Глава 2. Представление

Чай пили молча. Анатолий казался расстроенным чем-то или излишне озабоченным. О вчерашнем инциденте он не вспоминал, но и Иван не лез с расспросами. Может быть здесь не принято делиться друг с другом о случившемся накануне, может быть это служебная тайна? Оба молчали. Анатолий шел немного впереди Ивана и смотрел себе под ноги. Иван едва поспевал за ним.

– Представляешь, какой-то мудак из наших вчера уронил заряженный пистолет на асфальт, а он оказался не на предохранителе и выстрелил. А жена Саида гуляла с детьми у своего подъезда, и пуля попала ей в задницу, навылет. Она упала, кричит, кровь из-под нее льется. Пока сообразили что и как, потеряла много крови. Хорошо Курбан оказался рядом и они вдвоем с Саидом погрузили ее в машину и быстро отвезли к нам в больницу. Представляешь, в афганскую больницу. Там мы ее и прооперировали. Никакого наркоза, только местная анестезия. К счастью, канал был не глубокий, промыли, зашили. Отвезли назад к Саиду на квартиру, не оставлять же ее в афганской больнице.

Слушая все это, Иван только кивал головой, так как многое не понимал из того, что рассказывал ему Анатолий. Например, почему нельзя было ее оставлять в больнице. Если наши хирурги делали ей операцию, значит они не чужие там.

– Теперь несколько дней будете обходиться без переводчика. Саид остался дома с женой и детьми. Здесь война, а они везут сюда весь аул. Сегодня явится Бабкин, будет расспрашивать, что и как, а у нас две плановые операции. Как тебе такое?

– Да, непросто все это, – лишь смог заключить Иван.

В конце асфальтовой дорожки, идущей вдоль дома, видна была кучка людей, что-то горячо обсуждавших и размахивавших руками. Это были медики, собравшиеся здесь перед отъездом по объектам. Обычно сюда прибывали автомобили, закрепленные за каждой их групп специалистов, и развозили их по месту работы. Когда присоединились к группе, спор затих, и все с любопытством посмотрели на подошедших Ивана и Анатолия. Юрий уже был среди них.

– Так, все, тихо, – повысил голос один из стоявших здесь, – теперь кажется все. Я хочу представить вам трех наших новых специалистов, прилетевших вчерашним рейсом. Познакомьтесь: Шахида, наш новый переводчик, будет работать с советником министра; Белецкий Иван Павлович – токсиколог в группе СЭС, между прочим, доктор медицинских наук; а этот молодой человек – Иванов Юрий Ксенофонтович – специалист по санитарно-просветительной работе.

– Кого только не присылают сюда, – это был голос из толпы.

– Присылают тех специалистов, в которых в первую очередь нуждается здравоохранение республики Афганистан. Мне кажется, это всем ясно, – говоривший это, по всей видимости, был начальником над стоявшими здесь врачами.

Неподалеку стояли две машины. И вот еще одна только что завернула сюда с улицы, проходящей рядом с микрорайоном.

– Так, все по местам. Вы пока останетесь здесь, все не поместимся в машине. Дастагир отвезет нас и приедет за вами.

Четверо поместились в синий старенький джип «Лэндровер», за рулем которого сидел тощенький неопределенного возраста афганец с такой же тощенькой бородкой, как и сам. На слова начальника, произнесенные на дари, он закивал головой. В Уазик, где был Курбан, поместились четверо мужчин, включая Анатолия, и с ними светловолосая молодая женщина. Вероятно, это были хирурги. Иван, Юрий и новая переводчица остались стоять на углу внутреннего проезда.

– Ну, что ж, давайте знакомиться, – предложил Иван, – я не совсем расслышал ваше имя.

– Я Шахида, приехала из Душанбе, учительница английского языка.

– Вот это здорово. Значит у вас три языка: дари, русский и английский.

– Не совсем так. Дари и таджикский – родственные языки, но много различий, местных диалектов. Потом здесь еще говорят на фарси. Это тоже разновидность арабской группы языков.

Иван залюбовался этой милой женщиной. Невысокая ростом, со стройной фигурой и выдающейся грудью, скрытой шелковым платьем, обсыпанным разными цветами, выглядела она весьма привлекательно. Черные пышные волосы, ниспадая на плечи, обрамляли милое личико. Большие карие глаза смотрели смело и открыто. В ней почти ничего не было восточного. Манера говорить и отличный русский язык без присущего восточным людям акцента, выдавали в ней человека интеллигентного и образованного. Иван вспомнил, что она представилась учительницей.

– Я уверен, будет приятно работать с вами, и общаться тоже. Ведь мы в одной команде или как тут называют контракте. Я, правда, не совсем знаю, что это такое.

– Контракт, – вмешался в разговор Юрий, – это вроде как группа специалистов, объединенная вместе для удобства руководства ею.

– Может быть, потом узнаем, не все сразу, правда, – сказал Иван, обращаясь скорее к Шахиде.

– Правда, – улыбнулась та, смело посмотрев в лицо Ивана. – Я тоже думаю, что приятно будет с вами поработать и пообщаться.

В это время с улицы заехал синий джип, развернулся и остановился. Водитель открыл правую дверку и что-то сказал стоявшим рядом.

– Он приглашает нас в машину, – перевела Шахида. Иван помог ей сесть на переднее сиденье.

Дастагир что-то продолжал говорить Шахиде, улыбался, и время от времени поворачивался на заднее сиденье.

– Он поздравляет нас троих с приездом в Кабул и желает нам успешной работы и счастливой жизни, – перевела Шахида речь водителя.

– Переведите, пожалуйста, ему, что мы благодарим его за поздравления и что он очень симпатичный и добрый человек – попросил Иван Шахиду. Та перевела, и Дастагир обернулся на заднее сиденье и что-то сказал.

– Он сказал, спасибо.

Машина плавно заехала во двор большого здания по фасаду обрамленного крупными окнами. У ворот стоял автоматчик в афганской форме. Он тоже приветливо улыбнулся приехавшим. Дастагир вызвался проводить новичков до служебного офиса советских специалистов.

В просторной светлой комнате располагалось несколько письменных столов, за которыми по-деловому восседали мужчины. Они были в костюмах и при галстуках. Не все столы были заняты. Разместились пока что как попало. Иван занял стол, стоящий слева у окна. Шахида села на стул, напротив него. Юрий Ксенофонтович разместился в правом углу. Воцарилось напряженное молчание. Иван обвел комнату взглядом. За столом напротив него сидел мужчина в светлом костюме, голубой сорочке и с красным галстуком. У него была густая шевелюра цветом «под седину». Он был достаточно молод и не отрывал глаз от бумаг, лежащих перед ним. Справа от него восседал полный, небольшого роста, лысоватый человек, тоже в костюме и при галстуке. Вид у него был вполне достойный того положения, которое он занимал в этом кабинете. Так прошло минут десять и все продолжали молчать.

– Я наверно не знаю здешних порядков, но наше молчание мне кажется, слишком затянулось. Вероятно, нам предстоит работать вместе, так что было бы лучше для начала представиться друг другу. Но поскольку ваш, а может быть и наш, начальник нас уже представил, хотелось бы попросить вас представиться в свою очередь.

На эти слова доктора Белецкого ответил светловолосый мужчина, сидящий напротив него. Он в частности сказал с некоторой ехидцей в голосе.

– У нас тут есть начальник, который не всегда во время выполняет свои обязанности. Мы, конечно, можем вам представиться, нет проблем, но это обязанность доктора Бугрова, который сейчас у советника министра. Каков будет порядок представления, мы не знаем, потому и молчим.

– Вообще-то это глупо. Какие могут быть формальности между коллегами, – сказал тот, что сидел слева от светловолосого. – Моя фамилия Кирияк Степан Васильевич. Я – санитарный врач, а здесь вроде заведующего санитарным отделом.

– Я представлюсь сам, – сказал сердитый мужчина, сидевший слева у окна, – моя фамилия Мановский Сергей Сергеевич. По специальности я микробиолог, кандидат медицинских наук. Здесь я консультирую работу микробиологической лаборатории. Вот, пожалуй, и все для начала. Будем работать вместе, познакомимся ближе. Главное, чтобы никто нам не мешал.

Иван хотел было спросить, кто бы мог им мешать работать, но не успел. Дверь порывисто открылась, и в комнату вошел тот мужчина, что показался Ивану начальником.

– Так, вы уже познакомились, не дожидаясь меня? Ладно, теперь новенькие поедут со мной в торговое представительство, а вы занимайтесь своими делами. К перерыву на обед мы вернемся.

Все трое поспешно встали и, следуя за начальником в предложенном им темпе, направились на выход. Во дворе их дожидался голубой джип с Дастагиром за рулем.

– Давай, Дастагир, едим в посольство. А вам я, кажется, еще не представился. Моя фамилия Бугров Иван Иванович. Я руководитель нашего контракта и советник заместителя министра по санитарным вопросам. После обеда я вас познакомлю с ним. А сейчас надо успеть к Алексею Алексеевичу, нашему торгпреду. Я звонил ему, он нас ждет. Сегодня у вас второй день пребывания в командировке и вам надо отметиться у торгпреда, а заодно, получить первые деньги в счет этого месяца. Вообще мы получаем зарплату в первых числа текущего месяца, но вы сейчас получите за остаток этого месяца, то есть за шесть дней.

Иван, Шахида и Юрий сидели на заднем сиденье, слушали разъяснения Иван Ивановича и поглядывали по сторонам. Это было необычное зрелище: старый город, неухоженные каменные постройки песчаного цвета, широкие окна, нередко без стекол. Слева стояла мечеть с голубыми куполами и вокруг нее толпились прихожане, такие же серые, убогие и неухоженные, как и их город.

– Ваши новые коллеги что-нибудь плохое говорили обо мне или о Петре Петровиче? – спросил Бугров, и, не дожидаясь ответа, добавил, – самый вредный здесь это Мановский. Он кандидат наук, и думает, что он большой специалист. Он всем дает понять, что у него «высокая крыша» в посольстве. Сам любит часто ездить туда, хотя, на мой взгляд, больше для форсу, чем по делу. Да и какие дела у микробиолога могут быть в посольстве. У нас положено при выезде в город спрашивать разрешение у руководителя контракта. Он этого никогда не делал. Вот мы и ссорились с ним. Это я так говорю, для информации.

Бугров замолчал, вероятно, желая услышать реакцию на свое сообщение. Сидевшие на заднем сиденье молчали.

– Также не просто было и с Крутовым из Москвы. Он недавно уехал, кое-что оставил вам, Иван Павлович. Посмотрите потом, может, окажется полезным. Но вообще тоже был парень с ленцой. Одно время у него была машина, выделенная на нашу группу. Это еще до Дастагира. Так он распоряжался ею по своему усмотрению. Тоже выезжал в город без моего разрешения. Иногда приходилось подолгу сидеть и ждать его возвращения. Тоже пришлось ссориться с ним. Он уже был второй раз в Кабуле и считал себя ветераном, тоже кандидат наук и кичился этим. А вообще, я скоро уезжаю. Мой контракт заканчивается 8 мая. Я просил продлить его, но в торгпредстве отказали. Здесь уж как получится.

Машина заехала на автостоянку неподалеку от входа в посольство.

– Никуда не отходи, – сказал Бугров Дастагиру, – мы скоро вернемся.

При входе стоял солдат Советской армии с автоматом. Далее за столиком сидел офицер, который спросил паспорта, а с Бугровым поздоровался за руку, как старый знакомый. «Наверно, часто бывал здесь за два года», – отметил про себя Иван. Прошли вдоль убранных цветами аллей мимо ухоженных двух и трехэтажных зданий с занавешенными окнами. В конце одной из аллей стояло здание торгового представительства СССР в Афганистане, о чем гласила аккуратная табличка слева от двери. Поднялись на второй этаж и постучали в дверь в конце коридора.

В кабинете вошедших приветствовал интеллигентного вида мужчина, в сером костюме, при галстуке, с аккуратно уложенными волосами. Он представился как торговый представитель группы медицинских специалистов в ДРА, каждому пожал руку и предложил присесть. Провел короткую беседу о правилах проживания в Кабуле, военно-политической обстановке, напомнил о необходимости быть осторожными и бдительными, свои действия согласовывать с руководством, особенно если это связано с необходимостью выезда за пределы объекта. Объяснил порядок получения заработной платы и уплаты партийных взносов. Затем предложил пройти в бухгалтерию для получения аванса. Бугров, когда они собирались покинуть кабинет торгпреда, попросил их подождать его внизу.

Наша троица очень уютно расположилась в маленьком скверике недалеко от здания торгпредства. Они только что получили первые афганские деньги. Это была небольшая сумма, но на нее вполне можно было прожить до первой полновесной зарплаты. Тревожиться было не о чем. Над головой синее безоблачное небо, в листве – щебет и пение птичек, аромат цветущих деревьев, стоящих почти рядом с ними.

– Что это за деревья? – спросил Иван, обращаясь скорее к Шахиде, чем к Юрию. – Вы наверняка знаете. У вас такие растут?

– Наверно растут, запах знакомый, но я не могу точно сказать, что это?

– Наверно гранаты, – сказал Юрий. – У нас на Кавказе есть такие, только чуть мельче и пахнут они не так сильно, как здесь.

– Шахида, а кто у вас дома остался? – спросил Иван. Он не скрывал своего интереса к ней.

– Мама и дочка. Ей десять лет.

– А муж где? Он не приехал с вами?

– Нет, мы в разводе. Он наверно сейчас в Душанбе или еще где-то, я точно не знаю, да и не хочу знать. Уже прошло три года как мы в разводе. Кажется у него новая семья. Вообще это не характерно для нашего народа, но сейчас все изменилось, порушились все нравы и обычаи. Разве можно было раньше женщине одной уезжать из дома так далеко и так надолго?

– А как вы считаете, это хорошо или плохо?