Глава 7

Выспаться мне так и не удалось. Ни свет, ни заря во двор дома прискакали рабочие, починили-таки экскаватор и принялись засыпать яму. Подушка на голове от рева древнего двигателя и голосов, пытающихся этот рев перекричать, не помогала. А когда они закончили, я решил проверить, не идет ли вода, и – о, чудо – из крана ударила остро пахнущая хлоркой жидкость.

Я не стал искушать судьбу – а вдруг опять что-то сломается – и полез под душ.

С наслаждением вымывшись, растершись до скрипа колючим, мохнатым полотенцем, я избавился от двухдневной щетины, понемногу пытающейся превратиться в бороду и принялся размышлять над тем, что делать дальше. Моему мыслительному процессу всегда способствовали сигареты и кофе. Не обнаружив ни того, ни другого, я почесал в затылке.

Денег не было от слова «вообще». На последние я вчера ездил наверх. Стоимость билета на монорельс, подозреваю, специально сделали такой, чтоб без дела никто на верхние ярусы не совался. Так что последние деньги я слил на проезд. Я открыл ящик стола и в задумчивости уставился на лежащие там чарофон и банковскую карту.

В конце концов я махнул рукой, засунул чарофон в карман, а карту – в бумажник, нацепил куртку и вышел из дома. Валтазар прав – ублюдка, который пытался меня убить, я буду искать в любом случае. Не знаю, что сделаю, когда найду – но найду точно. А значит, задаток можно брать смело. Эта семейка и так мне должна. До сих после вчерашнего сканирования голова болит, а уж какой в душе осадок…

На улице похолодало. Хлесткий осенний ветер гонял по улицам мусор и так и норовил забраться под куртку. Я наглухо застегнулся, натянул капюшон, и, передернув плечами, двинулся по направлению к центру.

Идти далеко – не меньше часа. Но на последнюю мелочь, найденную в подкладке куртки, куда она провалилась через дыру в кармане, я купил сигарет. Неясно еще, как там с картой сложится, а вот курить хочется уже сейчас. Что я с наслаждением и сделал.

Благодаря погоде, до банка я дошел гораздо быстрее, чем рассчитывал – медленно идти было банально холодно. Подошел к двери, приложил карту, оставленную Валтазаром, к выемке на двери, и толстенная створка отворилась, распознав во мне клиента.

В отделении было пусто. Лишь одинокая старушка, разряженная в пух и прах, что-то доказывала клерку-гному возле окошка. Я к окошку подходить не стал, а направился сразу к автомату самообслуживания.

Уложив карту в выемку на каменном параллелепипеде, я ткнул пальцем в пиктограмму баланса на сенсорном маговизоре. Секунда – и на экране высветились цифры.

Ого.

Я нащупал в кармане чарофон, достал плоский аппарат и вызвал единственного абонента в записной книге.

Трубку сняли со второго гудка.

– Мистер ван дер Тоот? – голос Валтазара звучал так, будто он стоял у меня за спиной. Эльфийская магия транслировала звуковые волны прямо в мозг, за что я и любил чарофоны – подслушать разговор практически невозможно. По сути, это вообще практически чистая телепатия – гаджет служит лишь для того, чтобы пользоваться ею было удобнее. Ну и чтобы лишенные магических возможностей люди могли преумножать капитал производителя.

– Насколько я понимаю, вы решили взяться за дело? – эльф говорил мягко и спокойно.

– Практически. Только меня несколько смущает сумма, которая лежит на карточке. Вы точно ничего не перепутали?

– Мало? – удивился эльф, но через секунду засмеялся бархатным смехом. – Шучу. Мистер ван дер Тоот, это не только задаток и деньги на расходы. Это еще и… Как бы поточнее выразиться? Плата за молчание. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что мой сын путал… – эльф запнулся. – Встречался с человеческой девушкой.

– И потому вы решили меня купить? – я начал злиться.

– Ну почему сразу «купить»? Нет. Я просто решил вознаградить ваше здравомыслие.

Вот черт языкатый!

– Так вы беретесь за дело?

Проклятье! Ну а что мне еще остается? Побираться пойти?

– Да, – ответил я. – Но мне хотелось бы понадеяться и на ваше здравомыслие тоже. Я не хочу, чтобы о нашей договоренности кто-то узнал. Правда, вознаградить вас мне, увы, нечем, уж извините, – не удержался я.

Снова этот странный, нечеловеческий смех.

– Не переживайте, мистер ван дер Тоот. Я умею хранить тайны. Чего жду и от вас. Что же до вознаграждения – просто найдите того, кто убил моего сына. Больше мне не нужно ничего.

– Я позвоню, если будут новости, – буркнул я, и первым положил трубку.

Ну а что? Как верно сказал ночью Валтазар – иногда принципами приходится поступаться.

Я снова положил карту в выемку, и набрал на дисплее сумму. Через секунду раздался хлопок телепорта, и на полочке у аппарата появилась пачка купюр.

Гномьи банки – самые надежные банки в мире. Их невозможно ограбить. Просто потому, что в них нет денег. Ни доллара. Все деньги хранятся где-то в центральном хранилище, местоположение которого не известно никому. Не удивлюсь, если и большая часть гномов, работающих на банк, не знают, где оно находится. Когда клиент приходит за деньгами, нужная сумма просто телепортируется в банковское отделение – и все. Вклады отправляются в хранилище также телепортами. Быстро. Удобно. Безопасно.

Я сунул деньги во внутренний карман, забрал карту и вышел на улицу.

Ближайшая станция метро находилась в двух шагах от банка. Не люблю подземку – но автобусы не люблю еще больше. А ехать далеко. Пока я шел в банк, у меня кое-что всплыло в памяти. Нужно было попробовать потянуть за эту ниточку.

Говорят, раньше подземка была нереально людным и достаточно безопасным местом – по крайней мере, в дневное время. Сейчас ни первым, ни вторым метро похвастаться не могло. Здесь, почти в центре, еще было более-менее. Но вот на конечные станции народ старался лишний раз не соваться.

Высшим было плевать на удобство и комфорт хуманов. Потому все, что они сделали в метро – перевели поезда на магическую энергию. В остальном же они на подземку забили. Здесь давно не проводился ремонт, насосы, откачивавшие грунтовые воды, работали в полсилы. Из-за этого в подземке всегда было сыро и промозгло. За безопасностью тоже не следили. Грабежи и изнасилования в метро были обычным делом. Да и трупы тут находили частенько.

Поговаривали, что в технических тоннелях скрывались целые банды разной направленности – религиозные фанатики, некое Сопротивление, ставившее своей целью уничтожение Высших или хотя бы изгнание их с Земли и даже каннибалы. Не знаю, насколько это правда. Учитывая, что подземка тесно пересекается с канализацией, в которую магические корпорации сливают отходы производства – я бы на месте всех этих банд из метро свалил, да поскорее. Еще недавно все газеты пестрели фотографиями бойни, устроенной глиняным големом, вылезшим на станцию откуда-то из тоннеля. Голем был не рукотворный, а самообразовавшийся. Какие-то компоненты магического вторсырья смешались в нужной пропорции – и вуаля. Магическая тварь убила семь человек и покалечила полтора десятка, пока специальный ударный отряд полиции не распылил ее на атомы. Так что неудивительно, что метро не пользовалось популярностью. Чему, к слову, был рад Департамент наземного транспорта. Ибо популярность автобусов выросла экспоненциально.

Купив билет на пять поездок – меньшего количества не предлагалось – в кассе наверху, я спустился в переход.

Освещение было тусклым – фонари светились через один. Эскалаторы не работали, и мне пришлось добрых пять минут спускаться вниз. Экономисты, чтоб их разорвало! На платформе народу было совсем немного – кроме меня еще человек семь-десять. Поезда ходили нечасто. Табло, на котором должно было высвечиваться время до прихода состава, не работало. Зато теперь здесь можно было курить. Что я с наслаждением и сделал.

Поезд подошел как раз к тому моменту, когда я затушил окурок и бросил его в урну. Я дождался, пока передо мной откроются двери последнего вагона и вошел внутрь.

Вагон был пустым. Кроме меня и вошедшего сразу за мной парня в лыжной шапочке, натянутой на глаза и куртке с высоким воротником, никого не было. Я прошел в конец вагона и уселся на жесткое сидение, стараясь не вдыхать слишком глубоко воздух, насыщенный запахами испражнений и блевотины. Ехать мне с полчаса. За это время вполне успею вздремнуть. А не вздремну – так подумаю.

События прошедших суток говорили о том, что кому-то очень хотелось меня подставить. По крайней мере, визит громил Смута, последующее изъятие револьвера и убийство молодого Валтазара из него говорили именно об этом. А потом этот кто-то явился к Смуту, чтобы заставить его молчать. И вот тут-то и крылась несостыковочка. Таинственный прыгун легко мог там же положить и меня. Но не сделал этого. Почему? Подстава не удалась, я больше не нужен. Не опасен, нет, я ничего не знаю о том, кто это сделал, но – не нужен. А тут такая возможность, одним выстрелом двух зайцев. И ей не воспользовались. Почему?

Ломал голову я минут пять, потом мысли начали путаться, а глаза —закрываться. Сказался недосып последних дней. Это лет до тридцати можно тусоваться и не спать по несколько суток подряд, а потом восстанавливаться за пару часов сна. После тридцатника этот чудный эффект куда-то девается. Сколько бы ни спал – все мало. И с каждым годом этот эффект все сильнее и сильнее. А если уж просыпаешься не по своей воле…

Видимо, я все же заснул не очень глубоко. И почувствовав движение, открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы не дать парню в лыжной шапочке воткнуть нож мне в шею.

Я качнулся в сторону, падая с сидения на заплеванный пол, и в падении заехал носком ботинка по руке с ножом. Ожидаемо промахнулся – и едва сам не получил ногой в голову. Дьявол! Да он не один!

Перекатившись, я вскочил на ноги и отпрыгнул к стене вагона. На меня шли трое. Тот самый парень, с ножом в руке, африканец, кутающийся в огромный розовый пуховик, с обрезком трубы и кряжистый малый в рабочем комбинезоне. У этого на руку был намотан ремень – на кулаке блестела массивная бляха.

Проклятье! А со мной даже верной дубинки нет!

Не дожидаясь, пока троица накинется на меня, я бросился на работягу – он мне показался наименее опасным. Как атакующий футболист, я с разбега врезался плечом ему в грудь. Но, вместо того, чтобы рухнуть на пол, он схватил меня за воротник куртки, поднял в воздух и с разворота швырнул назад. Как котенка!

Бросок был такой силы, что я пролетел над полом и снес спиной стойку с поручнями. Приземлившись, я взвыл от боли и попытался встать. Парень оказался сильнее, чем я думал. Во много раз сильнее! Нечеловечески силен, я бы сказал!

Поднявшись на ноги, я нагнулся и ухватил отвалившийся поручень. Спина прострелила болью, и я скрипнул зубами. Ладно, страдать будем потом. Сначала надо разобраться с этими тремя.

Что было сил хватив поручнем по полу, я отломал от него поперечину длиной чуть меньше четырех футов, и перехватил ее на манер бейсбольной биты.

– Парни, вы ничего не перепутали? – выдавил я. – С меня взять нечего.