Читать книгу «Крот» онлайн полностью📖 — Юрия Владимировича Смородникова — MyBook.
image
cover

– «Еще на пути к Меркурию мы неоднократно теряли связь с «Рывком-2», и не только с ним. С «Рывком-1», который благополучно приводнился неделю тому назад, у нас не было связи около месяца. Причин тому может быть множество, но основная – это несовершенство нашей системы дальних космических ретрансляторов. Периодически они дают сбой или вовсе выходят из строя, и это вполне нормально, ведь система совсем новая и не обкатанная. После недавней вспышки, которая тоже может влиять на возможность связи, мы не смогли связаться с экипажем «Рывка-2». Но в то же время мы потеряли связь и с «Рывком-3», который только на полпути к Марсу. С этим кораблем связь уже восстановлена. Так что повода для паники нет. И я призываю граждан не делать преждевременных выводов».

Мужчину снова заменили на симпатичную девушку. Она продолжала щебетать что-то о космических годах, парсеках, количестве вещества, выброшенного Солнцем, но ее уже никто не слушал. Вся аудитория машинально обернулась к Марку Пенхасовичу. Каждый знал, что знаменитый ученый является отцом не менее знаменитого сына – космолетчика Александра Квасина. Гена тоже уставился на него, но тут же отвернулся. Ему не хотелось глазеть на побледневшего наставника. Марк Пенхасович встал, откашлялся и вышел из зала. Тут же началось шебуршание, по рядам прошел шепот, постепенно перерастающий в гул.

Место Марка пустовало недолго, на него уселся Денис, шутливо толкнув Гену в бок. Гена хотел было поговорить о нехорошей новости, но Денис сразу же его оборвал:

– Не колеблет! Идем со мной.

Он протащил Гену по узенькому коридору, втолкнул в туалетную комнату и заперся с ним в одной из кабинок. Места здесь практически не было, их разделяла узенькая полоска воздуха.

– Что такого срочного?

– Смотри! – Денис пошарил в карманах и достал целлофановый пакет.

Тут у Гены екнуло сердце.

– Это что?

– А то ты не понял!

Гена внимательно рассматривал зеленые бумажки: они были такими красочными и необычными. Ему ужасно хотелось их подержать, но он боялся, что оставит отпечатки.

– Ты знаешь, что за такое полагается?

– А как не знать, когда предупреждения об этом только что в азбуке не клеят? Да расслабься ты. Понимаешь, мы так очень сильно сэкономим. Если платить монетами, то ценник здорово накручивают. Им ведь потом самим нужно валюту конвертировать, чтобы купить товар, понимаешь?

– Понимаю. Все равно, это не шутки. Ты бы еще электронными закупился.

– Я же не идиот! Электронные отследить в разы легче. Кстати, после недавнего столкновения в Корее ценник опять взлетел. Так что будь готов. Да чего ты раскис-то? Мы с тобой будем самыми модными ребятами на районе!

– Я не раскис. Просто думаю о Марке Пенхасовиче. Очень уж он в лице изменился, когда эту новость услышал.

– Какую новость?

– Ты что, не смотрел?

– Нет, мне было не до этого. Я в библиотеке сидел, вот эти вот самые тихонько пересчитывал, – Денис сунул пакет с деньгами в карман.

Когда они, толкаясь и пыхтя, выбрались из туалета, народ уже начал выходить из убежища. Учения были окончены.

– Расползутся по своим аудиториям. Трутни! Идем, Генка, у нас есть дела поинтереснее, – говорил Денис, когда они шли по большой парадной первого этажа.

– Погоди. Может, не сегодня? У меня диплом на носу, а я еще даже тему не выбрал.

Денис только махнул рукой, приглашая друга к выходу.

3

Саша проснулся вместе с кораблем. Он понял это по мерцающим приборам освещения и мониторам. Рядом, обмякший, сидел Мирон. Свет красный, но сигнала тревоги нет, и бортовой компьютер оставался нем. Саша выбрался из кресла, ухватился за руку Мирона. Сквозь скафандр виднелся экран ИАСО, индивидуального анализатора систем организма. Показатели были занижены, но Мирон был жив. Тогда Саша прислонился к иллюминатору. Солнце почти не изменило своих очертаний, а вот Меркурий из щита, за которым можно было прятаться от убийственных лучей, превратился в слабо заметный шарик. Только теперь Саша заметил, сколько по кораблю летало всякого мелкого хлама.

– Мы просто чудом не рассыпались, – вслух сказал он.

– Да. Думаю, лимит чудес на этот полет исчерпан, – хрипло ответил только что пришедший в себя Мирон.

– Хорошо, что ты в норме, – Саша уже вернулся в кресло. – Мне нужно скорректировать наш курс, с каждой секундой мы можем все дальше удаляться от намеченного маршрута.

– Сигнал с Землей мы потеряли, не могу восстановить, – Мирон быстро включился в работу, но тут же отвлекся. – Что за чертовщина? – он указал на иллюминатор.

Метрах в ста от корабля летел едва заметный во тьме предмет. Он был либо очень темным, либо прозрачным, поэтому Саша не заметил его сразу.

– Метеороид?

– Такой гладкий, будто отшлифованный. Не думаю.

Космонавты, как заколдованные, уставились в иллюминатор. Похожий на артиллерийскую гильзу предмет летел вслед за ними, он не отклонялся, не менял скорости, будто бы его привязали к носу корабля, а чтобы он не ударился о его борт, прикрепили распорку.

– Он движется точно рядом с нами, не быстрее и не медленнее. Первый раз такое вижу.

– Возможно, его подхватил поток коронального выброса. Включи-ка сканер.

Продвинутая система сканирования пережила столкновение с раскаленным потоком плазмы без потерь и сработала как надо. «Рывок-2», которым управляли Мирон и Саша, был нашпигован самой продвинутой техникой. Более совершенным был только «Рывок-3», который после путешествия к Марсу должен был высадить там живых людей, а не роботов, а затем вернуть их обратно. И все это при одноступенчатой схеме запуска, на этом делался особенный акцент, поскольку Запад добился примерно тех же успехов, но их корабли все еще сбрасывали ступени по ходу космического полета. «Будущее космонавтики за многоразовыми кораблями!» – такой лозунг передавался из уст в уста среди космических инженеров. «Рывок-2», как и его младший брат, имел продвинутую систему дистанционного зондирования, работавшую как в видимом, так и в тепловом инфракрасном диапазоне. Вскоре на экране появились первые результаты.

– Сканер дал ошибку? – нахмурился Мирон.

– Нет, но он ничего не видит. Вот, взгляни, как будто эта штуковина попала в слепую зону. Ясно, что здесь что-то есть, но поток частиц отражается от ее поверхности.

– Ладно, давай сперва займемся действительно важными делами.

Космонавты скорректировали маршрут. К большому сожалению обоих, полет домой затягивался почти на два лишних месяца. Это означало не только увеличение продолжительности и без того изматывающей экспедиции, но и сокращение суточного рациона. Вдобавок к этому климатическая система корабля стала сбоить еще сильнее. Ею нужно было заняться в первую очередь. Мирон взял на себя эту часть работы, у него периодически шла носом кровь, но он отказался от предложения Саши отдохнуть. «Работа – лучшая терапия», – сказал он и направился в технический отсек. Саша занялся уборкой головного отсека, мелким ремонтом, а заодно перезагружал по очереди все системы. К его удивлению, корабль оказался гораздо прочнее, чем они с Мироном себе представляли.

Они удалялись от Солнца, становилось ясно, что теперь им стоит бояться не жары, а холода. К счастью, Мирон работал быстро и умело, климатическая система пришла в норму, но включали они ее лишь на несколько часов, а потом давали перегруженным батареям отдохнуть. Все последующие сутки кропотливой работы космонавты постоянно выглядывали в иллюминатор, где их неизменно ожидал прилипчивый осколок камня. Связаться с Землей так и не удавалось. Наконец, когда все стало приходить в норму, у Мирона и Саши появилось немного свободного времени, однако любая тема так или иначе перетекала в разговоры про осколок. Он действовал им на нервы.

– Корабль постепенно меняет траекторию, но объект остается на том же расстоянии, – сказал Саша за коротким перекусом.

– Хочешь сказать, он подгоняет свою траекторию вслед за нами?

– Очень похоже на это.

– Такого не бывает.

– Я тоже так думаю, но то, что мы видим буквально в ста метрах от нас, говорит об обратном.

– Давай не делать поспешных выводов. Как ты можешь это объяснить?

– Даже если предположить, что начальное ускорение ему задал корональный выброс, то… Не знаю, у него явно нет двигателя или чего-то подобного. Возможно, он может менять свой центр тяжести и таким образом удерживает одно и то же расстояние. А ты что думаешь?

– Я думаю, у нас массовая галлюцинация.

– Ха! Отличная гипотеза.

– У тебя не лучше: разумный камень, меняющий свой центр тяжести.

– Мы не уверены, что это камень.

– А что тогда? Космический корабль?

– Через сорок восемь часов мы будем менять орбиту и набирать скорость. Если он повторит наши маневры, в чем я сильно сомневаюсь, нам нужно его захватить.

– Ты хочешь втащить его внутрь? Может быть, хватит приключений?

– То, что я описал, практически невозможно. Давай сначала посмотрим, а потом уже решим.

Мирон пожал плечами и закинул в себя остатки сублимированной каши.

4

Гена и Денис стояли на мраморной площади. Могучее здание университета с двумя двенадцатиэтажными башнями кидало на них свою тень. Его колонны, отсылающие к античности, тянулись вверх и придавали строению недостающей легкости. Над входом большими каменными буквами было выложено: УЭИвОЭ. Здесь готовили отличных специалистов, которые после окончания учебного заведения должны были нести просвещение и внедрять инновации по всему Земному шару. Гена чувствовал себя мелкой букашкой в тени этого гиганта, во всех смыслах.

– Не стой столбом, я договаривался на два часа дня, а уже половина, – крикнул ему Денис, закуривая сигарету. Ему явно не терпелось поскорее расстаться с содержимым своего кармана.

Гена еще раз кинул взгляд на университет и бросился вдогонку за другом. Ловко выхватив у Дениса предложенную сигаретку, Гена зашагал рядом. Солнце грело уже совсем по-весеннему и оба молодых человека, жмурясь, откровенно наслаждались этими теплыми лучами. Быстрым шагом они пересекли площадь Мира, с другой стороны которой раскинулся большой одноименный парк. Это был центральный район города. Людей на улице было немного, молодежь, баловни жизни, как и Денис с Геной, встречались редко, в основном гуляли мамы с маленькими детьми, старики со старухами прохаживались, вдыхая увядающими легкими весенний воздух. Остальные учились или работали.

Подошли к Черниговской – небольшой старинной улочке. Она была застроена старыми двухэтажными кирпичными домами. В конце улицы встречались даже деревянные, совсем одряхлевшие избушки. Этот район был официально закрыт, большинство зданий заброшено, людей отсюда постепенно переселяли в другие дома, а здесь планировали строить новый жилой комплекс с небольшим парком вокруг. Во дворах росли неухоженные деревья с ветвистыми кронами, закрывающими эту местность от солнца и посторонних глаз. Талый грязный снег не убирался. Гене казалось, что из солнечного города они переместились в какой-то параллельный сумеречный мир. Денис резко свернул к одному из домов с выбитыми стеклами. Они вошли в подъезд. Шум, доносившийся сверху, пугал Гену, а вот Денис улыбался как ни в чем не бывало, будто попал в родной дом. Кто-то переговаривался, смеялся. На втором этаже Денис зашел в единственную незаколоченную дверь. Посреди комнаты стоял ободранный диван, всюду валялся мусор. На диване сидели двое ребят, один, прыщавый, возрастом как Денис с Геной, другой, с длинными волосами, старше. Они тут же прекратили разговор, и длинноволосый скрипучим голосом обратился к Денису.

– Я думал, вы уже не придете.

Денис подошел, пожал руку сначала длинноволосому, а затем прыщавому.

– Так это твой друг? Тоже нравятся западные цацки, да? – теперь длинноволосый обращался уже к Гене.