Глава 3
К звёздам

Капитан межгалактического корабля с коротким названием «Ра» объявил по громкой связи: «Пристегнуть ремни, готовность ноль. Поехали!» Это знаменитое «поехали» произносят все капитаны кораблей военных флотов Федерального правительства. Это давно стало исторической традицией. Потому что первым капитаном космического корабля, запущенного с Земли, был Юрий Гагарин, настоящий офицер, и имя его помнит каждый командир космического военного флота. На гражданских кораблях свои порядки. Второй пилот по громкой связи объявил: «Гравитация отключена».

Я почувствовал невесомость. Далее второй пилот продолжал информировать экипаж по регламенту космического кодекса: «Отрыв. Мы на орбите Земли. Первая, вторая скорость. Скорость света. Четвёртая, пятая скорость. Крейсерская скорость достигнута. Искусственная гравитация включена. Капитан всех приглашает в штабной отсек для инструктажа». В заключение Фокс пожелал всем приятного полёта. Я уже давно не испытывал это чувство полёта. Кругом бесконечные плеяды звёзд. Это мой мир. Без этого я уже не могу жить. Теперь я это осознал. Мне всегда нравилось отношение членов экипажа друг к другу. Никакой бюрократии. Все понимали, что безопасность зависит от каждого. Это ежедневный рутинный труд: сверка координат маршрута полёта, проверка работы рециркуляции воздуха, воды; контроль температуры в отсеках, расход топлива и, главное, состояние экипажа. А также, конечно, небольшой, но досуг. И постоянные байки членов экипажа о выполненных заданиях. Всё это в конце полёта угнетало, но вначале без этого просто невозможно.

После общего инструктажа майор Хоп попросил профессора и Лауру остаться. Мы, наконец, познакомились. Обсудили новости штаба флота. Я всё время тайком поглядывал на Лауру. Она была стройная, худая, длинноногая. Чем-то напомнила мне охотничью собаку моего отца: красивую, гибкую, кудрявую, с длинными ногами, породы «русская гончая борзая», незаменимая собака на охоте. Сравнение, конечно, может, и неудачное, но на ум пришло. Разрез на пышной груди Лауры меня просто выводил из себя. Я абсолютно потерял душевное равновесие. Вот это женщина, просто мечта! Её лицо было очень притягательно и манило меня к ней прикоснуться, но работа есть работа. Я старательно прислушивался, чтобы понять, о чём она говорит. Лаура рассказывала всё очень подробно. Показывала нам страницы манускрипта Воинича, объясняя нам, что там изображены неизвестные на Земле растения. Говорила про механизмы и какие-то трубопроводы, показывала на экране лазерной указкой на замысловатые рисунки и непонятные узоры. Убеждала нас, что линии на рисунках – это антигравитационные технологии, при помощи которых можно построить бестопливные летательные аппараты. В то же время она говорила, что без расшифровки текста ничего точно нельзя утверждать, а можно лишь предполагать. Честно говоря, меня это сейчас не очень беспокоило. Я думал о безопасном полёте. Потому что всему своё время и место. Но она увлечённо продолжала говорить:

– Капитан Сашен нам указывает на две страницы рукописи. Мы думаем, они и есть ключ к разгадке. По поводу жужжащего шара и случая по переносу зелёных детей мы пришли к мнению, что это, скорее всего, рукотворный механизм очень высокоразвитой цивилизации, которая владеет технологиями искривления времени и пространства. Как нам указывает капитан Сашен, шар есть начало новых загадок. А наука, как мы знаем, развивалась, отгадывая загадки. Этот шар не даёт мне покоя. Я изучила хроники. Подобные случаи с этим шаром упоминаются трижды. Всё происходило не шаблонно. Вначале жужжание, потом отключение сознания. И люди оказывались либо перед лицом смерти, либо спасения. Например, третий случай. Людей, а точнее – пассажиров поезда, переместило на пятьдесят лет в будущее. Их судьбы в большинстве своём трагичны. Другой случай описан капитаном звездолёта 120 лет назад. В полёте к одной из колоний на планете Факра, увидев жужжащий шар, совпадающий с описанием, практически весь экипаж сошёл с ума, кроме капитана и доктора. Поэтому встреча с этим жужжащим шаром – очень нешаблонное событие. Об инопланетном сигнале WOW лучше расскажет профессор Гай Ленд.

К экрану подошёл профессор. Сухощавый, я бы сказал, совсем дохлый, среднего роста, небритый, но опрятно одетый мужчина. Ему не хватало, пожалуй, клюшки и кресла-каталки. Движения его рук были медленными, но плавными. Взгляд пронзительный, в котором словно были расположены все знания человечества. Я оценил его просто – «ботаник». Про сигнал WOW он говорил без особого энтузиазма. В заключение своей монотонной речи он сказал:

– Я был убеждён, что комбинация цифр сигнала WOW – просто фейк радиообсерватории для рекламы и получения финансирования. Теперь я изменил своё мнение. Капитан Сашен прямо упоминает этот сигнал. Поэтому будем внимательны с выводами. Мы также провели миниспектральный анализ послания Сашена. Выяснилось, что оно написано кровью, но что странно – в послании он не прощался с жизнью. Я попробовал применить к этим цифрам пятизначный военный шифр. Объединил цифры в строки и столбцы, загрузил в криптограф и получил семь цифр и другие комбинации, но первые цифры меня заинтересовали. Если принять их за координаты звёздных карт, то получается, что это седьмая галактика в туманности Андромеды. Далее идут координаты звезды и планеты. Я наложил данные на звёздные карты и получается, что эта планета расположена по нашему курсу, но там ещё никто не бывал. Это моя, будем считать, гипотеза, но подтверждённая математически, то есть теоретически. Как это всё увязать логически, пока не могу сказать. Поэтому мы летим к открытию неизведанных тайн и загадок. Вот ещё что вам скажу. В одной из комбинаций цифр при наложении алфавита древнего города Аркаим получилось странное словосочетание: «Не ищите». С одной стороны, мы имеем координаты, а с другой – это странное «не ищите». Это противопоставленные понятия. Одни загадки, – подытожил профессор. – Я вам скину все аналитические материалы. Прошу вашего мнения. У нас альтернатив много, а выхода нет. Мы все летим к одной цели. Завтра давайте обсудим другие данные. На сегодня, пожалуй, хватит.

Профессор сел в кресло и спросил:

– Может, кто-нибудь хочет высказаться?

Неожиданно в нашем отсеке уменьшилось освещение, до сумерек, и затем, с небольшой задержкой по времени, яркость резко увеличилась. По стандарту строения межгалактических кораблей это происходит всегда перед оповещением экипажа по громкой связи. Изменение яркости освещения вызывает мгновенную реакцию мозга и привлекает внимание человека. К этому я давно уже привык. Каждой голосовой системе корабля присваивалось имя и голос. Это право капитана перед полётом. Имя нашей голосовой системы «Мила», голос роботизированный, почти без эмоций. Мила сообщила: «Майор Хоп, капитан просит вас подняться в отсек управления».

Майор сказал профессору и Лауре:

– Пожалуйста, следуйте в свои отсеки.

Затем он обратился ко мне: – Ример, пошли к капитану.

Капитан передал нам послание от полковника Бари: «Курс изменён. Дозаправка перенесена в резервную точку маршрута. Потеря – двое суток. Доктор Хален покончил жизнь самоубийством. Три робота нами обезврежены. Потери – два члена экипажа. Причина установлена. Вирус изменил протоколы боевых роботов. Заблокируйте доступ к оружию, проверьте систему корабля. Нами получен сигнал от дальней станции слежения. Система спасаемого нами корабля послала обрывочное послание. Распознать текст, кроме слов «не ищите», не удалось. Прошу увеличить скорость по протоколу «экстренно». Подпись «Полковник Бари». Прочитав послание, Хоп задумчиво сказал:

– Чувствовал, что-то пойдёт не так.

Затем майор спросил капитана:

– Что значит «экстренно»?

Капитан пояснил:

– Для такой команды предусмотрен особый протокол программы управления. Гравитация отключается. К маршевым двигателям добавляются резервные. Есть одна неприятность. Если во время набора скорости или сильного рывка что-нибудь коротнёт в схеме управления, останемся без двигателей. Такие случаи бывали. Система новая, и иногда бывают сбои. И, если что, останемся только с маневровыми двигателями. Сможем сесть на какуюнибудь планету, а далее неизвестно. Поэтому эта команда – протокол «экстренно» – применяется капитанами в очень редких случаях.

Я подумал, что капитан нагнал страху. Кому хочется в полёте болтаться в невесомости, без искусственной гравитации? Капитан сказал Хопу:

– Жду приказа и ответственного решения.

Хоп задумчиво потёр ладонью небритую челюсть и тихо спросил капитана:

– Как быстро доберёмся до Бари?

Капитан ответил:

– Скорость возрастёт на 250 процентов. А точнее, через 48 часов будем на месте. И придётся завтракать в невесомости, – добавил капитан.

Хоп приказал капитану ввести протокол «экстренно» и сообщить экипажу об изменении условий полёта. Капитан выдохнул и сказал:

– Вперёд по полной.

Затем обратился к Миле:

– Мила, ввести протокол «экстренно».

– Готово, капитан, – ответила Мила и проинформировала: – Протокол «экстренно» будет исполнен через семь минут. Экипажу приготовиться к рывку. Перегрузка при ускорении составит 10 G. Отсчёт исполнения команды начнётся за 60 секунд.

Мила повторила это сообщение дважды. Хоп спросил капитана:

– Сколько по времени будет продолжаться рывок?

– Двенадцать секунд, – ответил капитан.

Хоп сказал мне:

– Ример, пойдём готовиться.

С нами связалась Лаура и спросила:

– Что там происходит?

Вместо майора ответил я:

– Срочно следуйте в свои отсеки, пристегнитесь к креслам и примите синие капсулы. Не запивать, а разжевать. У вас в ящиках стола коробочки под номером семь.

– Всё поняла, – ответила Лаура.

Я и майор расположились в креслах резервной кабины управления. Приняли таблетки. За мою пятилетнюю службу я ни разу не испытывал состояние протокола «экстренно». Мы приготовились к рывку. Мила роботизированным голосом начала отсчёт и информировала: «Все члены экипажа к рывку готовы. Ремни закреплены. Биодатчики экипажа в норме. У профессора пульс повышенный. Внимание, отсчёт. Десять… пять… три… ноль, рывок».

Освещение ослабло до сумерек и не включалось. По кораблю пошла нарастающая вибрация. Нас неожиданно вдавило в кресла. Я реально не мог пошевелиться. Мои руки, скрещённые на груди, вдавило в грудь. Мне стало не хватать воздуха. Я стал задыхаться. Свой пульс я почувствовал в висках. От бешеной тряски я не мог в мыслях ни на чём сосредоточиться. В глазах у меня потемнело. В груди сжался комок тяжести и тошноты. Очень своевременно вибрация стала стихать. Включился свет. Я вдохнул полной грудью, опустил руки на ручки кресла и подумал: «Это не рывок, это какой-то мазохизм. Неет, это не мазохизм, это сверхмазохизм». Я услышал, как майор Хоп закашлял и что-то пробурчал себе под нос. Я только расслышал отрывочные слова: «Это не рывок… это какой-то… киндык… мундык». Мила спокойно информировала: «Рывок прошёл в штатном режиме, экипаж способен функционировать, биопоказатели экипажа восстанавливаются до нормы». Лаура связалась с майором и сказала: