Читать книгу «Горюшко от умишка» онлайн полностью📖 — Юрия Вячеславовича Назарова — MyBook.

– Слева задрано на полвершка…, – присмотрелся Михей.

– Страшенно на службу проситься – примут ли? – тычет в бок Туся, – Хозяйство могу справно держать, а неизвестному делу обучаться надо-те?

– Ты у меня барышня бойкая, на язык не злословная, доверие к тебе потому во всяких чинениях не охульное!

– У тебя? Кады баешь так, аж жар в груди играет…

Рабочий заметил воркования молодых, убрал лестницу:

– Проходите, люди добры, держу вас… На своём глазочке примерь, а на чужом проверь!

– И то верно, мил чек…, – кивнул Михей.

Михей открыл дверь, пустил вперёд Тусю, направились прямиком в кабинет к комиссару. В кабинете Чадаев, Крысоеда и Лещёв. Молодые люди снова приклонились с порога.

– Здравствуйте, товарищ Ким…

– Задача ясна? На рожон не лезть, результат обеспечить из кожи вон! – Чадаев закончил раздавать распоряжения подчинённым, поднимающимся на выход.

– Будет сделано, товарищ комиссар! Посмертны награды вышлите детям…, – Схохмил Лещёв и вслед за Крысоедой вышел из кабинета.

– Вернётесь мёртвыми – арестую! Задание особого прилежания, а им всё баутки? – укорил вдогонку Чадаев.

– Здравствуйте, товарищ Ким! – повторился Михей.

– Сухаревы? Здравствуйте, проходите к столу…

Поправлять Туся не стала, пришедшие сели к столу.

– Явились под ваше указание спустя неделю…

– Да-да… Пунктуальность я всегда приветствую…, – комиссар откопал из вороха папок самую тощенькую, – Грамоте обучены? Писать умеете?

***

А где-то на сходке в отдельном помещении шалмана пируют бандиты. Изрядно пьяные, Хлыст так вообще уже спит за столом, сложив голову на руки. Авдей трезвый, к остальным держится достаточно пренебрежительно, поигрывает тростью:

– Фикса, Ольгу Дмитревну мою проводил?

– Исполнено в лучшем виде, Дрын, – гнусавит Фикса, – До вокзала вился хвостом, присмотрел, как в купе вошла, и дождался, покамест поездуха отправится…

– Добро… С барахлом порешали?

– Поценнее продали, всяк щепет на харч да выпивку выменяли, люльку скородумовскую Хлыст отмазал в Богородицке посчитай в полную цену…

– Люлька справная была, ушла на раз…, – не поднимая головы, пробормотал Хлыст.

– Меха на перекупе… Осталось малое, за лавье метнуться, – доложил Мыта.

– Барыш зримый нам на раскладе…

– Лады! Шустро вы…, – удовлетворился Дрын, – Барыш делить равнительно, но помни, пьянь шалманная: ассигнации скоро изымутся с оборота…

– Нам што с того? – отвадил Сизый.

– Пропадут… Всякие купюры, что не пропьёте, незамедлительно меняйте на седье, желтуху да каменья драгоценные…, – продолжил Авдей, – Фикса, треть на бочку отсчитай, на будущие предприятия, долю за посещение публичного дома добавь к моей марже, отмеришь желтухой и в цех поднесёшь…

Хмельной Фикса откинулся и раскинул пальцы «козой»:

– Фарт твой, Дрын, на пальца́х пришла пора раскинуть… Хоть иного ты фасону, а на тюрьму зашёл без льготы, на масть не гнал и языком лиша не мёл… Блатную музыку просекаешь… Зарукой шпане моя фикса поставлена, но не может птица тваво полёта без умыслу гнездить на нашем болоте?

– Не может, а гнездую! Предъявить имеешь?.. – злобно зыркнул Дрын.

– Объясниться хочу для шпаны…, – не унялся Фикса.

– Мы с отцом бывали цеховики-тычники…, – вальяжно откинулся Дрын, – Капиталец имели, докуда с вложениями не опозорились… Остались две столярки, от долгов и люльки позволить себе не могли… Помнишь ли жиганов на дальних нарах?

– Политических? За книжки запретные причаленных?

– Помнишь…

– Держались оне украдкой да сказки сказывали о жизни сладкой, а клопов в общем каземате не ропща кормили…

– Запомнил и я сии сказки… Власть ноне перехвалили их сподвижники, и оные известия не к добру… Птиц того полёта, в кой меня подымаешь, скоро приземлять начнут… И приземлять будут основательно, могут и замордовать до смерти…

– А тебе жестко́ на земле-те?

– Боюсь, и вам мягко́ не станется…, – перешёл к натиску Дрын, – Верховодство нашей кодлой принял самолично ввиду низкой вашей образованности и никчёмных притязаний… Кем вы раньше были? Карманы чистили, пьянь кабацкую на мушке кидали, торгаша шельмовали да шлёндали с бутыля под топчан? А сейчас жрёте в три пуза, пьёте взахлёб, марушек вон… элитных… любовали в коем разе… разлюли-малина…

– Зазлобно бугор бает, а рамсы не спутал, Фикса! – среагировал Щерба.

– Мортую сколотить новый капиталец на жизнь безбедную, на том и вас поднять, – раскрылся Дрын, – А придёт час, разбежимся по углам-закоулкам…

– Ну… что, шпана… фиксу драть будете? – распальцевал Фикса, указывая на золотую коронку, дружки закивали в одобрение слов главаря и принялись шалманить дальше.

– Залом такой, шаромыжники: карасей буду сыскивать пожирнее, и щипать будем всею кодлой… Коли согласны, есть гожая наводка на тайного делягу…

– Что значит тайного? – переспросил Сизый.

– В бумагах мадам Фрайзон приметил некоего субъекта Ференца Нодиша…, – пригубил лафитник Дрын, – По записям, оный тайный коммерсант посещал ея публичный дом регулярно, платил всегда желтухой и редко седьем…

– Неужто Авдей Жердёв да не знает деляг Нижеграда? – засомневался Фикса.

– В том байда, что живёт инкогнито, в гильдиях не замечен, но понимаемо – доход имеет не мелочёвый, и накопления, мортую, держит не в бумажных банкнотах…

***

Комиссар Чадаев просматривает бумаги, собственноручно написанные молодыми людьми.

– Итак, Сухарев Михей Яковлевич и Заломова Таисия Акифиевна? Фамилии носите разные, и в законном браке, стало быть, не состоите… Может, тайно сожительствуете?

– Покамест не в брачных узах, не венчаны, и безбожно не сожительствуем…, – уточил Михей.

– Покамест? Чую, всё-таки думаете семью создать?

– Коли станется, што Туся согласится и не откажет моим стараниям, после сорочин и свадебку отгуляем? – подмигнул избраннице Михей.

– Полно, Михей, загадывать-те? – смутилась девушка.

– Надо загадывать, надо планы строить, надо детей много рожать, невзирая на трудности…, – научил комиссар.

– Может и отгуляем, после Светлой седмицы? – зарумянилась девушка.

– Вот! А я тогда на ваше свадебное гулянье напрошусь…, – поддержал комиссар.

– Чай за ради Бога! И нам отрадно будет…

– Товарищ Ким, тут такая оказия…, – набрался храбрости Михей, – Родителя моего погубили люди лихие, отчего я принял горесть неуёмную и решил проситься к вам на службу… Разыскать душегубов и предать суду праведному…

– Оборот, однако? – удивился Чадаев, – Но, суду законному! Праведно судят сердцем, зачастую сгоряча, и не всегда, надо знать, беспристрастно… А закон полагает судить с холодной головой и состязательно… Мы собираем улики, расследуем, находим подозреваемого и представляем результат, а суд должен вникнуть, и другую сторону с адвокатом выслушать…

– Витиеваты слова ваши, уразумеешь не сразу…

– А мне так понятно! – оживилась девушка, – Оныя как в книжках детективных? Читаешь и гадай, кто спреступничал? Как только уверишься, а хитрый адвокат переиначит улики, и совсем другой человек злодеем окажется…

– Детективами увлекаешься? – улыбнулся Чадаев.

– У Скородумовых множество книжиц всяких. Што Фаина Михаллна скупала, тем и я зачитывалась… Сначала любовны романы достатком были, потом исторически книги брала, а последне время детективами увлекалась…

– А не думала ли, Таисия Акифиевна, перестать прислужничать купцам и вырваться из сословного гнёта?

– Как жа не думать-те? Всякий грош с малого жалования откладывала на выкупной платёж… А нонче вести, што сложится затея моя: Скородумовы старшие сгинули безвестно, а Иван Матвеич отпишет вольную сполна…

– Как так сгинули безвестно?

– А так… Выехать выехали, а прибыть не прибыли…

– Оборот, однако! Интересно дело складывается!

– Иван Матвеич прилетел с имения грознее тучи! Детективов с собою привёз, а те зырют – до исподнего просвечивают, да выспрашивают всячески ненужности…

– Иногда ненужность может оказаться неопровержимой уликой! – построжел комиссар, – А теперь, Михей Яковлевич и Таисия Акифиевна, перескажите сызнова прошлые события с момента знакомства… И примите во внимание: комитет Совета рабочих и солдатских депутатов принял декретный акт об уничтожении сословий и гражданских чинов…

– Оно как жа топерь будет-те?

– Теперь каждый бывший подневольный волен жить без оглядки на прошлое… В том числе ты, Таисия Акифиевна!

***

В свете событий и научений комиссара, Туся собрала нехитрые пожитки, коих скопилось на баул с небольшим чемоданом да рундучком, и покинула дом Скородумовых. Вряд ли она решилась, если бы не поддержка и уговоры Михея прижить её в своей семье. Мать с сёстрами были только рады принять Тусю, и вот уже Михей привёл её в их общий дом.

– Милости просим, барышня…, – добродушно встретила Евдокия, – Дом наш примай своим, занимай комнату Михея, а там как Бог даст… Притеснений не создашь, отчего и разладов с нашей стороны не встретишь…

– Благодарствую, Евдокия Филипповна… Покладистая я, окромя помощи всяческой, притворства от меня не поимеете…

– Дай Бог, дай Бог… Лёна, Нюша, покажите Тусеньке обитель нашу, да помогите чай в дому освоиться…

Сестры перехватили вещи и увели девушку за собой в покои, а мать обратилась к сыну:

– Может, во дому останешься? Чай всем места хватит?

– Как согласили, пущай будет, маменька, – упорствовал Михей, – До поры в мастерскую переберусь, абы не покраснеть Тусе от людских наветов…

– Что ж мы, одними бабами во дому уживаться-те будем? Кладовую освободим – та жа самая комната?

– Ты, маменька, беспокойством донимаешь, словно ехать на чужбину? Всего-то в цоколь с другого входа перейду?

– Чай не ухожа там… не топлено вполонь… нежито?

– Ой уж, нежито? Вчёрась ешшо место разгрёб и топчан сколотил… Опоку, камелёк обмазать, отмерзать поставил… При мастерской обретаться буду, и до вас подняться с дюжину ступенек… Куды мне большего-те?

***

Незаметно вышел вечер. За круглым столом гоняют чаи Туся и хозяева. На столе самовар, конфеты и выпечка.

– Как обустроилась, Тусенька, как покои напогляд?

– Ой, по нраву всё, Евдокия Филипповна, чай многова ли надо мне? Койка добротная, перинку Нюша отдала… А комодку, скрыню ли поудобную – уж прикуплю?

– Бог с тобою, душа моя! – словно оправдался Михей, – Покуда руки древо чуют, любу шифоньерку тебе смастерю?

– Аннушка, неужто в кладовой не подобрали? – обеспокоилась мать.

– Сплетничали чай, картишки на судьбу раскинули, вот и прозевали, как потьма спустилась в окна…, – ответила Алёна за сестру, – Да и Туся бойкая на россказни, словечко под словечко – глядь и вечер вспыхнул свечкой…

– Пробалакали до вечера, а послушать-те и нечего? – отступилась Евдокия.

– Да ладно-те вам, я таратора, а не злословная…, – успокаивает Туся, – А дела, оне житейские, уладятся… Назавтре с утра нам велено на службу прибыть…

– Велено? – удивилась Анна, – Вот ведь изумительные новшества последнее время случаются… Силком на литургию никой дьячок чай прежде не гонял?

– Не гонял, а впомиму не пускал…, – поддержала Алёна.

Туся с Михеем незлобно усмехнулись.

– Служба нам дозволена государева!

– Не государева – самодержавие свергнуто навечно, указал Аким Кузьмич, а применение наше будет во благость всего трудового народа! Вот как! – поправила Туся, – Как вдумываюсь в слова оные, так дрожка в коленях бьётся…

1
...