Глава третья

Судебный процесс

Над домом бабушки кружил вертолет. Он явно собирался совершить посадку прямо на площадку между домом и школьным забором.

– Экстренная посадка, – крикнул я Наташке, стараясь перекричать гул вертолета. – Такое иногда бывает.

– Не умничай, – ответила она.

Вертолет приземлился, но из него никто не вышел. Собралось много зевак, все ждали продолжения зрелища. Наташка тоже с интересом смотрела на вертолет, а затем, переведя взгляд на ветку тополя, что росла над мусорными контейнерами, толкнула меня в бок.

– Гарик, мне нужна та ветка.

Только не это, подумал я. Начинается очередной заскок. Совсем забыл вам рассказать о новой причуде моей двоюродной сестры. Когда Наташка перестала наедаться и села на диету, ее капитально переклинило. Она стала злой как стая волков, а когда злость и раздражение прошли, Наташка вдруг решила заняться коллекционированием. В принципе занятие полезное, многие собирают значки, марки, картины, чашки… Собирать можно что угодно, была бы фантазия. Вот Наташке и взбрело в голову начать собирать замысловатой формы ветки.

Увидит необычную ветку и прям глаза у нее загораются. Начинает эксплуатировать фантазию, и уверяет, что ветка похожа не на обычную рогатину, а на идущего на водопой слона. Обратите внимание, не просто слона, а идущего на водопой. Крепко Натку накрыло!

Ветки она очищает, покрывает лаком, расставляя на полках в своей комнате. В настоящий момент, таких вот «слонов», «морских котиков», «мельниц» и «готовящихся к прыжку пантер» набралось около сорока.

– Чем она тебе приглянулась, – удивился я. – Простая ветка.

– Присмотрись, Гарик, она мне напоминает раскрывшего пасть крокодила. Достань, будь другом.

– Мне придется на крышу мусорного контейнера залезть.

– И что? Пара пустяков, и первоклашка справится.

– Думаешь, охота по помойкам лазить?

– Гарик, тогда я сама полезу, упаду и сломаю себе что-нибудь. Ты будешь доволен?

– Ладно, – сдался я.

– Только ломай ветку аккуратно, чтобы не испортить композицию.

– Композицию, – бормотал я, забираясь на крышу.

В этот момент вертолет загудел, винт заработал, и лопасти начали вращаться. Телефон зазвонил в кармане не в самый подходящий момент. Это была Вика.

– Гарик, давай перенесем доклад на завтра.

– Хорошо, Вик.

– А что там так шумит? – поинтересовалась Вика. – Разве ты не к бабушке поехал?

– К бабушке. Здесь вертолет взлетать собирается.

– Какой вертолет?

– Обыкновенный. Прикинь, мы с Наткой за хлебом пошли, а он прям за домом приземлился.

Выдержав паузу, Вика подозрительно спросила:

– Значит, ты сейчас за хлебом идешь?

– Нет, – я схватил ветку и посмотрел на Наташку. – Эта?

– Да, – кивнула она.

– Ты с кем там разговариваешь, Гарик?

– С Наташкой. Вик, мне телефон держать неудобно, я стою на крыше помойки и пытаюсь отломать ветку.

– Ветку? – вконец растерялась Вика.

– Угу. Она похожа на пасть крокодила, – засмеялся я.

– Гарик, шустрее, – торопила меня Наташка.

– Значит так, – прочеканила Вика. – Ты уличён во лжи!

– Нет, Вик, – ее заявление явилось для меня полнейшей неожиданностью. – Я не вру. Понимаешь…

– Или ты немедленно сфотографируешь вертолет во дворе дома или я всем сообщаю, что сегодня вечером над тобой состоится процесс.

– Пришлю! Только с процессом не горячись.

Отсоединившись, я включил камеру и мой телефон, издав громкий звук, отключился.

– Блин! Наташка, всё из-за тебя. Весь аккумулятор мне разрядила, пока играла.

В отчаянии, я разломал ветку пополам и швырнул на землю.

– Гарик! – заорала Натка. – Ты… Ты идиот!

– Дай свой телефон, – потребовал я, спрыгнув вниз.

– Разбежался. Ничего я тебе не дам, – Наташка развернулась и побежала в магазин.

– Натка, стой. Мне нужно сфотографировать вертолет. Иначе никто не поверит.

– Сломал такую ветку, – бурчала Наташка. – Не прощу тебе.

– Дай телефон.

– Нет!

Вертолет взлетел и начал удаляться. Я пнул ногой металлическую решетку. Нога отозвалась ноющей болью. Что за невезуха такая? И кто тянул меня за язык, зачем сказал Вике про помойку и ветку в форме крокодила. Конечно же, она мне не поверила. Да никто не поверит.

Вечером мы собрались дома у Вики. Напрасно я пытался оправдаться перед ребятами, они считали мои слова самой настоящей ложью. Даже Мотька признался, что вертолет во дворе жилого дома – перебор.

– Позвоните Наташке, она подтвердит.

– Натка твоя сестра, вы могли вступить в преступный сговор, – сказала Тоська.

– Какой сговор? О чем вы, ребят? Я правду сказал!

– Почему не прислал фотографию?

– У меня телефон отключился.

– Как все просто получатся, – издевательским тоном произнесла Вика. – Телефон отключился, доказательств нет, но мы почему-то должны верить тебе на слово. Не ездил ты к бабушке, Гарик, ты был в другом месте.

– В каком? – я сорвался на крик. – На вертолетной площадке тусил?

– Возможно.

– Маразм! Вы сумасшедшие.

– Он оскорбляет суд, – выкрикнула Тоська.

– Итак, – Вика попросила всех умолкнуть. – Начинаем процесс. Я, как обвинитель, хочу обратить ваше внимание, что у подсудимого нет ни одного доказательства…

– Протестую, – Ярик поднял руку. Он был моим адвокатом, чем очень гордился. – Предлагаю позвонить Наташке и выслушать ее версию.

Виолетта кивнула.

С Наташкой мы расстались не лучшим образом. Наговорили друг другу кучу гадостей, поэтому на вопросы Ярика она отвечала бойко и язвительно:

– Да, Гарик к бабушке приезжал днем. Посидел, нажрался пирожков и смотался. Куда? Не знаю.

Услышав про вертолет, Натка не задумываясь, выдала:

– Никакого вертолета я в глаза не видела. Гарик такой выдумщик, хлебом его не корми, дай только историю неправдоподобную придумать.

– Что и требовалось доказать, – возликовала Вика. – Гарик, что ты теперь скажешь?

– Наташка на меня обиделась, – прошептал я.

– То есть, врет она, а не ты?

– Именно!

– Не избежать тебе бойкота, Гарик, – качнул головой Мотька. – Не мог один день потерпеть. Дождался бы завтра и врал хоть про вертолеты во дворе, хоть про самолеты на крыше аптеки.

– Я говорю правду!

Ярик, как и полагается адвокату, начал меня защищать, доказывая суду, что для обвинительного приговора необходимы веские основания. Вика сказала, что оснований предостаточно. Тоська, радуясь, что на скамье подсудимых впервые сидит не она, была готова обвинить меня даже в уничтожении динозавров.

Когда мама Вики принесла нам чай с бутербродами, я потянул руку к подносу, но Тоська крикнула:

– Тебе нельзя.

– Это почему?

– Ты подсудимый.

– И что? Их, между прочим, тоже кормят.

– Пусть ест, Тось, не переигрывай, – произнес Мотька.

Ели мы молча, а закончив перекус, продолжили процесс. Тоську вызвали в качестве свидетеля. До сих пор не пойму, с какого бока она свидетель? Но тем не менее она начала катить на меня бочку. Вспомнила, что в первом классе я сломал ее карандаш, а во втором обозвал дурой. Потом припомнила ещё парочку случаев столетней давности, и в конечном счете навесила на меня ярлык неблагополучного элемента.

– Ребят, а вы не заигрались? – спросил я, устав от нападок одноклассников. Честное слово, это уже перебор. Давайте сейчас вспомним, что в детском саду я толкнул Ярика, играя в песочнице, и отправим меня в настоящую тюрьму.

– Гарик, – сурово проговорила Виолетта. – За нарушения правил Дня Правды ты приговариваешься к двухнедельному бойкоту…

– Подождите, – попросила Кира. Она сидела тихо, не принимая активного участия в процессе. – Смотрите, что я обнаружила в Интернете.

– Кир, вообще-то мы заняты, – напомнила Тоська.

– На ютубе выложили ролик с приземлившимся днем вертолетом. Он совершил экстренную посадку во дворе жилого дома.

– Адрес там есть? – крикнул я.

– Да, – Кира назвала улицу.

– Понятно вам? Это адрес моей бабушки. Ну что, съели?

Вика подошла к столу и просмотрела ролик.

– Но, Гарик, Наташка ведь опровергла твои слова.

– Из-за сломанной ветки и последующей ссоры, Наташка готова меня на опыты сдать. Слушай ее больше.

– Я всегда в тебя верил, – заявил Мотька.

– Не гони.

– Ну, может, самую малость сомневался. Но согласись, я имел на это право. Без обид, Гарик?

– Ладно, проехали.

– Приговор отменяется, – засмеялся Ярик.

Вика была подавлена.

– Гарик, извини, я не думала… Просто все выглядело настолько неправдоподобно.

– Я не сержусь. Но думаю, процесс все-таки состоится. Обвиняемая – Тоська.

– Но-но-но, – повысила голос Тоська. – Я сегодня не врала.

– Разве? Ты только что прилюдно обвинила меня в порче твоего имущества – простого карандаша в первом классе.

– Ты его сломал.

– Не я, а Мотька.

– И ты ломал мои карандаши и Мотька, – стояла на своем Тоська. – Я требую, чтобы Гарика вывели из зала суда. Он пытается сделать из меня козла отпущения.

– Козлиху, – хохотнул Мотька. – Козлиха – женского рода, а козел мужского.

– Оскорбление! – завопила Тоська. – Прошу занести в протокол. Виолка, почему ты смеёшься? Ты судья или нет?

– Уже нет, суд закончен, – сквозь смех проговорила Виолетта.

– Судью на мыло! – требовала Тоська. – Развели тут балаган.

Она еще долго пыталась доказать нам, что слова Мотьки затронули ее за живое, но в итоге махнула рукой и уставилась в телефон. А немного погодя мы снова пили чай, теперь уже на кухне. Жевали бутерброды, хрустели печеньем, шелестели фантиками от конфет, смеялись и подкалывали друг друга. Куда ж без этого.

Глава четвертая

С чем едят стрессоры?

Ненавижу! Ненавижу! Нет, я не сошел с ума, просто я действительно ненавижу, когда фиговина на куртке, за которую в раздевалке вешают одежду, рвется. Сколько раз со мной такой облом случался. А ведь без неё куртку нормально на крючок не повесишь. И капюшона у меня нет. Вот подстава.

– Привет, Гарик, чего такой кислый? – Виолетта с Тоськой прошли в раздевалку и встали рядом со мной.

Виолетта начала снимать куртку, а Тоська уже разделась, она всегда стягивает одежду на ходу, будто куда-то торопится.

– У меня ЧП, – признался я девчонкам.

– Домашку опять не сделал?

– Нет, вешалка оторвалась.

– А-а, петелька, – улыбнулась Виолетта. – Бывает.

– Забей, Гарик, – ответила Тоська. – Из-за какой-то ерунды в панику впадаешь. Повесь за воротник и пошли.

Делать нечего, пришлось воспользоваться советом Тоськи.

День сегодня для меня был насыщен в плане вызовов к доске, невольно возникла мысль, а не сговорились ли учителя. Ну смотрите, на истории вызвали, на алгебре вызвали, на литературе спросили, даже физрук заставил повторно прыгать через «козла». Что-то ему там в моём прыжке не понравилось.

Идя на ОБЖ, я был уверен – Мамаша тоже будет меня спрашивать. Но здесь я согласен стоят у доски хоть весь урок. С ОБЖ у меня все отлично. Благодаря нашему учителю. Мамаша – это его школьная кликуха, на самом деле он Максим Максимович Шариков. Но если взять по первому слогу от имени, фамилии и отчества, то получится – мамаша.

Уроки Мамаша ведет весело, эмоционально, я бы даже сказал, с артистизмом. Выглядит Максим Максимович комично: маленький, полный, вечно размахивающий руками человечек. А ещё он обожает есть нарезанную кружочками морковь. У него в столе в верхнем ящике всегда лежит пакет с оранжевыми кружочками. Мамаше кажется, никто не замечает, как он лихо выдвигает ящик стола, хватает морковку, и ловко отправив её в рот, начинает торопливо жевать.

Сегодня Мамаша был в приподнятом настроении, о чем свидетельствовала широкая улыбка на его круглом лице.

– Приятно видеть, что нет опоздавших и заболевших, – сказал он. – Что ж, тем лучше. Откройте тетради и запишите тему сегодняшнего урока. «Стресс и его воздействие на организм человека».

– Хорошая темка, – одобрил Мотька.

– Сегодня вы узнаете, что такое стресс и стрессоры.

– Стрессоры? – удивился Колька. – А их с чем едят?

– Коль, не позорился бы лучше, – ответила Вика. – Стрессоры это стрессовые факторы.

– Совершенно верно, Вика, – закивал Мамаша.

– Факторы, – прогудел Колька. – Так бы сразу и сказали. А то стрессоры… Хотя словечко прикольное. Слышь, Тоська, давай я буду называть тебя Стрессорой.

Раздался дружный смех.

– А что, – продолжал хохмить Колька. – По-моему, самое подходящее для тебя имечко.

– Помолчи, а то я сейчас встану, и ты на собственном опыте узнаешь, что такое стрессовое состояние.

– Ребята, – Мамаша подошел к Колькиной парте. – Запомните, один из стрессовых факторов это – страх. Вот скажи мне, Коля, в своей жизни ты испытывал стресс?

– Сто раз.

– Так. А конкретней.

– К зеркалу подойдет и сразу стресс начинается, – не удержалась Тоська.

Колька задумался. Вроде не такой уж и сложный вопрос, тем более он уже дал на него ответ, а вспомнить хоть бы одну стрессовую ситуацию не получается.

– Пищевое отравление является стрессом для организма?

– Конечно, – улыбнулся Мамаша и вернулся к своему столу. – Как ты себя чувствовал, когда отравился?

– Фигово. Появился сильный страх, мне казалось, что я могу умереть.

– Интересно, чем так травануться надо было, – подала голос Тоська.

– Шашлыком.

– Ну ты даешь! Вместе с шампуром, что ли, его проглотил?

– Тося, смотри на меня, не вертись,– попросил Максим Максимович. – Стрессовый фактор это воздействие на психику, которое в свою очередь вызывает стрессовый ответ. Понятно?

– Конечно, – ответила Тоська.

– Разные люди по-разному будут реагировать на одинаковую стрессовую ситуацию. Допустим, автобус, в котором вы едете, попал в аварию. Одни запаникуют, закричат, кто-то будет плакать, другие, находясь в шоке, не смогут пошевелиться.

– Со мной такое было, – сказала Кира. – Мы с родителями ехали в машине, и в нас чуть не врезался грузовик. Папа сумел избежать столкновения, но стресс был настолько сильным, что я остолбенела. Мне было настолько страшно, что даже рукой шевельнуть не получалось. А мама наоборот так кричала, что охрипла.

– А кто назовет жизненные стрессовые ситуации? – улыбнулся Мамаша.

Виолетта, Вика и Ярик подняли руки.