Во время войны судьба не раз испытывала Юрия. Один из таких случаев он никогда не забудет. Как раз во время Курской битвы командир полка штурмовиков определил его с напарником машине место на самом краю аэродрома, примерно в полутора километрах от штабной землянки. Это объяснялось тем, что одиночную машину немцы, вероятней всего, атаковать не будут, и она останется цела. Разведчиками командир очень дорожил. Такая забота летчикам-разведчикам, с одной стороны, была, конечно, приятна, но, с другой – обременительна, поскольку им приходилось немало побегать: после выполнения задания они мчались к штабной землянке с устным докладом, за это время боевую машину заправляли бензином, после доклада сразу неслись обратно и снова летели на задание.

Однажды, забираясь в машину, Юрий зацепил парашютом за какой-то выступ, и парашют начал распускаться. Лететь без парашюта было невозможно, хотя бы потому, что в сиденье для него было специальное углубление – летчики сидели на парашюте. Бежать за новым значило тащить его на себе три километра – туда и обратно, а вылет срочный. И Юрий попросил техника перетянуть парашют проволокой. Так и полетели, перелетели через Северский Донец, вокруг сплошная облачность, а когда облака кончились, Юрий автоматически оглянулся и с ужасом обнаружил примерно в 300–400 метрах сзади целую эскадрилью «мессершмиттов», которая быстро догоняла летчиков-разведчиков. Открой немцы огонь – сделать ничего было нельзя, к тому же парашют Юрия был неисправен. Шансов на спасение ноль. Летчики приготовились к худшему. Но случилось чудо – немцы их не тронули. Только один из них, пролетая мимо, погрозил кулаком. Чуть позже Юрий понял, почему немцы так поступили. Встреча с немецкой эскадрильей произошла недалеко от Белгорода, где шел напряженный воздушный бой. В небе одновременно находилось около 200 самолетов. Со стороны это напоминало пчелиный рой. То и дело вспыхивали искры и самолеты падали вниз, оставляя за собой черный шлейф дыма. И преследователям надо было вступить в этот бой, поэтому им было не до самолета-одиночки.

С Курской битвой был связан еще один, не менее драматичный случай. За месяц-полтора до начала битвы необходимо было произвести обследование железных дорог и аэродромов в районе Харькова. Юрий с особым трепетом относился к этому городу, в котором ему довелось жить и учиться до войны. На высоте примерно 8000 метров в правый двигатель самолета попал зенитный снаряд, и над самым городом машину начало разворачивать в сторону неработающего двигателя. С огромным трудом летчики смогли «дотянуть» неисправную машину до линии фронта и сели прямиком между нашими и немецкими окопами. Выскочив из самолета, разведчики побежали к своим. И, как признается Юрий Матвеевич, они так быстро бежали, что ни немцы, ни наши не успели на это отреагировать. Немцы, спохватившись, открыли огонь только тогда, когда летчики уже буквально ввалились в свой окоп. А ночью с помощью танка неисправный самолет вытащили на свою территорию и отремонтировали. На нем еще долго потом летали…

Вскоре после Курской битвы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 г. Ткачевскому Юрию Матвеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2848). В то время он был лейтенантом. Звание Героя Советского Союза было присвоено и его напарнику – Моргунову Юрию Васильевичу. Об этом летчики узнали, зайдя для доклада о результатах очередного полета. А 23 февраля 1944 г. они прибыли в Москву, где в этот же день им вручили Звезды.

На вручении Звезды Героя Советского Союза с Юрием Матвеевичем произошел курьезный случай. После вручения наград предполагалось групповое фотографирование с М. И. Калининым. Михаил Иванович обратил внимание на высокого, худощавого молодого летчика и пригласил его присесть рядом с ним. Однако один из вышестоящих по званию офицеров не дал Юрию это сделать и место рядом с «Всесоюзным старостой» занял сам. Тогда Калинин предложил Юрию встать непосредственно за его спиной, что он и сделал. Этот снимок до сих пор хранится в домашнем архиве Ткачевских.

В наградном листе Юрия Матвеевича, которым он был представлен к званию Героя Советского Союза и который хранится в Центральном архиве Министерства обороны РФ, описывается еще один случай, хорошо показывающий бесстрашие этого удивительного человека: «24 октября 1943 года при выполнении задания по фотографированию аэродрома Кировоград был атакован тремя истребителями противника, тов. Ткачевский метким огнем сбил одного стервятника, два других истребителя прекратили атаку самолета. В это время тов. Ткачевский почувствовал, что самолет стал неуправляем и находится в пикировании, повернувшись к летчику – увидел, что он лежит на штурвале без сознания и шлем кислородной маски порван. Тов. Ткачевский не растерялся, взял штурвал и вывел самолет из пикирования, повел его на снижение. На высоте 2500 метров летчик очнулся, принял штурвал, а тов. Ткачевский продолжал вести наблюдения. Экипаж задание выполнил и привез ценные данные о противнике».

Здесь же мы находим характеристику Юрия Матвеевича командованием: «В выполнении заданий бесстрашен и смел. Летает уверенно, все задания выполняет точно и в срок. Как штурман подготовлен отлично и свои знания и боевой опыт работы умело передает подчиненным. Лично дисциплинирован, требователен к себе и подчиненным. В выполнении заданий инициативен и сообразителен. Летает на самолетах ПЕ-2, ПЕ-3, общий налет 317 часов. Физически здоров, в полетах вынослив. Строевая выправка хорошая. Среди товарищей пользуется заслуженным авторитетом. Своей боевой работой доказал преданность делу Партии Ленина-Сталина». В то время это было наивысшей похвалой и самым серьезным признанием заслуг перед Отечеством.

Заканчивается представление словами: «За 20 боевых вылетов награжден "Орденом Отечественной войны II степени". За 78 отлично выполненных боевых вылетов по разведке глубокого тыла противника на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом: мужество, отвагу и геройство, командование полка представляет гвардии лейтенанта Ткачевского Ю. М. к высшей правительственной награде – присвоению звания "Героя Советского Союза"». Наградной лист подписан 13 ноября 1943 г. командиром 48 гвардейского авиационного полка дальней разведки гвардии подполковником Садовым и начальником штаба подполковником Струковцом.

В 1944 г. Ю. М. Ткачевский вступил в ряды КПСС.

За подвиги в годы Великой Отечественной войны Юрий Матвеевич награжден орденами «Ленина», «Октябрьской Революции», «Отечественной войны I степени», «Отечественной войны II степени», «Красной Звезды» и 23 медалями.

Юрий Матвеевич участвовал в освобождении Харькова, Киева, в Яссо-Кишиневской битве, Корсунь-Шевченковской операции и других сражениях. Всего им был совершен 151 вылет, из них 79 в дальней разведке, сфотографирована площадь в 42 тысячи квадратных километров, что примерно соответствует площади такого государства, как Дания.

В ночь с 7 на 8 мая 1945 г. его разбудил страшный огонь румынской зенитной артиллерии, которая охраняла аэродром. Это был аэродром под Братиславой. Все выскочили из казарм. Оказалось, что румынские зенитчики уже начали праздновать победу. Расстреляли весь боекомплект!

8 мая 1945 г. Юрий совершил последний боевой вылет – в окрестности Праги. Туда подходили наши танковые войска, и необходимо было разведать для них безопасные дороги. Это был и последний боевой вылет в полку. Но демобилизовался Юрий не сразу: еще год он провел в Вене.

Ранение, полученное в начале войны, давало о себе знать. На первой же медкомиссии Юрий услышал: «Ты преступник! С таким зрением ты ставил под угрозу и напарника, и самолет». Полеты запретили, и командование предложило Юрию штабную работу, направление в военную академию, но он отказался.

К этому времени Юрий выбрал себе новую профессию – юриста. Это не было спонтанным выбором. Принятию такого решения способствовали определенные события, произошедшие в последний год войны. Вот как об этом рассказывает сам Юрий Матвеевич:

«В конце 1944 г. на Полтавском аэродроме, где мы базировались, проходило заседание военного трибунала. Слушали дело дезертировавшего летчика авиационного полка армейской разведки. Я хорошо знал этого человека. Когда во время воздушного боя его самолет подожгли, он очень сильно обгорел. После лечения руки его были стянуты глубокими рубцами, лицо изуродовано шрамами. Мы часто встречались с ним в столовой, и я всегда поражался, как он после случившегося летает. Однажды он не выдержал и дезертировал. Его судили, причем заседатели были не из тех, кто воевал, а тыловики. Показательного процесса не получилось, потому что летчик сказал: "Да, я подлец, трус. Но какое вы имеете право меня судить? Вы не представляете, какой охватывает ужас, когда тебя атакует истребитель, а я это испытал. Виноват, что не выдержал. Себя очень осуждаю, и если мне поверят, я буду снова летать". Ему назначили наказание с отсрочкой исполнения приговора, и он продолжал воевать. По моим сведениям, этот летчик погиб».

По признанию Юрия Матвеевича, он много думал об этом случае, а также о том, что, с одной стороны, существуют жесткие нормы закона, а с другой – живые, конкретные люди. Через некоторое время Юрия и его напарника пригласили уже в заседатели. Поскольку они успешно справились с этой обязанностью, вызывать их стали довольно часто. Эта работа увлекла Юрия. Именно тогда он окунулся в мир уголовного права. Как он сам впоследствии заметил, «меня захватили логика уголовного закона, его потенциал. Возможности толкования казались очень широкими, и я пришел к выводу, что надо быть очень грамотным человеком, чтобы хорошо разбираться в законах».

Выбор был сделан в пользу юриспруденции, и дальше Юрий уже действовал в привычной ему манере – решительно и без колебаний. Сразу после демобилизации, случившейся лишь в мае 1946 г., он поступил в Московский юридический институт (МЮИ), который окончил в 1950 г. с отличием. В том же году поступил в аспирантуру. В мае 1953 г. досрочно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Уголовная ответственность за хозяйственные преступления в области социалистической промышленности» под научным руководством известного профессора, заведующего кафедрой уголовного права МЮИ Б. С. Утевского. После успешной защиты кандидатской диссертации Юрий Матвеевич был оставлен в МЮИ работать преподавателем кафедры уголовного права.

В 1954 г. МЮИ влился в состав юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. С этого времени судьба Юрия Матвеевича неразрывно связана с судьбой кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ: с 1954 по 1956 г. он работает ассистентом, с 1956 по 1966 г. – доцентом, с 1966 г. – профессором кафедры.

Впоследствии, по его собственным словам, его неоднократно пытались «сманить» на руководящие должности в различные высшие учебные заведения Министерства внутренних дел, предлагали возглавить кафедру уголовного права Академии МВД, обещая мгновенно сделать полковником, предлагали даже более сложную работу – возглавить Рязанское высшее училище МВД, где обещали звание генерала. Но Юрий Матвеевич от этих и других весьма лестных предложений отказывался, считая своим лишь место в Московском университете.

Именно в стенах университета в 1957 г. он прочитал свою первую лекцию студентам. Для юридической науки этот период был непростым. В 1937 г. в связи с известными историческими событиями изучение в гражданских вузах СССР исправительно-трудового права (ныне – уголовно-исполнительное право) было запрещено, дозволялось изучать лишь соответствующее буржуазное право, которое именовалось «тюрьмоведением». Однако в 1957 г., в связи с общим «потеплением» в стране, стало возможным восстановление чтения лекций по исправительно-трудовому праву и в гражданских учебных заведениях, что и смог осуществить Ю. М. Ткачевский. Он не только одним из первых в СССР прочитал обновленный курс лекций по этому предмету, но и разработал соответствующую учебную программу по нему. Впоследствии Юрий Матвеевич вошел в Комиссию по разработке Основ исправительно-трудового права Союза ССР и союзных республик 1969 г. и Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1970 г. За участие в разработке исправительно-трудовых кодексов Украины, Белоруссии, Киргизии и Узбекистана Президиумы Верховных Советов этих советских республик объявили ему благодарности.

Спустя 30 лет после первой прочитанной им лекции, его лекции по Общей части уголовного права слушала и я. До сих пор у меня хранится тетрадка с конспектами лекций Юрия Матвеевича. Первая страничка датирована 3 сентября 1988 г., тема лекции «Стадии развития преступления». Лектор Юрий Матвеевич прекрасный! Спокойная речь, выверено каждое слово, никаких слов-паразитов («ну», «как бы» и т. п.), четкое изложение, веская аргументация. Лекции по исправительно-трудовому праву были особенно интересны, их слушали, открыв рты, поскольку нам давался такой «материал», который нигде больше мы услышать не могли: большая часть информации о местах лишения свободы, содержащихся там лицах, а тем более – статистическая информация по-прежнему были малодоступны.

Юрий Матвеевич один из немногих авторов, считавших, что кара – это непременная цель и содержание уголовного наказания. Без кары последнее немыслимо. По его мнению, карательность наказания заключается в том, что оно в той или иной степени причиняет физические и моральные страдания осужденному, носит принудительный характер, порицает, является позорящим, способно в определенной мере восстановить попранное право, удовлетворить чувство справедливости, способствует искуплению вины, имеет воспитательное значение. Эти мысли Юрия Матвеевича, доведенные до сознания студентов еще в 1988 г., весьма созвучны тем идеям и положениям, которые нашли свое закрепление в ст. 43 действующего Уголовного кодекса РФ, в частности о восстановлении социальной справедливости посредством уголовного наказания.

В мае 1966 г. Юрий Матвеевич защитил докторскую диссертацию на тему «Освобождение от отбывания наказания по действующему советскому уголовному праву».

В 1967 г. ему присвоено ученое звание профессора. Юрий Матвеевич стал первым профессором нового поколения кафедры уголовного права МГУ после долгого перерыва. До него профессорами становились лишь В. Д. Меньшагин и Н. Д. Дурманов.

Юрий Матвеевич стоял у истоков известной телепередачи «Человек и закон», ведущим которой с 1996 г. стал А. В. Пиманов. В 1974 г. руководство Гостелерадио СССР обратилось на юридический факультет МГУ с просьбой помочь в организации и проведении цикла передач с условным названием «Человек и закон». В то время подобных передач на телевидении не было. О существовании преступности в СССР говорить было не принято. В силу особой важности задания именно Ю. М. Ткачевскому партбюро факультета поручило организовать такую передачу и выступить в роли ее ведущего. Юрий Матвеевич попросил выделить ему квалифицированного помощника. Такой помощник был найден. Им стал доцент, кандидат юридических наук (ныне профессор, доктор юридических наук) Г. Н. Борзенков. К тому времени Геннадий Николаевич уже имел опыт работы в издательстве, поэтому стал первым редактором передач. Каждый раз программа передачи согласовывалась и утверждалась на партбюро факультета. Ю. М. Ткачевский провел в качестве ведущего первые 18 передач цикла.

Первоначально продолжительность передачи была весьма скромной: всего 10–15 минут в прямом эфире. На экране появлялся Герой Советского Союза, профессор Ю. М. Ткачевский и объявлял очередную передачу. После небольшого вступительного слова ведущего оно предоставлялось гостю – профессору МГУ для небольшой лекции на определенную правовую тему. Гостями передачи в разное время были профессора А. И. Денисов, В. П. Грибанов, Д. Л. Златопольский. Но для того времени даже такой «формат» передачи, адресованной в первую очередь широкому кругу населения, имел большое воспитательное и информационное значение. Само название передачи имело глубокий смысл: поиск ответа на вопрос «человек для закона или закон для человека?»

Впоследствии были выделены профессиональный редактор и съемочная группа. Существенно изменился формат передачи. Она стала идти в записи, ее продолжительность была увеличена до часа, оживилась сама форма проведения: стали использоваться кино– и фотоматериалы, записи интервью и диалогов. Гостем одной из передач стал юрист, автор детективов и сценарист А. А. Безуглов, который и принял от Юрия Матвеевича эстафету ведущего и работал им вплоть до 1979 г., когда его в этом качестве сменил М. М. Бабаев, ставший бессменным ведущим передачи до 1991 г.

В течение десяти лет (с 1976 по 1987 г.) Ю. М. Ткачевский возглавлял кафедру в качестве ее заведующего. Этот период старшие преподаватели вспоминают с улыбкой и называют «юрским периодом». На кафедре установилась благоприятная атмосфера, наиболее теплые человеческие отношения между ее членами. В качестве заведующего кафедрой Юрий Матвеевич проявлял исключительную доброжелательность, готовность помочь молодым коллегам. Много усилий он прилагал к тому, чтобы оживить учебные программы, внести разнообразие в спецкурсы. Количество последних значительно увеличилось. Сам он читал по очереди с Г. Н. Борзенковым спецкурс «Преступления против собственности».

Ю. М. Ткачевский являлся членом Научно-консультативного совета Прокуратуры СССР, членом Научно-консультативного совета Верховного Суда РСФСР, членом Координационного бюро по делам законности и организации борьбы с преступностью Совета «Закономерность развития государства, управления и права» АН СССР, членом Совета по правовой пропаганде при Министерстве юстиции СССР, членом Экспертного совета ВАК СССР, а затем Российской Федерации. В настоящее время Юрий Матвеевич – член Научно-консультативного совета Верховного Суда РФ и член Диссертационного совета по защите докторских диссертаций юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Председатель Совета ветеранов юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.