Упасть можно было только на диван. Приводя комнату в порядок, Егор сложил его. Если теперь диван снова разложить, места хватило бы для двоих, даже если учесть, что эти двое парни и постарались бы лечь подальше друг от друга. Но никакая сила не заставила бы Егора лечь на их с Фрези ложе. Пусть Дегтярев – этот гребаный Хан Соло, лучший пилот Галактики, хрен собачий – уляжется на диван и осквернит его неприкосновенность. Тогда, может быть, порвется натянутая до предела нить, причиняющая боль. В доме было так много этих невидимых нитей, заканчивающихся острыми крюками, вонзившимися в сердце, мозг и область солнечного сплетения. После того как Дегтярев употребит диван по прямому назначению, то есть попросту выдрыхнется на нем, диван станет тем, чем он и является, – просто мебелью. Он перестанет быть особым пространством, крошечным кусочком мира, где было счастье. И не только наслаждение, экстаз секса, но и то особое ощущение нежности и уюта, которое дарило Егору надежду, что он никогда не будет одинок, пока ее голова лежит у него на плече и его руки обнимают ее. И вот теперь он одинок. И не знает, сможет ли справиться с этим.

Не было никаких рациональных причин отказать Дегтяреву в удобном ложе. Все-таки диван – это не кусок изысканного сыра, который вопреки заявлению Егора был еще вполне себе свеж.

Дегтярев установил будильник на наручных часах и растянулся на диване. Егор ушел на кухню. Он думал, что не сможет уснуть, но усталость последних дней заставила его положить руки на стол и опустить на них голову. Он заснул в такой же позе, в какой сэр Тристан, тоскующий по Изольде, заснул в своем замке на подоконнике выходящего на море окна. Но Тристан умер, увидев черные паруса. Тоска убила его. А Егор проснулся, услышав звук будильника Дегтярева.

6

– Может, заедем куда-нибудь перекусить?

– Нет. Работать лучше голодным.

– Тогда, может, ты, наконец, объяснишь, что вообще мы собираемся делать?

– Не сейчас.

Егор разозлился, но не стал настаивать, чтобы Дегтярев, наконец, посвятил его в свой план. Потому что тогда неизбежно пришлось бы заявить что-то вроде: «Если ты не объяснишь, в какое дерьмо мы лезем, я с тобой не пойду». Егор точно знал, какой будет ответ на его ультиматум.

Они вылезли из «ранглера» возле большой автостоянки. Дегтярев двинулся к входу, Егор пошел за ним. Дегтярев вдруг остановился и озадачено посмотрел на Егора.

– Что? – спросил Егор.

– Забыл спросить, ты машину водить умеешь?

– А сам как думаешь?

Дегтярев кивнул и пошел дальше. Машины у Егора никогда не было, права он получил в армии.

Вход на стоянку перекрывал шлагбаум, нужно было пройти мимо будки охранника. Смурной мужик, смотревший бандитский сериал по НТВ, интереса к ним не проявил. По-видимому, он знал Дегтярева. В одном из дальних рядов стояла потрепанная «тойота». Артём открыл дверь, она была не заперта. Он сел за руль, взял из бардачки ключи и завел двигатель. Убедившись, что все в порядке, он вылез из машины и бросил ключи Егору.

– Что это за машина? – спросил Егор.

– Не дергайся. Она не в угоне. Документы в бардачке.

– И что я должен делать?

– Садись за руль, езжай за мной. Остановимся в одном месте, там поговорим.

Подъезжая к шлагбауму, Егор нервничал. Все-таки охранник мог поинтересоваться, кто забирает машину со стоянки, но мужик так и не вылез из своей будки. Шлагбаум поднялся, и Егор выехал на дорогу.

Следуя за машиной Дегтярева, Егор выехал за город и оказался на одном из тех двухполосных шоссе, которые, если посмотреть на карту, накрывают ее, как густая сеть. Минут через пятнадцать Дегтярев свернул на площадку для отдыха. Егор остановился неподалеку. Дегтярев погасил фары и габариты, вылез из машины и направился к Егору.

Глядя на Дегтярева, шедшего к нему через площадку, Егор вдруг остро ощутил, как опасен этот человек и все с ним связанное. Надо врубить скорость и валить отсюда. Бросить все и удирать, если он хочет уцелеть. Но Егор этого не сделал. Дегтярев открыл дверь и сел рядом с ним.

– Видел этого говнюка? – спросил Артём, показав Егору портрет Команча на экране смартфона.

– Нет, – ответил Егор.

– Неважно. Он ездит на «Опеле Фронтера» бордового цвета. Ты должен сесть ему на хвост.

– Так не пойдет. Я не хочу, чтобы ты использовал меня втемную. Это ведь мы влезает в какие-то дела наркомафии?

– Ты же хочешь отомстить за свою девушку.

– Да, но я не безмозглый бобик, гоняющийся за машинами. Почему ты сам не можешь сесть ему на хвост?

– Я назначил ему встречу тут неподалеку в одной забегаловке. Он может засечь, на какой машине я приехал, а мне надо проследить за ним. Сам говнюк мне не нужен, но я скажу ему кое-что, после чего он ломанется к своему боссу.

– Понятно. Мы охотимся на босса. И кто он?

– Мельник. Подходящая, в общем, кличка для хозяина веселой мельницы, перемалывающей людей в труху.

– Послушай, ты только не обижайся, но ты сам вроде как объяснил, что надо все прояснить прежде, чем лезть в один танк с психом. Правда, я уже влез.

– Еще не поздно выскочить.

– Артём, надеюсь, ты не супергерой, сражающийся со злом?

– Точно нет. С головой у меня полный порядок. Я не сражаюсь со злом в глобальном смысле. Моя цель только Мельник.

– Он… Та женщина на фотографии… Он убил твою маму?

– Он убил моего отца.

«Вот они, издержки работы с напарником, – подумал Дегтярев. – Если ты один, никто не сверлит тебе мозг в самый неподходящий момент».

– Как видишь, – сказал он, – цели у нас совпадают. Ты мстишь за девушку, я – за отца. Поэтому мы сидим сейчас вместе в этой долбаной машине. Сегодня день «Ч», когда все можно закончить. Если упустить этот шанс, следующего может вообще не быть.

По шоссе мимо них проехала темно-бордовая «фронтера».

– Вот он, – Дегтярев подобрался, голос стал отрывистым. – Выжди десять минут и подъезжай. Там будет забегаловка. Хаш, шашлык, сам увидишь. Для вида купи воблу, на случай, если у Команча кто-то присматривает за стоянкой. Дальше садись на хвост и просто езжай за ним. Связь по телефону.

Дегтярев вылез из машины и прежде чем закрыть дверь заглянул в салон.

– GPS на всякий случай включи.

«Черт, а ведь он убьет Мельника», – думал Егор, наблюдая, как Дегтярев идет к «ранглеру», садится, выезжает с площадки. – И я стану соучастником убийства, да еще и главаря наркомафии. Охренеть». Угораздило же его ввязаться темные дела Дегтярева. Надо было ограничиться поимкой Ништяк.