Пока посмотрим, с кем нам предстоит воевать. Ох, чует мое сердце, что уж лучше бы там были фашистские захватчики… Где инфа? А, вот. Известные результаты мутагенеза…

Они впечатляли. Тем более что мутации, приводящие к таким результатам, еще недавно происходили за несколько часов.

Я стал просматривать базы данных, стараясь выхватывать главное, то есть самых опасных тварей и их важнейшие признаки.

Минотавр – существо с той стороны хоула. Голова бычья, лапы как у хищника, тело не пойми чье. Силен и быстр невероятно, прожорлив как целый львиный прайд. К счастью, на нашей стороне минотавров замечено немного.

Баскер – продукт сверхбыстрой мутагенной эволюции собак. Вес до ста килограммов, кожа голая, тошнотворного серо-белого цвета. Мышцы как у культуриста, глаза красные, клыки и когти ядовиты. Некоторые особи светятся в темноте.

Крюгер – гибрид человека и неизвестного существа, скорее всего, с той стороны. Похож на Фредди Крюгера из «Кошмара на улице Вязов», только когти свои, родные.

Иглуру – существо с той стороны. Похоже на помесь дикобраза и кенгуру. Стреляет отравленными иглами на расстояние до десяти метров.

Потрошитель – гибрид нескольких существ и других гибридов. Когти как у крюгера, прыгает как иглуру.

Пожиратель – то, во что может превратиться человек, дай ему волю. Похож на зомби из фильмов ужасов, но быстр и полон сил.

Гутангер – то ли человек, решивший стать обезьяной, то ли наоборот. Морда как у орангутана, мощные мышцы. Кожа голая, темно-серая, рост до двух метров.

Омега – недоразвитый пожиратель. Не так бодр и силен, как развитый. Но все равно, при встрече лучше не зевать.

Кысь – продукт мутагенной эволюции кошек. Характеристики как у баскера, габариты как у рыси.

Мышак – обычная мышь, подросшая настолько, чтобы превратившаяся в кысь кошка не потеряла к ней интерес. Крупные мышаки набирают до десяти килограммов и больше. Хватка у них бульдожья, и отодрать их от себя без посторонней помощи трудно.

Крысак – ну, для охоты на такого кысям лучше объединиться в стаю. Тем более что сами крысаки чаще всего сбиваются в стаи – иногда очень большие.

Птицер – гибрид птицы с кем-то еще или просто птица-мутант. Разновидностей множество. Размах крыльев от метра до семи.

Жабоящер – что-то среднее между лягушкой и ящерицей, и тоже страдающее гигантоманией.

Кротовник – когда-то портил лишь газоны в парках в качестве крота, а теперь может взламывать асфальт и неармированные бетонные покрытия толщиной до десяти сантиметров. Размер и вес – как у призовой свиньи. Если провалишься в отрытый им ход, а он как раз там, запросто откусит ногу. Это как минимум.

Тигромедведь… Слоносорог… Жирафозавр… Стоп, стоп, а эти-то откуда в Киеве? Ах да, ведь городе был большой зоопарк. И уж там кто только не сидел… Крупных тварей легко выслеживают и уничтожают беспилотники. Мелкие бродят по улицам, осваивая новые места обитания.

Странно – почему-то отслежено мало мутантов и гибридов с той стороны хоула. Наши оказались круче и не дают чужакам хода на родной земле? Или мутаген в соседнем мире не слишком свирепствует?

Кстати: факторы риска. Что? Не выявлено? Ну да, так и есть. Можно заразиться на окраинах проблемной зоны несмотря на любые средства индивидуальной защиты и остаться незараженным в центре, будь ты там хоть голый и весь покусанный мутантами. От другого бича зоны – гиперинфекций – также нет спасения, и подцепить (или не подцепить) их можно как вблизи хоула, так и вдали от него. Предположительно, это различные штаммы исходного мутагена, которые, однако, не приводят к мутациям, а имитируют деятельность в организме возбудителей обычных инфекций, только в экстремальном режиме.

Следовательно, важна лишь природная устойчивость к мутагену и его производным или восприимчивость к ним? И элементарное везение-невезение?.. Ладно, позже разберемся. Лучше глянем резюме.

Все существа имеют повышенную температуру тела и способность к ускоренной регенерации тканей. Питаются оставшимися в черте города незараженными гражданскими, зазевавшимися бойцами ОСП и друг другом. Чрезвычайно быстро размножаются и активно скрещиваются, производя на свет новые гибриды. Беспилотники не способны распознавать незнакомых тварей как мутантов без помощи системных операторов. А операторы, ясен пень, могут отследить их только случайно, потому что видят лишь через камеры равнодушных к свежим гибридам беспилотников. Поэтому при нахождении в любой части проблемной зоны следует соблюдать предельную осторожность – независимо от того, насколько тщательно она патрулируется с воздуха.

Прослеживается четкая закономерность: чем меньше был мозг у нормального существа, тем охотнее оно увеличивается в размерах вследствие мутаций, если для этого нет внутренних и внешних ограничений.

А что с насекомыми?.. Ну да, тоже мутируют и растут ударными темпами, но серьезной опасности не представляют, поскольку почти подчистую поедаются другими мутантами. Кроме того, их хорошо отпугивают обычные фумигаторы.

Простейшие одноклеточные тоже растут, и в дальнейшем не исключена вероятность появления совершенно новых видов живых существ…

Растения не отстают от прочих организмов. Извращаются как могут.

Впрочем, в настоящее время мутагенез сильно замедлился. Очевидно, это связано с тем, что первичный мутаген и сам мутировал, потеряв свою изначальную поражающую способность. Хотя рецидивы не исключены, скорее ожидаемы…

Особые пометки: в первый период существования проблемной зоны разведка беспилотными техническими средствами бывала затруднена вследствие сбоев в работе интеллектуальных систем. Часто и вовсе невозможна – по трудноопределимым причинам, не связанным с обычными помехами от хоула… А сейчас – возможна? Уже да, но вероятность несовпадения интерактивных карт с действительностью все еще составляет четыре целых и две десятых процента…

Все интересней и интересней. Сбои, не связанные с обычными помехами? «Обычные» – это мощные энергоинформационные вихри, порожденные столкновением общих информпотоков в самом начале взаимодействия двух миров, сразу после рождения хоула. Черт, а какие тогда необычные?..

Я быстро перебрал в памяти самые гиблые места, где довелось побывать нашей группе, и самые плохие события, очевидцами и участниками которых мы стали. Хоул в Серенгети, хоул в Гринфилде, хоул на Ямале, хоул у подножия Казбека… Эпидемия в Индонезии, пандемия в Центральной Америке, катастрофа в Японии… За пять лет интеграции не раз и не два случались нашествия на Землю самых кошмарных существ с такими же кошмарными повадками. Многократно и повсеместно возникали очаги мутагенеза – иногда с ужасающими последствиями. Однако то был обычный мутагенез – или более-менее обычный, механизмы которого поддавались пониманию. Но чтоб собаки превращались в баскеров за полдня? Нет, не бывало такого.

Имплант коротко пиликнул, напоминая, что просмотр вводной предварительный, а не бесконечный. Я открыл глаза. Остальные тоже.

– Занимательно, – сказала Даша.

– Есть хотя бы догадки относительно причин? – спросил Зунг. – Какие-то предположения?

– Нет, – ответил Смит.

– Не кривите душой, – повернулся к нему Гридин. – В итоге нам предстоит сработать именно как скаутам. И ребятам лучше уже сейчас знать, что в городе существовала засекреченная биолаборатория ОСП. Под прикрытием Института красоты и гигиены. Насколько мне известно, она находилась как раз в центре нынешней проблемной зоны. И рождающийся хоул развалил ее к чертям – так?

Смиту потребовалось взять длинную паузу и пару раз глубоко вздохнуть, чтобы сохранить хладнокровие.

– Биоматериалы из лаборатории никак не могли привести к подобным последствиям, – сказал он. – Не забывайте, Гридин, что теперь вы всего лишь командир разведгруппы. И хорошенько подумайте, прежде чем выдвигать обвинения.

– Я никого не обвинял, – возразил Гридин. – И ничего не утверждаю. Я только сказал, что ребятам лучше знать факты. Все факты, – с нажимом добавил он.

– Говорю вам: лаборатория ничем опасным не занималась, – сказал Смит.

– В таком случае зачем ее закамуфлировали под институт?

– Хорошо, если сомневаетесь – запросите полный доступ к информации по лаборатории в Главном управлении. Я поддержу запрос.

– Поймите меня правильно, Смит, – я ни под кого не собираюсь копать, – сказал Гридин. – Как вы справедливо заметили, я всего лишь командир разведгруппы. И, как вы знаете, перешел на эту работу чисто добровольно. Все, чего я хочу, – это делать ее хорошо.

– А я всего лишь хочу, чтоб вы не тратили время на разработку ложных версий, – повысил голос Смит. – Лаборатория тестировала улучшенные вакцины от давным-давно известных экзоинфекций. Закамуфлировали ее, как вы выразились, просто для того, чтобы не было ненужных разговоров. И будьте спокойны, мы первым делом отработали сценарии, по которым в случившемся повинна именно она. Но ни одна из построенных моделей даже близко не дала того варианта развития событий, который имеет место в действительности. Мутаген занесен с той стороны – и как только позволит обстановка, вам надо идти на ту сторону.

– Естественно, пойдем, – пообещал Гридин. – Однако попробуйте взглянуть на ситуацию с моей точки зрения: вы никак не могли построить модель, по которой неизвестный пока, и, возможно, не слишком опасный чужеродный мутаген приобрел свои нынешние свойства, вступив во взаимодействие с вашими улучшенными вакцинами.

Смиту пришлось взять паузу еще длиннее.

– Они не мои, – сказал он наконец и примирительно улыбнулся, позаботившись о том, чтобы улыбка выглядела не слишком искусственной. – И лаборатория была не моею. Поступайте так, как считаете нужным. Повторяю: я поддержу ваш запрос.

– Ладно, ребята, – обратился к нам Гридин. – Полный просмотр – и спать.

– После такой вводной, пожалуй, заснешь, – пессимистично заметила Даша.

И оказалась не права. Через двадцать минут все уже спали, включая ее и Гридина. Смит тоже развалился в кресле и закрыл глаза. Я отрубился последним, мысленно пожелав ему плохих сновидений.