– Ну, надеюсь, наша встреча, дорогой Владислав Игоревич, прошла плодотворно. Вот, тут в свёрточке малосольный хариус, – любой заядлый пивник душу отдаст за такой деликатес, – попробуешь дома с «жигулёвским». А вот пара бутылочек наливочки разных сортов – жену угости обязательно, доставь женщине удовольствие с приветом от старшего коллеги, – опытный говорун, завотделом обкома, умело располагая собеседника к себе, как бы невзначай перешёл в общении с сильным, хотя и мало удачливым по жизни ещё достаточно молодым следователем на «ты». – А мне, увы, пора на совещание с руководящим составом управления внутренних дел. Водитель сначала меня забросит, а потом – тебя куда тебе надо.
– Дом у вас хороший, – словно стряхнув с себя давящий на волю магнетизм напористой и логически трудно опровержимой говорильни-монолога успешного партработника высокого ранга, Наконечный только в конце часового разговора позволил себе оглядеться вокруг. – А ландшафт за окнами, так вообще изумительный!
– Хочешь в таком жить – прекращай мучиться дурью, вступай, если получится, в партию и начинай выстраивать свою жизнь более разумно. Парень ты, Владислав, неглупый, порядочный, но для настоящего жизненного успеха одних только врождённых интеллектуальных способностей и высокой внутренней нравственности мало. Недаром же одна из древнейших истин гласит, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Нужна ещё и ум-но-сть! Запомни, кто сумел впитать эту истину в свою плоть и кровь с младых, как говорится у поэта, ногтей, тот всегда будет на коне. И встречать гостей не в казённом каком-нибудь, а в хорошем своём личном, раз уж зашла речь, доме. Большом, красивом и уютном, за житие в котором и дети, и внуки тебе благодарны будут. Ну, – он опять не без удовольствия покосился на те же старинные часы, – рад был познакомиться очно, вживую, так сказать, а то слышал издали о тебе много интересного, да вот так вот, как сейчас, с глазу на глаз, судьба свела только сегодня. Что, поехали?
Попросив водителя любезно предоставленной обкомовской «Волги» подбросить его на окраину города, где по раздобытому через служебные информационные каналы адресу должен был доживать свой век искомый им оперативник-пенсионер, Владислав, с трудом разобрав надпись на ржавой табличке, криво висящей на обшарпанной стене трёхэтажки ещё довоенной постройки, обратился к выходившему в этот момент из подъезда пожилому, приличному с виду, но не совсем, судя по походке, трезвому, а может, просто сильно похмельному, мужчине:
– Простите, квартира тринадцать…
– А кто вам нужен в тринадцатой? – с некоторой подозрительностью в хмуром взгляде, не ахти как приветливо отозвался хриплым голосом мужчина.
– Николай Андреевич…
– Если Кусков, так это я. С чем пожаловали? И почему без предупреждения, без звонка? И кто вы вообще такой? – мужчина с явной неприязнью проводил угрюмым взглядом отъезжающую машину, судя по начинающимся с нулей её номерным знакам принадлежащую высоким властным структурам.
– Я следователь прокуратуры, из междуречья, где вы, Николай Андреевич, когда-то в райотделе работали… – протянул Наконечный своё служебное удостоверение.
– Работал, и что? Было, да быльём поросло. Теперь я обыкновенный пенсионер, и хотел бы хоть остаток жизни пожить спокойно, тихо.
– Понимаете, я расследую одно несложное на первый взгляд дело…
– Ну и расследуйте! Кто мешает? Оперативников в помощь, молодых и образованных, в милиции теперь сколько угодно добудете в случае нужды, не то что в наши времена… причём здесь я-то?
– Тут, знаете ли, Николай Андреевич, для объективности возникла необходимость развеять кой-какие сомнения с прошлой судимостью моего подследственного, а в том расследовании, то есть в раскрытии того преступления, вы принимали непосредственное участие.
– Да мало ли где я участвовал! Ни одного, считай, крупняка, особенно с трупами связанного, без меня не обходилось в районе. И что, теперь до конца дней моих покоя не дождусь? Надо – вызывайте повесткой и допрашивайте официально, под протокол.
– Это долго, а человек сидит…
– Тогда дайте следственное поручение здешним своим коллегам, пусть они допросят на месте, если нет времени вызывать меня к себе в район.
– Николай Андреевич! Если можно, давайте мы с вами обойдёмся сейчас пока только приватной беседой, без процессуального оформления? Я это, ну, по собственной инициативе, не имея благоволения, если можно так выразиться, своего начальства…
В глазах бывшего оперативника мелькнула искорка интереса.
– И если окажется, что мои опасения выеденного яйца не стоят, – в просительной позе продолжал Наконечный скромно, но упорно настаивать на грозившей уже и не состояться «приватной» беседе, – пусть всё и останется как есть. Значит, я был неправ, и зря нервировал своё начальство. Но очень был бы вам благодарен, если бы вы кое-что рассказали, не откладывая, официально или неофициально – на ваше усмотрение.
Кусков испытующе посмотрел назойливому посетителю в глаза:
– Ладно, если недолго и без головной боли, без каверзных мозговых и совестливых доставаний…
– Спасибо, Николай Андреевич!
– Пока не за что. Да, о головной боли я немножко заикнулся… Вы уж простите, но я как раз шёл в магазин. Здесь недалеко.
– А может, не надо никуда ходить, время терять? У меня тут случайно, человек один угостил, есть кое-что целебное.
Кусков ещё раз окинул взглядом следователя:
– Что ж, тогда прошу! Если, повторяю, недолго…
– Нет, нет, много времени я у вас не займу!
Поднялись в небогатую квартирку. Экс-опер проводил гостя в невеликих размеров кухоньку, обставленную стандартной незатейливой мебелью, открыл небольшой старенький холодильник, вздохнул.
– Благодарствуйте, Николай Андреевич, но я только что отобедал, и очень сытно! – поспешил тактично отказаться объективно неплановый, что верно, то верно, гость, не желая, да и не имея необходимости злоупотреблять куда более скромным, по сравнению с только что отведанным у обкомовца, «хлебом-солью» судя по всему не изнывающего от гастрономических излишеств на своей кухне хозяина.
– А я вот сегодня ещё не успел, поэтому, с вашего позволения, щец всё-таки подогрею. Ну, и яишенки, да чайку для полноты меню. Чем богаты, как говорится. Наше ведь дело предложить…
Наконечный выставил на стол подаренные ему меньше часа назад бутылки с
наливкой, развернул свёрток с рыбой.
Кусков восхищённо взял одну из хариусинок, поднёс к носу и, закатив глаза, блаженно нюхнул:
– Экое чудо, да без пива? Грех… Нет, давайте-ка, я всё же добегу до продуктового, тут недалеко. Может, по старой дружбе, чешского откуда-нибудь из загашника сподобят. Да и, под наливочку, чую – ягодная, чего-нибудь поблагороднее глазуньи надо бы. Время есть подождать чуток? Вот, и добре…
Меньше чем через полчаса запыхавшийся от быстрой ходьбы хозяин квартиры вынул из авоськи, кроме прочего предполагавшегося к покупке, бутылку водки, наполнил стопки, поднял одну и произнес хитровато-виновато:
– Не выдержала всё-таки душа без этой злодейки, с утра маюсь, да и знакомство лучше, по всем нашим народным канонам, начинать с простейшего, а мы люди простые, исконно русского напитка. Ну, за знакомство!
– За знакомство, Николай Андреевич!
Беседа, вопреки начальному настороженному настрою Кускова, оказалась обоюдно интересной, и затянулась далеко за полночь. Уже давно была выпита первая принесённая им бутылка водки, затем, как водится у истинных русских, ещё одна «бегом повторенная» «поллитра»… с наслаждением высмакованы полдюжины бутылок добытого «по старой дружбе» у продавщиц гастронома чешского пива под чудесного полупрозрачного нежно-малосольного хариуса… распита на десерт совместно с возвратившейся с работы женой Кускова одна из подаренных Наконечному обкомовцем бутылок ягодной наливки (вторую он по настоянию хозяина припрятал было «для семьи», да снова вынул и оставил гостеприимным супругам в качестве сувенира на память) под дефицитные, купленные по той же «старой дружбе» мандарины. А запершиеся на кухне, чтобы не мешать спать кусковской «старухе», не очень-то уж и пьяные, несмотря на солидные дозы выпитого, мужчины всё никак не могли наговориться.
Сколько, оказывается, было между ними, несмотря на разницу в возрасте, общего! Даже число звёздочек, обозначавших служебный чин, совпадало: Николай Андреевич «дембельнулся» на пенсию в позорном во мнении сослуживцев для его возраста и опыта звании старшего лейтенанта милиции, хотя поднимался в своё время до майора и мог, как всякий уважающий себя офицер, завершить службу полковником. Ну, в крайнем случае, подполковником – тоже неплохо. Да вот, характерец…
Оба, благодаря неординарности мышления и незаурядным профессиональным способностям, много раз выручали каждый своё начальство, ухитряясь раскрывать самые безнадёжные, казалось, «висяки» – преступления давнишние и настолько запутанные, что впору хоть колдуна зазывай в помощь. А одно лишь упоминание в те годы вслух о колдовском воспомоществовании могло мгновенно вычеркнуть допустившего такое кощунство из рядов служителей советского правосудия. И Кусков, и Наконечный могли, когда требовалось, скумекать головой похлеще, нежели непонятно чем чующие колдуны…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке