2. Финансово-экономическое положение российского государства при Николае II

Учитывая, что финансово-экономическое положение России играло важную роль в происходивших в ней социально-политических процессах, остановимся более подробно на следующих вопросах:

а) кому принадлежала Россия;

б) развитие российской промышленности в сравнении с другими странами;

в) эффективность сельского хозяйства в Российской империи и за рубежом;

г) уровень жизни подданных Российской империи.

А) Кому принадлежала Россия

Российская экономика развивалась на основе отечественного и зарубежного финансирования. Собственными инвесторами выступали в основном русские купцы преимущественно старообрядцы. (А.В.Пыжиков. Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества. Концептуал, Москва, 2017). Но этих средств России явно не хватало и русские императоры с некоторых пор стали привлекать в Российскую империю иностранные капиталы, прежде всего, для формирования банковской системы (Аlienado. «Внешняя финансовая зависимость Российской империи в преддверии Первой Мировой 1 July 30th, 2012. https://alienado1.livejournal.com/ 610467.html).

Начало банковскому делу в России было положено ещё при Екатерине II с её политикой по расширению международных финансовых связей, сформировавшей первые частные банкирские дома и институт придворных банкиров, основателями которых были иностранцы, приобретшие исключительное влияние в окружении императрицы. Их задачей было ведение международных расчетов и изыскание заграничных кредитов для военных операций российского государства. Образовавшаяся в итоге огромная внешняя задолженность России и чрезмерная свобода поведения финансистов-иностранцев настолько обеспокоила преемника Екатерины Павла I, что он собирался запретить бизнес придворных банкиров, но власть денег оказалась сильнее, и от этой затеи ему пришлось отказаться.

Ведущую роль стала играть «Контора придворных-банкиров и комиссионеров Воута, Велио, Ралля и Кº», которая имела тесные связи с банкирскими домами Гамбурга, Лондона, Лейпцига, Генуи и других городов Европы. При Александре I контора эта была закрыта, её функции передали Министерству финансов, однако практическая деятельность данного института продолжалась ещё на протяжении полувека.

Наиболее влиятельным из банкирских домов был дом братьев Штиглицев, крещёных евреев, прибывших из Германии и основавших свой бизнес во время войны с Наполеоном. До середины ХIХ в. они держали в своих руках почти весь зарубежный и внутренний кредит Российской империи, принимая участие во всех крупных финансовых операциях правительства. В 1857 г. А.Штиглиц выступил в качестве одного из учредителей Главного общества российских железных дорог, в числе которых были Ф.Беринг (Лондон), банкирские дома «Гопе и К» (Амстердам), «Готтингер и К» (Париж), а также известный банковский делец Исаак Перейра, представлявший интересы группы парижских банкиров, банка «Кредит Мобилье» и берлинского банкирского дома «Мендельсон и К». Современники называли А.Штиглица «королём Петербургской биржи», его имя пользовалось такой же известностью, как имя Ротшильда, а с векселями его, как с чистыми деньгами, можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и в Азии.

Вторым после столицы по значению финансовым центром была Одесса с её банкирскими домами Родоканаки, Эфрусси, Рафаловичей, имевших свои филиалы за границей и поддерживавших крепкие связи с банками Лондона, Парижа и других торговых и финансовых центров Европы. Рафаловичи участвовали в реализации почти всех русских и заграничных займов.

Другими крупными банкирскими центрами в России являлись Бердичев, Рига, Ревель, Юрьев, Варшава. Как писал историк И.Левин, «теснее связанные с Западом и ближе знакомые с его учреждениями, чем прочая Россия… Прибалтийский край и Польша служили мостом между Россией и Западом». Обладавшие уже известным накоплением свободных капиталов прибалтийские банкиры-немцы и польско-еврейские банкиры «создали экспорт капиталов, а ещё более, предпринимателей-банкиров во внутреннюю Россию», сыграв, таким образом, важную роль в создании русской банковской системы (Б.В.Ананьич. Банкирские дома в России, 1860-1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. М. РОССПЭН, 2006. с.15.). Среди них выделялись финансовые и железнодорожные магнаты Л.Кроненберг, М.Эпштейн, А.Гольдштанд, И.Блиох (поверенный последнего в Петербурге И.А.Вышнеградский станет затем министром финансов России).

Важнейшим этапом, закрепившим зависимость финансовой системы России от иностранных банков, стали «великие реформы» Александра II, позволившие играть определяющую роль узкому слою представителей финансово-промышленных групп, тесно связанных с иностранным капиталом, среди которых выделялись банкирские дома Поляковых, Гинсбургов, «Братья Рябушинские и Юнкер и К°», «Боултон и К°», «Захарий Жданов и К°», «Кафталь, Гандельман и К°» и др.

Правительство с конца 1760-х практиковало регулярные заграничные займы, и к 1861 году внешняя задолженность России достигла 350-450 млн. рублей (Б.И.Бавыкин. Финансовый капитал в России накануне первой мировой войны. М., 2001. с. 34). Однако целенаправленное масштабное привлечение иностранных ресурсов началось с отменой крепостного права в рамках либеральной политики, проводимой российским министром финансов М.Х.Рейтерном. Важнейшим элементом модернизационного курса был провозглашен импорт капиталов. За первое пореформенное двадцатилетие их прилив составил невиданную доселе сумму – 2,1 млрд. рублей; эти средства пошли на создание рельсовой сети. С 1981 г. по 1905 г. приток капиталов в империю составил 3,7 млрд. рублей, из которых 450 млн. пошло на строительство железных дорог, а 860 млн. впервые были инвестированы непосредственно в российскую промышленность (И.Ф.Гиндин. Государство и экономика в годы управления С.Ю.Витте//Вопросы истории. 2007. №4, с. 83; А.В.Пыжиков. Взлет над пропастью. 1890-1917. Концептуал. М., 2018, с. 347-348).

Благодаря им в России утвердилось господство западной «финансовой науки». Иностранный банковский капитал хозяйничал в России, как у себя дома. Начиная 1860-х годов значительно увеличилось количество товариществ и обществ, учрежденных иностранцами, которые включались в первую купеческую гильдию. Так, В Москве за первые два десятилетия после отмены крепостного права в эту гильдию включили 60 иностранных подданных, 10 дворян и 8 выходцев из крестьян (А.С.Нифонтов. Формирование классов буржуазного общества в русском городе второй половины XIX. века//Исторические записки. Т.54. М. 1955, с. 246). Получалось, что местная предпринимательская активность уступала наплыву зарубежных дельцов.

Наиболее крупное столкновение купеческой элиты и иностранных деловых кругов произошло в ходе приватизации Николаевской железной дороги (1868 г.). На этот прибыльный актив претендовали, с одной стороны, Московское товарищество, куда вошел весь цвет купечества вместе со славянофильской интеллигенцией, а с другой – Главное общество российских железных дорог, учрежденное в Париже французскими финансистами и царскими придворными кругами. Правительственные верхи и император Александр II отдали прибыльный актив французам и царским прихлебателям (немалая часть которых с нерусскими фамилиями). Таково было решение «справедливого царя-освободителя».

Возмущение сторонников Московского товарищества не имело пределов. В Российской империи сложилось так, что основные концессии получали те, кто был тесно связан с европейскими финансами и биржами, а русское купечество при дележе могло рассчитывать лишь на менее привлекательные активы. В целом властная верхушка России с большой долей скепсиса относилась к стремлению крупного отечественного купечества предстать в роли локомотива экономики, считая его квалификацию и уровень образования совершенно недостаточным. (А.В.Пыжиков. Взлет над пропастью. 1890-1917. Концептуал. М., 2018, с. 350-351).

В начале 1880-х с воцарением Александра III ситуация в стране изменилась. Наступило время русского купечества. Либеральный эксперимент Рейтерна был свернут. Правда, сменивший его на посту министра финансов Н.Х.Бунге был не лучше. Он лоббировал на Госсовете вопрос выдачи Русско-американской компании разрешения на строительство сети элеваторов, через которые должен был осуществляться практически весь экспорт российского зерна. При утверждении этого разрешения исконно русский бизнес становился иностранным. На Госсовете за американцев проголосовали 33 члена, а против – только 8. Но Александр III стал на сторону меньшинства, и Бунге вскоре был заменен на креатуру русской партии И.А.Вышнеградского. Последний к работе минфина привлек группу профессоров во главе с Д.И.Менделеевым для выработки ставок по тарификации отраслей.

Эпизод с русско-американской компанией стал вехой на пути минимизации иностранных инвестиций . (А.В.Пыжиков. Взлет над пропастью. 1890-1917. Концептуал. М., 2018, с. 352-353).

Однако патриотизм русских купцов нередко являлся пустой риторикой. Критически относительно купеческого бизнеса высказывался Д.И.Менделеев. Поначалу он возлагал большие надежды на российских капиталистов, но в последствии констатировал: эти руки привыкли получать большие и легкие барыши и совсем не желают связываться с тем, что несет какой-либо риск («Дерзаю выставлять на Ваше усмотрение плоды моих занятий». Письма Д.И.Менделеева Николаю II//Исторический архив, 2004, №4, с. 188).

Московская купеческая элита своевременно не проявила должного интереса к освоению богатейших нефтяных промыслов. В результате Кавказский регион превратился в вотчину Нобелей, Ротшильдов и других, сразу оценивших перспективы нового нефтеносного региона. Спустя годы, купечество потребовало свою долю в этом бизнесе, выдвинув лозунг: дайте дорогу русскому капиталу, пообещав русских промышленников обеспечить топливом. Но когда получили участки бакинской земли, прямо всю сырую нефть стали отправлять на экспорт (Всеподданнейший отчет о произведенной по Высочайшему повелению сенатором Кузьминским ревизии г. Баку и Бакинской губернии. 1905//РГИА.Ф. 1535. Оп.1. Д.1.Л. 186,201).

Прозевали русские капиталисты и становление южного горно-промышленного региона. В результате в Донбасс пришли бельгийцы.

Невосприимчивость ко всему новому сочеталась у купеческих тузов с умением обирать всех, кто оказался в поле из зрения. Например, вышедший из крестьянских тузов крупный предприниматель, хлеботорговец С.Т.Овсянников, прославившийся на всю Россию. Свое огромное состояние сколотил на крупных интендантских поставках хлеба. С помощью налаженной им системы подкупа этот самородок сбывал в армию гнилое, практически негодное зерно по цене первосортного. Он стал играть ведущую роль на хлебном рынке, окружив себя такими же, но более мелкими и зависимыми от него «предпринимателями»… Он слыл широким благотворителем (А.Ф.Кони. Дело Овсянникова//А.Ф.Кони. Собр. соч.: в 8 т. М., 1966, т. 1, с. 41).

Еще одна купеческая звезда – С.И.Мамонтов. Его крах на рубеже XIX-XX веков прогремел на всю Россию. Сегодня принято считать, что это стало плодом рук реакционной петербургской бюрократии, душившей здоровые предпринимательские силы. Но в действительности все было иначе. Для строительства завода в Сибири по производству рельсов, необходимых для расширяющейся железнодорожной сети, был создано акционерное общество «Восточно-сибирские заводы, заарендованы казенные земли, Министерство путей сообщения заявило о покупке всей продукции будущего завода – выпущенные обществом ценные бумаги взлетели в цене.

Но С.И.Мамонтов строительством и управлением предприятием совсем не занимался, полностью возложив это на абсолютно не способного и бестолкового сына. В результате изготовленные рельсы не соответствовали стандартам российской сети и не могли быть использованы. Акции обесценились, казна не получила продукции. Мамонтовская империя посыпалась как карточный домик. Быстро выяснилось, что и другие его активы (Невский механический завод, Московско-Ярославско-Архангельская дорога) находились в плачевном состоянии. Было установлено, что он активно раздавал взятки в интересах своего бизнеса. Начавшееся расследование по железнодорожному проекту удалось замять лишь усилиями Витте, чтобы спасти от наказания коррумпированных высоких чиновников. Но Мамонтова все же задержали при попытке уехать за границу. Освободили его из тюрьмы, благодаря заступничеству супруги царского дяди вел. кн. Владимира Марии Павловны. (П.П.Юшневский. Воспоминания судебного следователя по особо важным делам//ОР РГБ. Ф. 261. К. 21. Ед. хр. 12, л. 25; А.В.Пыжиков. Взлет над пропастью. 1890-1917. Концептуал. М., 2018, с. 363-364).

И таких купцов была масса, которые у автора ассоциируются с современными российскими олигархами Чубайсом, Березовским, Абрамовичем и др..