– Это из районной больницы… К нам… тут.. пациент поступил с пробитой головой… Хочет видеть кого-нибудь из прокуратуры!

– Хорошо, щаз буду! – подумав, ответила Светлана, но расспросить не смогла – трубку положили.

– Ну, и что ты думаешь по этому вопросу? – как всегда внутренний голос вместо конкретной помощи только сбивал с мысли. – Плюнь… Стоит ли ехать? А что, ежели каждый больной будет требовать следователя?

– Нет… Здесь что-то важное… – Светлана уже собиралась на встречу, интуитивно чувствуя, что это надо сделать…

В больнице её встретила молодая женщина в белом халате и как-то странно посмотрела на неё раз, другой, ведя в палату. Потом, видимо не удержавшись от любопытства, спросила. – Вы Белавина? Не Светлана ли? Не из Падов ли? Что-то в вас есть знакомое от моей подружки Светки Белавиной! Мы вместе с ней на одной парте в школе сидели!

Светлану как током ударило по нервам: она остановилась, повернулась к женщине, и, увидев знакомую улыбку подружки, сама не понимая, вдруг произнесла на одном дыхании. – Томка? Ты ли это?

– Я, Светка… – женщина бросилась к Светлане, целуя её и обнимая. – Где же ты так долго была, подруга моя, любимая?

Слёзы ручьём текли по щекам и закрытым глазам Светланы, которые целовала Томка, а она всё представляла свою подружку маленькой и шустрой…

– Ты, Томка, совсем не изменилась… – только и произнесла Светлана, открывая глаза и обнимая свою потерянную подругу. А из уст сами вылетели слова. – А у меня, кроме тебя, так никогда и не было другой подруги!

Вздохнув и вытерев глаза и щёки, подруги улыбнулись и, отстранившись ненамного, посмотрели друг на друга: вот мы какими стали!

– Если меня не найдёшь в ближайшее время, сама найду и убью! – пригрозила Томка пальцем, улыбнувшись, и, взяв подругу под руку, повела в палату.– Теперь я знаю, где ты работаешь!

Светлана кивнула головой и, вошла в палату, накинув белый халат на плечи…

Она почти не удивилась, увидев невысокого и худого мужчину, обычные ступни которого были прикрыты одеялом. Голова его была забинтована полностью, кроме глаз и рта, а он даже чуть приподнял голову, чтобы приветствовать следователя.

Светлана посмотрела на Тамару и взглядом показала ей, чтобы та здесь больше не задерживалась. Кивнув ей головой, подруга удалилась с сожалением на лице.

Усевшись напротив больного, Светлана спросила. – Чем могу быть полезной?

– Меня звать Борис… Фамилия – Сомов! – представился больной вымышленной фамилией, чтобы замести следы, и закрыл на мгновение глаза. Брови его свелись вместе, а внешние углы губ опустились вниз, выражая скорбь. – Я знаю, вы ищите убийцу… Это я… Вазой! А он на меня с ножом… Я тогда руку завернул, а он упал на свой нож… Я выкопал клад Нарышкиных по карте, которую сам составил на основе расчётов…

Глаза его закрылись, а из них выбежала одна за другой две слезы на бинты. Придавив их рукой, он продолжил.

– Это та самая карта, что была рядом с рукой убитого? – Светлана представила своего криминалиста и то, как тот мучается, разгадывая эту тайну. – А почему вы вложили её ему в руку?

– Да я не вкладывал никакой карты! Я в него запустил вазой… И ножом не ударил! – копатель отвернул голову в сторону, стыдясь глядеть в глаза Светланы.

– Ладно, это итак понятно: для большей вероятности, что его примут за копателя, вы намазали его одежду и сунули ему свою карту и артефакт, так?

– Не совсем так… – согласился больной.– Я, видать, измазал его глиной и песком, когда тащил к двери…

– А для чего «спираль Фибоначчи»? – неожиданно спросила она и увидела огромные от удивления глаза копателя.

– А как вы узнали про спираль Фибоначчи? – прошептал он, с восхищением рассматривая сидящую перед ним женщину. – Про это никто, кроме меня не знает!

– А наш криминалист сразу её узнал… – усмехнулась Светлана, вспомнив про Пал Николаича. – Только остальные значки ему не понятны пока…

– Так вот из-за этой-то карты я и позвал вас… – усмехнулся копатель. – Дело-то в том, что её я составил на основе изучения имения Нарышкиных… Другая, похожая на неё, но без спирали Фибоначчи, была мной найдена в керамической вазе с чьим-то прахом и медным зеркалом…

Он вздохнул и закрыл глаза, но скоро открыл, хитро прищурив их.

– Но сначала я составил для себя такую же карту на основе изучения потайных комнат дворца Нарышкиных в Санкт-Петербурге… И применил к ней спираль Фибоначчи… Видите ли, я в душе математик… И мне захотелось разгадать эту загадку. Сначала долго искал, в каком имении закопан этот клад, а потом, по какой математической формуле можно найти его. Но, когда по спирали Фибоначчи я открыл во дворце потайную комнату, то понял, что труды древних архитекторов не врут: они свои потайные комнаты располагали именно так!

Неожиданно он даже приподнялся, внимательно вглядываясь в лицо Светланы. Но потом, вдруг поник и даже отвернулся.

– Когда же дошёл до имения Нарышкиных в Падах, то понял: клад именно здесь и спрятан по спирали Фибоначчи! – произнёс холодным голосом без всяких эмоций. – Вот и стал разрабатывать разные варианты… Начал проверять реальность расчётов и в одном месте спирали нашёл керамическую вазу, карту и несколько блюдцев. А тут этот бандит… Как вдарил меня по голове доской! Пришлось запустить в него керамику…Он на меня с ножом! Ранил… Я завернул ему руку, как нас учили, с его же ножом! А он упал прямо на руку с ножом… Я испугался… Потом измазал его глиной и песком, когда тащил до двери… Но не смог вытащить из дома на улицу… А когда очнулся – он оказался на берегу…

Он вздохнул.

– Но я ничего не взял: когда очнулся, найденные блюдца я перенёс в другое место… Там оказался подвал и какой-то ящик! Кстати, при этом я убедился в том, что мои расчёты соответствуют расчётам тех, кто закапывал когда-то этот клад…Мне, кажется, в другом месте тоже имеется клад! И он должен быть намного важнее того, что был выкопан мной…

Светлана быстро записывала за ним всё, что говорил он, изредка поглядывая на него.

Он вдохнул больше воздуха: было видно, что ему трудно говорить.

– Вы не заметили, куда упал тот нож? – спросила она, понимая, что имеет дело с честным человеком.

– Там тряпок старых было много… Ищите нож там! – продолжая бормотать, ответил он. – Я видел, как разломалась керамическая ваза… Как из неё вылетело медное зеркало и карта… И пепел….

Видно было, что ему доклад даётся с очень большим трудом, так как он то и дело тёр лоб и глаза. Но тут он открыл их и посмотрел на Светлану.

– Я блюдца и ложки спрятал в подвале, в одном месте… – произнёс он, снова в уже бреду повторяя уже сказанное, и закрыл глаза.

Вошедшая в это время Тамара, подошла к Светлане, и, положив ей руку на плечо и тихо сказал. – Прости, подруга, но ему больше нельзя разговаривать…

Светлана встала, и, повернувшись, пошла к двери. В голове снова всё перемешалось…

– Стойте! – больной поднял руку. – Вот это возьмите…

Светлана повернулась и подошла к больному: в руке его была свёрнутая карта.

– Светка! Здесь главный клад… Нужно разобраться… Сохрани! – он прохрипел из последних усилий. – Успей… До Суховея…

И отключился.

Тамара начала приводить его в чувство, а Светлана уже шла по коридору…

На то, что больной назвал её «Светкой», она даже не обратила внимания, думая, что это была Тамара…

7.

Меж тем к воротам Падовского санатория подкатила иномарка, из которой вышел аккуратно одетый мужчина средних лет с чёрной папкой под мышкой.

Вежливо распрощавшись с охранницей, он проследовал в санаторий, где в кабинете главврача незаметно подсунул под книгу посетителей большую шоколадку, чем совсем подкупил Сонечку.

– Сонечка, доложите Семен Ахкадичу, что к нему адвокат Бехгман! – распорядился он, повернувшись к зеркалу и поправляя свой красный галстук.

Сонечка, услышав такую обходительную речь, да ещё обеспеченную шоколадкой, немедленно выпорхнула из-за своего стола и полетела к своему патрону. Через секунду она воротилась и с обворожительной улыбкой, произнесла. – Шеф ждёт вас!

Посетитель важно прошёл к столу главврача, сел напротив него и молча уставился на главврача, который нервно теребил чистую бумажку.

– Семён Ахкадич… – ехидно улыбаясь прямо в лицо главврачу, посетитель произнёс. – Я от Суховея…

И тут же поправился. – Я от Бермятова Митрофана Ильича!

Главврач чуть не подпрыгнул от имени вора в законе, которого в Балашовском районе знали все уголовники, политики и кооператоры.

– У тебя в имении был убит человек, который ему инвестировал определённую работу… – услышал главврач то, что с одной стороны ласкало его слух (это фраза о том, что имение Нарышкиных стало его вотчиной), а с другой (это то, что был убит бандит Суховея) – пугало.

– Ну, так, вот, Суховей хочет получить плату за то, что в вашем санатохии его лишили дальнейших инвестиций в хазвитие… – нисколько не смущаясь, адвокат излагал требование Суховея. – Я бы хотел знать, ты как собихаешься отдавать: баш на баш… Или – бабками?

– Но я к этому не имею никакого отношения… – начал выкручиваться главврач санатория. – И территория имения Нарышкиных государственная…

– Суховея это совсем не интехесует… – адвокат постучал по полированной поверхности стола своим пальцем с ногтем, смотря прямо в глаза главврачу. – Так что же мне сказать Суховею? Баш на баш? Или бабки?

– Что значит «баш на баш»? – попытался выкручиваться главврач. – Кто-то убил вашего человека, а я, выходит, должен рассчитываться… И чем?

– Телом, соответственно… – адвокат внимательно посмотрел на главврача. – Нет Кафеля, не будет и тебя… Или, может, бабки?

– А сколько? – главврача уже просто трясло от страха: брови его поднялись, на лбу появились морщины, глаза расширись, рот открылся…

– Ну, вот! – обрадовался адвокат. – Это совсем дхугое дело!

И, не давая опомниться главврачу, добавил. – С тебя, Семен Ахкадич, всего-то один лимон! Или «баш на баш»? А то я пхямо сейчас скажу хебятам… Они здесь, в иномахке!

– Нет! Нет! Нет… – главврача уже просто трясло от страха. – Я заплачу… Но только не скоро…

Адвокат, оперевшись ладонью о стол, встал с чувством исполненного долга, и, направившись к двери, обернулся. – Схок тебе даю один месяц, понял?

Главврач без сил упал на стол, как только адвокат Суховея вышел из кабинета, и прошептал. – Придётся бросить строительство семиэтажки…

8.

Меж тем, волосатая рука с дорогим перстнем и в красном пиджаке, подняла трубку зазвонившего телефона.

– Суховей… Это я, Кент… – послышался голос в трубке. – Следаки нашли копателя в райбольнице при смерти… Оказывается, Кафель-то наш, его всё-таки порезал…

– А где клад он им сказал? – недовольно пробормотал Суховей.

– Мне про это ничего не доложили… – удивился Кент. – Может его потрясти самому? Про клад-то!

– А ты чего ещё здесь стоишь? – возмутился Суховей. – Ты должен был раньше следаков там оказаться! А ты? Ищи клад! Пошёл вон, бездельник!

На другой звонок не обратил внимания никто, однако там прозвучало. ─ Редька, что-то наши друзья зашевелились… В Пады их зачем-то потащило…

В ответ получил. ─ Ты бы сначала выяснил, что и как, а потом уж звонил мне!

─ Моё дело доложить свои сомнения, да получить указания… ─ произнёс первый и положил трубку…

Светлана пришла к себе в кабинет, села, открыв карту, лазила-лазила по ней, но всё безуспешно. Тогда и позвонила по телефону своей команде, став их дожидаться. Когда все собрались, она всё ещё обдумывала, что и как им сказать.

– Я была в районной больнице… – начала она свой рассказ. – Туда привезли больного… Его ударил Кафель доской по голове, а он кинул вазу в ударившего его доской. Тот ударил его ножом, а он извернулся и ударил Кафеля его же ножом. Кафель упал. Тогда копатель начал его вытаскивать из дома. Говорит, что из-за карты и вызвал меня!

Все напряглись: теперь понемногу становилось понятно, почему она сидит в таком удручённом состоянии!

– Он назвался Борисом Сомовым… – и тут же ткнула пальцем в младшего опера. – Ваня, ты бы поискал среди копателей, есть ли такой? Ведь при нём документов не было…

Вздохнув, продолжила. – Ну, так вот он сказал, что копал в двух разных местах по своей карте… Собственно, мы только одно обнаружили, а другое – в соседнем доме в подвале…

Она повернулась к криминалисту и произнесла. – Кстати, Пал Николаич, что у нас с этим артефактом? Не пора ли нам познакомиться с ним поближе?

– Заканчиваю… – ответил тот, кивнув головой. – Пальчики на карте Кафеля есть, это точно! Я бы после этого назвал Кафеля Кощеем Бессмертным! Ведь теперь его имя записано в документах…

Все сидящие вдруг заулыбались. А криминалист продолжил. —А на артефакте есть и другие, но чьи – непонятно… К моему удивлению и радости в карте использована спираль Фибоначчи! Давно ничего такого не видел… Да, документы на имя иностранца у Хермана оказались поддельными!

– Так это потому, что копатель наш, оказывается, в душе математик! – Светлана ухмыльнулась и весело посмотрела на криминалиста. – Оказывается, он нашёл в дворце Нарышкиных в Санкт-Петербурге одну потайную комнату, но не решился её открывать! Вот и решил применить свои математические способности в Падах… С помощью спирали Фибоначчи в имении Нарышкиных в Падах, он вычислил и считает, что в том самом углу разваливающегося здания имения Нарышкиных в Падах под номером «один» закопан самый маленький клад, а в месте под номером «два» – очень важный клад.

Она посмотрела на криминалиста, который с восхищением слушал её речь и на Ивана, который просто сидел с открытым ртом, и спохватилась. – Да, оказывается, свой первый клад в виде нескольких блюдцев он зарыл на месте второго угла этой комнаты. А вот в соседнем здании есть подвал. Таким образом, копатель считает, что там есть клад, и он больше, чем первый!

– Да сюда олигархи помчатся рекой… – тихо произнёс Виталий, нахмурившись и опустив голову. – А ведь это государственная собственность!

Светлана порылась в столе и достала карту, которую передал копатель.

– Вот, посмотрите на эту карту! – произнесла она, передавая её криминалисту. – И скажите свои предложения!

– А что означают эти слова на обороте карты «ярусность, разнородность структуры и декоративной отделки, двойственный масштаб – сочетание мощной вертикальной башни и миниатюрных узорных деталей»? – поинтересовался криминалист.

– Не знаю… – замотала головой Светлана, внимательно смотря то на криминалиста, то на оперов. – Потому и позвала вас!

– Может, надо спросить у копателя? – поинтересовался Пал Николаич. – А, может, есть ещё больший клад, только для этого надо восстановить весь исторический комплекс имения Нарышкина в Падах? Текст-то современный на обороте, сильно отличается от давнишнего…

– Хотелось бы… Да в больнице он был без сознания! – ответила Светлана, но уже с большей радостью, чем было до этого.

– А про то, чей нож вы не спрашивали его? – поинтересовался опер Буеславов.

– Да, я спрашивала, чей нож… Более того, он сказал, что нож принадлежит нападавшему на него, а блюдца копатель спрятал в другом углу комнаты… – Светлана на мгновение опустила голову, повернула покрасневшее лицо в сторону. – Ну, нож мы нашли… Но, к своему сожалению, я место так и не нашла на карте! Здесь мне понадобится ваша помощь…

– И ещё… – она прямо посмотрела на свою команду. – Перед тем, как ему стало плохо, он отдал мне эту карту и попросил успеть до какого-то Суховея…

– Суховей… Суховей… – задумавшись на мгновение, произнёс тихо криминалист. – Это не наш ли местный отец бандитов? Борутов Митрофан Ильич?

– А ты, Пал Николаич, ждешь, чтобы сюда чужой отец бандитов пожаловал? – подал свой голос старший опер. – Конечно свой…

– А чё, сразу обоих и возьмём! – улыбаясь, произнёс младший опер.

– Обожди, нам ещё с одним горя хватит… – пообещал криминалист, строго посмотрев на младшего опера, и благосклонно – на Светлану. – Давай-ка, голубушка, рассказывай дальше…

– Вернёмся к той карте… – Светлана достала из ящика карту с какими-то пометками и спиралью Фибоначчи. – Смотрите сами!

И передала её криминалисту, к которому тут же вытянули свои шеи опера.

– Да тут чёрт ногу сломает! – возмутился криминалист. – Сроду таких обозначений не видал, кроме спирали Фибоначчи…

Оба опера согласно закачали головами.

– Слушай, матушка… – криминалист поднял указательный палец правой руки вверх. – А что, если показать эти знаки черным копателям? Может, они знают, как эти знаки расшифровываются?

– Ну, давай, им эту карту покажем… – брови старшего опера опустились, нос сморщился, нижняя губа выдвинулась вперёд, словно он собрался сплюнуть какую-то гадость. – Ты думай, Пал Николаич, что предлагаешь? Да они тут же её и запомнят! И раскопают клад без нас…

– А если эти значки срисовать на отдельный лист? – улыбаясь, не сдавался криминалист. – Тогда совсем будет другое дело: и значения узнаем, и карта у нас будет!

Светлана и младший опер улыбнулись.

– А он не зря про Суховея вспомнил… – задумавшись, произнёс старший опер. – Пока вы будете тут значки разгадывать, он из больницы возьмёт этого копателя и найдёт этот клад! Или прикончит, чтобы никому не достался…

– Верно! А я об этом совсем не подумала… – произнесла Светлана, с уважением посмотрев на старшего опера. – Может, Виталий, вы с Иваном его покараулите в больнице? Или его перевести к нам поближе?

– Хорошо, мы прямо сейчас туда слетаем и всё узнаем… – заверил старший опер. – Только чую я, раз Суховей взялся за это дело, одним бандитом всё это не обернётся…

– Типун тебе на язык! – произнёс криминалист. – Мне и от этого бандита дел до хрена… Никак не управлюсь… Да ещё с ножом…

Команда разошлась озабоченная, однако все признались, что мёртвое дело стронулось с места.