Как рынок до улицы довёл

Однажды я жил на улице. Эта «жизнь» длилась минут пять, а причиной ей стал рынок. Точнее, покупка на рынке.

Но начнём с начала.

Девяностые – это время рынков. Время, когда всё или почти всё покупалось на них: открытых, крытых, случайных или намеренно построенных.

Были овощные, которые живы в той или иной форме до сих пор. Были вещевые, где покупали одежду, обувь, посуду и игрушки – они поумирали в большей части, превратившись в магазины или заняв небольшой уголок на крытых продуктовых.

Как и все, мы вначале закупались на рынках. Про подарок маме я рассказывал – там прилавки сделали в коридорах Ледового холла. Что-то мы покупали на Центральном рынке – у нас он в бывших ангарах для дирижаблей и вокруг него, – но редко.

Чаще всего мы бывали на рынке в Иманте (спальный район Риги). Помню покупку спортивных штанов: померить можно было стоя на картонке, лежащей прямо на земле или асфальте. В том числе зимой, когда картонка могла намокнуть от бокового ветра со снегом. Ряды штанов, свитеров и маек висели прямо на улице, даже если сам прилавок можно было назвать стационарным – с крышей и стенами.

Тут же выбирались куртки – дутики, джинсовые, тканевые.

Но понятно, что ребёнку поход за одеждой был в испытание, и интерес представляли полки с игрушками. Этим пользовались даже продавцы одежды, выставляя впереди какой-либо яркий предмет, а сзади вывесив стандартные рыночные штаны.

Ассортимент игрушек на рынках чаще походил на то, что сегодня можно видеть у уличных торговцев в местах скопления туристов: ползающие фигурки солдатиков, светящиеся палочки и пропеллеры, игрушечные автоматы самого паршивого качества старого Китая, воняющие резиной мячики и кубики из дешёвого пластика.

Чуть позже здесь можно было купить и фишки, про которые я уже говорил.

Однако, как вы уже поняли, уговорить маму на покупку того, что надо мне, было непросто. Да и понятно: тратить с трудом заработанные деньги на стрёмные игрушки, когда нужна одежда потеплее, неразумно. Как отец теперь очень хорошо понимаю своих родителей.

Раз в год у нас открывался шанс получить чуть больше. Это были поездки к бабушке в Даугавпилс.

У нас было две бабушки: одна в деревне, а другая в городе. Та, которая жила в городе – сильная, уверенная в себе женщина, начальник. И у неё была традиция ходить на местный рынок за всем, кроме булочек – их мы покупали в магазинчике за углом.

Уже тогда Д-пилский ²рынок для меня выделялся: он был крытым, с ровными рядами прилавков. Бабушка водила нас в разные закоулки, где можно было найти действительно интересные товары: мягкие тёплые тапочки; бумажные резные салфетки, которые она клала под разную выпечку (бабушкина шарлотка – это что-то!); красивые джинсы; конструктор COBI, который тогда был просто дешёвым клоном дорогущего LEGO (кто ж знал, что он станет вполне мощным игроком); овощной, мясной отделы, где бабушка всегда тщательно выбирала качественное мясо (до сих пор вопрос качества продуктов в приоритете); ларьки со всякими консервами и пачками сока.

Была во всей этой радости лишь одна малюсенькая проблема и касалась она не рынка, а коммуникации. Например, однажды бабушка сказала, что мы идём на рынок и после купим мультик! Ажиотаж и ожидание похода выросли как на дрожжах в очередной выпечке. Процесс выбора продуктов проходил так долго, что хотелось как можно быстрее вытолкать бабушку на свет и упросить купить мультик.

И вот, мы прошли по рядам, зашли в последний, купили большую пачку сока и… двинулись на выход!

Бабушка, что за?!

Когда я начал ныть, а когда мы купим мультик, мне показали пачку сока. Оказалось, бабушка имела в виду мультивитаминный сок. Вы представляете моё разочарование?

Завышенные ожидания – они и у взрослых разочаровывают.

Однако закончить историю про рынки хочу тем, как поход за покупками привёл к моей жизни на улице.

В тот раз мы уговорили бабушку купить нам ништяков. Себе я выторговал книгу про черепашек ниндзя. Помимо того, что история была про них, так ещё примешалось то, что сеттинг (антураж) был египетским, с мумиями и пирамидами («Черепашки ниндзя и Тайна Древнего Египта» издательства Минск).

Внутри было несколько цветных картинок, что меня и подкупило – тогда читать я совсем не любил. Только комиксы и короткие заметки в энциклопедиях.

В итоге, по дороге домой я вырвался вперёд, сильно обогнав бабушку и брата, зашёл во двор многоквартирных домов, где мы много гуляли с соседями, и встретил знакомых. Здесь я начал хвастаться купленной книгой перед соседскими детьми.

Момент триумфа прервала яростная бабушка, которая потеряла меня. Я ушёл слишком далеко, потерялся из виду и оказался совсем не там, где ожидалось. Меня утащили домой и выговорили.

А я в ответ что-то сказанул или попросил. Скорее всего, какую-то вкусняшку или очередную игрушку.

На что мне было высказано, что я думаю только себе, о своих игрушках, а как получил – «хвост подмышку и убежал». Я что-то ответил, на что получил «выметайся из моего дома».

Я же исполнительный и послушный. Мне сказали, я сделал.

Пока испуганная и злая бабуля отходила от всплеска эмоций на кухне, я обулся, открыл дверь и вышел.

Здесь я понял, что буду жить на улице, что меня выгнали. Раньше я уже представлял это, засыпая в кровати дома, глядя на закатное солнце, отражающиеся в окнах девятиэтажки напротив. Представлял, что обязательно найду мусорник, в котором стану жить, словно в комнате, как стану собирать еду и как-то чистить зубы. Почему-то чистка зубов мне казалась очень важным элементом жизни на улице и я переживал, как найти чистую щётку.

И вот, я на улице. Один. Я начинаю понимать ужас ситуации, сажусь прямо на крыльце. Рыдаю. Рядом с любопытством на меня смотрит рыжий котёнок. Я, как родственная уличная душа, протягиваю ему руку, чтобы погладить. Но взаимностью он не отвечает и в страхе прячется под крыльцом.

В какой-то момент я слышу, как меня зовут, выглядываю посмотреть – но в окне бабушкиной квартиры никого нет. Возвращаюсь на место рыдать, пытаться примириться с реальностью (на самом деле ни черта не понимая в этом, но что взять с ребёнка?).

Через минуту на порог вылетает бабушка в ужасе от того, что я действительно пропал. Забирает в охапку, ведёт домой. Причитает и одновременно ругает, что напугал.

После в доме стоит звенящая тишина. Обед и вечерний чай перед сном оканчивают день вполне мирно…

Самое обидное, что все страдания и пятиминутная жизнь на улице оказались напрасными: в книге оказалось гораздо больше текста, чем картинок. В итоге именно прочитать её я решил спустя несколько лет. Книжка оказалась удивительно хорошей, не пожалел потраченного времени, некоторые сюжетные ходы помню до сих пор.

Как раз оттуда я узнал про классическую загадку Сфинкса: кто утром ходит на четырёх, днём на двух, а вечером на трёх ногах?

Ответ знаете?

Кризис 1998 года

Говорят, в этот кризис рухнули многие и многое. Россия зацепила доминошками и нашу Латвию.

Только вот я этого не помню. У меня были другие дела.

На этой позитивной ноте тему и закроем.

А полечиться?

Наша детская поликлиника располагалась в здании обычной пятиэтажки (литовский проект). Три подъезда обычных, жилых, а последний отдан полностью под медицину.

Чтобы найти врача, нужно подняться на нужный этаж, зайти в «квартиру» и пройти до конца. Врачи сидят в дальних от входа комнатах, гостиная превращена в зал ожидания. Коридор-кухня обычно закрыты. На первом этаже лаборатория для анализов и гардероб, на втором – регистратура.

Наша семейная доктор сидела на четвёртом этаже, в кабинете справа. Спустя несколько лет она уехала в Россию ухаживать за больной мамой.

Другая доктор пробыла с нами до самой пенсии и ушла на неё относительно недавно, предварительно перебравшись из пятиэтажки в новый построенный городом корпус. В нём совмещается поликлиника и социальное жильё. Но это уже вторая половина 2010-х.

Как ни странно, в целом кабинет семейного за тридцать лет мало изменился: полка с пухлыми бумажными историями болезни, которые стоят по годам рождения и в них постоянно вклеивают листы с новой информацией о пациенте; заваленный бумагами стол врача и медсестрички; кушетка, холодящая спину, если тебя кладут для детального осмотра, чаще всего живота; весы в углу – сегодня они электронные, а раньше – металлические, с грузиками на металлической линейке; куцый цветок на окне или столе; два стула: на один сажают пациента, а на второй – родителя. Или сажают второго пациента, которого осматривает медсестра, пока врач занят первым.

Самое необычное лечение, которое мне назначали было связано то ли с сердцем, то ли с лёгкими. Брали небольшую, размером с кулак взрослого штуковину, похожую на электродвигатель. Привязывали ремешками на груди, подключали провода, сажали на один из стоящих вдоль стены стульчиков, местный «приборный» кабинет. Потом сидишь минут пятнадцать, скучаешь. Двигаться и играть нельзя, а толку от назначенного «лечения» не видно, разве что греет грудь слегка. Да и какой смысл в этом, если надето прямо на свитер?

Банками нас особо не лечили – один или два раза в запущенном случае. Их у кого-то одалживали, ставили, поджигая спичку, в итоге на спине оставались отпечатки. Кашель от них никуда не уходил.

Поэтому чуть чаще ставили горчичники. Здесь, как повезёт: иногда был «хороший» и штуковина просто грела грудь или спину; а иногда попадался «правильный», который жёг так, что хотелось выпрыгнуть со второго этажа кровати и убежать подальше.

Ещё одно «приятное» лечение – молоко с маслом, мёдом и содой. Для горлышка. Тогда от этого «смузи» выворачивало похлеще, чем от ротавируса, а сейчас вполне годный напиток. Если масло не добавлять.

В детстве болели часто, сидели дома много, впрочем, современные родители сейчас примерно в той же ситуации. После ковидной изоляции общий иммунитет только снизился, отвыкнув от взаимодействия с разными вирусами.

В наше детство стали популярны различные поливитамины (мультиватамины) – крупные круглые таблеточки с полным набором полезностей внутри. Некоторые фирмы продаются до сих пор. Тогда же давали аскорбинку в виде жёлтых шариков, почти конфетки. И растворимый Аспирин, который выглядел, как настоящий лимонад. Я даже просил его именно, как лимонад, не понимая, что это лекарство. Пластиковая баночка стояла у нас на кухне на самом верху, на открытой полке, и манила взгляд. Повезло, что залезть туда у меня не было никакой возможности.

А ещё в продаже был гематоген. Тогда это было скорее лекарство, пусть и вкусное. И стоило адекватных денег. А сейчас – железа в составе с гулькин нос, а цена, как у двух сникерсов.

А вообще, болеть не выгодно, как раньше, так и сейчас. Так что берегите себя и близких.

Конец ознакомительного фрагмента.