самого похожи.

Квазимодо поклонился. Давненько не приходилось. На флоте поклоны не в чести. Ну, сейчас случай особый – от перегиба у тебя голова не отвалится.

– Привет вам, хозяева. Извините, что без приглашения пожаловали. Позвольте представиться: десятник Квазимодо, с личного дромона «Эридан» его величества светлости милорда командора Найти.

Квазимодо высыпал все титулы, которые помнились. Вообще-то величеством и светлостью никто командующего группой «Юг» не называл, но какие могут быть переговоры без некоторого преувеличения?

Орки молчали. Квазимодо стало тоскливо – он терпеть не мог вести дела с молчунами. Может, все-таки выстрелить? Пока они луки натянут, можно прыгнуть под скалу. Там они стрелами сверху не достанут. Можно будет еще напоследок кукри помахать. Вор уже собирался вскинуть арбалет, слава богам, хитрая машинка надежно удерживала болт в готовности на желобе.

Заговорил один из орков:

– Зачем пришли?

Квазимодо возрадовался. Разговаривать умеют, предводитель определился. Можно побарахтаться.

– Заблудились мы, – с хорошо отмеренным мужественным смущением сказал вор. – Идем на ту сторону хребта, да запутались в этих скалах. Мы люди морские – там, на воде, все плоско, понятно.

– Откуда пришли? – холодно спросил орк.

Квазимодо ткнул рукой в сторону юга и невидимого отсюда болота:

– Да через хляби пришлось перебираться. Тяжелый путь.

– Мало кто ходит той дорогой, – кажется, с некоторым интересом проронил предводитель орков.

– Еще бы. Думали – не пройдем. Одни змеи чего стоят. – Квазимодо раскинул руки, не выпуская арбалет. – Вот такой толщины, поверить трудно.

– Вы их правда видели? – живо спросил молодой орк-лучник и тут же получил справедливую оплеуху от старшего товарища.

Квазимодо вежливо сделал вид, что не заметил воспитательной меры:

– Мы двоих змеев забили. Они на нас как-то под вечер напали. Бесшумные, сволочи, невзирая на величину. Едва отбились. Шестерых человек потеряли. Жуткое сражение. Если бы не приказ лорда Найти, никогда бы в эту трясину не полезли. Но с приказами у нас строго: прикажут – куда угодно пойдем.

– На нашего пастуха тоже ваш лорд напасть приказал? – без выражения спросил орк.

– Мы? Напасть? – практически искренне изумился Квазимодо. – Да мы его заметили, хотели дорогу спросить, да барана купить. Слова сказать не успели, стадо как ломанется. Недоразумение вышло.

Орки помладше заухмылялись, демонстрируя желтые клыки. Видать, знали подробности.

– Стреляли зачем? – сурово спросил старший орк.

Квазимодо снова «застеснялся»:

– Так это… Одному из наших змея привиделась. Натерпелся в болоте – змеи как раз в его стражу заявились. Вы уж отнеситесь снисходительно. Его уже ваш баран наказал.

Орки засмеялись, но старший кинул на них грозный взгляд, и смех мгновенно умолк.

– Воины не должны стрелять с перепугу, как женщины, – сухо заметил орк.

– Ваша правда. Выполним задание – сукин кот получит три десятка плетей. Заслужил и больше, но после болота оружие наше не в порядке. Чуть что – само стреляет. Сушить нужно. – Квазимодо приподнял в руке арбалет.

– Из-за моря привезли? – заинтересованно спросил предводитель горцев.

– Из самого Глора, – подтвердил вор. – Да вы спускайтесь, покажу. У нас от союзников Флота секретов не имеется. Заодно о баране поговорим. Может, все-таки продадите одного?

Разведчики и орки сидели в кружок, пили подкисшее козье молоко и разговаривали о болотных змеях. Уэн пришел в себя, охотно прикладывался к меху с напитком и даже улыбался присоединившемуся к обществу пастуху. Баггерн в разговор не вступал, только слушал. Больше всего пастух походил на вставшего на дыбы черного козла. Вытянутая морда с длинной редкой бородой и разумные глаза придавали ему отдаленное сходство с человеком. Загнутые к затылку крученые рога можно было при беглом взгляде принять за диковинный головной убор.

Квазимодо разглядывать удивительного пастуха было некогда. Вор сидел с предводителем орков и вел непростую дипломатическую беседу. Вообще-то орки оказались существами разумными и вполне предсказуемыми. Квазимодо таких партнеров уважал. Орк исподволь расспрашивал об отряде и его планах. Вор ничего особенно не скрывал – орки явно знали о присутствии и численности людей Глири. Квазимодо всегда предпочитал говорить правду, только обычно ее немного подправлял по своему вкусу. Объявление в одностороннем порядке орков союзниками Флота, конечно, не сделало горцев пламенными сторонниками лорда Найти. Но раз орк такую возможность с ходу не отметал, стало быть, кровожадные горные жители не возражали против сохранения мира. Ненавязчивые намеки на обязательное прохождение этим маршрутом следующих отрядов Флота должны утвердить орков в том, что ссориться нет смысла. Вообще, когда на Квазимодо находило вдохновение, вор мог плести очень достоверную чушь. Вдохновение обычно находило, когда задница парня оказывалась под серьезной угрозой. Вор сидел рядом с орком, чувствовал некоторую симпатию к уродливому воину, но ни на мгновение не забывал о том, что все может легко измениться. Рукоять кукри все время находилась под рукой. Орк тоже не слишком далеко отложил свою палицу.

Но все закончилось благополучно. Орки проводили гостей до древней площади. Дальше разведчики двинулись самостоятельно. Бубен вел на веревке барана. Будущий ужин обошелся Квазимодо в две серебряные монеты. Переплатил, конечно. Но не это угнетало вора – в знак дружбы пришлось подарить арбалет. Дорогое оружие было прямо до слез жалко. Ну, своя шкура дороже. Теперь Квазимодо знал удобную дорогу через перевал и был почти уверен, что отряд пропустят беспрепятственно. Однако все это не избавит от проблемы объяснения с Глири.

– А ты горазд договариваться, – сказал Уэн. – Этих страхолюдов лихо уболтал. Уж на что дикари.

– Я сам кто? – невесело спросил Квазимодо. – Хорошо, что они моей рожи не испугались.

– Да ладно тебе. На первый взгляд ты, конечно, страшен, как атах.^[21] А нынче кто на морду твою смотрит? Мало ли кому куда судьба пинка отвесила. С судьбой не поспоришь. – Бубен подбодрил сапогом упирающегося барана. – Вот этот рогатый и не ведает, что мы его сожрем сегодня.

– Ну да, может, он горд стать пищей для самых доблестных воинов Флота. Вам, парни, никогда не приходило в голову, что мы ничуть не умнее баранов?

Разведчики принялись обсуждать существенные различия между солдатом и скотом бессловесным. Квазимодо не слушал – обдумывал сведения, полученные от орков. Беспокоило то странное обстоятельство, что горцы оказались вполне прилично осведомлены о событиях в Скара, на побережье и вообще о пребывании Флота. Оркам явно хватало ума не лезть в болото. Так откуда они знают? Каким-нибудь окружным путем вести до этих мест должны идти годами. В существование магических шаров и зеркал, сообщающих хозяевам о событиях, происходящих за горами, за долами, Квазимодо верил слабо. По слухам, подобное дальновидное зеркало имелось у лорда Найти. Квазимодо, кажется, даже один раз видел футляр с этой магической штукой. Ну, командор – он и есть командор. У него что угодно может быть. А у орков откуда? Они и нормальный арбалет-то никогда не видели.

Снова накатило сожаление. Глупо ты ценную вещь потерял, ох, глупо. Ну, сделанного не воротишь. Зато теперь идти легче.

Квазимодо в сердцах сплюнул в скальную расщелину. На самом деле удобный и нетяжелый арбалет совсем не мешал двигаться. Когда еще такое хорошее оружие добудешь? Вот глупость.

Ладно, значит, орки не совсем одичали в этих горах. Все знают: и что на морском берегу делается, и что в речной долине за хребтом творится. Видать, какая-то связь между морем и горами есть. Ну, не через болота же у них гонцы бегают? Неужели птиц посылают?

* * *

К лагерю разведчики спускались уже в сумерках. Баран лезть по лианам не захотел, и поэтому ему пришлось совершить храбрый, хотя и вынужденный прыжок вниз. Пока разведчики спустились, соратники по отряду успели несчастное животное прирезать и с воодушевлением свежевали.

Докладывал Уэн. Проход нашли. Путь сложный, но до гребня за пару дней добраться можно. Встретили местных – орки, но их здесь немного. Настроены недоверчиво, но нападать не станут. Опасаются мести Флота. Так что можно идти.

Глири слушал молча. За спиной сотника стояли проводник и «серый». Выслушав доклад, Глири помолчал, потом процедил:

– Оркам доверять нельзя. Уж я скорее «желткам» или твоей блудливой женушке поверю. Орки – твари коварные, недаром их везде без жалости режут. Они тебе на крови клялись, что нападать не будут?

Уэн слегка смутился:

– На крови вроде не клялись. Но злобы в них не было. Ква говорил, что они только хотят, чтобы мы побыстрее с их земли убрались.

– Полумордый? – Сотник приподнял бровь. – Так он с ними разговаривал?

– Ну, он с языком… – Уэн почувствовал, что говорит что-то не то, и увял.

Сотник опасно улыбнулся.

Квазимодо сглотнул слюну и, проклиная всех, влез в разговор:

– Я, господин сотник, с орками первым столкнулся. Так получилось…

– Как получилось, я уже понял. Они тебя из-за рожи за своего приняли. А вот как получилось, что ты без арбалета вернулся?

– Виноват, господин сотник, зацепился за выступ, ремень лопнул. Там высоко, господин сотник…

– Очень высоко? – сочувственно спросил Глири. – Вот беда-то. А хочешь, я покажу, где твой арбалет? Обернись-ка, красавчик. Обернись, обернись, не бойся. Обернись, говорю, рожа блевотная!

Предчувствуя, что сейчас будет, вор неохотно обернулся. Уловил движение замаха, попытался увернуться – не успел. Кулак сотника врезался в ухо. От боли сверкнуло в глазах. Сейчас же второй удар пришелся в печень. Колени вора подогнулись, он повалился на поросший редкой травой камень, последним усилием подтянул колени к груди и прикрыл кулаками затылок.

– Вон он, твой арбалет, на костре жарится. Вздумал оружие на жратву менять? Тюлень тупой, думал, что я не догадаюсь? Дерьма ты куча. – Сотник рычал и бил лежащего парня ногами.

Квазимодо скорчился и слушал глухие звуки, которые носы сапог выбивали из его ребер. Кости пока не хрустели – ничего, выдержишь. В прошлом юного вора частенько охаживали ногами и нередко не в одиночку. Вот только Глири не успокаивался. Засвистела плеть. Квазимодо не выдержал, застонал под жгучими ударами.

– Что, сука?! Несладко? Переговорщик косорылый, вша мудистая. Договаривается он, сын горбатой потаскухи. Думаешь, я не знаю душонки твоей лживой?! Всех продал друзьям своим людоедским. Говори, на чем сторговались?!

Лагерь молчал. Дышали люди, потрескивал хворост в кострах, насаженный на вертел баран уже издавал аппетитный аромат. Никто не желал вступаться за другого «барана».

– Поднимите его, – скомандовал Глири.

Квазимодо вздернули на ноги. Стоять самостоятельно вор все-таки еще мог, но его держали с двух сторон. За правую руку держал бледный Уэн.

– Я тебя с пристрастием допрашивать не буду, – сообщил сотник, засовывая за пояс плеть. – Такие, как ты, и сидя на колу врать будут и изворачиваться. Я тебя даже вешать не стану. Ты арбалет, говоришь, вниз уронил? Вот и иди ищи. Можешь не возвращаться. Прогуляешься строго на юг, выйдешь к морю. Налегке идти-то всего несколько дней. А чтоб тебе совсем легко бежать было… – Глири расстегнул ремень одноглазого парня, снял ножны с кукри. – Давайте спускайте храброго воина. Да, осторожнее, ноги ему не переломайте.

Квазимодо поволокли к обрыву. Кто-то из солдат уже тащил веревку.

– Господин сотник… – Вор уперся, повернул голову.

– Ты меня не проси, не поможет, – доброжелательно сказал Глири.

– Какие просьбы? – Квазимодо сплюнул розовую слюну. – Ваш приказ завсегда для меня закон. Только когда я в Скара выйду, что мне лорду Найти доложить? За что меня выгнали?

– Думаешь дойти? И даже думаешь пожаловаться командору? – Глири улыбался.

– Раз вы приказали – дойду, куда мне деваться? Но я с «Эридана». У нас лорд-командор каждого солдата знает. Что, если меня за дезертирство вздернут? Позор-то какой. Я же ваш приказ выполняю.

– Доложишь, что я тебя высек и выгнал из сотни за продажу оружия. У лорда Найти сомнений не возникнет. Получишь настоящую порку, не то что я тебя сейчас пощекотал.

Квазимодо кивнул:

– Понял, господин сотник. Только, осмелюсь доложить, арбалет был оружием не казенным. Расчету эвфитона арбалетов не полагается. Выходит – вы меня наказываете за потерю личного имущества? Воля ваша, но такой приговор я лорду-командору передать не могу. Засмеют.

Глири нахмурился:

– Ты, шваль драная, меня закону учить вздумал?

Квазимодо успел нагнуть голову – плеть стеганула по макушке, ожгла лопатку.

– Тебе, полурожа наглая, кто с орками разговаривать велел?

– Виноват, господин сотник. – Изо рта вора текла слюна, он говорил все неразборчивее. – Ни вас, ни господ десятников не было. Старшего по разведке вы не назначали. Первым на противника наткнулся я. Согласно приказу по Флоту, я агрессии не проявил, вступил в разговор.

– В приказе не об орках говорилось, а о «желтках» малохольных, – рявкнул Глири.

– Виноват, недопонял. Другого приказа не слышал.