Три рубля

Мотя со двора полетел обходным путём, игнорируя тёмную арку. А ребята, пройдя сквозь неё, оказались на улице. Несмотря на воскресный день, поток машин не замирал. Ребята попытались напрямую перейти проезжую часть и, сойдя с тротуара, стали ждать подходящего момента. Но техника как-то не собиралась уступать им дорогу.

– Ладно, – отступил Ваня, – пойдём на переход.

Повернув на тротуар, Ваня заметил блестящую монетку, лежавшую под поребриком:

– Ого! Пять рублей!

Мальчик поднял блестящую находку.

– Везунчик!

– Нет, это не пять рублей.

– А сколько?

– Написано «Три рубля».

– Так это памятная монета, – догадалась Кристина. – Вот – читай.

На обратной стороне было отчеканено:

250 лет Российской академии искусств.

– Что-нибудь на три рубля купим.

– Памятные монеты можно обменять в банке, и гораздо больше получишь.

– Тогда обменяем, – на глазах богатея, обрадовался Ваня.

– Ну что тут застряли?! – подлетел к ним Мотя. – Я жду вас, жду. А то «Галактика» закроется.

– Вот нашли, – показал Ваня.

– Я вам таких сколько хочешь подкачу! – дала понять птичка, что находка не стоит внимания. – Лучше синица в руках…

– Чем блестящая кругляшка, – продолжила Кристина.

– Совершенно верно, – согласился Мотя.

Минуя прохожих, перешли дорогу. Оказались на набережной. Штук пять чаек то опускались на воду, то поднимались. На Масляном мосту, переброшенном через Обводный канал, Ваня вгляделся, нет ли здесь его чайки.

– Я Эльмиру хорошо знаю. Её здесь нет.

– А может, они знают, где она?

– Они только знают, что она пропала.

Перешли канал. Ваня включил «Секрет» посмотреть улицу на карте. Но прочитал сообщение:

В компании «Сингавирт» плановые профилактические работы. Приносим извинения за временные неудобства.

– Посмотри у себя по карте, где тут Бронницкая, – попросил Ваня спутницу.

– У меня интернета нет. Я весь трафик съела – фильмы качала.

– Придётся по старинке – спросить прохожих.

Ребята пошли по каналу в сторону Невы. Спросили двух прохожих. Но те оказались не местными. Огорчаться не стоило – улица никуда не денется. Навстречу шёл почтенный мужчина с сумкой через плечо. Почёсывая седоватую бородку, слегка щурясь, он чему-то улыбался.

– Простите, – вышла к нему Кристина, – не скажете, где здесь Бронницкая?

По этой самой улице

Прохожий не поднимая головы забубнил:

– Бронницкая, Бронницкая…

Повернулся к домам, уронил взгляд на асфальт. Это показалось подозрительным: если знает, сказал бы сразу. Наконец, окинув глазами фасады зданий, он произнёс чуть ли не по слогам:

– Разве можно верить пустым словам балерины?

На последнем слове он с загадочной улыбкой посмотрел на Кристину.

Прозвучавший ответ был странен. Ваня опешил, а Кристина побледнела, будто и не было у неё загара. Мальчик глянул на неё, ища солидарности, что им попался сумасшедший. Но спутница не отмирала: губы у неё поджимались, дрожали ресницы. Ополовник сидел на перилах набережной, ожидая развязки.

– Да вон там Бронницкая. – Странный человек показал на ближайший переулок.

– Спас-сибо, – едва вымолвил Ваня, желая поскорее убраться.

Прохожий как ни в чём ни бывало пошёл дальше. Ребята бросили вслед тяжёлые взгляды.

– Ты что, тоже считаешь, что девчонкам нельзя верить? – неожиданно спросила Кристина у Вани.

– Ты это… Что с тобой? – ничего не понимал тот. – Что ты на меня наезжаешь?

– Почему он сказал, что балеринам нельзя верить? – У девочки навернулись слёзы обиды.

– Ты из-за него, что ли? – махнул на странного мужика Ваня. – Что он тебе сказал? Его что – догнать?

– Нет, – смахнула слезу девочка и, облокотившись на парапет, уткнулась в канал.

– А что тогда?

Кристина промолчала, но постепенно стала успокаиваться. Ваня не мог знать, что прохожий коснулся её глубокой тайны или даже разгадал её. Если б это произошло без свидетелей, то ерунда. А тут при однокласснике.

– Я один пойду, если не скажешь в чём дело, – начал злиться Ваня. – Оставайся тут!

Расклеившаяся девочка подавила всхлипы:

– Как он узнал, что я балерина? Да ещё обвинил, что я попусту говорю.

– А ты что – балерина? – окинул Ваня с головы до ног рёву-корову.

Кристина глядела на медленно бегущую воду, и в голове у неё неслась «вся прошлая» жизнь.

С Ваней в одном классе она проучилась всего лишь один прошедший год. А до этого она с родителями жила в другом районе. И с первого по шестой класс училась в непростой школе. И совсем даже не в школе, а в Вагановской академии. С детства мечтала стать балериной. Но мечты осуществлялись лишь до прошлой весны. Потому что вдруг она резко стала полнеть. Походы по врачам результата не дали. Те только разводили руками – отчего бы это. То ли от волнений, то ли – возрастное, то ли – звёзды на небе продиктовали своё. А может, и сглаз чей. Короче, её одноклассницы, чтоб устранить будущую соперницу, воспользовались её преображением по полной. Не было и часа, чтобы они не пускали в её адрес насмешки. Сочиняли гадкие стишки. Рисовали её в виде бочки или цистерны, кружащейся в пачке. Кристина не сдавалась: отказывалась от еды, но похудеть не удавалось. Руководство признало её профнепригодной, и с академией пришлось расстаться. Для Кристины это была настоящая трагедия и душевная травма. Девочка постоянно ревела. Не помогали ни развлечения, ни успокоительные. Чтоб спасти дочку, родители решили переехать. Так она стала жить на Обводном. К счастью, это помогло. Она пришла в себя, и вес нормализовался. Но, памятуя о насмешках, она никому не рассказывала про случившееся. Когда к ней приходили подруги, она надёжно прятала книжки и журналы, связанные с балетом. Никому не показывала альбом своих вагановских фотографий. А на компьютере для доступа к фоткам поставила надёжный пароль. Мечту стать балериной она оставила, но записалась в студию хореографии. Продолжала танцевать, но для себя, для души.

Вот об этом, не обо всём, конечно, Кристина и рассказала Ване. А расставшись с таким душевным грузом, она сразу легко задышала. И слёз по этому поводу больше не собиралась пускать.

– Ну ты даёшь! – подивился Ваня.

– Никто не догадывался, что я балетом занималась, а этот мужик догадался. Дёрнуло меня к нему подойти.

– А может, он волшебник?

– Скажешь тоже.

– А как же он догадался? Ты что, на цыпочках к нему просеменила?

– Да нормально я подошла.

– Значит, это обыкновенный экстрасенс.

– Может быть.

Ребята посмотрели вослед прозорливцу. Но то ли много времени прошло, то ли он двигался быстро, словом, из поля зрения странный прохожий исчез.

– Ну и дела! – подал голос Мотя, тактично молчавший, слушая рассказ о горькой судьбе.

– Мы что-то застряли, – опомнился Ваня, – пошли скорее. Где, он сказал, Бронницкая?

– Да вот – первый поворот.

Они перебежали дорогу, свернули за угол. На стене дома висела табличка: «Ул. Бронницкая». Оставалось добраться до «Галактики».

– Мотя, а спой нам, – попросила Кристина, окончательно придя в себя.

– Что-нибудь зажигательное!

– С удовольствием, – ответила птичка и выбрала повеселее:

 
– С кустарничков лес начинается;
Ольшаник, потом – березняк.
На ветке три друга встречаются:
Князёк, ополовник, пухляк.
 
 
Погода стоит – заглядение:
Ни слякоть, ни дождь, ни сквозняк.
И чистят свое оперение
Князёк, ополовник, пухляк.
 
 
Там – мухи в полёт отправляются,
Там – ползает длинный червяк.
Отлично в жучках разбираются
Князёк, ополовник, пухляк.
 

– А кто такой пухляк?

– Это наш толстый. Из синиц будет. Его так и зовут – толстая синица.

– Понятно, – посмеялась Кристина, – как я.

– Что ты, что ты! – спохватился Мотя, не хотевший никак задеть девочку. – Нет-нет! Ты вовсе не пухляк.

– А князёк? – перебил его Ваня.

– Князёк – это белая лазоревка. Он тоже из наших – из синиц. У него сине-бело-голубое оперение.

– Как снегурочка, что ли?

– Точь-в-точь. Но из-за этой расцветки его выбрали символом…

– Нового года?

– Да нет – спортклуба.

– Какого?

– Какого-какого – «Зенита» нашего!

Ваня округлил глаза. Он, конечно, болел за команду, но не был фанатом, чтобы знать такие тонкости.

– Князька нашего, – пояснил Мотя, – каждый болельщик знает. Он даже у игроков на форме есть.

– Это где же?

– Некоторые думают, что на футболках газовое пламя нарисовано. А на самом деле это князёк, вид сверху. Приглядись.

– Ни в жизнь бы не догадалась. А как твоего друга зовут?

– Виталик.

– А пухляка?

– Кирюша.

– Сразу видно, ты рьяный болельщик.

– А как же! – И Мотя исполнил кричалку:

 
– Коль болеешь за «Зенит»,
На жучков есть аппетит!
 

– Сегодня мы со «Спартаком» режемся. Если чайку найдём, я – на стадион. У меня там своё место – бесплатное, на табло.

– Да, мы тоже хотим, чтобы ты на матч слетал.

– А Эльмире ты тоже эту песню пел?

– Конечно. Мы с князьком и пухляком – все втроём её пели.

– А ты – чей символ?

– Кулинаров-поваров, непонятно разве?!

– Можно было догадаться.

– А я умею готовить, – сделала вывод Кристина, – значит, ты мой символ.

– Само собой, – просиял Мотя.

Следопыты дошли до перекрёстка. Так бы и прошли его, но Ване попалась на глаза вывеска: «Банк Пушкинский».

– Давай зайдём в банк, – потянул он Кристину. – По-быстрому обменяем монету.

– Да ну, успеем ещё.

– Чего-нибудь возьмём. Поедим. А то трёх рублей и на чипсы не хватит.

– Так сегодня воскресенье – он не работает.

– Нет – так дальше пойдём.

Подошли к дверям. Дверь оказалась открыта. Они вдвоём зашли внутрь банка. Народу было всего двое клиентов, оба – мужчины. Они за столиками заполняли какие-то бумаги. Ваня, достав монету, подошёл к окошку кассы.

– Обменяйте нам, пожалуйста, – попросил он.

Женщина-оператор взяла монету. Повертела её. Посмотрела через лупу. Долго хмыкала, качала головой.

Позади Вани уже встал один из заполнявших бумажки.

Служащая банка, косясь на ребят, вернула монету:

– Возьмите.

– Её можно обменять? – не понял Ваня.

– Идите отсюда, и как можно скорей! – погнала их кассирша.

– Почему? – возмутился Ваня.

– Она у вас фальшивая. Идите, пока полицию не позвала!

Ваня вздрогнул. Перепугалась и Кристина. Ни с того ни с сего они вдруг стали фальшивомонетчиками.

– За фальшивую больше денег дают, – со знанием дела заметил позади стоящий. – За эту – тысяч триста отвалят коллекционеры. А на аукционе – ещё больше.

Ваня спрятал монету. Полиция им была не нужна. Они, не задерживаясь, вышли из банка.

– Ну что? – встретил их Мотя.

– Ничего.

Ваня автоматически достал ультраон. Включил – тот, к счастью, заработал.

– Профилактика закончилась.

Он набрал в поиске «250 лет Российской академии искусств».

– Про монету хочешь узнать?

– Да.

Экран выдал картинку монеты и справочный текст. Ваня скороговоркой зачитал вслух:

– Памятная юбилейная монета «250-летие Академии художеств» достоинством три рубля выпущена в 2007 году. На обратной стороне на первом плане изображён фрагмент скульптуры, установленной на куполе академии, – «Минерва^[3] в окружении трёх гениев художеств». На фрагменте – сама богиня, справа от неё – гений архитектуры в виде полуобнажённого мальчика и сова как символ мудрости. На втором плане изображено здание Академии художеств.

Заказ поступил на выпуск этой монеты тиражом 5 000 экземпляров. Но в тот же день вышло распоряжение министра финансов о выпуске ещё одной монеты – «50-летие запуска первого искусственного спутника Земли» номиналом три рубля, тиражом 10 000 экземпляров.

Но серебро для чеканки было на исходе: из-за непогоды самолёт с металлом на неделю застрял в Магадане. Монетный двор принял решение чеканить обе монеты, но руководствуясь их значимостью. В результате «спутников» выпущено 9 950, а «академий» – 50 монет. Поэтому данная монета ввиду редкости у коллекционеров стоит в сто-двести тысяч раз дороже номинала».

– Чем же банку она не понравилось?

– Может, нам ещё нет восемнадцати, – предположила Кристина. – Потому и не обменяли.

– Она так бы и сказала: «Приходите через пять лет».

– Смотри! – ахнула девочка. – Здесь совы нет! А на фотке есть.

– И правда!

Это открытие поставило всё на свои места.

– Всё ясно, – спрятал в карман «сокровище» Ваня. – Монета фальшивая. В банках её не возьмут. А продать можно только коллекционерам или на аукционе «Сотбис» в Лондоне.

– Ладно, без чипсов перебьёмся.

– Пошли скорей в «Галактику».

Они зашагали вдоль улицы, глядя по сторонам. Но им было невдомёк, что из банка вышел второй человек, что сидел с бумажками за столиком, и увязался за ними.

– Не скажете, где здесь «Галактика»? – спросила Кристина встречную женщину.

– На той стороне. Тут близко – минуты три ходьбы.

– Спасибо.

– Чего спрашивала, у меня ультик работает. Сейчас придём.

Ребята ускорились.

– Меня не забудьте! – чирикнул ополовник, порхая рядом.

– А ты знаешь про Чёрного Альпиниста? – спросил Ваня одноклассницу.

– Не знаю: Вихров мне не рассказывал. Тот, что в горах гуталином мазался?

– Нет. Там двое альпинистов пошли в горы. Один упал в пропасть. А второй его не спас. А тот, который упал, выбрался из пропасти. И теперь ищет своего друга. Увидит палатку в горах, откроет её. Посмотрит на лица в спальных мешках, не найдёт своего друга и уходит. А кто в палатке лежит ногами к выходу, тех он вытаскивает на лицо посмотреть. И уходит, если нет его друга. А те, кого он вытащил, замерзают.

– Чур-чирик меня! – встряхнул перьями Мотя. – Страшная история! Я таких Эльме не рассказывал.

Друзья подошли к бизнес-центру. От охранника узнали, что вход с правой стороны здания. Ребята, свернув за угол, подошли к двери. На ней висела табличка: «Скалодром «Трамонтана».

– Я с вами – в горы, – напросился Мотя.