– Присоединяюсь, – Люська знаком показала Диане, чтобы та примерила кольцо, а я бросил быстрый взгляд на Александра Борисовича.

Он сурово смотрел на Свету. Девушка встала из-за стола и растворилась в толпе.

– Так, так, так! – услышал я низкий женский смех за спиной. – По-моему, кому-то делают предложение. Я права?

– Флора! – Диана встала. – Рада тебя видеть.

– Взаимно. Здравствуй, Саша.

Полежаев коснулся губами тыльной стороны ладони Флоры и предложил присесть.

Опустившись на стул, Флора жеманно поправила причёску, томно взглянула на Полежаева и, вскинув брови, спросила у Дианы:

– Неужели это твои внуки? Я помню их совсем детьми.

– Время летит.

– Я вас тоже помню, – ляпнула Люська. – Вы снимались вместе с Дианой.

– Люсьена!

– Я ошиблась?

– Флора Леклер не актриса. Она модельер! Не просто модельер, один из лучших в стране. Владеет собственным модельным агентством.

– Диана, прекрати, терпеть не могу, когда мне поют дифирамбы. Да, я одна из лучших, но не в стране, будем реалистами, мне достаточно столицы.

Люська пыталась определить возраст Флоры. Вначале ей показалось, модельерше не больше сорока пяти, теперь же, увидев густой слой грима на лице, накладные ресницы и прочие женские хитрости, приплюсовала десять лет.

Подняв бокал, Флора кивнула Стелле, девушка стояла в стороне и во все глаза смотрела на Александра Борисовича.

– Никогда не любила злословить, но должна признаться, я сильно сомневалась, что из Стелки получится звезда эстрады. Милая мордашка, неплохая фигурка, но… Для сцены этого недостаточно. Голосок слабоват. Хотя в наше время и из меня можно вылепить Мирей Матье. Было бы желание.

Стелла метнулась вглубь зала.

– Господи, надеюсь, она не слышала моих слов? Я не хотела её обидеть.

– Из-за громкой музыки даже я тебя плохо слышу, – успокоила Флору Диана.

– Значит, нам надо встретиться в более спокойном месте, – Флора встала. – Например, у меня в агентстве. Я надеюсь, на свадьбе невеста будет в платье от Флоры Леклер?

– Если только Флора Леклер преподнесёт платье в качестве свадебного подарка, – засмеялась Диана.

– Жду твоего визита. Всем приятного вечера.

– Диан, сколько ей лет? – поинтересовалась Люська, глядя вслед модельерше.

– Этот вопрос мучит всех, кто знаком с Флорой. Свой возраст она держит в строжайшей тайне. В зависимости от настроения, озвучивает разные цифры: от сорок до шестидесяти. Я могу лишь рассказать об одном моменте её биографии. В начале семидесятых Флора работала манекенщицей, и было ей далеко за двадцать. Теперь подсчитай и делай выводы.

– Пластическая хирургия рулит.

– Люсьена, не суди.

– Да я не со зла.

Допив третий стакан сока, Люська отправилась в туалет. Там она столкнулась со Стеллой.

– Привет, на ловца и зверь бежит. Не хочешь объяснить, что здесь происходит? Почему ты перевоплотилась из Светы в Стеллу и зачем врала про магазин и ревнивого мужа?

– Тише, не кричи, нас могут услышать. Я не врала… Так было необходимо. Мне угрожала опасность.

– Кто за тобой гнался в тот вечер?

– Никто.

– Стелла!

– Да пойми ты, я находилась на грани, сама не знаю, почему придумала про мужа и магазин. Нервы сдали.

– От кого убегала?

– Это в прошлом, теперь всё под контролем. У меня единственная к тебе просьба, не распространяйся про мою ночёвку в коттедже.

– Скажи, а ты…

– Прекрати меня допрашивать. Я ухожу!

– Постой!

– Отстань.

У двери Стелла резко остановилась.

– Александр Борисович твой дед?

– Нет.

– Родственник?

– Дальний.

– Ясно.

Люська прошла в кабинку и услышала цокот каблуков, затем шум открывающейся двери и голоса. Один голос, несомненно, принадлежал Флоре.

– Сегодня ты выглядишь не лучшим образом, дорогая, – говорила Флора. – Проблемы со здоровьем?

– Я не в том возрасте, чтобы жаловаться на здоровье, – парировала Ксения Леонидовна, достав из сумочки помаду. – Это тебе пора задуматься о вечном.

Флора зашлась в хохоте.

– От кого я слышу про возраст. Приглядись к собственному отражению. Не стоило оголять плечи. Пятна на плечах, выдаваемые тобой за веснушки, вызывают рвотный рефлекс.

– Да что ты? – Ксения Леонидовна пристально посмотрела Флоре в глаза. – Интересно узнать, как ты умудрилась свести старческие пятна? Помнится, твои костлявые ручонки пестрили возрастными изменениями.

– Это называется молодость, дорогая.

Люська боялась пошевелиться.

Тем временем, приблизившись вплотную к Флоре, актриса прошипела:

– Гадина!

– И тебе всех благ, – Флора развернулась, громко хлопнув дверью.

Мельникова закрылась в кабинке.

Дождавшись, когда актриса выйдет, Люська вернулась в зал.

– Скучаешь? – усмехнулась Таня.

– Есть немного.

– Мне самой осточертело видеть эти физиономии. Улыбаются в лицо, а за глаза грязью поливают.

– Такая профессия, шоу-бизнес вещь жестокая.

– Профессия, – передразнила Таня. – Я хотела стать врачом, о сцене не помышляла.

– А каким образом оказалась в составе группы?

– Лидкина заслуга, она порекомендовала меня Александру Борисовичу. Уговаривала меня месяц, говорила, прославимся, станем знаменитыми, деньги, поклонники. Я, дура, согласилась, думала, нас будут учить петь… Ага, как же! Контракт подписала, а потом в осадок выпала. Ты бы слышали, как мы поём – жесть. У Лидки, правда, голос есть, а нам со Стеллой медведь на ухо наступил, попрыгал и раздавил. – Татьяна рассмеялась. – Название «Бешеные кошки» полностью себя оправдывает. Без компьютерной обработки наше пение напоминает вой мартовских кошек.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Не боишься откровенничать с незнакомым человеком?

– Во-первых, нас познакомили, во-вторых, познакомил не кто-нибудь, а сам продюсер. Я так поняла, Полежаев твой родственник. Значит, ты свой человек.

Не став ее разубеждать, Люська спросила:

– Тань, я не врубаюсь, если тебе не нравится петь, почему не уйдёшь из группы и не займёшься любимым делом?

– Кто ж меня теперь отпустит? А контракт? Мы полностью, со всеми потрохами, принадлежим Полежаеву.

– Вряд ли он станет удерживать человека насильно.

– Сама говорила, шоу-бизнес жесток.

К Тане подбежала миловидна брюнетка.

– Где Стелла?

– Понятия не имею.

– Чёрт! Её ищет Поликарпов.

– Посмотри в туалете.

– Смотрела.

– Тогда не знаю.

Девушка убежала.

– Это и есть Лида?

– Она самая. Из нашей троицы ей одной доставляет удовольствие спектакль под названием «Мы клёвые певицы».

– А разве Стелла не довольна?

– Стелла больше всех мечтает вырваться из лап Александра Борисовича.

– Танька, поздравляю! – худощавый парень с серьгой в носу, вырос словно из-под земли. Обняв Таню, начал её целовать.

Люська решила выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха.

В холле остановилась. Справа от лестницы тянулся длинный коридор, Люська, поддавшись внезапному порыву, дёрнула ручку массивной двери.

Небольшая комнатка с кожаным диваном, парой кресел, журнальным столиком и двумя кадками с лимоном выглядела уютно.

В коридоре послышались шаги и высокий голос Стеллы.

Метнувшись к окну, Люська спряталась за плотную бордовую штору. Дверь распахнулась. Александр Борисович силой затащил девушку в комнату и, не переставая ругаться, швырнул Стеллу на диван.

– Безмозглая идиотка, – кричал продюсер.

– Только не бей, – молила Стелла.

– Тебя следовало убить, ты понимаешь, на какие бабки я попадаю? Твоя морда уже засветилась, диск, презентация, раскрутка.

– Я не виновата, так получилось.

– Вина полностью ложится на твои плечи.

– Уже поздно.

– Никогда не поздно.

– Я верну деньги… Потом… Всё до копейки, только дай мне время.

– Нет! – негодовал Полежаев. – Мне нужна ты. Стелла! А не разжиревшая корова с животом. Когда подписывала контракт, о чём думала? Надеялась распиариться за мой счёт, а потом сделать ручкой? Возомнила себя звездой? Завтра, Стелла, ты сделаешь это завтра! Иначе я убью тебя. – Продюсер выбежал из комнаты.

Люська хотела выйти из укрытия, но Стелла, с криками: «Подожди, давай всё обсудим», бросилась вслед за Александром Борисовичем.

…Вытирая слёзы, Стелла остановилась у свободного столика. Внутри всё пылало огнём, сердце разрывалось на части, горло сдавливал металлический обруч. Хотелось убежать. Хоть на край земли.

Сев, Стелла погрузилась в собственные мысли. Чуть погодя девушка спиной ощутила чей-то колкий взгляд. Обернулась и вздрогнула. Метрах в десяти от столика стояла Мельникова, чуть дальше Александр Борисович с Дианой, слева коренастый коротышка беседовал с Флорой.

Стелла зажмурилась. Надо встать и найти Таньку. Таня подскажет, как действовать, даст совет, посочувствует. Танька всегда умела рассуждать здраво.

Мотнув головой, Стелла не увидела ни актрису, ни продюсера, ни модельера.

Досчитав до пяти, девушка намеривалась подняться, и в этот момент почувствовала укол в шею.

Конечности онемели, стало трудно дышать. Стелла упала на пол.

Когда Таня крикнула, что Стелла умерла, началась паника. Люська порывалась подойти ближе, я держал её за руку.

– Не подходи.

– Глеб, что с ней могло случиться? Приступ? А вдруг она еще жива?

Я промолчал. Александр Борисович попросил Диану уехать. Домой мы возвращались на такси. В тишине.

Глава третья

Запрещено контрактом

В школе многие обсуждали смерть Стеллы. «Бешеные кошки» успели обрести поклонников, некоторые девчонки и ребята из моего класса фанатели от группы Александра Борисовича.

По предварительным данным Стелла умерла от острой сердечной недостаточности, во всяком случае, об этом писали в СМИ. Многие в классе были с этим не согласны.

– В двадцать три года нельзя умереть от сердечной недостаточности, – заявил Витька.

– Почему нет, – возразила Соня. – У неё могло быть слабое сердце.

– Плюс нагрузка, – поддержала Соньку Надя.

– Или наркотики, – высказалась Маринка. – Все они там что-то принимают.

– Не надо говорить за всех, – вспылил Витька.

– А чего так разнервничался?

– Противно твой бред слушать.

– Не слушай.

– Марин, в самом деле, зачем наговаривать на человека.

– Сонь, ты вообще помолчи.

– Не затыкай ей рот!

– Глебыч, – шёпотом спросил Димон. – Не хочешь им сказать, что был в тот вечер на презентации альбома?

– Не, Димон.

– Я бы сказал.

– Зачем? Да, был, да, встретил Стеллу. Как она умерла, я не видел. Мне кажется, никто этого не заметил. Парадокс. Полный зал народа, а как человеку стало плохо, и он упал со стула, осталось загадкой. Таня подбежала к Стелле, когда та уже лежала на полу.

– Глебыч, если откровенно, веришь в версию о сердечной недостаточности?

– И да, и нет. Согласись, сердце у каждого может остановиться.

– Но не в двадцать три года, – повторил Димон слова Витьки.

– Полежаев к нам ещё не приезжал, только по телефону с Дианой разговаривал. Когда появится, я с ним поговорю, возможно, удастся узнать подробности.

В класс забежала Люська.

– Дим, Глеб, выйдите в коридор.

У окна нас ждала Алиса.

– У нас в классе целый день о Стелле говорят.

– Такая же фигня и у нас, – кивнула Люська.

– А в нашем сейчас бои без правил начнутся. Витька с Маринкой сцепились.

– Глеб, я чего тебя вызвала, Диана звонила, сегодня Полежаев приедет. Надо обмозговать, как себя с ним вести.

– В смысле?

– В прямом. После всего, что я видела и слышала, боюсь не сдержаться. Он резко упал в моих глазах. Со Стеллой обращался грубо, оскорблял, угрожал. Алис, прикинь, я сначала даже не поверила, что это Александр Борисович. С нами и Дианой он – само очарование. Галантный кавалер, с фирменной улыбочкой. А на деле оказался двуличным типом.

– Он работает в шоу-бизнесе, как ты хотела, там иначе нельзя.

– Нельзя поднимать руку на женщин. Я вообще не удивлюсь, что в тот вечер Стелла удирала от него.

– Не думаю.

– Глеб, но кто-то же её избил.

– Полежаев к этому отношения не имеет.

– Уже сомневаюсь.

Димон ударил кулаком по подоконнику.

– Никак не могу сообразить, есть во всей этой истории стержень или нет?

– Какой стержень, Димка?

– Двоякая ситуация, Люсь. С одной стороны посмотришь, вроде столько странностей, недосказанности, аж криминалом попахивает. С другой… А вдруг обычная бытовуха, которая выеденного яйца не стоит.

– Здрасти, – Люська скрестила руки на груди. – Долго думал?

– Суди сама. В конце лета мы знакомимся со Стеллой…

– Её тогда звали Светланой, – поправила Димона Алиса.

– Не придирайся к имени. Увидели ее, выслушали и навоображали невесть что. По принципу – у страха глаза велики. А скажите мне, почему Стелла не могла в тот вечер возвращаться с какой-нибудь вечеринки со своим парнем. Ехали, поругались, дошло до драки. Она убежала, встретила нас…

– Наврала с три короба, – перебила Люська.

– Поставь себя на её место. Ты сразу бы представилась участницей музыкальной группы, назвала своё настоящее имя, чтобы потом поползли слухи? Нет, Люсь, и ты бы врала напропалую. Выдумала Стелла историю с мужем, чтобы мы отвязались. И продолжила жить дальше. Стопудово она с тем парнем рассталась, занялась карьерой и всё у неё было в шоколаде.

– До субботнего вечера.

Димон развёл руками.

– Здесь ничего не могу сказать, точная причина смерти мне неизвестна.

– Нет, Димка, ты ошибаешься. Тебя там не было, нам с Глебом повезло меньше. Как будто в террариум попали. Вспоминаю разговор Флоры и Мельниковой в туалете. Тётки ненавидят друг друга, а на камеру обнимаются, как лучшие подруги. Кстати, и Ксения Леонидовна, и Флора были не в восторге от группы и от участниц. Обе об этом без стеснения сообщили продюсеру. Глеб, скажи.

– Было такое, – кивнул я. – Люська права, фальши на презентации хватало.

Помолчав, я добавил:

– Люсь. У меня к тебе просьба, когда будем разговаривать с Полежаевым, веди себя корректно. Не взрывайся и не иди на поводу у эмоций.

– Постараюсь, конечно, сдерживаться. Да, я вам о самом главном попадалове не рассказала. Ваще жесть! Меня наша классуха заставила помогать первоклашкам оформлять стенгазету к Дню защитника Отечества.

– Поздравляю.

– Надо стихи придумать. И чтобы они обязательно начинались с фразы «Двадцать третье февраля…». Это уже условие их училки, Веры Валентиновны. Алис, ты умеешь сочинять стихи?

– Не-а.

– Димка, Глеб?

– Я не поэт, я только учусь.

– Очень смешно. Что мне делать?

– Откажись.

– Пробовала. Не получилось. Каждый должен внести свой вклад, – спародировала Люська классуху. – Короче, тихий ужас.

– Ничего, справишься. Нас тоже запрягли. Мы с Глебычем помогаем пятиклассникам готовить выступление перед ветеранами. Алиска занята спектаклем к двадцать третьему февраля. Ты еще легко отделалась. Время есть, успеешь стихи сочинить. Типа, – Димон задумался. – Двадцать третье февраля…

– Продолжай.

– Сейчас. Надо рифму найти.

– Нет рифмы к слову «февраля».

– А если «ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля»?

– Двадцать третье февраля, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля? Дим, да ты у нас, оказывается, гений. У тебя случайно псевдоним не Пушкин Александр Сергеевич?

– Февраля… февраля, – повторил Димон. – Февраля-короля. Не, не подходит.

Прозвенел звонок. Мы разошлись по классам. После уроков сразу зарулили домой, необходимо подготовиться к встрече с Полежаевым.

Александр Борисович не приехал. Увидели мы его лишь в четверг, через день после появившихся в газетах и Интернете кричащих заголовках: «Убийство на презентации», «Юная солистка популярной группы зверски убита». «Смерть на пике славы». «Кровавая презентация».

Выходит, Стеллу убили. Вот вам и острая сердечная недостаточность.

– Люсь, – сказал я сестре, пока Полежаев разговаривал с Дианой. – Действуем по следующей схеме: я разговариваю с Александром Борисовичем, ты отвлекаешь Диану. В её присутствии нормального общения не получится, сама знаешь, начнутся театральные охи-ахи, закатывание глаз и тому подобное.

– Усекла, – Люська начала нарезать круги по комнате. – Уже сорок минут болтают, у меня нервы на пределе. О, Глеб, кажется, дверь открылась. Идём.

Александр Борисович собирался уезжать, но Люська вцепилась в него мёртвой хваткой.

– Глебу необходимо с вами посоветоваться. Диан, а мне нужна ты, пройдём в мою спальню.

В комнате я сразу взял быка за рога.

– Александр Борисович, уже известно, как умерла Стелла?

– На шее обнаружили след от укола. Ей ввели препарат, который вызвал остановку сердца.

– Получается, газеты не врут, это действительно убийство?

– Дерзкое убийство!

– Лично вы подозреваете кого-нибудь?

Александр Борисович вытер со лба капельки пота.

– Вопрос сложный, Глеб, не могу дать на него определённого ответа. По всей видимости, Стелла стала жертвой неадекватного фаната, жаждущего мести. Следствие прорабатывает эту версию.

– Не совсем вас понимаю, о какой мести речь?

– Девчонки имели большой успех у молодёжи, часто выступали в ночных клубах, где, как тебе известно, встречаются весьма специфические личности. Парни теряли головы при виде «Бешеных кошек». В рейтинге популярности Стелла занимала первое место. Таня излишне зажата, Лидия агрессивна. Три девушки, три разных характера…

– Для группы это, несомненно, плюс, – перебил я Полежаева.

– Ты прав. Таня – ангел. Лидия – демон. Стелла – нечто среднее. Она была многогранной натурой, умела меняться, подстраиваться: сегодня кроткая пай-девочка, раздающая автографы поклонникам, завтра язвительная, высокомерная, не разрешающая к себе приблизиться. С одними фанатами она с удовольствием позировала перед объективами фотокамер, других, без стеснения, посылала куда подальше. Лиду ненавидят, Таню любят, к Стелле испытывали смешанные чувства. Она была в более выигрышном положении.

– Почему вы так считаете?

– Глеб, когда тебя все любят или все ненавидят, это не есть хорошо. Необходимо равновесие, – Александ Борисович вытянул руки. – На одной чаше весов любовь, на другой ненависть – получаем баланс. У Стеллы были враги, от обиженных фанатов неоднократно поступали угрозы.

– И вы бездействовали?

– Сложно объяснить, Глеб. Действовать не требовалось. Всё, о чём я сейчас говорил, как бы выразиться помягче, – он умолк, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. – Если кратко, ненависть фанатов это тоже неотъемлемая составляющая успеха.

– И вы полагаете, униженный поклонник решил таким образом отомстить Стелле?

– Глеб, такой возможности я не исключаю.

– Неувязочка выходит. Каким образом убийца попал на презентацию? Насколько мне известно, охрана пропускала гостей по приглашениям.

– Ты не представляешь, на какие подвиги идут фанаты, горы сворачивают, а своего добиваются. Просочиться незамеченным мимо охраны для них пара пустяков. Тем более, по словам одного из охранников, он видел, как из клуба, незадолго до переполоха, выбежал парень.

– Камеры наблюдения его засекли?

– К сожалению, нет. Но полиция проводит проверку.

В комнату вошла Люська. Я рассказал об уколе и предположениях Полежаева. Люська слушала, кивала, а потом, глядя в упор на продюсера, спросила:

– Александр Борисович, а как объяснить ваши угрозы Стелле?

– Мои угрозы?

– Вы затолкали её в комнату на первом этаже, оскорбляли, как я поняла, к чему-то принуждали. Вели себя грубо.

Такого поворота событий Полежаев не ожидал. Слова Люськи застали его врасплох.

– Ты права, я угрожал Стелле. Скажу больше, в тот момент был готов её задушить.

– Чем она так провинилась?

– «Бешеные кошки» – моё детище, я создал их из ничего. Вложил немалые средства, не говоря о силах и нервах. У каждой из девчонок помимо прав были обязанности, в частности, никто из славной троицы не имел права выходить замуж, а тем более рожать детей в течение трёх лет. Подписывая контракт, Стелла, Таня и Лида отдавали себе отчёт, на что соглашаются. Их прямая задача – зарабатывать деньги, славу и поклонников. Обратной дороги нет.

– Вы уходите от ответа.

– На презентации Стелла заявила о своей беременности. Не знаю, какой реакции она ждала, я напомнил про пункт в контракте. Стелла решила проявить характер, мол, ребёнка она родит, а группа сможет обойтись без неё. Нервы сдали, я впал в бешенство, затащил Стеллу в комнату, потребовал прервать беременность. Согласен, вёл себя жестоко, наговорил много лишнего, перегнул палку.

– Какое право вы имели заставлять Стеллу избавляться от ребёнка? Неужели вы настолько эгоистичны и для вас прибыль важнее человеческой жизни? – Люська смотрела в глаза Полежаеву, и он, я это видел, заметно растерялся.